Смерть приходит в Пемберли

Каждый год, в начале июля, когда жизнь Лондона практически замирает и даже преступники, кажется, покидают столицу мира, мой друг Шерлок Холмс так же уезжал из города на неделю, полторы. И эта поездка всегда была окутана тайной, ни я, ни миссис Хадсон не знали ни цели, ни места этих ежегодных вояжей. Холмс лишь сообщал, что если случится что-либо чрезвычайное, то нужно сообщить Майкрофту, а тот уже телеграфирует ему, и все. Не скрою, меня занимали эти поездки, тот ореол таинственности, что их окружал, но я не смел лезть в личные дела моего друга, полагая, что они могут быть очень личного свойства. Кроме того, я почему-то верил, что однажды Холмс сам все расскажет. И вот, летом 1895 года, вечером за ужином Холмс неожиданно меня спросил. - Ватсон, какие у вас планы на ближайшую неделю? К несчастью, незадолго до того я подвернул ногу, глупейшая ситуация, но мне пришлось резко ограничить себя в движении, следовательно, временно я препоручил свою практику коллеге доктору Мэлори. И хотя самый тяжелый период уже прошел, но ходил я с тростью и в полной мере вернуться к практике еще не мог. - Полагаю, проведу тут, на Бейкер-стрит. - Хм, тогда, коли планов у вас нет, не составите мне компанию в одной поездке. Полагаю, это займет неделю, не больше, да и свежий воздух вам пойдет на пользу. Я лишь кивнул, а у самого в душе все так и затрепетало – Холмс решил открыть мне эту свою тайну, хотя здравый смысл теперь мне подсказывал, что ничего грандиозного я не выведаю. В понедельник, около полудня, мы прибыли на вокзал Юстон, откуда отправились в северном направлении. Я не задавал моему другу вопросы, а лишь старался наблюдать, пытаясь сам понять суть этих вояжей Холмса. Где-то часа через два, когда я подустал отчаянно следить за пейзажами, что мелькали за окном и мерное постукивание колес стало вгонять в сон, Холмс легонько коснулся меня рукой и сказал: «Пора». Это был небольшой городок Лэмптон, расположенный к северу от Дерби в Дербишире. На платформе, как оказалось, нас уже поджидал солидный мужчина. Его темно-синий цилиндр, темно-серое тонкое пальто выдавало кучера. Поприветствовав нас, он взял те небольшие саквояжи, что составили наш багаж. - Рад видеть вас мистер Холмс в добром здравии, - чуть бубня, произнес он. - И я вас, Партридж. А это мой друг и компаньон, доктор Ватсон, - представил меня Холмс. - Добро пожаловать в Лэмптон, мистер Ватсон. Бывали в наших краях? - Пожалуй, нет, - честно ответил я. - О, у нас тут чудесно, особенно летом и ранней осенью, - начал кучер, явно приятный ему разговор. – Вот мистер Холмс каждый год у нас бывает, и то правильно! Лондон, он, конечно, столица, но даже от него нужно отдохнут, развеяться… Под неспешный рассказ кучера о красотах Дербишира мы сели в коляску и покатили по ровной дороге. Лэмптон закончился быстро. Собственно, этот тот случай, когда история Британии последнего столетия существенно перекроила жизнь. Судя по всему, когда-то Лэмптон был достаточно большим и важным местом, там несколько раз в год проходили ярмарки, местный монастырь был и духовным и культурным центром, и город этот вполне мог бы тягаться с Дерби, но… в век промышленного производства Лэмптон оказался на обочине жизни, и лишь железная дорога коснулась поселения, не то его ждало бы полное запустение. За городом же тянулись бескрайние поля, прерываемые небольшими рощицами и редкими деревушками, где жизнь, как казалось, не менялась с позапрошлого столетия. Мы проехали несколько таких, пока не остановились возле красивого тюдоровского дома в два этажа. На пороге стояла приятная и опрятная дама в белом фартуке. - Добрый день, мисс Стоун, - приветливо произнес Холмс, едва коляска остановилась перед домом. – Надеюсь, мы не сильно припозднились? - О, что вы, сэр. Все в порядке. - А это доктор Ватсон, я вам телеграфировал о нем. - Добрый день, доктор, - поздоровалась со мной мисс Стоун и оценивающе окинула взором. Но, увидев мою трость, выразила на лице искреннее сочувствие. – Я приготовила комнаты, и вашу и для доктора, но они обе на втором этаже, - с легким упреком в голосе, обратилась она к моему другу. - Это простой вывих, дорогая мисс Стоун и доктору нужно расхаживаться, чтобы мышцы не атрофировались. И потом, насколько я помню, тут у нас лестница не очень крутая. Первый этаж коттеджа и в самом деле был не очень высоким, скорее, коренастым, даже чуть вросшим в землю, но внутри было невероятно уютно, впечатление не портили даже тяжеловесные бархатные шторы. Впрочем, я чувствовал себя превосходно и на такие мелочи не обращал внимание. В Лондоне ты привыкаешь к вечному смогу, гари, копоти, постоянному шуму на улицах, лязгу проезжающих повозок, так что те редкие минуты, которые удавалось провести на лоне природы, всегда казались просто чудесными, тем более, что на этот раз, думалось, мне и в самом деле предстоит небольшой отдых. - Чудесный дом, - начал я, окинув его взором. – Вы каждый год его снимаете на это время, вас тут отлично знают? - Это мой дом, Ватсон, - спокойно, с легкой улыбкой ответил Холмс. Чуть позже, вечером, за пятичасовым чаем, я решил побольше узнать о сельском домике моего друга, тем более, что ему образ сельского жителя решительно не шел. - Признаюсь, вы и сельская жизнь… - Это так не похоже на меня? - Ну… скорее да. Мне всегда казалось, что вам, с вашим умом тут… просто скучно! - И вы не ошибаетесь, - Холмс набил табаком трубку и закурил, я раскурил сигару. – Полагаю, на склоне лет я хотел бы пожить на природе… но не сейчас. - Однако, вы каждый год сюда приезжаете, - заметил я. - Это всего лишь дань детству. - Детству? - Это дом моей бабушки. Он не совсем мой, как, впрочем, и не был её. Этот дом часть земель местного лорда, она его арендовала. Тут прошли лучшие дни жизни моих родителей. Вы удивитесь, но тут родился и Майкрофт, и я. - Ваша бабушка, насколько я помню, покинула сей мир, - печально заметил я. - Да. А родители предпочитают Бат. Но, мы с Майкрофтом сохраняем аренду, да и местный лорд не против. Кстати, завтра вечером у него прием – день рождения и мы приглашены. Еще в Лондоне Холмс убедил меня взять фрак, хоть я и не мог понять, зачем, и вот теперь туман и этой тайны развеялся. - Нет-нет, я нежданный гость и было бы неприлично навязываться… - начал было я. - Пустяки. Во-первых, я уже известил Дарси о вашем приезде, и потом, он очень хочет встретится с автором рассказов, тем более, что он знает меня с детства и не верит ни единой строке. Вам придется поклясться, что там все правда и лишь немного выдумки. Сказав это, Холмс лукаво улыбнулся, что означало шутку. А я попытался вспомнить всех Дарси, каких знал, возможно это кто-то из них, но… мои познания высшего света никогда не были стол обширны. Стоит ли удивляться тому, что следующего вечера я ждал с нетерпением и немного злился из-за медленно тянувшегося времени и на себя, давшего слово только отдыхать, побродить по окрестностям, посидеть на берегу местной речушке. И вот, пожалуйста, я с нетерпением жду светского вечера. Около пяти часов мы сели в коляску и Партридж повез нас. По началу это была широкая дорога, но вскоре мы свернули в прекрасные ворота, украшенные фигурами вепря и быка. Аллея была обсажена роскошными кленами, но тут мы выехали на огромный луг и дыхание перехватило. Это очаровательное, идеально подстриженное поле упиралось в серебристую гладь пруда, а за ним возвышалось роскошное здание с красивым, внушительным портиком. - Пемберли, - словно прочитав мои мысли, заметил Партридж. Обогнув пруд, мы подъехали к тому самому портику по пологому пандусу и остановились под колоннадой. Лакей в ливрее помог нам сойти с коляски и монументальный дворецкий проводил нас в дом. Описывать Пемберли изнутри достаточно глупо, я могу лишь порекомендовать интересующимся совершенно объективное издание «Двадцать пять величественных усадеб Британии», в котором этот дом стоит на шестом месте, уступая разве что Бленимскому дворцу, Чатсуорт-хаусу, поместью Стоу и замкам Бивер и Анкастер. Это роскошь и великолепие. Хотя, для такого внушительного дома приглашенных в нем было немного. Самое главное, мы тут же увидели хозяина – высокий и стройный, тонколицый с орлиным носом и холодными пронзительными глазами. Его волосы уже были белы, но это нисколько не старило его больше нужного, наоборот, придавало еще больше величественности. Аккуратно подстриженные усы и тонкая бородка-эспаньолка, обрамлявшая лицо, завершали образ могущественного землевладельца, чей годовой доход ставил его на седьмую стречку среди наших Крёзов. - Шерлок, рад тебя видеть, - сдержанно улыбнувшись, произнес он. - Фицуильям, - произнес Холмс, и джентльмены пожали руки. - А вы доктор Ватсон, если не ошибаюсь? – спросил он, чуть нагнувшись, так как он был немного выше меня. - Так и есть. Доктор Джон Ватсон. - По говору, вы северянин? – заинтересовано спросил Дарси. - Я англичанин, рожденный в Эдинбурге. - Вы воевали? – и он кивнул на мою трость. - О, да, в Афганистане, даже был ранен, но в другую ногу, а это всего лишь нелепый вывих. - Что ж, надеюсь вы у нас тут быстро пойдете на поправку. Как оказалось, мы были единственными гостями, кто не обитал в этом огромном и чудесном доме. Все гости уже были тут. Дарси извинился и направился к дворецкому, отдать последние распоряжения, а мы прошли в одну из гостиных, не очень большую, стены которой, обтянутые приятным сероватым шелком, украшали три картины, на которых изображался главный дом Пемберли, кажется с одной точки, но в разные сезоны. Я определил, что естественно, зимний и осенний пейзажи, и, кажется, весенний. - Вам нравится? – неожиданно услышал я голос из-за спины. Это был невысокий лысоватый господин с легкой эспаньолкой, с не очень красивым, но приятным лицом. - Я не знаток, но очень недурно написано, хотя и однообразно. - Что поделать, - грустно вздохнул он. – Дарси так захотел, а желание хозяина закон для художника. Позвольте представиться, Мэтью Гроув, живописец. - О-у, очень приятно, - я был немного смущен. – Надеюсь, я вас не очень оскорбил свои поверхностным взглядом на искусство. - Что вы. Я и сам считаю эти пейзажи ужасно однообразными, но… как я сказал, Дарси захотел оформить эту гостиную именно так. Сейчас я доделываю последний и на сём мой труд в этом прекрасном доме будет закончен. Именно в этот момент в гостиную вошла дама, которую я никогда не назвал бы красивой, но без всяких преувеличений величественн. - А вот и достопочтенная змея приползла, - сквозь зубы процедил мистер Гроув. Я покосился на него. - Можете считать меня хамом, но она форменная змея, этого у нее не отнимешь, а достопочтенная… она дочь виконта и раз уж ей не досталось титула леди, то она не даст вам забыть, что вы с ней неровня. Вообще, как мне удалось выяснить, хозяин дома пригласил на свой день рождения совсем немного гостей, всего то двенадцать человек. Когда все они собрались, мы прошли в столовую где стоял накрытый стол. Было очевидно, что зал мог вместить гостей раза в два, а то и три больше, но мистер Дарси явно не искал многочисленного общества. В центре стола место занял сам хозяин. Так получилось, что я сидел практически напротив, рядом с пожилой солидной дамой, леди Хоуптон. Признаюсь, только после обеда я узнал, что она младшая сестра мистера Дарси. О, это была старомодная дама, спина которой была пряма при любых обстоятельства, как был прямым и ясным ее взор. Несмотря на то, что она меня практически не знала, нас мельком представил хозяин дома, она была вполне дружелюбна. - Вы остановились в доме? – спросила она. - О, нет. Я и мой друг, мистер Холмс, остановились в его коттедже, в деревне. - Надеюсь, там удобно. - Вполне. Кроме того, от сельской жизни не ждешь больших сюрпризов, так что, там очень мило. - В каком-то смысле вам повезло, - заметила леди Хоуптон. – Мы же вынуждены осваивать новые комнаты. - Новые? – уточнил я, не вполне понимая, о чем это она. - Да, мой брат решил обновить интерьеры, - с легкой ноткой неудовольствия заметила леди. – Мне досталась комната в ужасном синем цвете. Он их всех отделал в разных цветах. - Наверное, это для разнообразия, - ляпнул я и был удостоен скорее легкого презрения. - В старых домах, таких как этот, на такие вещи никто не обращает внимание. Это гостиничный шик. Вот, например, бедняжке Фрэнсис досталась вообще зеленая. - Да, - я пытался исправить оплошность. – Не самый удачный цвет. Леди Хоуптон посмотрела на меня как на законченного невежду и переключилась на миловидного и мужественного блондина, капитана МакЛеона, сидевшего по другую сторону от нее. Зато меня стала терзать соседка с другой стороны, Мисс Лавиния Уикхэм, претенциозная дама лет пятидесяти. Вообще, как я понял, добрая половина гостей, сидевшая за столом, приходилась Дарси в той или иной степени родней. А в это время на другой половине стола красивая и вполне энергичная дама взахлеб рассказывала то Дарси, то Холмсу об искусстве и о том, какой чудесный художник мистер Гроув. - Ну же, Фици, вы обязательно должны заказать еще несколько работ мистера Гроува. Уверяю, пройдет несколько десятков лет, и они будут стоить во много раз больше, чем вы за них заплатите. - Боюсь, через пару десятков лет мне это будет не интересно, - с легкой иронией заметил Дарси, подшучивая над дамой. Леди всплеснула руками, а мистер Гроув, как мне показалось, вымученно улыбнулся. На счет же родственников мне кое-что рассказал представительный дипломат, сэр Чарльз Бингли. После завершения ужина мы сидели в длинной гостиной, оббитой золотистым шелком и увешенной портретами предков и родственников. - Видите прекрасный портрет над камином, - спросил он, когда мы тихонько общались. – Это матушка мистера Дарси. Она родная сестра моей матушки. А ваша соседка дочь другой сестры покойной миссис Дарси, тетушки Лиди́, как мы ее звали. - А кто эта волевая дама, что упорно старается обыграть мистера Дарси в преферанс? – поинтересовался я, раз уж он тут всех знает. - О, это миссис Арчер, ее супруг занимается колониальной торговлей, но не чаем или шелком, а паровыми двигателями… она моя сестра, - и он задорно усмехнулся. - Прошу простить, я не знал… - Конечно, но нельзя не заметить, что вы очень точно описали характер моей сестры, совсем не такой, как у покойных родителей, милых, тихих и немного стеснительных. - А тот юноша? – спросил я, боясь дать этому несколько женственному и по-девичьи же красивому юноше «точную характеристику». - О, он, кажется, тоже родственник, - слегка замявшись, произнес дипломат. – Насколько я знаю, он младший сын маркиза Поуиса, ибо лорд, а вот является ли он родичем Дарси не знаю. - Так много родственников, - сентиментально заметил я. - Да, Фицуильям предпочитал исключительно свободную жизнь, ничем особенно не связанную, даже узами брака. Этому сильно противились его родители, особенно отец, сам долго оттягивавший брак, оказавшийся очень счастливым, надо сказать. Но, Дарси было не изменить. Потому у него и нет прямого наследника, потому мы все и стали заменять старику семью, впрочем… полагаю, он не очень этим огорчен. - Так кому же достанется состояние? - Думаю, что это мы узнает из его завещания. К его чести, надо сказать, он не из тех богатеев, что любят глумится над родней, тряся у них перед носом звонкой монетой, то и дело переписывая завещание. - Вы тоже что-нибудь получите? - Кто знает, - мой собеседник задумался. – Я выбрал дипломатическое поприще. Конечно, деньги в этом деле не лишние, но отцовское поместье дает вполне приличный доход, кроме того, я скоро отбуду за канал. - Вы будете работать в одном из наших представительств на континенте? - Я буду его возглавлять, - с улыбкой, но и не без легкого тщеславия, заметил он. - Примите мои искренние поздравления, - от всей души произнес я. – Хотя, моя служба в колониях лишь развила во мне сильную тягу к отчизне. - Благодарю. Но, полагаю, Гаага не так далеко от Лондона, и я буду сюда наведываться достаточно регулярно. Игра завершилась выигрышем миссис Арчер и она, будучи в особо приподнятом настроении, подошла к роялю, что стоял в другом конце зала. Её тут же окружили молодые, тот самый юный лорд и вполне молодая, на нашем общем фоне уж точно, Фрэнсис, дочь леди Хоуптон. А миссис Арчер стала невероятно ярко исполнять арии из «Микадо» Гилберта и Салливана. И признаюсь, получалось у нее великолепно. Уж на что я не любитель столь веселого жанра, но с удовольствием прослушал их в исполнении этой артистичной и красивой женщины. Вечер прошел очень непринужденно, и мы все прекрасно отдохнули. Где-то около половины одиннадцатого Холмс предложил удалиться. Мы попрощались лишь с хозяином, взявшим с нас слово, что мы еще вернемся. - Пройдемся? Я знаю прекрасный и короткий путь к коттеджу, - предложил Холмс, и мы пошли. За время сидения, моя нога вполне отдохнула и сейчас было самое время ее чуть размять. Путь и в самом деле был прекрасен и как оказалось, очень недолог. - Что вы думаете о гостях, особенно, о хозяине. - Он, без сомнения, человек властный, но я не заметил в нем черт манипулятора. Нам всем было хорошо, уютно, а миссис Арчер, так кажется, вообще у него выиграла. Правда, там было несколько гостей, которые выглядели очень странно, но… это сущая ерунда. - Полагаю, их тоже кое-что связывает с мистером Дарси. - И что же? – удивился я. - Предположим, они его внебрачные дети. - Боже, Холмс! Это уже через чур! - Отчего же? – удивился мой друг. - У всех них есть неплохое положение в обществе. Даже этот инфантильный молодой человек, и тот лорд. - Вы имеете в виду третьего сына маркиза Поуиса? - Наверное, его. Как такое возможно?! - Ну, по крайней мере один из гостей точно его сын. - И кто же? - Ваш покорный слуга. Я так и остановился, вперев в моего друга взор. Но тот выглядел ужасно спокойно. - Но… ваши родители… - Моя матушка, да, но не отец. Да и потом, разве вы не заметили внешнее сходство. Увы, но, полагаю, моя мать не смогла устоять перед ним, и мы с братом были плодами подлинной страсти, чувства, которое она явно не испытывала к своему мистеру Холмсу. - Боже! И Майкрофт! – я так и остолбенел. - Майкрофт тут бывать совершенно не любит, хотя и оплачивает аренду, признаюсь, очень маленькую. - А вы? - Я приезжаю сюда раз в год, толи чтобы раз и навсегда выявить правду, толи мне нравится страдать от этого малоприятного знания… - Но, можете ли вы знать наверняка? - Увы, да. Еще ребенком Майкрофт стал, пусть и нечаянным, но свидетелем откровенного разговора матери с бабушкой. Та велела дочери более не приезжать в Дербишир и предпочитала сама нас навещать. И все из-за страсти, что та питала к Фицуильяму. - Это ужасно, - я задумался. – Но, неужели даже его близкие родственники… Я не осмелился произнести эти ужасные слова, но Холмс понял меня правильно. - Нет, не думаю. Это и в самом деле было бы через чур, но парочка наверняка. Так мы и пришли в коттедж. Я поднялся в свою комнату и лег. Сон не шел ко мне, я все пытался разгадать, кто из гостей, если не считать моего друга, приходился плодом тайной и порочной связи, в которую этот человек, теперь казавшийся мне безжалостным пауком, заманивал наивные души. Лорд Фредерик Стоктон-Мэннерс, тот самый третий сын маркиза? Очень может быть. В аристократических семьях следили за верностью до рождения наследника, а потом… столько в реальности было таких историй! Капитан Питер МакЛеон? Что-то общее во внешности между ними можно было увидеть. Да и родства напрямую между ними не было. А вот мистера Гроува я отмел сразу, не та порода. Хотя… Так и не решив до конца, я все ж таки уснул, изрядно поворочавшись, и все это для того, чтобы быть под утро разбуженными шумом. Кто-то просто настойчиво колотил в дверь. Я выглянул в окно и увидел всклокоченного дворецкого. От монументальности и следа не осталось. - Что стряслось? – услышал я голос Холмса, донесшийся с другой стороны от входа. - Мистер Холмс! Несчастье! Скорее! Убийство! – лепетал растерянный дворецкий. Эти слова окончательно разбудили меня. Не спрашивая, я кинулся одеваться и уже через четверть часа мы выходили из коттеджа. Чуть поодаль нас ждал экипаж, на козлах сидел растерянный парень, наверное, младший конюх. Мы ехали молча. Признаюсь, такого развития событий стоило ожидать, когда есть богатый дядюшка и толпа наследников, очевидных и не очень. Но было очень странно, что это все ж таки случилось, как-то нелогично и странно. Впрочем, долго раздумывать не пришлось, ибо кучер ехал очень быстро, а путь был не далекий. Едва выпрыгнув из экипажа, мы буквально ворвались в холл и замерли. Пред нами стоял мистер Дарси, в длинном темно-синем халате, немного всклокоченных. Увидев нас, он буквально кинулся к Холмсу. - Шерлок, боже мой! Это просто ужасно! Какое счастье, что ты гостишь у меня! – эмоционально произносил он. - Прошу, расскажи, что случилось. Твой дворецкий сказал, что кто-то убит. Фицуильям горестно покачал головой. - Хелен. Они убили Хелен, - это все что мы услышали. Тут самообладание его покинуло и он, дрожа всем телом, рухнул в кресло, подставленное одним из лакеев, и закрыл лицо руками. Холмс оставил старика, и мы поднялись по роскошной лестнице на второй этаж, туда, где располагались спальни. Камердинер хозяина, бледный как полотно стоял возле приоткрытой двери. Рядом стоял взволнованный капитан. - Она там, - мертвенным голосом произнес он. - Кто обнаружил тело? – четко спросил Холмс. - Горничная, Мэгги. Она должна была раздвинуть шторы. А там такое… - и камердинер отчаянно махнул рукой. - Мы ничего не трогали, - пояснил капитан. – Одного из лакеев уже отправили за полицией. Холмс лишь кивнул, и мы вошли внутрь. В комнате был порядок, все стояло на своих местах. Со слов камердинера тут был сущий ужас, но никакой крови нигде не было, лишь леди Хоуптон лежала на кровати, руки ее были раскиданы в разные стороны, словно она хотела вас обнять, да безумный взор, устремлен куда-то ввысь. Слуги не решились войти, лишь капитан встал у дверей, спокойно наблюдая за нами. - Ее задушили? – спросил он. Холмс уже разглядывал шею покойницы. - Полагаю, что нет. - Отсутствуют пятна от удушения, веревки или рук. Да и хрящи, судя по внешнему виду, не повреждены, - подтвердил я, осмотрев шею женщины. - А вот и орудие убийства, - заметил Холмс, совсем нагнувшись к полу. Мы так и уставились на него, но с пола он поднял не пистолет или кинжал, а всего лишь высокий стакан со следами чего-то белого. - Ее отравили, - заключил Холмс. - Она выпила яд? – словно уточнил капитан. Мы трое смотрели на мертвое тело и никак не могли взять в голову, кому и зачем пришлось убить эту даму, может и не самую приятную, сужу по своему небольшому с ней разговору за столом, но вряд ли злодейку. - Что ж, Ватсон, вы сможете определить время смерти? – спросил Холмс. За время работы с Холмсом я, признаюсь, поднаторел в этом специфическом разделе медицины и потому отозвался на просьбу друга. Проверив ее суставы на сгибаемость, осмотрев тело, пусть и поверхностно, заключил. - Полагаю, смерть наступила вчера вечером, до полуночи. Трупное окоченение уже прошло, а пятна не очень заметны. Я, как вы знаете, не специалист, но, полагаю, что около одиннадцати. - То есть, едва она легла в кровать, как выпила отравленное молоко. - Молоко? – удивился капитан. - Думаю, белесый остаток в стакане не что иное, как молоко. - Возможно, это какое-нибудь лекарство, - уточнил капитан. - Вот сейчас и выясним. Холмс еще раз осмотрел комнату, стараясь подметить детали. - Теперь нам нужно переговорить с ее камеристкой, если не ошибаюсь, мисс Браунинг. Через пару минут в спальню вошла коренастая и седовласая дама с волевым лицом, немного тяжеловатым подбородком и острым взором. Она, вероятно, уже видела печальную картину, так как никаких эмоций созерцание тела покойной хозяйки не вызвало. - Скажите, леди Хоуптон принимала какие-нибудь лекарства? – спросил Холмс. - На ночь, только порошки от головной боли, но вчера ничего подобного не было. - А сама, без вашей помощи, она могла принять их? Камеристка пожала плечами. - Только если голова разболелась посреди ночи. - Где леди Хоуптон хранила лекарства? – уточнил Холмс. Камеристка без лишних объяснений подошла к ночному столику и открыла маленькую шкатулку, забитую всякими флаконами и порошками. Я заглянул внутрь. В целом, это был самый обычный набор лекарств пожилой леди, порошки от головной боли и настойка для пищеварения. Кое-что для смягчения давления и новомодная мазь для суставов рук. - Ничего необычного или очень вредного, - констатировал я. - Скажите, - Холмс обратился опять к камеристке. – Что ваша хозяйка могла пить на ночь? - Молоко, - флегматично ответила женщина, и дала пояснения. – У леди была привычка, перед сном выпивать стакан молока, подогретого, с щепоткой ванили и половинкой ложки меда. - Значит, в этот вечер она так же его выпила, - резюмировал Холмс, и камеристка подтвердила его вывод. - Конечно, сэр. Я сама передала кухарке это пожелание. - А кто ей принес молоко, вы? - Нет, сэр. Кто-то из лакеев. - Что ж, - подытожил Холмс, отпустив камеристку. – Теперь нам нужно поговорить с кухаркой, полагаю, она уже встала. Капитан МакЛеон остался на этаже, словно страж пред спальней падишаха, мы же с Холмсом стали спускаться по служебной лестнице вслед за камердинером вниз, в подвальный этаж, по узкому и слабо освещенному коридору, а дальше мы оказались прямо перед внушительной кухней. Там уже вовсю шла работа, хотя все были подавленные и едва мы вошли, как кухарки начинали вздрагивать и оборачиваться на нас. - Мисс Паркер, этот джентльмен расследует смерть леди, - произнес камердинер, словно уведомляя всех на кухне и самое главное, кухарку, о том, что за визитеры к ним пожаловали. - Добрый день, - начал было Холмс, тут же добавив. – Хотя, какое-там. - И то, верно, - печально произнесла высокая седовласая ведьма с пенсне на носу. – У нас много работы. Этой фразой она дала понять, что ждет от нас экономию ее времени. Мы поняли и решили не злить кухарку, этого скрытого хозяина любого дома. - Меня интересует вопрос – кто и когда готовил молоко для леди Хоуптон. - С молоком было все в порядке, - кухарка встала на защиту своего маленького отряда и все это оценили, одарив ее преданным взором. - А я и не утверждаю, что с ним что-то было не так, но мне надлежит узнать все детали кончины сестры мистера Дарси, в том числе и о молоке. - Роуз, - нехотя произнесла кухарка. Все взоры устремились на еще достаточно молодую, но казавшуюся несколько изможденной женщину. - Да, - сильно волнуясь, произнесла она. – И что такого?! Когда леди Хоуптон тут бывает, она всегда пьет молоко на ночь. - Вот именно, - добавила кухарка. – Именно потому я оставила Роуз для этого дела, отпустив остальных. - То есть, - как можно дружелюбнее произнес Холмс. – Когда вам сообщили, что гости поднимаются к себе в комнаты, вы сделали молоко и… кто его отнес. - Джеймс,.. – неуверенно произнесла девушка. – Да-да, кажется, это был Джеймс, один из лакеев. - Это не совсем так, - раздался голос юноши откуда-то из-за спины. Все обернулись и увидели высокого красивого блондина. - Вы не относили молоко? – с наигранной наивностью в голосе уточнил Холмс и вопросительно посмотрел на Роуз, которая растерялась. - Я… я отнес молоко для мистера Гроува, - заметно волнуясь, пояснил лакей. - Мистер Гроув? – удивился Холмс. - Все может быть, - устало произнесла Роуз. – Они мне с этим молоко всю голову запутали. - Прошу вас, не волнуйтесь, - мягко произнес Холмс. – Давайте просто все вспомним и все. Роуз села на стул и миссис Паркер, кухарка, погладила ее по плечу, в знак поддержки и одобрения. - Видите ли, сэр. Я же знаю… мы все знаем про это желание сестры хозяина. Вот я и подогрела молоко, верней, стала его подогревать. Но тут пришла какая-то леди, увидела молоко и попросила приготовить молока для одного из гостей, художника, и для себя. А потом пришел еще кто-то и сказал, что надо еще! Я… я просто чуть с ума не сошла с этим молоком. - Так-так, - Холмс немного напрягся. – А что за это была за леди? - Я их никого особо не знаю, но она, кажись, частенько в последнее время бывала тут… - Прошу прощения, - вставил Джеймс. – Кажется, это была миссис Арчер. - Ага, - подытожил Холмс, - Она пришла, увидела, и ей захотелось тоже, а вы отнесли оба стакана наверх. - Нет сэр, только для мистера Гроува, - подытожил Джеймс. - Эта особа, - недовольно проговорила кухарка. – Схватила стакан молока и пошла себе как ни в чем не бывало!.. - И последнее, вы сказали, что был еще один стакан молока? – уточнил Холмс. - Да, сэр. Я уже хотела уйти, но… - кухарка напрягла память. – Кажется прибежал Пол и сказал, что кто-то из джентльменов желает молока. - Пол? – удивился Холмс. - Пол, это младший лакей, - пояснил камердинер. – Его сейчас нет, его отправили за полицией. Мы поднялись наверх, так как стало понятно, что мы явно запутались в стаканах молока и было решительно непонятно, имеет ли это значение. - Не могло ли это быть самоубийством? – в пол голоса спросил я. - Не думаю, - покачав головой, ответил мой друг. – Я был знаком с сестрой Дарси поверхностно, но знаю о ней одно, она не посмела бы доставить никому такого неудобства, как говориться, умерев в чужом доме, а уж тем более покончив с собой. - Тогда, кто ее так возненавидел, что решился убить? – удивился я. - Хэлен, была замужем за генерал-лейтенантом сэром Хью Хоуптоном. Он служил большей частью в Индии, хотя и начинал карьеру в Ирландии. Особенного состояния у нее, насколько я понимаю, нет, именно потому их единственная дочь до сих пор не замужем – нет хорошего приданного. Так что… я и сам теряюсь в догадках, кто и зачем убил ее. - Неужели мистер Дарси не хотел помочь племяннице? – я был шокирован. - Дарси дал бы солидное преданное, но сэр Хью был слишком принципиален на сей счет. - А если убить хотели не ее? – меня неожиданно осенило. - Вы думаете о том, что убийца перепутал стаканы с молоком? - Вы то же об этом подумали? - Конечно. Но тут вопросов не меньше. Мистер Гроув, художник, не родственник. Вряд ли его связывала какая-то страшная тайна, либо он о чем-то таком узнал, хотя… - Меня волнует, кому еще предназначалось молоко? – задумчиво произнес я. - Кому бы не предназначалось, но мертва леди Хоуптон, а не кто-то еще, и нам важно понять, когда яд мог попасть в ее стакан. А для этого нам нужно прояснить все перемещения стаканов. Тут к главному ходу подкатил кэб и из него выскочил немолодой полисмен в сопровождении совсем юного рыжеволосого парня. - Сэр, - он отсалютовал хозяину, вышедшему ему навстречу. – Я отправил телеграмму в Скотленд-Ярд. Они велели ждать. Единственное, я вызвал доктора Гримсби, из Дерби. Он… э… осмотрит тело. Дворецкий, уже успевший привести себя в порядок, повел полисмена наверх, Холмс же подошел к юноше. - Это ведь вы Пол? – уточнил он. - Да, сэр, - юноша был бледен. - У меня будет пара вопросов. Скажите, это вы относили молоко вчера вечером? - Да, сэр. - Кому? - Сэр, - юноша смутился. – Я не знаю. Мы были очень удивлены. - Видите ли, сэр, я ту совсем недавно и еще не так хорошо ориентируюсь… - Но молоко вы отнесли? – уточнил Холмс. - Да, - подтвердил Пол. – Мистер Дженнингс, наш дворецкий, велел мне вечером, когда все пойду ко сну спуститься на кухню и отнести в синюю комнату стакан молока. - И вы отнесли? - Конечно, но я не знаю, кому. Когда я поднялся, то в комнате никого не было. Я поставил стакан возле кровати и обернул его салфеткой, чтобы оно не так быстро остыло. - Скажите, Пол. По пути вас кто-нибудь останавливал? - Нет сэр, - Пол слегка успокоился. – Я быстро отнес и все… Это потом меня остановили. - Потом? - Да. Молодой джентльмен из малиновой комнаты тоже захотел молока, и я спустился на кухню. Мисс Айзекс, ну, Роуз, была недовольна, но сделала стакан молока, и я его отнес. - Спасибо, Пол, вы нам помогли. Мы стояли слегка разочарованные, но тут Холмс увидел капитана МакЛеона. - Прошу меня простить, начал Холмс. Не подскажите, в какой комнате вы остановились? Капитан слегка удивился, но быстро вспомнил, что помимо полиции расследование ведет еще и этот гость. - Я остановился в коричневой комнате. Знаете, несмотря на название, она невероятно мила и уютна. Она слева от лестницы, окнами во двор. - Спасибо, - поблагодарил его Холмс, и мы подошли к Фицуильяму, который на глазах состарился лет на десять. - Дарси, мы сейчас вернемся в коттедж, приведем себя в порядок и тут же вернемся. - Ты уже знаешь кто? – с надеждой в голосе, спросил хозяин дома. - Пока нет, но это вопрос техники. Уверяю тебя, за пару дней мы все выясним. На этом мы откланялись.