Затмение Божье

Дождь все также равнодушно падал с небес, создавая своеобразную мелодию из падающих на листья и землю капель воды. Заходя глубже в лес, можно было услышать редкие трели птиц, рассеивающие тишину. Ларгон и Эклипс расположились в небольшой пещере, скрытой деревьями и относительно сухой для бушующего дождя. Энон по собственной инициативе отправился на поиски сухих дров для костра, хотя Затмение предупредила его, что ее огонь может поджечь даже воду, так что оруженосец долго в лесу не задержится. Девушка сидела на земле, скрестив ноги и подставляя спину брату, чтобы тот помог залечить ее рану. Ларгон стянул темный кафтан сестры с ее плеч и поднял тунику до лопаток, аккуратно отдирая ткань от кожи в тех местах, где она прилипла из-за запекшейся крови. Эклипс сняла испорченную одежду, прижимая ту к груди. Воин Божий никак это не прокомментировал, лишь поднялся с колен и прошел к выходу из пещеры, поднимая с камня мокрую ткань, чтобы обработать рану. Вернулся к девушке и стал аккуратно стирать кровь с кожи под тихие шипения Затмения. — Так что ты выяснила? — начал Ларгон. — Я наткнулась на тех парней в одной из деревень, — Эклипс прервалась на секунду и сжала кулаки от мимолётной боли. — Постаралась проследить за ними и набрела на маленькую церковь. Они переговаривали с пастором об эльхах. Все, что я поняла — это то, что им удалось выследить внучку Мерора на границе и людей, которые с ней связаны. Того, кого послали за ней, давно не было видно и с миссии он не возвращался, — девушка почувствовала усмешку Ларгона. — Знаем мы такую эльху, — сказал Крестоносец и Эклипс заинтересованно повернула голову, зажмуривая глаза от дискомфорта. — Не вертись, — прозвучал строгий голос и Воин Божий повернул ее обратно. — Она Капитану приглянулась. — Айвану? Приглянулась? Где-то на границе с королевством эльхов, посреди могучего леса раздался чих Капитана Святого Рыцарского Ордена Крестоносцев и смешок сопровождающей его Лисы. — Сам в шоке, — Ларгон отбросил окровавленную ткань и положил ладонь на рану. — Будет больно, — крест на его лбу засиял золотым светом и девушка сгребла землю в ладони. — Sanatio. Как только было произнесен заговор, Эклипс выгнула спину до хруста позвонков и открыла рот в немом крике. Все тело прошибло мурашками и пульсирующей болью, словно стекло текло по венам вместо крови. Края раны начали светиться золотым и медленно затягиваться, принося больше мучений, ведь все чувства обострились и девушка не смогла сдержать болезненного стона. — Потерпи, — шепнул мужчина и переместил ладонь на лоб сестры. — Somnum. Затмение прикрыла глаза и провалилась в сон, спасённая от падения на землю руками Ларгона, который, придерживая тело Эклипс, снял с себя пальто и накинул его на грудь девушки, прижимая к себе в неком подобии объятий. Воин Божий прислонился к каменной стене пещеры, тяжело выдыхая. Эклипс хмурилась во сне и цеплялась за руки брата, словно желая от чего-то спастись или защититься. Энон вернулся в пещеру с охапкой дров и заметив сию картину, тактично промолчал. Черт разберёт этих Рыцарей с их отношениями между друг другом. — Госпожа в порядке? — поинтересовался оруженосец, складывая свою добычу в дальнем углу пещеры. — Да, она немного отдохнёт и снова будет как новенькая, — улыбнулся Ларгон и словно ведомый каким-то инстинктом, начал поглаживать сестру по мягким волосам. — Чего ты так переживаешь? — насмешливо выгнул бровь, в упор смотря на своего спутника. — Э... Это не т... То, что вы подумали, — Энон стушевался и неловко потёр затылок. — Просто... Она вам дорога, вот я и... — Ты прав, — оборвал речь оруженосца Воин Божий и задумчиво перевел взгляд на дождь за пределами пещеры. — Нас мало и каждый из Рыцарей оберегает своих братьев и сестер. Вплоть до того, что мы можем собственные жизни положить за них. Это долг, не прописанный не в одном трактате, но самый важный и первостепенный для нас. — Эм... — замялся Энон, не ожидавший таких откровений от Крестоносца. — А почему Эклипс? Ну, я имею ввиду — почему госпожу зовут именно так? Есть ли этому причина? — Есть. В момент того, как проходил ритуал по обретению креста, который проводили над Эклипс, Луна перекрыла Солнце и янтарная кровь Высшего засияла как никогда. В абсолютной тьме родилась наша сестра и Рыцарь Крестоносец. Ну, я запомнил тот день именно так, — Ларгон задумался на секунду. — После ритуала она не помнила своего имени, поэтому мы с Айваном нарекли ее Затмением в честь такого редкого стечения обстоятельств. — Ясно, — сухо ответил оруженосец и серьезно задумался о рассказанной истории. — Холодно. Может, попробуем костер разжечь? — Подожди немного, — остановил Энона Воин Божий и снова положил ладонь на лоб Эклипс. — Surgit. Девушка что-то промычала и открыла глаза, явно недовольная таким пробуждением. Секунду оценивая ситуацию, щеки Затмения заардели, а сама она зарылась носом в воротник пальто. — Чего будил? — спросила Эклипс, пытаясь натянуть некое подобие одеяла повыше на тело. — Будь добра, зажги костер и можешь дальше отдыхать. — А не пойти бы тебе далеко и надолго? — огрызнулась девушка. — Я конечностей не чувствую, а ты, изверг, заставляешь меня силы использовать. Ларгон легко ударил сестру по лбу, прерывая её гневную речь. — Не прикидывайся, — строго осадил Эклипс мужчина. — Всё ты можешь. Просто не хочешь. — Иди к лебедям! — выпалила Затмение, все таки выставляя руку в сторону дров и заставляя те вспыхнуть. А дерево было насквозь мокрым. Повисла тишина. — Я теперь хочу посмотреть на горящую воду, — поражённо произнес Энон, как заворожённый смотря на танец огня. — Всему своё время, — загадочно произнесла Эклипс и снова прикрыла глаза, удобнее располагаясь на груди брата. *** Небо заметно потемнело, даже сквозь плотные тучи можно было заметить это изменение. Значит, где-то там, в небесах, куда никакому человеку не добраться, сияли звёзды, надёжно защищённые серпом Луны. Природа спала, птицы не шумели, а дождь будто потерял прежнюю ярость и теперь более спокойно обрушивал воду на землю, баюкая лес своей мелодией. Энон проснулся первым, вырванный из дремоты посторонними звуками. Словно несколько человек находились совсем рядом, шумно передвигаясь и разговаривая, совсем не заботясь о собственной безопасности. Оруженосец поднялся с земли и кинул взгляд на противоположную стену пещеры, где спали два Рыцаря, прижимаясь друг к другу в попытке спастись от холода, пронизывающего кости. Энон отвёл глаза и, вытащив из ножен клинок, вышел из укрытия, отправляясь на разведку. Деревья хорошо могли скрыть каких-либо преследователей или недоброжелателей, поэтому оруженосец был максимально сосредоточен на поиске потенциальной опасности. А та не заставила себя долго ждать. Краем глаза Энон заметил мимолётное движение и почувствовал, как в его живот попало что-то мягкое, которое в мгновение взорвалось, выпуская в воздух какой-то мелкий порошок. Оруженосец от неожиданности сделал судорожный вдох и тут же зашёлся кашлем, ведь эта дрянь, попавшая в нос, начала рвать глотку и вырывать хриплые стоны. Мужчина осел на землю, роняя меч и хватаясь за горло, пытаясь остановить эту невыносимую боль, что пламенем обжигала грудь. Энон упал в грязь, мир перед его глазами потерял краски и закрутился причудливыми хороводами. Последней мыслью оруженосца перед всепоглощающей тьмой было: "Лишь бы они были вне опасности". *** — А мы точно туда идём? Или... не туда? — Туда, точно туда, болван. — Чего болван то сразу? — А кто кричал: "Я лучше с заданием справлюсь"? Этот бы не проснулся и мы взяли бы всех троих. — Троих!? Там два Рыцаря, они бы с нас шкуру содрали и оставили на съедение волкам! — Тише ты! А то и этот отчухается. Два наемника быстро пересекали лес на пути к заброшенной деревне, некогда процветающей, чьи земли когда-то целиком принадлежали церкви. Один из них нёс на плече бессознательного оруженосца, второй шел с мечом наперевес, разрубая ветки, которые мешали продвижению. Послышался хруст. Одна из веток на дереве протяжно скрипнула и похитители остановились, осматривая лес вокруг себя. — Погань. Двое обернулись на голос, замечая Воина Божьего, что стоял, оперевшись о ствол дуба спиной, и презрительно смотрел в сторону наемников. — Как посмели вы руки свои нечистивые протянуть в сторону слуги Высшего? — Как смеете вы осквернять душу священную и тело чистое того воина, которого несёте сейчас в руках своих, запятнанных грехами? На толстой ветке стояла Затмение Божье, сложив руки на груди и сверля алым взором двух крепких мужчин, что замерли в первобытном страхе. Девушка спрыгнула на землю, неторопливым шагом направляясь к наемникам. — Сестра, позволь мне с ними разобраться. — Валяй, братец, но учти — в земле Высшего я никого хоронить не буду. Пусть пламя поглотит тела их скверные. — Да будет так. Ларгон метнулся в сторону одного из бандитов, одним быстрым движением сворачивая бедняге шею. Тот упал замертво, а потом огонь, выпущенный Эклипс, поглотил его, не оставив никакого следа от некогда живущего человека. Второй, тот, что нёс Энона, сбросил его на землю и сложил ладони, начиная молиться. — Ты, падаль, смеешь имя Высшего произносить при нас? — G... glorificatum a... altiorem, — сбивчивым голосом сказал наемник, исподлобья смотря на Рыцарей. — Тварь. — Мразь. Одновременно произнесли Крестоносцы, и второй мужчина перестал дышать, убитый Воином Божьим, что с помощью сил переместился за его спину. Тело его охватило пламя, повторяя судьбу первого. — Мда... — Они получили по заслугам. — Не видела тебя в таком гневе примерно с... последней нашей битвы. — Нечего было на моего оруженосца покушение совершать. — Тоже мне, папочка. Ларгон и Эклипс, захватив с собой Энона, направились обратно в пещеру. Им в спины упирался испуганный взгляд третьего наемника, который, как только Крестоносцы скрылись в лесу, со всех ног помчался в деревню, на бегу молясь, чтобы добраться живым.