Смерть приходит в Пемберли

Утром, за завтраком я обнаружил себя за столом в одиночестве. Холмс никогда не пропускал завтрак, даже если ему не здоровилось, он был убежден, что организму нужны силы и старался есть. Только его работа могла отвлечь от столь важной трапезы, ибо известно всем, что завтрак это самый важный прем пищи. Я заглянул в его комнату и не застал там никого. То, что Холмс не взял меня с собой, было огорчительно, но я привык доверять моему другу. Только около полудня мальчик посыльный принес записку. Я тут же отправился в Пемберли, но, как мне и было велено, пришел не к главному входу, а к боковому, ведущий в хозяйственный дворик. Холмс меня уже поджидал. Я уж было хотел подойти к двери, но мой друг сказал: - Нет, у вас другое задание. Мы вышли оттуда и через роскошный природный парк стали обходить дом. - Ватсон, вы видите те кусты терновника? – спросил сыщик. Я присмотрелся и в самом деле, ярдах в двадцати от оранжереи увидел разросшийся кустарник. - Вы сядете там в засаде. Как только вы увидите даму, приближающуюся к оранжерее, вам нужно издать звук, похожий на уханье совы, они тут водятся. - И что это будет означать? – не удержался я. - Вы подадите сигнал. А когда дама уйдет, поухаете снова. Сможете? Я кивнул, слегка обидевшись за сомнения в моих талантах. Поскольку это все то объяснение, которое я мог получить от Холмса, то не стал упорствовать и решил довольствоваться позднейшим разъяснением. Стараясь остаться незамеченным, я пробрался к кустам и занял там позицию. Мне был виден дом, хотя три внушительных клена своими стволами и пытались закрыть мне часть обзора. Возле дома, на террасе, в креслах возлежали две фигуры. Вскоре от них отделился кто-то и направился к оранжерее. Мне было достаточно присмотреться, чтобы понять, что это никакая не дама, а самый что ни на есть красавец капитан МакЛеон. Он шел легко, не оглядываясь по сторонам, но и не торопясь. Подойдя к оранжерее, он просто открыл дверь и вошел внутрь. Так как дамой он не был, я решил сигнал на подавать. Это мастерство я освоил, будучи в Индии и Афганистане. Хотя я там был врачом, но даже мне пришлось поучаствовать в нескольких операциях и кое-какие военные навыки у меня имелись. Прошло около двадцати минут, но ничего не происходило. Я сидел и скучал и, возможно, загубил бы все дело, если бы хруст сломанной ветки не привлек мое внимание. А привлек он его только оттого, что раздался не там, где его можно было бы ожидать. Ко мне кто-то приближался, но не от дома, напрямик, а сбоку. И этот кто-то ступал очень медленно. Сквозь листву я лишь разглядел что-то бежевое, а значит это была дама. Но, прежде чем ухать, мне пришлось экстренно решать, как спрятаться, ибо я мог быть застигнутым в самом неподходящем месте. Стараясь быть еще более тихим, я пробрался за внушительный клен и ухнул. Легкие шаги на секунду замерли, а потом продолжились. Я стоял, затаив дыхание, боясь пошевелиться, ибо, казалось, земля была усеяна сухими веточками. Но из-за этого я не мог посмотреть кто эта дама, я только ощутил аромат приятных, легких духов. Впрочем, Холмс не давал мне задания выяснить кто эта дама, а только по совиному ухнуть, что я и сделал. Время тянулось невероятно медленно, звука шагов и легкого шуршания платья было неслышно, но я точно знал, что дама еще тут, я был в этом уверен, так как не слышал, чтобы она уходила. Потому стоял и ждал. Неожиданно до меня долетел звук шагов. Дама уходила так же, как и пришла, только куда как быстрее. Она скрылась за листвой, а я еще какое-то время стоял за кленом и оглядывался, не притаилась ли она, не наблюдает ли за мной. Только еще минут через пять я издал совиный клич. Через четверть часа появился Холмс. Его лицо не излучало уверенности, а только напряженность. Я описал всю сцену, и мой друг лишь кивнул в знак согласия с моими действиями. - Нам важно, чтобы убийца обнаружил себя позднее. А теперь идемте в дом, но, так, словно мы только что пришли. Дженнингс и в самом деле увидел нас впервые и был как всегда сама почтительность. Мы прошли в библиотеку и встретились с Дарси. Он был как всегда собран, хотя я отметил бы некоторую задумчивость. - Шерлок, я не спрашивал, но… как продвигается расследование. Этот чертов инспектор ничего не обнаружил, но он не дает похоронить Хэлен. Я весь извелся. Ее уже приготовили, викарий готов в любой день… - Полагаю, завтра или послезавтра это можно будет сделать. - Ты в этом уверен? – брови Дарси приподнялись. – Значит… ты знаешь кто… - Да, теперь я уверен в этом. - Боже! – вымолвил он и тяжело сел в кресло. Оказалось, что около четырех часов в Пемберли приехал Грегсон. Он был не в лучшем состоянии. Дело так и не было раскрыто, на него явно давили, и он был даже подавлен. Он не стал с нами много говорить, а спустился в цоколь и опять стал опрашивать слуг, не видел ли кто чего-нибудь или кого-нибудь. Это явно выглядело как отчаянная попытка добиться результата, попытка, обреченная на провал. В пять часов раздался гонг, и мы все вошли в просторную гостиную, где лакеи уже принесли все необходимое для чая. Фрэнсис была подавлена, присутствие полицейского напомнило о совсем недавней трагедии, о том, что ее матушка еще не была погребена. Достопочтенная Патриция Хайнсмит сидела прямая, как монумент. Возникла небольшая неловкая пауза и миссис Арчер взялась за чайник. - Вы позволите, дядюшка? – спросила она. - Конечно, Пэмми. Спасибо. Миссис Арчер стала разливать чай. Это была привилегия хозяйки дома, но Дарси не был женат. При иных обстоятельствах роль главной дамы сыграла бы сестра или ее дочь, но одна была мертва, другая слишком опечалена. Миссис Арчер, под недовольным взором Патриции Хайнсмит стала разливать чай. - Я так рада, Фицуильям, что ты повесил четвертый пейзаж, - стараясь прервать неловкое молчание, произнесла мисс Уикхэм. Мы все, кто с чашкой чая, кто еще без, устремили свой взор н стену. Там и в самом деле красовался четвертый вид Пемберли, летний и он создавал особое настроение в комнате. Так мы постояли с полминуты, отдавая должное не только мастерству живописца, но и его памяти. Все вернулись к чаю. Я, признаться, несколько проголодался, а потому без стеснения начал пить чай с потрясающими кексами. Остальные от меня не отставали и только Холмс о чем-то беседовал с Бингли. - А вы, Шерлок, чай не попробуете. Кухарка, миссис Паркер, так расстроится. Ей чай сегодня очень удался, - заметила миссис Арчер. - Да-да. Чай просто отменный, - вставила мисс Уикхэм. - Мы, англичане, даже в жару не откажемся от чашечки хорошего чая, - заметил Дарси. - Что вы, - с улыбкой заметил Холмс. – Но… по правде я предпочел бы передать его инспектору Грегсону. У полицейского, скучавшего с чашкой в руке в уголке вытянулось лицо, мы же замерли в полнейшем недоумении. - Видите ли. Чай с цианистым калием, это не то, что хочется выпить, - спокойно произнес он, а я чуть не выронил чашку на пол. И, кажется, что-то подобное чуть было не случилось со всеми остальными. – О! прошу вас, не вините миссис Паркер, она тут явно не причем. - Но… - Грегсон все еще не понимал, что к чему. - Ты знаешь, кто убил Хэлен?! – Дарси даже встал, его руки заметно дрожали. - Да, - спокойно ответил Холмс. - Боже! – мисс Уикхэм побледнела. Холмс поставил чашку с чаем на каминную полку и подошел к картине Гроува. - Увы, я не сразу понял, что передо мной преступление страсти. И уж точно, я не сразу понял, из-за кого все это случилось. После обнаружения тела Гроува, после того, как мы поняли, что способ убийства тот же самый, для меня стало очевидно, что истинная жертва преступления именно талантливейший мистер Мэтью Гроув. - Нет, - словно бормоча, произнес Дарси. - Увы, Фици, увы. Убийца не очень хорошо ориентировался в спальнях, особо после их переделки, и для него что синяя, что голубая спальня, все было едино, тем более, что вечером, при скудном освещении… Одним словом, истинная цель – Гроув. Но зачем его убивать? - Деньги? – вымолвила Фрэнсис Хоуптон, и тут же покраснела. - Увы, но нет. Мэтью Гроув хоть и не был юн, но большой карьеры в живописи не сделал, с завидным постоянством оказывался на мели, перебиваясь случайными заказами. Пемберли стал для него золотым билетом. Мало того, что он написал тут аж четыре картины за щедрое вознаграждение, причем, работал в течении года. Мистер Гроув решил заработать еще какие-то суммы дополнительными работами. - Это из-за них его убили? – спросил лорд Фредерик с легкой, едва уловимой тревогой в голосе. - Из-за какой именно? – спросил Патриция Хайнсмит ледяным тоном. - Я бы изменил вопрос. Ревновал ли убийца Мэтью Гроува, а может подозревал в неверности, или объектом ревности оказался кто-то другой, а художник лишь принял удар ненависти убийцы. Я рассматривал всех вас и так, и этак, но картина злодеяния не складывалась. Не складывалась, пока вы, мисс Хайнсмит, не навели меня на правильный ответ. - Я?! – достопочтенная Патриция Хайнсмит даже растерялась. - Видите ли. Судя по письмам, мистер Гроув был счастлив в браке, а его жена казалась верной спутницей жизни, верившей в счастливую звезду мужа и подталкивавшая его к новым высотам. Я бы понял ревность непосредственно к Мэтью Гроуву, если бы она была тут, поле для ревности могло бы и появиться, но… ее тут нет. Ничто не указывало мне и на наличие у него другой женщины, особенно среди обитателей Пемберли. Так что это направление отпадала. Но тогда за что же убивать мистера Гроува? Мы все затаив дыхание смотрели на Холмса и слушали его. - Тогда-то я стал обдумывать картины. Несостоявшаяся Венера оказалась несостоятельной и в этом вопросе. Как метко заметил мой друг, доктор Ватсон, яд – орудие преступления женщин, по крайней мере, преимущественно их. И потом, что толку ревновать к картине. Даже если бы кто-то и решил, что одна из дам, дама его сердца, стала предметом вдохновения и ревнивец, не желая решить все мирно, бросился убивать. Реалистично это? Нет. Как я уже заметил, у Венеры не обязано должно было быть чье-то конкретное лицо, его можно было попросить изменить, и я думаю, Гроув не собирался делать что-то ужасное. Одним словом, это все мелочи. Главное – ни одна из дам не позировала ему, что могло быть хоть кем-то замечено, а значит предмета для ревности тут не было. - Боже! – мисс Уикхэм даже покраснела. – Какой скандал! Но Холмс лишь мягко улыбнулся. - Да. Подобно мисс Уикхэм я так же заподозрил интимные отношения между мужчинами, пока кое-что не выяснил. Видите ли, я точно знаю кто был моделью и это был один из лакеев… - Г-м! – выстрелила Патриция Хайнсмит. Холмс же обратился к Дарси. - Я могу назвать его имя, но… поверь, он лишь позировал и да, Гроув ему платил за это. Потому, это было честно и прилично. Но, важней оказалось то, что лакей страшно не хотел быть обнаруженным. - Еще бы, - стараясь быть несколько веселым, заметил Бингли. - И именно эта скрытность запустила механизм трагедии. - Как? – удивился лорд Фредерик. Все его поддержали. - Представьте, что есть дама, влюбленная в прекрасного мужчину, - почему-то Бингли и Фредди Стоктон-Мэннерс слегка покраснели. – И этот мужчина капитан МакЛеон. - Нет! – жестким, властным голосом произнесла Патриция Хайнсмит. Дарси метнул на нее взор ненависти, а Холмс лишь сдержанно улыбнулся. - А если да? Так вот. Предположим, эта дама сильно влюблена в капитана. Взор капитана МакЛеона стал просто ледяным, спина выпрямилась. Я с ужасом понял, что он напоминает тигра, изготовившегося к прыжку. Холмс же безмятежно продолжил. - И вот эта дама заглядывает в оранжерею. Чтобы поболтать об искусстве, которое ей так дорого и Мэтью Гроув с радостью откликается, но там, среди фикусов и пальм она замечает полуголого капитана МакЛеона. Ноздри капитана раздулись, произошло нечто страшное, если бы не мисс Уикхэм. - Но вы же сказали, что позировал лакей! – недовольно произнесла он. - Именно, - спокойно согласился Холмс. – Но наша дама об этом не знала. Зато она видит наброски фрагментов мужского тела, полунагого блондина и… я просто уверен в этом, поздно вечером, а может и ночью, пробирается в оранжерею и обнаруживает не только зарисовки, но и начатое маслом полотно. В ее пылком воображении картина греха ясна. Попрекать капитана она не может, ибо любит страстно и, как многие женщины, искренне верит, что сможет исправить порочную натуру своим теплом и заботой. - Гм. Дура, - процедила Патриция Хайнсмит. - И ее главным объектом становиться Мэтью Гроув. Используя не сложные манипуляции, превратившись в бородатого мужчину, она покупает в Лэмптене цианистый калий и совершает первую попытку, стоившую жизни леди Хоуптон. Осознав, что произошло, она просто наведалась в оранжерею, когда там был художник. Она прекрасно знала, когда ему приносят чай, сыпанула туда цианида и месть свершилась. - Черт бы тебя побрал, Шерлок! – вспылил Дарси. – Кто это!? - Не буду пересказывать свои доводы в пользу той или иной персоны. Ни те, ни другие не были подкреплены ничем конкретным и тогда я придумал план. - И поступили бесчестно, - холодно произнес капитан МакЛеон. - Вовсе нет. Поступок убийцы в разы страшнее. Но, капитан прав, мне потребовалась его помощь. Я не стал его посвящать в детали, этого не требовалось, зато дело предстояло щекотливое. Я не мог попросить подыграть еще кого-нибудь, потому в роли очередной жертвы выступил сам. - Я не понимаю… - Фрэнсис была явно запутана, ее щечки горели румянцем. - Там, в оранжерее, состоялось что-то вроде свидания, и я проявил любовный интерес к капитану. Не желая рисковать его жизнью, убийца мог решить сквитаться и с ним, заподозрив неисправимость порочной натуры, он оттолкнул меня в миг, когда я его начал целовать. - Боже! Но как вы узнали, когда? – мисс Уикхэм рдела от щекотливых подробностей, но они же ее просто манили. - Очень просто. Доктор Ватсон, сидевший в засаде, подал мне сигнал. - Вы видели ее? – мисс Уикхэм просто сияла. - Увы, нет, - скромно ответил я. - Этого и не требовалось. Что бы это означало? Одиноко гуляющая дама заглянула через оранжерейное стекло и увидела неподобающую сцену, только и всего. Нет, этого было мало. Мне нужен был цианистый калий в чашке. - А вы уверены, что он там? – спросила миссис Арчер. - Конечно, - спокойно ответил Холмс. – Вам ли не знать. Возглас удивления пробежал по гостиной, мы с ужасом смотрели на хрупкую даму. - Я не верю, - вырвалось у Дарси. – Да и когда она могла успеть? - Ровно тогда, когда мы все смотрели на последнее творение Мэтью Гроува. Нам всем не верилось. А миссис Арчер стояла совершенно бледная. - Вы уверены, что не ошибаетесь в своих жутких обвинениях? – холодно спросила она. - Нет. И, полагаю, эксперты Скотленд-Ярда это подтвердят. - Стоит ли утруждать инспектора, - с презрительной улыбкой произнесла женщина. – Я выпью его и докажу, что вы гнусный клеветник! Холмс лишь хладнокровно указал ей на чашку. - Но, Холмс, так же нельзя! - воскликнул я. - А вы думаете, что за хладнокровное убийство двоих ей не дадут виселицу? – этот вопрос словно удар под дых, выбил весь воздух из легких и я не знал, что сказать. Миссис Арчер хладнокровно взяла чашку и отхлебнула. Сначала она стояла как будто спокойная, но я замели, что ее кулаки сжаты и очень сильно, до белизны. Яд действовал, и она прикладывала максиму усилий, но… цианистый калий не даром самый страшный яд. Леди рухнула в миг. Дамы лишь успели прикрыть ладонями губы, джентльмены, кто еще сидел, вскочили. - Пэм!!! – закричал Бингли и кинулся к сестре. Доктор Гримсби констатировал смерть. Грегсон пообещал не предавать этот факт публике, тело хладнокровной убийца тихо увезли из дома. Фицуильям Дарси сидел в своем кабинете, одинокий и задумчивый. - Прости, я не мог скрыть имя злодейки, - произнес Холмс, войдя к нему. - Нет. Ты поступил правильно. Я не позволил бы тебе остановиться на полпути… Знаешь, она мне нравилась, и я… подумал, что возможно, на склоне лет… когда ее муж… - Мне очень жаль. Мы молча шли по дорожке к коттеджу. Я знал, что назавтра мы уедем. Я понимал, что прежние визиты Холмса в Пемберли были лишены нынешнего драматизма, тем ужасней было произошедшее, оно разрушило уютный мир детских воспоминаний, мир в который мы, взрослые, порой стремимся вернуться и что ни у кого не получается. Не получится это более и у Холмса. Дальнейшая судьба некоторых участников этого события мне известна. Капитан Питер МакЛеон так и не женился на Фрэнсис Хоуптон, его спутницей жизни стала другая, в высшей степени приличная девушка с хорошим приданным, а сам он, дослужившись до полковника, выйдет в отставку. Фрэнсис Хоуптон через несколько лет унаследовала владения дяди и стала невероятно состоятельной дамой, но, увы, так и оставшись на всегда незамужней. Сэр Чарльз Бингли прославился на дипломатическом поприще, за достижения на котором он стал аж виконтом. Женат он не был. А вот лорд Фредерик проживет жизнь долгую, но пустого прожигателя этой самой жизни, так ничего особого в ней не сделав.