Когда багрянец затмевает восход

Ненавидишь меня так сильно, что сводит скулы. Я сильнее. ©ЩЕНКИ — Ненависть

      Лора дышит. Проталкивает в полуживые лёгкие всё тот же грязно-тошнотворный запах смерти, надсадно кашляет, ускоряя шаг. Пол часа превращаются в стоячее озеро не имеющее течения. Шаг за шагом, треск за треском и вдали начинает прорисовываться очертание небольшого коттеджа, раз в десять меньше того, которым обладала семья Хэкеттов. Здание не новое, повидавшие сотни дождей и лучей бурлящего солнца. О нём не заботились: стены, поросшие мхом, покрывали живущие своей жизнью лианы, порожек выглядел соответственно, окна плотно закрыты и вряд-ли когда-то исполняли свое предназначение. Дом мог бы остаться незамеченным невнимательным взглядом. Тот будто слился с природой, врастая в ее сущность.       Поравнявшись со входом, Лора обратила внимание на мелькнувший на солнце серебристый отблеск, скрытый сосновыми кронами. Зеленовато-черные очертания принимали знакомый образ. Машина — поняла она, подходя ближе. — У вас есть не более получаса. — прогремел Хэкетт, с трудом проворачивая ключ в замке. — Вода есть, электричества нет. Приведите себя в порядок, возьмите одежду. Ровно через полчаса жду всех внизу и отправляемся.       Они молча кивнули, ступая внутрь. Убранство было под стать внешнему виду: ощутимая затхлость помещения, несколько темных кресел, диван со столиком и крошечная серая кухня в двух шагах оттуда. Слева находилась лестница, ведущая на второй этаж, который, как показалось, был светлее первого. — Что ж… — крякнул Дилан, проводя пальцем по обивке дивана, тем самым собирая небольшой слой пыли. Вожатые будто замерли в нерешительности. — С чего начинаем? — Я первая занимаю ванну. — сказала Лора, дёрнув на себя первую попавшуюся дверь, но не находя ничего, кроме кладовки. Оглянувшись на скрывшегося за окном Трэвиса, Лора стремглав понеслась наверх. Обстановка не изменилась, однако просветлела и стала немного чище, будто человек, посещавший этот дом если и жил тут, то только по ночам и в спальне. Приоткрыв первую же дверь она убедилась: небольшая спальня была чистая и более менее жилая: большой шкаф, кровать с тумбочками по бокам и с горем пополам втиснутый перед окном письменный стол. Лора подошла ближе и воровато оглядевшись, наклонилась над небрежно разбросанными бумагами: протоколы, документы с вышедшими сроками давности, заявления пятнадцого года, ничего не значащие записки с просьбами о встречи. Кирни присела и открыла шуфлядку. Всё тоже самое: ручки, бумажки, пакетик быстрозавариваемого кофе — редкостная гадость, — Лора разачорованно-радостно вздохнула, ведь не нашла ничего обескураживающего и ужасающего. Без угрызений совести она потянулась к скрытой в тени рамке, опираясь о дно, как раздался едва-едва слышный хруст. Слух, обостренный после полнолуния с лёгкостью его уловил. Лора не хотела ничего ломать, как и оставлять слишком уж видимых следов изучения, но при этом все же тихонько стукнула по днищу шуфлядки — раз, два, три, — ничего не произошло. Девушка отпрянула и посмотрела со стороны — дно определенно заканчивалось на середине. Вокруг не было ничего острого, тонкого или достаточно жёсткого чтобы его поддеть. Лора прошлась по комнате взглядом «сканирования», обошла кровать и заглянула в тумбочку — удача ей повернулась — невзрачная карточка какого-то магазина была прекрасным вариантом. Вернувшись на место, она просунула карточку между стенкой и дном и дёрнула, цепляя её шероховатой стороной. Дно легко поддалось. Лора замерла.       В нижней части шуфлядки лежал небольшой охотничий нож в тёмно-коричневом чехле. Взять его означало вооружиться и быть защищённой в случае чрезвычайной ситуации, и в тоже время добровольно признаться в том, что рылась в его вещах, — и не просто рылась! Открыла потайное место и без колебаний его опустошила. (А ведь в случае чего Хэкетт наверняка будет надеяться на нож, предусмотрительно им спрятанный поблизости). Лора взяла его в руки, потянула за рукоятку наружу: абсолютно новый, острый и удобный. Если Трэвис его найдет — будет зол как дьявол и не преминет напомнить о шприце. Их отношения, шитые белыми нитками пассивно-агрессивного перемирия, окропленные кровью непременно треснут с отчаянно-безнадежным хрустом. Лора не желала разрушать это хрупкое строение, но и не хотела оставлять себя голой, без грама оружия. В груди что-то сжалось. Теперь она и шага не сделает без предмета для самозащиты. Жизнь наконец оскалила зубы и дала звучную пощёчину, убеждая в несбыточности розово-сладкой инфантильной жизни-мечте в которой она существовала два месяца назад.       Лора сунула нож себе в рукав и спешно вернула все на места, стараясь создать тот же небрежный вид, бывший ранее. Открывая шкаф в поисках чистой одежды, она услышала скрип, а за ним тот же хриплый голос. — Не изменяете своим привычкам, мисс Кирни? — сказал он саркастично-ядовито.       Едва удержав в рукаве свою находку, Лора обернулась, встречаясь взглядом с устало-напряженными карими глазами шерифа. Казалось, за прошедшие несколько часов из его глаз исчезли все пугающие и пробирающие до костей искры, темнота легла на его лицо и отразила вселенскую усталость, похоже, не сравнимую ни с чем. Он предстал не более чем статуей, холодной и неподвижной, высеченной из камня. По позвоночнику пробежал холодок. Не будь Лора собой, побоялась бы и пискнуть под давкой его общества. — Я… — начала она. — Мы искали одежду. — Лора подскочила, ударяясь плечом о дверцу открытого шкафа. По другую сторону комнаты, именно там, где она минутами ранее проводила розыск, стоял Макс в своей дурацкой розовой толстовке не закрывающей и пупок. Лора покосилась на Трэвиса, однако тот был так же обескуражен как и она. Позади Макса виляла подгоняемая сквозняком дверь, незамеченная Лорой, — она могла поклясться, что даже сам Хэкетт ею не пользовался, — а внутри находилась та самая ванная, до куда она и не дошла. — Да, — прочищая горло и сориентировавшись, добавила Кирни, отступая к стене на шаг. Может, Макс видел и то, как она нагло украла нож? — Смотрим, что можно… Взять.       Трэвис нахмурился при взгляде на неё и тут же переключил внимание на Макса, с подозрением покусывая губы. Не став ничего комментировать, он распахнул вторую дверцу шкафа и стопку за стопкой скинул почти всё на кровать. — Надевайте только необходимое, на дороге одежду все равно поменяем.       Не из-за соблюдения гигиены, — тоскливо подумала она, провожая удаляющуюся спину Хэкетта, — а потому что их ищут и будут отслеживать по камерам.       Лора приблизилась, теперь их с Бринли разделяла только кровать, и прикрыла глаза, чтобы не сорваться с шёпота на полный голос: — Макс, какого черта?! — Чего?! — опешил он, не обременяя себя понижением громкости. — Ты думала, я оставлю тебя одну? Я видел, как этот хрен пошел за тобой наверх! — Он что, не может ходить по своему же дому, Макс? — Тьфу, Лора, только эту халупу домом не называй. Я уже сказал, мало ли! И видишь — я подоспел как раз вовремя, неизвестно что он хотел сделать с тобой.       Кирни возвела глаза к потолку и без продолжения бессмысленной баталии подхватила по предмету одежды из каждой стопки и скрылась за той самой дверью, игнорируя существование оскорбленного «защитника».       Санузел не выделялся на фоне остальной части дома, но чистоту и порядок заметить было не сложно. Он был проходной: одна дверь ведущая в коридор и вторая в спальню. Этот подход она не оценила на собственном опыте. Заперев обе двери, Лора счастливо стянула с себя свитшот, залезла в душ и, боже ее точно ненавидел, — вода ледяная, похлеще крови стягивающая кожу скользнула по ее изгибам. Изнеженная в горячей городской ванне и, на удивление, теплом душе камеры в участке, Лора продрогла и норовила превратится в сосульку уже через пару минут ожесточенных попыток стереть с тела и волос куски плоти, крови и грязи. Кое-как справившись, нацепила на себя серую футболку, длинные темные прямые брюки никак не держащиеся на тонкой талии подвернула, достала из ободка капюшона верёвку и продела в дырочки для ремня, фиксируя их на себе. Застирав темные пятна на свитшоте, она забрала его с собой. На всякий случай. Осталась обувь.       Пока она медленно-неспешно спускалась по лестнице, мимо нее уже успела пробежать парочка туда-сюда. Кто-то не решился принимать леденящий внутренности душ и просто переоделся, а кто-то просто стёр с лица ошмётки. Через некоторое время внизу собрались все как один похожие друг на друга маленькие нелепые мистеры Хэккеты в одинаковых штанах и черных-белых-серых футболках, — Лора прикусила губу от вырвавшегося смешка — Макс тут же перехватил ее взгляд и Кирни мысленно хлестанула себя по лицу. Выспаться. Всё, чего желала ее тело это теплая кровать и мягкая подушка. И водка. Много чертового алкоголя. — Нам нужно как-то связаться с миром. — потянул хмурый Райан, полусидя на спинке дивана. — Иначе моя мать с ума сойдёт. — согласилась Кейтлин и Лора вспомнила, что ее родители не слышали от нее ни единого звонка ни единого сообщения уже два месяца. Она сжала кулаки, ногтями врезаясь в кожу. Кирни обещала звонить почти каждую неделю. Что с ними? Они ищут её? Определенно. Если бы она могла отправить одно сообщение. Или звонок — сказать, что в порядке, в лагере, как оказалось «не было связи» и тому подобное. Она уверена, родители не поверят, но услышат её живой голос. Глаза против воли зажгло. Плевать, что она оборотень, плевать, что теперь ее жизнь будет похожа на вечные бега, плевать! Но родители, Лора знает, они переживают, не могут нормально работать и спать. — Кто-нибудь нашел телефон? Пейджер? — всеобщее отрицательное качание головой и Райан продолжил без прежнего запала гораздо тише. — Может, деньги? — Райан! — фыркнул Дилан, покручивая в руках отвёртку. — Ничего полезного для человека двадцать первого века! Зато есть стартовый набор для выживания в апокалипсисе. — он подмигнул ему, указывая на аптечку рядом и предмет в своих руках. — Ха-ха. — прокомментировал тот уныло, осознавая, что в случае доступности интернета, прогуглил бы их каждый следующий шаг. — Что? Налегке бежим сражаться с зомби как в «Ходячих Мертвецах»?       Макс хихикнул. — Охотится будут на нас, дебилы. — сказала Кейтлин, сквозь зубы. — Или вы до сих пор не поняли?       Понимали, к сожалению, все. Атмосфера, едва поднятая с низов глупым разговором с грохотом ушла в минус, погружая комнату в потрескивающее от напряжения молчание. Тишина начала следовать за ними верным спутником. Дверь отворилась. Трэвис, вновь преобразившийся в опрятного человекоподобного копа застыл на входе. — Едем. — произнес он и они подорвались с места, выскакивая на улицу к серебристому седану.       Лора почти последовала за ними, как Хэкетт ее приостановил, оставаясь на расстоянии метра от нее. Помявшись и вздыхая безразлично-утомленно, он с неохотной протянул ей прозрачный пакет. С кроссовками. — Это… Кейли. Надень. — грубо, хрипло, режуще.       Он даёт ей вещь девушки, которую она убила.       Комок встал в горле. Лора не знала что ответить. Не находила. Поблагодарить? За это не благодарят. Это не помощь. Он добивает её, утыкает лицом в ее деяния как провинившуюся псину. — Они ей больше не понадобятся.       Он даёт ЕЙ вещь его ПЛЕМЯННИЦЫ, которую ОНА УБИЛА.       Промолчать? Лора не сука, Лоре не плевать, Лора не забыла то, что сотворила. Отказаться? И увидеть маску отвращения, которая наверняка засияет на его черством лице, скупое «ну конечно».       Трэвис Хэкетт даёт именно ей вещь его любимой племянницы Кейли, которую Лора безжалостно застрелила и не извинилась.       Ощущая, как ни один звук не выпадает из сухого-безжизненного горла, Лора молча кивает, принимая кроссовки. Похоже, другого Трэвису и не требовалось. Он отворачивается и выходит наружу. А обувь в руках прожигает ей пальцы.