Рита

«Энди сделала мне сегодня предложение руки и сердца. Мы обручились прямо на улице, под ливнем. Она надела на мой палец красивое кольцо, я до сих пор помню, как сказала ей «да». Я правда люблю её, я уверена, что это не внушение. Я помогу ей, постепенно она поймёт, что наркотики — не настолько нужная вещь. Она меня любит, она обязательно откажется от них в мою пользу, я сделаю для этого всё возможное. Мы поженимся, как только закончим школу. Уедем в Калифорнию и сыграем там свадьбу, хочу, чтобы мы всегда были вместе».

*** Клиа. Гаяна подошла и села напротив. Сегодня её лицо было чем-то омрачено, и Клиа было непонятно, что произошло. — Скажи мне, — Гаяна начала издалека, но Клиа уже предчувствовала что-то неладное. — Рокфилд написал мне, что ты была на вечеринке у Холли Харвей в воскресенье вместе с Эндрюс. Это правда? Ты правда была с ней? Почему я тебя не видела? — Почему ты ему веришь? — Клиа сделала озадаченное лицо, так показалось Гаяне, которая тут же и взяла Клиа за руку. На деле Клиа лишь испугалась, подумала, что об этом стоило бы сказать Эндрюс, она не должна была оставаться в неизвестности. — Это правда? Клиа, только не говори, что ты с ней связалась, — Гаяна перешла на шёпот и большими то ли от страха, то ли от безнадежности глазами, смотрела на Клиа. — Он лжёт, это неправда, — Клиа придала голосу уверенности. — Я надеялась на это, как же я рада. — она выдохнула с облегчением, сжав руки Клиа. — Я знала, что однажды он подорвет моё доверие, — Гаяна обошла стол и обняла Клиа, крепко стиснув её. — Пожалуйста, даже не думай общаться с Эндрюс. Она навредит тебе. Клиа промолчала, потому что справедливо не знала, что можно сказать при таких обстоятельствах. Она решила увести тему в другую сторону, чтобы избежать неловкой тишины. — Гаяна, а кто такой Рокфилд? — Отморозок один. Школьники уважают его, кулаками это уважение заработал. — Обычно таких, как он, уважают из-за родителей, — Клиа ловит вздох омеги, смотрит в её глаза. — Родители у него такие себе, раньше он был объектом насмешек, но всё изменилось в средней школе, когда он показал чего стоит. А потом и на место капитана команды по баскетболу замахнулся. — Наверное, удачно? — Не то слово, теперь присосался к нему, — Гаяна вздохнула тяжело и села снова напротив. — Не хочу больше говорить про него. Клиа обязательно бы спросила что-то об отношениях Риты и Рокфилда, но Гаяна никогда не горела желанием что-то рассказать. Каждый вопрос про Риту вызывал у неё сомнения, и Клиа точно не хотелось портить с Гаяной отношения, ведь она была первой, кто поддержал её в новом месте. Клиа старалась быть осторожной в выражениях с Гаяной, если какие-то и были, то завуалированные, такие, чтобы сомнения если и вызвали, то только после ответа. — Скажи, — вновь Клиа решила попытать удачу, ведь у кого, но у Гаяны точно могло быть что угодно об отношениях каждого человека в этой школе, ведь она тут давно, да и городок маленький. — Вы хорошо общаетесь с Рокфилдом? — Гаяна только скривила лицо, показывая, как суждение Клиа попало совершенно мимо. — Время от времени, если где-то встречаемся или сидим на каких-то уроках вместе. Вообще, я всегда не считала его проверенным источником, а поэтому и общаться не порывалась. Да и не вижу я в нём чего-то... привлекательного, что видят другие девчонки, глупые омеги, — Гаяна отвела взгляд в сторону и смущённо, словно пытаясь закрыться, начала гладить шею, обняв себя. — Он мне тоже показался отвратительным, — Клиа поддержала девушку и Гаяна посмотрела на неё с лёгкой улыбкой. Клиа правда не почувствовала в ответе девушки чего-то «не такого», не почувствовала напряжения. — Не переживай. — Я не переживаю, ведь ты есть у меня, — омеги переплели пальцы. Когда около библиотеки они попрощались с Гаяной, Клиа достала телефон и открыла диалог с Эндрюс. Написала ей, что Рокфилд передал Гаяне, что видел их вдвоём на вечеринке у Холли Харвей. А ещё спросила напоследок, не натыкалась ли сама Эндрюс, пока ходила за тем парнем, на Гаяну. Сообщения оставались непрочитанными и Клиа направилась на урок. *** Дома нужно было готовиться к спикингу, ведь до начала литературной недели оставалось чуть меньше месяца. Книгу выбрала Клиа когда находилась ещё в начале своей подготовки. Мисс Торрес просила уже наработки, чтобы что-то посоветовать, но у Клиа ещё ничего по-хорошему систематизировано не было, она совсем забылась с расследованием. По удобнее устроившись за столом, она принялась за насущные дела, оставив расследование остывать, поскольку ничего нового добыто не было. Но всё же, а что по поводу расследования? Оно легло на плечи Эндрюс, ведь именно она сказала, что позаботится о том, чтобы они смогли проникнуть в кабинет директора и достать оттуда нужную информацию. Без этого они стояли в тупике. На утренние сообщения Эндрюс ответила ближе к обеду, написала, что Гаяну не видела, когда ходила по дому. А на обвинения предпочла назвать Гаяну «чёртовой сукой» без какого-либо пояснения. Клиа пыталась что-то спросить, но в грубой форме Эндрюс попросила оставить её в покое до момента, пока она сама не свяжется. И без вопросов всё было ясно, у Эндрюс и Гаяны была неприязнь, ну или же вражда, пока что Клиа не до конца понимала, что конкретно могло случиться. Но разбираться сейчас было некогда и Клиа погрузилась в работу, обложившись бумагами с наработками Риты. Эндрюс. Уже полчаса Эндрюс открывала и закрывала ноутбук, каждый раз ей казалось, будто она что-то оставляет на клавиатуре. Проводит рукой, но оказывается пусто, и она закрывает вновь. Да уж лучше бы там что-нибудь оказалось, руки тянутся открыть ноутбук снова, и она открывает его. Пусто. Больше не закрывает и встаёт с дивана, уходит подальше, чувствуя, как потряхивает. «Сломанные крылья Икара, крики горящего мальчика, вдохнутого старым наркоманом... глаза пусты, как бескрайняя равнина... (крылья стервятника шелушатся в сухом воздухе)». Голос Риты рядом уже перестает пугать и навевать ужасные параноидальные мысли о том, что у Эндрюс едет крыша. Она привыкла. Заходит на кухню и видит привычно полную пепельницу. Пачка Честерфилд, что лежит тут же, пуста, Эндрюс это не нравится. Эта пачка такая же пустая, как и та, что лежит рядом с ноутбуком. И даже та, что лежит на той рядом с ноутбуком. И та, что лежит рядом с теми, которые лежат рядом с ноутбуком друг на друге. Нужно купить снова, нечего курить. Эндрюс собирается поворачивать из кухни, а потом принюхивается к футболке. Пахнет паршиво. Сигаретами и аптекой, потом. Нужно переодеться, ведь если пойти так, всё может пойти как-то наперекосяк, чего Эндрюс не желает. Футболку Эндрюс снимает и относит к грязному белью. Грязного белья много. Эндрюс обнаруживает всё в переполненной корзине и глупо смотрит, осознавая, что с этим опять нужно что-то делать. Стоит около корзины долго, забывая про проблему потраченного курева и направив все силы на то, чтобы решить бытовую задачу. Ищет деньги в ванной, в карманах штанов на себе. Деньги где-то были. Поиск денег становится первостепенным, и Эндрюс возвращается в гостиную. В бомбере на диване деньги находятся. Около двухсот долларов, ещё порядочно. Значит, за пять соседка снова постирает и отгладит одежду. Находит пять долларов и идёт в ванную за одеждой. В этот раз Эндрюс останавливает зеркало, и она смотрит в него. Большими зрачками смотрит на себя в отражении и на себя, опустив голову. Волосы уже сальные и глаза какие-то стеклянные с кругами. Она нюхает свои руки, и они пахнут сигаретами, как и волосы. Что же это? Нужно не только отдать одежду, нужно и самой мыться? От начавшихся долгих раздумий Эндрюс прерывает телефонный звонок в глубине квартиры. Эндрюс идти и отвечать не спешит. Оторвавшись всего на секунду от зеркала, она возвращает туда взгляд и находит в нём Риту. Вот она, стоит рядом, улыбается. Эндрюс смотрит в ту сторону, где Рита стоит в отражении и шарахается на шаг назад. Рита правда стоит тут. — Ты опять приняла слишком много наркотика, — Эндрюс не понимает о чём она. У Эндрюс всё под контролем, она много не принимает. — Энди, — Рита тянется рукой, но когда кажется она касается пальцев альфы, то прикосновения не происходит. — Ты сама не своя, ты же постепенно умираешь. — Я уже умерла. — Это я умерла! — Рита повышает голос, потому что начинает злиться. — Я сейчас лежу в холоде, а не ты! Эндрюс отходит прямо к ванне, когда Рита движется в её сторону. Скрыться это не помогает. Эндрюс упирается в ванну. — Моя красота сейчас кормит землю, — лицо Риты разочарованное и обезображенное крайним расстройством. Эндрюс хочет её коснуться, но рука проходит сквозь Риту, обжигая холодом. — Скажи, кто тебя убил? — Рита смотрит обиженно, а потом начинает плакать, отходит от Эндрюс, вставая к ней спиной. Никакого ответа. — Рита, — только Эндрюс хочет прикоснуться к возлюбленной, как она с резкостью оборачивается. — Мне делали очень больно, — на её лице ни отпечатка слёз. Оно болезненно. — Я же звала тебя, когда меня доводили, почему ты не чувствовала? Почему не нашла меня? — Я чувствовала это, моя любовь. — Ты заставила меня умирать! — у Эндрюс щека горит, после пощёчины. Горит не только щека, но и всё внутри. Всё разрывается страданиями. Рита плачет. — Наркотики меня убили! Твоя вина! Твоя! Рита расстроена и опечалена. И Эндрюс падает на пол, почему-то нос и рот заливает кровью. Рита, Рита, Эндрюс больше не может её видеть и голова трещит от боли, но ведь ничего не происходило. Переживания Риты убивают, заставляя Эндрюс трястись и снова открыть глаза. — Эй, эй, посмотрите сюда, — Эндрюс плохо перед собой что-то различает, но какая-то девушка ей помогает очнуться. Странно, страшно, но Эндрюс не у себя дома. На улице. — Помните что-нибудь? Вас в драке на улице побили. Эндрюс ничего не помнила, с болью только осмотрелась, резко зажмурившись на свет фонаря рядом. Девушка не уходила. — Где я? — Мы у городской библиотеки. Сейчас придёт моя дочь, и вместе мы окажем Вам у нас дома помощь. — Нет, не надо, мне уже пора... — Эндрюс попыталась встать, но сил и концентрации не хватило. Эндрюс осела назад, взявшись за голову. — Похоже, надо, посидите. Долго сидеть не пришлось, дочь этой женщины, которая выглядела молодой, пришла скоро. — Чем помочь, миссис Мёрфи? — Эндрюс посмотрела на пришедшую и только потому, что она чувствовала себя хреново, её лицо совершенно не изменило выражения. — Клиа, дорогая, давай доведём парня до дома и окажем первую помощь. Сильно ему в драке попало. — Я девушка, — Эндрюс поправила, и миссис Мёрфи смутилась своей неловкости. — Прошу прощения, я была уверена, что Вы парень. — Это нормально, — Эндрюс успокаивает женщину. — Клиа, помоги немного, — миссис Мёрфи поторапливает, и вместе они помогают Эндрюс подняться. — А если есть сотрясение? Может быть, лучше отвезти в больницу? — Нет, не надо в больницу, тут ушибы какие-нибудь и ссадины, — Эндрюс продолжает упорно отказываться. Не спеша миссис Мёрфи и Клиа отводят Эндрюс к себе домой и устраивают на диване в зале. Пока миссис Мёрфи ходит в ванную за медикаментами, Клиа подсаживается рядом и с большими глазами смотрит на Эндрюс. — Кто тебя? — Мне откуда знать, мудаки какие-то. Эндрюс проверяет содержимое карманов. Вроде бы, всё на месте. Десять долларов с центами, сигареты, телефон. Всё здесь. — Голова болит? — Кружится. — Тебе нужно полежать. Ложись, — Эндрюс отмахивается и только жмурится, чтобы перед глазами круги не стояли. — Что ты вообще делала и куда шла? — Да домой я шла после дел. Кстати, после твоих дел. Клиа посмотрела заинтересованно, и тогда Эндрюс продолжила, на тон тише. — Я сделала слепок ключа от кабинета директора, отдала одному типу и через пару дней заберу. Будет ключик у нас. — Когда ты успела сделать слепок? — Слепок вчерашний. Во вторник я всё это замутила только, пока была физкультура, на которую я и так не хожу, а тут дельце нарисовалось. Выкрала ключи и сделала фото каждого, пока был урок, а на следующий день сделала слепок замка кабинета, как мне типок по всей этой хуйне сказал. — Тот к которому ты слепок ключа унесла? — Ага. По слепку замка он сказал мне какой ключ нужен. Ну я вчера и сделала нужный слепок, выкрав снова ключи. — Директора так часто в школе не было? — Да, но нам и лучше. Миссис Мёрфи возвращается, и Эндрюс с Клиа заканчивают говорить о делах, чтобы их не заподозрили. Пока Эндрюс обрабатывают голову, Клиа предложила ей стакан с раствором обезболивающего, чтобы дальше можно заняться обработкой рук. — Клиа, отведи Эндрюс помыть руки. — Хорошо, тогда давайте я сама ей обработаю? — миссис Мёрфи не возражала, и Клиа взяла с собой кое-что из аптечки, позвала Эндрюс вместе с собой в ванную. Они зашли в ванную. — Я тебя прошу, у нас в семье не очень хорошо относятся к тем, кто... — Меня больше не будет тут, не парься. Попала к вам по случайности. — Не хочу, чтобы тебе как-то навредили. Ты сейчас здесь, потому что отец и брат ненадолго уехали. Клиа обрабатывает мазью ссадины на руках, усадив Эндрюс на табурет, а потом покрывает их бинтом. — Слушай, — Клиа отозвалась коротким мычанием, и Эндрюс продолжила: — Иногда, когда я без сознания, я вижу Риту, и я видела её снова, пока меня не заставили очнуться. — И что ты хочешь этим сказать? — Я спросила у неё, кто её убил, — Клиа насторожилась и подняла глаза на Эндрюс. — И что она сказала? — Она сказала, что её убили наркотики, — брови Клиа сдвинулись, молча она продолжила перевязывать вторую руку Эндрюс. — Похоже на бред какой-то, — почему-то Клиа была в этом уверена. Рита совсем не выглядела, как наркоманка. Про неё никто не говорил, что она принимала. Очень странно, но Эндрюс же могла себе это придумать? — Это же может быть, как ты там говорила «не в буквальном смысле»? — Клиа выпрямилась и хмыкнула. — А она как-то была с ними связана? — Я должна буду тебе кое-что рассказать, если всё к этому подошло. Но уже потом. Мне надо идти. Ты пока не парься, делами своими занимайся, а как нужно будет подумать, то я подкину тебе инфу. Сейчас домой пойду. — Постой, — Клиа обернулась к двери ванной, куда дошла Эндрюс, и они встретились глазами. — Когда мы примерно должны будем влезть в кабинет? — Либо в выходные, либо придётся ждать до тридцать первого, когда будет большой праздник, и тогда сто процентов нам не помешают. — До тридцать первого долго. — У нас ещё нет ключа на руках. Как появится, я узнаю че там с директором и выгадаю момент, залезем, и сфоткаешь че тебе надо. Из ванной выходят вместе, и Клиа провожает Эндрюс до двери. Прощаются холодно, отстранённым «пока». *** Клиа. Все дни Клиа посвятила написанию спикинга для книги «На маяк», авторства Вирджинии Вулф, и мисс Торрес полностью одобрила выбранную литературу. Сказала, что множество поднятых в произведении тем можно взять для обсуждения. Поэтому упорно Клиа сидела над спикингом выбирая наилучшие темы и расписывая их так пламенно, как не делала, кажется, никогда до этого. Хотелось удивить, хотелось привлечь внимание. Хотелось поставить других на место. И когда, наконец, Эндрюс позвонила с сообщением, что сегодня ночью выйти на дело, что внутри Клиа зажглось всё. Конец сентября. Суббота. — Буду ждать тебя недалеко от твоего дома в десять часов. Думаю, за час управимся, — Эндрюс рассказывала спокойно план действий, и Клиа ей кивнула, промычав, будто она могла это видеть. В десять тихо Клиа спустилась вниз и, прислушавшись к тишине в доме, аккуратно вышла из окна ванной комнаты. Надела обувь под окнами, а потом нашла Эндрюс, которая и правда её ждала. Подобралась к ней побыстрее и они направились в сторону школы. Внутри Клиа начинало происходить нечто, потряхивало. Эндрюс на удивление вела себя здраво и спокойно, хотя Клиа списала это на то, что Эндрюс, наверное, приняла перед тем, как идти к ней. — По периметру охраны нет, но внутри один есть. Тут главное быть потише. — Без проблем. — План отхода, если что, то в окно, после того, как закроемся изнутри. А вылезем — я закрою его до щелчка. — Сейчас окно изнутри закрыто? — Ага, но сейчас мы влезем через другое окно, через химию, которую всегда оставляют проветриваться по выходным ночью. Там тщательно всё моют. — Мне казалось, у нас только я думаю, — Эндрюс такое выражение не одобрила. — Пока ты придумаешь, как тебе залезать в школу, в которой ты два месяца учишься, нас бы поймали сто раз. — Ты права, — Эндрюс промолчала, а Клиа виновато посмотрела на неё, пока они продолжали идти. — Ты не обиделась? Извини. — О Зверь, за что? Хер с тобой, есть мне, когда на тебя обижаться. Делать мне нечего. После этого Клиа становится спокойнее в несколько раз, и они, наконец, добираются до школы. Эндрюс зовёт её обойти здание, и они аккуратно обходят его, не включая фонариков, чтобы их не увидели. Запястье оказывается в руке Эндрюс, чтобы Клиа не упала, споткнувшись в темноте. Когда доходят до окон нужного класса, одно и правда оказывается приоткрытым. Эндрюс открывает его ещё больше и проверяет обстановку, а потом помогает Клиа в него залезть. — Держись крепко. — Держусь я. — Ногу туда перекинь, потом вторую и спустись тихо, — Эндрюс даёт указания, и Клиа им следует, перекидывает ноги через окно, а потом тихо становится на пол класса химии. Эндрюс залезает следом за Клиа. Возвращает окно в тот вид, в котором оно было до того, как они влезли в кабинет. — Директор там дальше. Показывает рукой туда, словно напоминая, если бы Клиа вдруг забыла. Они говорят шёпотом, Клиа смотрит на Эндрюс с вопросом. — А где охранник? — Он должен быть у себя. Пойдем. Быстро и тихо. Обходят столы и аккуратно Эндрюс проверяет коридор, высунув туда голову. Жестом зовёт, и они направляются дальше по коридору. Жутко, Эндрюс снова хватает Клиа за руку, чтобы не отставала. Широким шагом они направляются в кабинет директора по тёмным коридорам. Кое-где в большие окна с улицы падает свет, оставляя тени на полу, но Эндрюс с Клиа это не затрагивает, и они продолжают идти, словно по инстинктам. — Здесь камеры рабочие? — шепчет Клиа, испугавшись, ведь одну из камер она заметила только сейчас, а сколько они уже прошли, Зверь его знает. — Какие-то рабочие, какие-то нет, но нам это не помешает. — Это как? А если нас поймают? — Помолчи. Эндрюс доводит Клиа до кабинета и сама аккуратно открывает замок ключом. Пропускает омегу вперёд, затем заходит сама. Закрываются изнутри. — Давай быстрее. Клиа включает фонарик на телефоне и начинает искать место, где расположены дела учеников, пока Эндрюс отрешённо стоит, подпирая стену. — Где они лежат? Может быть, поможешь? — Клиа просит, немного раздражённо, прислушиваясь к каждому шороху в коридоре. — По шкафам посмотрим. Начинают открывать шкафы без разбора, стараясь делать всё тише. В одном и правда натыкаются на дела учеников. Клиа вытаскивает себе большие папки, на которых нет имён, подсвечивая, пока Эндрюс стоит на стороже. Нет, здесь что-то не то, это дела выпустившихся учеников. А все те, кто нужны Клиа — не выпустились. Она продолжает поиск. В шкафу рядом отыскивает рядки именных папок, которые уже кажутся ей интересными, ведь это папки тех, кто учится тут сейчас. — Давай поскорее как-то, — Эндрюс поторапливает, а Клиа в папках не находит того, что нужно. Открывает в шкафу ящик, за дверцами снова папки и прямо тут она находит их все. Все папки пропавших девушек. Папка с именем «Рита Льюиз» привлекает больше остальных. Клиа вынимает все и аккуратно фотографирует всё, что считает нужным, пока подозванная Эндрюс ей подсвечивает фонариком. Когда они заканчивают, Клиа аккуратно складывает папки, стараясь не вчитываться в то, что в них написано, времени совсем нет. Эндрюс отходит к окну, открывает его, пока Клиа продолжает стоять перед открытым шкафом с документами. Взглядом натыкается на папку «Мари Эндрюс» и не может не взять, чтобы удовлетворить интерес. Открывает, читает на первой странице «На особом контроле». К делу прикреплена фото Эндрюс, только очевидно более молодой Эндрюс, которая выглядит гораздо лучше, чем та, что стоит сейчас у окна кабинета директора. Но это не всё, что удивило Клиа. В графе «имя» написано Мари, а вот «фамилия» — Эндрюс. Очень интересно. На всякий случай, Клиа делает ещё и снимки личного дела Эндрюс. Убирает папку назад, а потом закрывает шкаф и подходит к Эндрюс. — Неужели, пойдём. Альфа вылезает и помогает вылезти Клиа. Эндрюс закрывает окно до щелчка, а потом они тихо уходят от школы. Пускаются бежать, как только отошли и останавливаются только тогда, когда школы уже и нет рядом. Дыхание переводят долго, а у Клиа вопросы никуда не пропадают. — Кстати, — начинает как бы невзначай. — Тебя Мари что-ли зовут? — Да, — она соглашается, не делая попыток увильнуть. — А почему тебя называют Эндрюс? — Потому что это началось и распространилось. Я не препятствовала. Мари меня никто не называет. «Пригородный поезд гудит, забитые линии связи требуют контакта. Сигнальные вспышки оргазма разлетаются по всему миру. Бойцы на ножах обнимаются в адреналине. Рак стоит у двери с поющей телеграммой....».