***
Пока Чонгук ушел зачем-то в лес, Чимин успел переоделся в брюки с футболкой, в которых уехал от Т/и, и сел у костра, поджав больную ногу так, чтобы было удобнее ее лечить. Аптечку Чон оставил рядом, все необходимые медикаменты были под рукой, но Пак пока даже не взглянул на раненую стопу. Ему было все равно. Как будто все потеряло смысл. Танец огня завораживал, скрашивал глухую пустоту в душе. Эмоции, чувства, ощущения — все, что отличало его от бездушной куклы, исчезло, вселяя неуверенность в том, жив ли он вообще? После всего, что узнал. Со стороны послышался шелест листвы под ногами. Кто-то к нему приближался. Это мог быть Чонгук, а мог — кто-то иной. Но почему же так все равно? Сели рядом. Со стороны гостя раздался неприятный шум. Все не важно, лишь бы не мешали смотреть на костер. Древесина белела под огнем, превращаясь в угли, а потом и в пепел. Запахло специями. Интересно, как долго он сидит? И почему вообще задается этим вопросом? Хотя каким нужно задаваться? — Поешь. Чимин очнулся. Он моргнул и посмотрел в сторону, откуда прозвучал голос. Пак узнал Чонгука сидящего рядом. Он протягивал ему руку с полотенцем, через которое держал странный оранжевый пакет — его верх зажат деревянными палочками для еды, соединенными вместе. Чимин видел такие в дорамах: их нужно разломать, чтобы можно было ими есть, хотя сам такие никогда не использовал. С немым вопросом Пак посмотрел на друга. — Я заварил прямо в пачке, а в банках из-под колы вскипятил воду. По мне так гениально придумал, — все еще протягивая руку с пакетом, довольно заявил он. — Что ты так смотришь? Словно видишь впервые. — Чонгук помедлил и, поняв, что ответа от собеседника не дождется, продолжил: — Не ел никогда рамен? — Нет, — ответил Чимин и машинально взял, что дают, вместе с полотенцем. Не было ни сил сопротивляться, ни желания спрашивать подробности. Ладони сразу же почувствовали жар от пачки, но полотенце позволяло держать своеобразную миску долго. — Это быстро завариваемая лапша, — не умолкал Чонгук, взяв такой же пакетик с едой, окутанный полотенцем. — Написано с кимчи. Кимчи ты хоть ел? Извини, премиальную корейскую говядину я не нашел. Камчатский краб тоже не сидел под пеньком или что ты там привык есть? Чимин пустым взглядом смотрел на то, как сжимают палочки оранжевую упаковку сверху. Словесный поток друга не смолкал, но почти не оставаясь в голове. — Из супермаркета? — бесцветно спросил блондин. — Ну конечно! — воскликнул друг, обрадовавшись, что Чимин наконец заговорил. — А откуда ещ.? А… — Он резко замолчал. Чонгук так хотел разрядить обстановку, что просто не заметил, как сболтнул лишнего. Из раскрывшегося пакета вырвался наружу пар. Соленый, прозрачный бульон чуть блестел под светом огня. Кудрявая лапша набухла, а запах из нее распространялся исключительно химический со всеми возможными усилителями вкуса, добавками и дешевыми специями. Этот ядерный аромат казался знакомым. Пахло так же, как когда-то провонял весь коридор, где находился учительский кабинет в Фильтре. Не привыкшему есть такую пищу человеку может потом тошнить целый день или еще чего похуже. В желудке нет необходимых ферментов для усвоения такой тяжелой пищи, но Чимину, как нексусу, такое не грозит. Как, впрочем, другие болезни и заражения. Повезло… И это его реальность. У него была своя комната в Фильтре. Более качественная и разнообразная еда в сравнении с другими нексусами. А когда он выпустился — личные апартаменты со всеми удобствами и даже кроватью размером с чью-то маленькую комнату. И все это — малая часть реальности Т/и. — Нужно поесть, — все же настаивал Чонгук. — Я понимаю, ты устаешь меньше, но днем нам понадобятся все силы, что у нас есть. До рассвета пара часов. Спать осталось немного. Пойдем в деревню после окончания комендантского часа. Блондин лишь кивнул и нехотя принялся есть. Вкуса еды он не чувствовал, да и голода и даже усталости. Только горечь от осознания собственной беспомощности. Тело двигалось автономно, а он просто позволил ему так работать. Может быть, Чонгук что-то говорил еще, а может, он оставил тщетные попытки как-то утешить Пака и просто дал ему время. Закончив с едой, они легли прямо на землю, подложив под голову рюкзаки. В догорающем костре тлели последние угли. В кости упирались корни некогда росших тут деревьев и камни. Чонгук крутился, не желая мириться с этим, Чимин же лежал спокойно, глядя в небо. Сверкнула падающая звезда, оставляя за собой яркий след. Через весь небосклон, от края до края разливался млечный путь сверкающей белой полосой. И почему это явление так романтизируют? Паку оно напоминало гигантский уродливый шрам, который навсегда останется на небе. — Чимин, — вдруг прервал тишину хриплый от усталости голос Чонгука, лежащего рядом. Пак не ответил, но друг все же понял, что его слушают. — Мир не должен сужаться до одного человека. Это больная тема. Когда мы поменяем строй в нашей стране, ты будешь свободен. Сейчас ты знаешь только Т/и, но… есть и другие девушки. Подумай над этим и… Не совершай глупостей. Я поставил будильник на пять тридцать. Доберемся до ближайшей деревни как раз к тому моменту, когда комендантский час уже закончится. Спать осталось немного, поэтому попытайся уснуть. Пак кивнул и это все, на что хватило у него сил. Повернул голову, глядя как маленькие пауки разбежались, скрывшись под листьями. Костер потух, и холод, как одеяло, нежно коснулся кожи. Пахло мокрой землей и углями. Совсем скоро послышалось сопение рядом: Чонгук уснул. Чимин остался один на один со своими мыслями и с самим собой — с человеком, который был с ним всегда, но которого он так не хотел принимать. Его собственное «я». Молчаливое. Терпящее все и способное все выдержать. Он так долго скрывался от самого себя, что. заглянув внутрь, понял, что не знаком с ним. Не знает себя, только лишь маску, которой прикрывался. Своими выдуманными шорами. Сколько он так пролежал? Спать не хотелось, но начала болеть спина. Неужели плыть по течению и довериться Чону — единственное, на что он годен? Т/и там за стеной, одна, и даже не догадывается, какая опасность ей угрожает, а он просто… будет лежать? Почему? Потому что Чонгук так сказал? Потому что так правильнее? Потому что идти напролом безумие? «Нет, — ответил тихий, но уверенный внутренний голос. — Безумие — оставлять Т/и одну, когда ей грозит опасность». Ну и что, что они не могут быть вместе. Плевать, что он должен сам положить конец тому, что еще не рассвело. Одно он знает точно: Т/и в опасности. И он не будет просто лежать и ждать разрешения что-то сделать. Чимин поднялся бесшумно. Осторожно вытащил из кармана спящего Чонгука его телефон, напечатал в блокноте записку, а после принялся ощупывать его брюки. В кармашке на уровне икр Пак достал складной перочинный нож чуть меньше ладони. Сойдет. Убивать Пак никого не собирался, но идти ни с чем и правда абсолютное безумие. С этими мыслями он скрылся в тени леса.***
То, что он уже отличается от простых людей, Чимин начал понимать лишь на четвертом году обучения в интернате. Возле кабинета учительской, когда выполнял поручение, он случайно подслушал разговор. Не то чтобы такая информация была тайной, но именно это послужило началом хронической депрессии, от которой его излечили лишь через шесть лет. — Нексусы — прекрасные воины, — услышал тогда он вечно жесткий и холодный голос учителя по биологии и химии. — Если рядом их хозяин, они не чувствуют боли, думая только об их защите. Однако человеческие переживания и бездумные поступки им чужды, как если бы они в самом деле любили своего хозяина, искренне по-человечески. Даже если на хозяина нападет вооруженный человек, нет, несколько вооруженных преступников, у них против нексуса нет шансов. Поэтому правительство так заинтересовано в том, чтобы хозяева отдавали своих «питомцев» государству. Даже без хозяина они все еще способны воевать и действовать скрытно, при этом не чувствуя ни угрызений совести за убийство, ни сомнений в том, что делают. Они не требуют зарплаты, не болеют, Фильтр дает им прекрасное образование. Они мало устают, а их преданность — исключительна. — Тогда почему такой потенциал распространяется только на нексусов? — спросил женский голос, очень напоминающий преподавателя по английскому языку. — Может правительство не хочет запятнать свое имя? Какой бы рейтинг был у правящих семей, если бы они одобрили поголовное превращение плебсов в солдат? Скверное. А так государство великодушно забирает несчастных, от которых отказались хозяева, под свое крыло, даря одним выплаты и привилегии, другим — крышу над головой, еду и новый смысл существования. Однако за личиной добродетели скрывается сам дьявол… Моя теория еще больше подтверждается тем, что существуют нексусы второго и третьего ранга. Они гораздо дешевле чем нексусы первого ранга, и от них чаще отказываются в пользу государства. Угадай, какой процент из всей армии Кореи занимают нексусы? — Даже не представляю. — 86%. Все остальные люди, имеющие воинские звания выше капрала. Если кто-то безумный решит с нами воевать, пусть даже с численным преимуществом, у нас есть все шансы выиграть войну в первые дни. Япония это понимает. Поэтому может только скалиться. Нексусы — опасны и не видят преград в достижении поставленных целей. Поэтому все хотят с нами дружить.***
До рассвета пара часов. Лагерь, где остался спать Чонгук, далеко позади. Чимин выбежал на ту же лужайку, куда недавно забрел, пока искал хворост. Те же поля впереди, черные хребты гор, загораживающие горизонт. Он глянул на гору неподалеку, где видел огни проносящейся мимо машины. Задержал взгляд. Подождал. Ничего. Только один сплошной мрак, даже несмотря на яркие звезды и луну. Ветер подул, уронив несколько длинных прядей на лицо. Он словно насмехался над отсутствием плана у парня и еще больше мешал. Чимин не шелохнулся. Дал себе время подумать и тут же бросился в направлении заправки, которую видел на карте. Он бежал по широким, бескрайним зарослям травы, то спускаясь по холму, то поднимаясь вверх. Чимин и впрямь успел отдохнуть, только лишь бедра и ягодицы болели из-за тяжелого подъема на гору. С того момента, как он выпустился с Фильтра, он почти не тренировался. Подошвы скользили по глинистой земле, но это не повлияло на скорость. Нужно добраться до заправки. На севере их ничтожно мало, так что неважно, частная машина у кого или служебная, — всем приходится заправляться. Это его шанс. Когда поля закончились, стала выситься широкая лесополоса. Пришлось включить фонарик на телефоне. Легкие горели, пока он пробирался среди деревьев. Пак позволил себе отдышаться, но останавливаться не стал. Должно быть где-то здесь. Впереди стал виднеться просвет среди деревьев. Он почти на месте. — Давай быстрей или мы уедем без тебя! — где-то вдалеке слева Чимин услышал эхо веселого мужского голоса и резко свернул в его направлении, выключив фонарик. — Дай отлить, иначе салон намочу! — уже громче ответил другой голос. — Только на юге смотри это не делай! Нормальные люди за свинью примут! Среди деревьев стала проглядываться старая асфальтовая дорога, покрытая трещинами, а за ней — крохотная заправка, наполовину проржавевшая и покосившаяся из-за отсутствия ремонта. Она имела лишь две убогие прямоугольные колонки, крохотный домик, на котором виднелась выцветшая надпись «касса», и дырявый навес. Эта заправка явно из эпохи 90-х, и выглядела она гораздо хуже, чем те, на которых он с Чонгуком останавливался. На фоне всей этой ржавеющей тоски массивный черный грузовик, отполированный до блеска, смотрелся как дорогая машина на мусорной свалке. Чимин пригнулся и стал красться, медленно пробираясь по лесу ближе к заправке. Около четырех солдат разминались после долгой поездки у машины, один стоял у окошка с кассой, а еще трое направлялись в лес за домиком. Восемь человек, и неизвестно сколько еще за машиной и в машине. Если они его увидят, кто-то из них точно сообщит на базу, это, не считая того факта, что они вооружены до зубов. Блондин выдохнул через нос и закусил нижнюю губу. В голове начало зреть сомнение в том, что он в своем уме, раз в самом деле один собрался украсть машину. Сердце забилось сильнее. Чимин остановился за колючим, почти высохшим кустом, но не пересекал границу леса. Он по-кошачьи опустился на четвереньки и стал продумывать план, но, как бы он не пытался, в голову ничего не приходило. И так, и так вариант проигрышный. — Ладно, заводи! — крикнул один из мужчин, выходя из леса напротив. — Я надеюсь, вы все сходили, девочки, — недовольно ворчал крупный мужчина, забираясь на водительское место. — Остановки не будет до города Чхонджин. Как только завелся мотор, сердце забилось еще быстрей. Не отдавая себе отчета, Чимин двинулся в направлении машины и так же резко остановился. Если он прямо сейчас бездумно побежит на машину, его заметят не только военные, но и человек, сидящий на кассе. Плебс это или нет, неизвестно, что у этого человека в голове и за кого он. Злясь на самого себя, Пак прошипел и отступил. Нужно подождать следующую машину. Стало светать. Пак сменил свое место засады так, чтобы кассир его не заметил, когда он будет перебегать дорогу, но все еще быть в тени деревьев. Больше кустов ему не попадалось, поэтому пришлось держаться ближе к земле. Он ждал. Ждал так долго, что взошло солнце, осветив желтые листья леса напротив. Надежда таяла с каждой минутой. Чимин смотрел то в один конец дороги, то в другой. Ничего. А что, если машина не остановится? Придется пробить колесо и у него будет только один шанс на попадание. Дело дрянь. Отдаленный шум колес известил о приближении транспорта. Чимин выглянул, заметив черный внедорожник справа. Когда машина подъехала ближе, по позвоночнику табуном пробежали холодные мурашки. По бокам на машине привлекал на себя внимание нарисованный белый круг с тремя зачеркнутыми параллельными полосами: знак Фильтра. Эта машина едет за новым ребенком. Чимин напрягся. Сразу перед глазами возникла худшая ночь в его жизни. Едкий запах гари. Его родители, младший брат лежат в грязи без признаков жизни. Дом, в котором прошло его детство, пожирал огонь, а тем временем его насильно несли в черный внедорожник с таким же знаком по бокам. Печальная ухмылка появилась на губах. Надо же, а стиль этой золотой клетки на колесах не изменился… Только марка стала современней. Автомобиль свернул на заправку и остановился у одной из колонок. Почти сразу же из нее вышел хорошо сложенный мужчина средних лет в строгом костюме. Он рефлекторно поправил накрахмаленный воротник, вставил трухлявый шланг в бензобак и направился к кассе. Пак прищурился, прижимаясь к земле. Если прямо сейчас он пойдет к машине, его легко заметит кассир, а потом и все остальные. Лучше подождать, когда машина станет выезжать и вот тогда получится легко пробить колесо. Долго ждать не пришлось. Вдруг повеселевший водитель, стал отходить от кассы, частенько оборачиваясь назад. Пока он закрывал бензобак, Чимин перебрался в Кювет. Скудная трава его укрывала слабо и только благодаря рельефу он оставался незамеченным. Машина двинулась к выезду. Без доли сомнения Пак приготовил нож, в ожидании подходящего случая и… машина резко остановилась. Почти сразу открылась дверь, выпуская во внешний мир веселую песню женской группы. — Ты чего? — поинтересовался второй работник Фильтра. — Я возьму у нее контакты, — с улыбкой ответил водитель, а сам потянулся на заднее сидение за сумкой. — Ты что?! — совершенно опешил тот, вытаращив на него глаза. — Вот так влюбился? Сразу? Она плебс! Да у нее даже телефона нет! — Я возьму ее адрес, — ответил он с интонацией, не терпящей отговорок, и вышел. С уходящего водителя Чимин перевел спокойный взгляд на оставшегося человека в салоне. А дальше начал действовать. Частенько поглядывая в зеркало заднего вида за своим другом, мужчина притопывал ногами в такт ритму. Вдруг раздался громкий хлопок, и музыка резко прекратилась. Сенсорный экран высветил ошибку: на прозрачной 3D-модели авто горело ярко красным заднее колесо. — Что? — мужчина удивленно глянул в окно и чертыхнулся. — Только этого не хватало. Колесо было пробито как раз с его стороны. Он вышел, опустил взгляд на колесо, заметил торчащий в шине нож, но сообразить ничего не успел — от резкой боли в шее захватило дыхание, а после настала лишь темнота. — Я достал ее адрес! — радостно заявил водитель, садясь за руль, но улыбка на его лице резко пропала, когда тот заметил ошибку. Мужчина даже не успел заметить пропажу друга. Чимин выглянул из-за кресла со стороны заднего сиденья и сильным, точным движением ударил ребром ладони по шее водителя, тут же подхватив за плечи, не давая упасть на руль. Тела Пак оставил у черного входа кассы под тенью. Эти двое просидят в отключке в районе получаса — вполне достаточно чтобы даже с пробитым колесом отъехать подальше. Нужно найти GPS трекер, поменять колесо на запаску и вернуться к Чонгуку. Он должен вернуться в Сеул сегодня же.***
Удивительно, каким свежим может быть воздух ранним утром. Когда Тэхён въехал на лесную трассу, звонкое пение птиц и цикад сливалось в оглушительный хор. Солнце светило ярко, подкрадываясь сквозь густую зелень листвы, но кроны высоких деревьев куполом накрывали дорогу. Природа просыпалась, радовалась жизни и началу нового дня. Ким сделал медленный глубокий вздох. В этом празднике жизни он ощущал тяжесть скорби, печали и последствий за неправильно принятые решения. Они душили, давили на плечи нестерпимой ношей. Это он виноват. Только он. Вскоре тревожные огни скорой помощи и полиции показались на дороге. За ними, преграждая своими габаритами две единственные полосы, стояла красная пожарная машина. Она никому не мешала — всю дорогу от развилки до развилки перекрыли. О том, что произошло, знают немногие, и все они находятся здесь. Полицейских больше всего, а если быть точным — его ищеек, переодетых в форму. Они стояли, прислонившись к своим служебным машинам, и с тревогой заглядывали в лес. Медики и пожарные также никуда не спешили. Незачем. С левой стороны леса тянулась желтая лента и уходила вглубь, скрываясь за деревьями. Она дрожала от легкого ветра и сильно бросалась в глаза своим ядовитым цветом. За ней из-за зарослей с трудом проглядывалось несколько человек, тщательно исследующих каждый сантиметр земли. Из следов ДТП только отпечатки колес на влажном дне кювета, примятая трава и сломанный куст — все остальное скрывал густой лес. Асфальтная дорога чистая, ни следов, ни трещин, только узорные тени от листвы плавали по ровной поверхности. Тэхёну позвонил один из его ищеек этой ночью. Положение обязывало никогда не выключать телефон, да и звонок бы его не разбудил, так как бессонница стала его частой подругой с тех пор, как он уехал из Франции два месяца назад. То, что весть недобрая, Ким понял сразу, заметив аббревиатуру после имени: «NISAC» — национальное агентство разведки А-класса. Это агентство так же старо, как и текущий политический строй в Корее. Они занимаются непредвзятым наблюдением за всеми семьями А-класса и за каждым в отдельности. Они следят не только за тем, чтобы правящая элита соблюдала закон, но и расследуют дела о покушениях на членов высших семей или об их убийствах. Сейчас высшую должность по праву занимает Ким Намджун — человек, серьезно подходящий к делу и обязанностям каждого, но, несмотря на его тщательный отбор людей в команду, нескольким ищейкам Тэхёна все же удалось устроиться там. Только благодаря этому сейчас на месте происшествия присутствует следственная группа, состоящая только из людей Тэхёна. Как раз один из них и позвонил, после чего будущий наследник сам выехал по сказанным ему координатам на одном из своих личных авто. Ким остановил свой порше прямо напротив скорой. Окна затонированы, но по номеру машины, присущему только семье А1, окружающие поняли, кто приехал. Они согнулись под ровным углом. Почти сразу же водительскую дверь Тэхёна кто-то открыл. — Спасибо, что приехали так быстро, господин, — почтительным тоном сказал Хюншик, не поднимая головы. Если так подумать, он еще ни одного дня из своего мини-отпуска не остался дома больше чем на сутки. Даже в такую рань помощник успел надеть классический черный костюм. Единственное, что выделялось из его привычного образа — не уложенные волосы, черная рубашка и отсутствие галстука. Если прическу можно объяснить внезапным срочным вызовом, то остальные две детали — этикетом: после смерти одного из высших семей семь дней нельзя носить ничего, кроме черного, а также аксессуары. Это правило распространяется на А-класс и самых приближенных к ним людей. Ким устало хрустнул шеей и машинально поправил воротник черной, не застегнутой до верха рубашки. Выключил двигатель, помедлил, так долго насколько мог, и, делая над собой усилие, вышел из машины. — Ты давно приехал? — вместо приветствия поинтересовался Ким. — Только что, господин. Я припарковался за пожарной машиной. — Был на месте аварии? — Нет, господин. Как раз собирался. Тэхён открыл рот, чтобы спросить что-то еще, но не успел. Со стороны леса, пройдя под желтой лентой, к ним приближался агент разведки. От каждого шага дубинка и пистолет по бокам слегка бились о его ноги, а завязанный хвостик черных волос на затылке смешно подпрыгивал. Похоже именно он и позвонил Тэхёну сегодня утром. Форма NISAC слегка отличалась от формы полицейских: не до конца застегнутая рубашка с коротким рукавом, под низом выглядывала майка в тон, символика агентуры над нагрудным кармашком, военные погоны, а основной черный цвет в образе как нельзя подходил под текущую ситуацию. — Уважаемый господин, — в низком поклоне тихо, чтобы его не слышали посторонние, начал молодой мужчина, — прошу разрешения доложить о текущей ситуации. Итоговый отчет я отправлю господину Хюншику перед тем, как должен прислать его своему начальству в NISAC. Тэхён почувствовал на себе все заинтересованные взгляды окружающих. Если полицейские были его ищейками, то медики и пожарные являлись простыми нобелями, чьих ушей не должно подобное касаться. — Не здесь. Агент тут же вытянул руку почтительно приглашая пройти в лес: — Тогда прошу проследовать за мной. Ищейка уверенно зашагал впереди, а Тэхён с Хюншиком молча проследовали за ним. С каждым пройденным метром становилось невыносимее. Шаги сопровождались хрустом веток под ногами, совсем недалеко у криминалиста зашипела рация с коротким сообщением, а в глубине леса противно закричала птица. Ким сконцентрировался на звуках, смотря под ноги и тут же себя пожурил за несобранность. Наследник очень явно ощутил, как неосознанно пытается оттянуть момент лицезрения картины, ради которой приехал. — По вашему приказу мы запретили медикам забирать тела, — сообщил агент, перешагивая ствол поваленного дерева. — Они лишь констатировали смерть и вернулись к своей машине. Все средства связи у них и пожарных изъяли еще у начала дороги. Они ехали как на обычный вызов, ничего не подозревая. Это поможет оттянуть скандал. Тэхён молчал. Говорить нечего, пока он сам не увидит тела. — Мы также сняли наш GPS маячок, — продолжил агент. — Собственно, благодаря ему мы и нашли эту машину раньше, чем главы семьи А9 забили бы тревогу. Поставить подобное в машины всех членов А-класса было верным решением, — тихо добавил он. Впереди красным пятном среди зелени показалась феррари Дами. На мягкой подстилке из опавших сосновых иголок, как конфетти лежали мелкие обломки машины. Скорость была настолько большой, что само авто сложилось гармошкой, а пассажир на переднем сидении вылетел на половину из лобового стекла и валялся на капоте. Единственное, что не дало ему вылететь на землю, — сосна, в которую феррари и врезалось. По одежде Тэхен узнал Шим Гванука, жениха Т/и. Почти сразу же он разглядел и девушку на водительском сидении, уткнувшуюся в руль. Это Шим Дами. Тэхён сглотнул, сердце забилось быстрее, и он тут же силой натренированной воли подавил в себе мимолетную слабость. В этот момент Хюншик встал перед ним, закрывая собой погибших: — Я знаю, вы впервые видите трупы… — тихо, чтобы никто другой не мог расслышать, деликатно начал друг. — Тем более вы были знакомы… Ким снова хрустнул шеей, давая себе время. Он точно не показывал вида и внешне оставался спокоен. Значит, Хюншик просто предположил? — Ты видел, как я рос, но я уже не ребёнок, — Ким двинулся дальше, но Хюншик вновь преградил ему путь. — Господин, позвольте я сам посмотрю и незамедлительно расскажу все вам. Одно дело видеть смерть незнакомого человека, другое — тех, кого знал с рождения. Тэхён помедлил: — Смерть — часть жизни. Нам не стоит делать вид, что ее не существует, — он похлопал помощника по плечу и прошел мимо, уверенным шагом приближаясь к машине. Кровь была повсюду, темная, жидкая, еще местами блестела на капоте, не успев высохнуть, и хорошо виднелась, даже на красной поверхности. Она капала на землю, алыми пятнами впитываясь в жухлые листья. Мельчайшие осколки стекла блестели повсюду, вместе с красными обломками кузова. Нос машины сложился всмятку, чуть огибая ствол. Стоял вязкий, едкий запах железа и бензина. Шим Гванук, присыпанный еловыми иголками, лежал на капоте с раскиданными руками. Его лицо плотно упиралось твердый ствол дерева, а голова казалась шире чем обычно. Судя по мокрым алым следам на коре дерева чуть выше, у него треснул череп и пару раз брызнула кровь. Он буквально впечатался в сосну. От такого дробятся зубы, а от носа и кожи ничего не остается. Тэхён несколько раз поморгал, прогоняя отвратительную картинку и сглотнул, тут же об этом пожалев. Его не тошнило, но внутри все встало комком. Наследник перевел взгляд на Шим Дами. Девушка выглядела лучше, если можно так сказать в данной ситуации: сидя на месте водителя она лбом упиралась о руль, а ее руки безжизненно свисали вниз как плети. Распущенные длинные волосы завесой прикрывали лицо, и на какой-то миг Ким порадовался что не может разглядеть ее лучше. Он их знал. Недавно общался с ними на балу. Учился с Дами в одной школе и злился на Гванука, за то, что его сделали женихом Т/и. — Подушки безопасности не сработали, — тихо заговорил агент, будто боясь кого-то разбудить. Господин Шим Гванук не пристегнулся, как госпожа Дами, но ей это тоже не помогло. Вероятнее всего всю систему пассивной безопасности сломали. Тэхён не желал вступать в диалог. Он смотрел на трупы молча. Долго. Словно хотел запомнить каждую деталь. Это желание шло из глубинного сознания, явно попахивая самоистязанием. На лице не дрогнул ни один мускул, и посторонний человек вряд ли бы поверил, что наследник видит трупы впервые. Вопреки этому внутри него все дрожало, как земля дрожит перед извержением вулкана. Единственное, что выдавало его напряженное состояние, — сжатые до белых костяшек кулаки. Абсолютное внешнее спокойствие в противовес собственным внутренним демонам, буквально пожирающим его изнутри без надежды на исцеление. Это он виноват. Во всем, что здесь произошло… Их кровь на его руках. Кровь Дами, просачивалась через дверь, лениво стекала под днище автомобиля и капала на землю. Пусть ему снятся кошмары за это. Пусть всегда теперь они будут мучить его до потери рассудка. Сожаление, чувство вины терзали душу будто плетью, причиняя нестерпимую боль и, увы, не физическую. — Господин, — деликатно обратил на себя внимание Хюншик. Он сделал осторожный шаг ближе к Тэхёну, но не решился коснуться его плеча. Ким вышел из оцепенения и понял, как много времени простоял как вкопанный. Голос Хюншика напомнил о существовании внешнего мира. Чуть погодя послышалось пение птиц, шаги пары ищеек в форме следователей неподалеку и шелест кроны деревьев над головой. Ветер коснулся лица окончательно приводя в чувство. «Соберись!» — Уносите, — сказал Ким и опешил: собственный голос казался хриплым, как после болезни, слабым и тихим. Он тут же прочистил горло и устало потер лоб. Этого было достаточно. Агент тут же поднес к губам рацию и отдал приказ. Медики с носилками подошли быстро. Тэхён отошел в сторону, чтобы не мешать, но продолжил смотреть. Первого стали вытаскивать из машины Гванука. Двое медиков разложили на землю рядом с трупом носилки. Один, что посильнее, осторожно взялся за грудную клетку по бокам, второй открыл пассажирскую дверь и взялся за ноги. Его, как живого, осторожно стали оттягивать от дерева, а от того, что Тэхён увидел дальше, к горлу резко подступила тошнота. Как наследник и предполагал, от лица младшего из «А9» ничего не осталось, только каша, с проступающим наружу раздробленным осколком носовой кости. Гванук напоролся прямо на хвойную ветку, которая вонзилась ему в щеку, а может и еще дальше в шею или голову. Чем больше его оттаскивали, тем больше она открывалась, пропитанная кровью. Кусочки мяса и кожи Гванука осталась на коре. Кажется, в этом кровавом месиве Ким увидел пару зубов на погнутом капоте. — Нет камер, — начал спокойным, но сосредоточенным голосом Хюншик, привлекая на себя внимание. — Нет свидетелей, кроме деревьев. Идеальное место. Если ничего не найдем, придется ждать отчеты с авто-экспертизы и вскрытия… если родители его одобрят. Тэхён медленно вдохнул через нос, крепко стискивая зубы. Ему было плохо, мутило, но несмотря на все это, он заставил себя не отрывать взгляд, наблюдал как легко болтается голова Гванука. По всей видимости череп больше не держится за позвоночник из-за перелома. — Они захотят мести. — отстраненно сказал Тэхён уже более уверенным голосом. Первая волна шока прошла. Постепенно стала возвращаться способность к логическому, бесстрастному мышлению. — Поэтому одобрят… Видел тормозной путь на дороге? — Не заметил. — Я тоже, — твердым голосом ответил Ким. Наконец он смог взять себя в руки. — Если водитель внезапно что-то увидит на дороге, первым делом он попытается затормозить, а не сворачивать со всей скорости в дерево. Тормоза перерезали. Или слили тормозную жидкость. — Во всех новых машинах, — помощник с задумчивым видом смотрел на бывшую феррари. — тем более премиум класса, установлен искусственный интеллект. Он не позволил бы завести машину с такой серьезной неисправностью. Слить тормозную жидкость легко нельзя. Все новые премиум модели под капотом закрыты. Её можно откачать шприцом, но машина бы не завелась. Подушки безопасности также не сработали. Система бы не оставила это без внимания. Остаются тормозные колодки. У феррари не полный привод. Это облегчает задачу, но снять или перерезать провода в любом случае проблематично. Для этого нужно поставить машину на домкрат и снять колеса. — Иначе у меня нет других вариантов. — честно признался Тэхён. Наступило молчание. Каждый задумался о возможных вариантах. Гванука уложили на носилки и понесли к машине скорой помощи. Тэхён заметил, как накрывавшая тело ткань стремительно впитывала кровь, особенно в том месте, которое когда-то можно было назвать лицом. Как только открыли водительскую дверь, чтобы вытащить девушку, у агента зашипела рация: — Тут отпечатки ног! — послышался голос. — За несколько метров до отпечатков шин машины госпожи Дами. На дорогу выбежало не животное, а человек. Судя по отпечатку и заглублению каблука это, женщина, весящая около сорока пяти килограмм. Ищейка жестом приказал ближайшему из следователей пойти проверить, отошел в сторонку, давая медику пройти мимо и заговорил в почтительном тоне: — На данный момент, я считаю, что убийство начальника охраны семьи А9, может быть связано с этой аварией. Также я поднял историю всех маршрутов этой машины за последний месяц. Ее в течении недели полностью перекрашивали на СТО. Вернули только три дня назад. Один из наших сотрудников связался с хозяином этой мастерской. Тот сообщил, что по личным причинам закрыл свой бизнес, так же месяц назад, и ничего не знает о новом заказе госпожи. Еще стало известно, что господа Дами являлась частой клиенткой этого места, но ранее проблем не возникало. Либо ее встретили подставные мастера, либо хозяин что-то недоговаривает. К нему уже выехали наши служащие. — Поставьте машину на домкрат. — сказал Тэхён, когда тело Дами накрыли и стали относить к машине. На этот приказ никто не осмелился возразить, хоть все, в том числе и сам Тэхён, понимали, что проверять состояние машины могут только определенные специалисты, но Ким хотел сам убедиться. Вопреки правилам. Агент, надев перчатки и закатив рукава, под запасным колесом в багажнике, он нашел нужный инструмент и вместе с подоспевшим на помощь следователем, поставил противооткатные упоры. Машина скрипела, еще больше разрушаясь о ствол дерева, когда ее медленно поднимали. Потом они сняли одно из задних колес, оттащили в сторону. Тэхён аккуратно поддернул черные брюки и сел на корточки перед колесом. Чугунный суппорт, накрывающий тормозные колодки выглядел чистым, как, впрочем, и вся подвеска, вместе с внутренним корпусом. Такие места за колесом обычно не моют даже при большом желании, а это значит только одно — либо машина только что из магазина, либо на ней очень редко ездили. Нужно быть настоящим фанатиком, чтобы следить за каждой машиной А9 и поджидать момент. Вдруг Ким прищурился. Что-то странное виднелось над подвеской за тормозным диском. Среди сплетений труб и укрепленных проводов маленький железный прибор, в половину меньше коробок спичек, отличался на общем фоне как детская игрушка в отцовских инструментах. Корпус цвета хаки с тремя параллельными позолоченными полосками, квадратный с закругленными краями. Тэхён еще никогда подобного устройства не видел. — Что-то нашли? — заметил пристальный взгляд наследника Хюншик. — Перчатки, — вместо ответа попросил тот. Агент NISAC протянул тому новую пару белых резиновых перчаток незамедлительно. Ким расстегнул манжеты рубашки, закатал рукава, надел перчатки и потянулся к устройству. Нижняя половина провода, на котором держалось устройство отсоединилось от малейшего прикосновения и прибор легко упал в ладонь. Когда Тэхён его вытащил и перевернул, он увидел сверху и снизу по паре креплений, за которые цеплялся предмет, а посередине выступали прочные кусачки. Судя по ровному срезу провода, именно этот жучок стал виновником ДТП. Тэхён встал и показал находку Хюншику. — За всю свою службу, никогда не видел подобного. — хмуро сказал помощник с рук господина рассматривая прибор. — Если бортовой компьютер машины не выявил проблем, возможно резкая поломка случилась прямо в пути. Тогда это устройство должно работать по таймингу или дистанционно. — Мне так же это неизвестно, — с неизменным почтением в голосе заявил ищейка. Я должен отправить это на экспертизу, но, если вы прикажете, его сначала проверим мы, а для начальства в NISAC я что-то придумаю. — Нет! — твердо отрезал Хюншик. — Наших людей там и так мало и попасть туда новым людям практически невозможно. Ты не должен рисковать своим местом. Агент лишь молча поклонился Хюншику, вкладывая в это движение извинение и согласие. — Нет смысла выходить за регламент, — наконец заговорил Тэхён и протянул ищейке жучок. — Сделай все как должен. Просто пришли мне отчет. Со стороны дороги стал доноситься странный шум, возгласы, а потом, распугивая птиц с деревьев раздался дикий крик боли и отчаяния женщины: — НЕ-Е-ЕТ! Ким не задумываясь бросился к дороге. Из леса он выбежал быстро, не сразу узнав Шим На Ру — мать и главу семейства А9. Тучная женщина в зеленом длинном платье, скрывающим фигуру, пыталась пробиться мимо полицейских любой ценой, с трудом удерживающих ее. Тэхён знал ее как спокойную, любящую часто посмеяться женщину, но сейчас у нее была самая настоящая истерика. Выражаясь только нецензурной бранью, она лупила белой сумочкой всех, кто пытался ее удержать, не давая пробраться к скорой помощи. — Пустите! — Приказал Ким. Ищейки разошлись и та, не видя ничего вокруг побежала в машину скорой. Еще никогда Тэхён не видел того, как горько человек может плакать, а если быть точнее, как может плакать мать, обнимая бледное тело своего ребенка. На Ра, еле забравшись в карету скорой, раскрыла простынь, накрывающую тело своей дочери, упала на колени и безутешно крича от боли, обнимала ее, пачкаясь в крови. Она качала девушку как в детстве баюкают младенца. Шептала ей что-то, молила очнуться. Иногда успокаивалась, начинала рассказывать, как они тогда вместе пойдут в ресторан или отправятся в отпуск если она очнется, потом вновь раздавалась первородным криком, понимая, что все что она перечислила больше никогда не произойдет, а после опять умоляла открыть глаза. Тэхён не выдержал. Он опустил взгляд, заметив, как сильно трясутся его руки. Он заставлял себя смотреть на трупы, но по настоящему ужасным испытанием стала именно эта картина. Ким глянул на окружающих — и медики, и пожарные, и даже полицейские, которых избивали сумочкой — все опустили взгляд с глубокой скорбью на лице соболезнуя утрате женщины. Да, она была из правящего класса, которого нобили любили и уважали, но сейчас она казалась простой женщиной, потерявшей своих детей. Ким двинулся в сторону На Ры раньше, чем вообще мог осознать, что собирается сделать. Как вообще теперь смотреть ей в глаза? Поклясться, что найдет убийцу? Это не вернет ее детей к жизни. Возникло ужасное желание извиниться за то, что случилось, за то, что в отличии от них он может дышать. Совесть терзала, разрывала на куски ужаснее любого мясника или палача. С каждым шагом дрожь в руках становилась сильнее и Ким уже сдался, не в силах контролировать ее. Все что тут происходит только его вина. Ким поклонился под ровным углом, заметив, как на его лакированных туфлях блестела кровь Дами. Это первый раз в жизни, когда он перед кем-то поклонился так низко. Что ж, похоже сегодня день ужасных открытий. — Мне не выразить словами то, насколько я сожалею. — низким, подавленным голосом тихо сказал будущий наследник. — Примите мои глубочайшие соболезнования за смерть сына и дочери. На Ра перестала качать труп своей дочери и замерла. Она посмотрела на Кима своими маленькими, заплаканными глазами так, словно только что узнала, что он здесь. — Принять… соболезнования… — отстраненным голосом повторила та, будто бы под гипнозом. — за смерть сына? Нервный смешок вырвался из ее губ. Потом еще один. А после она разразилась пугающим окружающих, истеричным хохотом. Ким не сдвинулся с места, хотя боковым зрением заметил, как несколько медиков, стоящих рядом, отошли подальше. — НЕТ! — закричала женщина так же резко успокоившись, как внезапно начала смеяться. — Это ОН ее убил! Этот псих никогда, слышишь Ким Тэхён?! НИКОГДА не любил никого кроме своих гребаных деревьев! Это он ее убил! Всем на зло! Теперь я должна выдать одного из своих сыновей за эту… ЭТУ! — она задыхалась, брызгая слюной, от самой настоящей ярости. — За эту чернь Джин Т/и! Ким промолчал. Даже не шелохнулся. Он только удивился, что от услышанного внутри ничего не отозвалось, напротив, все сожаление и сочувствие, которое он испытывал по отношению к этой женщине прошло, как будто бы его и не было. Наследник бросил взгляд на накрытый труп Гванука. Из-за тесного салона, тела брата и сестры лежали рядом, а женщина, полностью игнорируя тело сына отодвинула его как ненужный мусор, чтобы удобнее было обнимать дочь. Ким завидовал ему, что именно его выбрали на роль супруга для Т/и, и от этого стало мерзко от самого себя. Ненависть сменилась жгучим чувством стыда. Тэхён больше ничего не сказал. Он развернулся на пятках и направился к своей машине. Хюншик нагнал Тэхёна быстро, тихо спросив: — Что мы будем делать дальше? Ким не ответил. Вопрос будто тут же вылетел у него из головы. Он подошел к своему порше, и машина автоматически открылась, выдвинув прижатые зеркала заднего вида. — Куда вы? — спросил Хюншик, встревоженно смотря на господина. — Ты сам знаешь. — ответил Тэхён, садясь за водительское кресло. Как только он оказался в своей машине, стало легче. — Отдай приказ, об увеличении охраны на стене. Руки тряслись. Тэхён включил двигатель и с трудом развернулся. Выехал на полосу ведущую обратно, надавил на газ и сорвался с места. Вскоре тревожные огни скорой помощи и полицейских машин скрылись из вида. Яркие лучи солнца пробивались сквозь листву, и не переставая часто били в глаза. Птицы кричали так, что закладывало уши, а сердце стучало как бешеное. Ким часто задышал. Руки дрожали, и эта неконтролируемая слабость раздражала еще сильней. Он сжал руль так сильно, будто хотел его сломать. Стиснул зубы. Дрожь в руках ушла, но вместо этого она перешла на тело. Тэхен свернул на обочину так резко, что в глубине души чувство самосохранения маякнуло тревогой. Еще не до конца остановившись, он нажал на кнопку ручника. Машина замерла так резко, что ее закачало, как корабль, который на полном ходу остановили сразу дюжиной якорей. Ким отцепил ладони от руля и теперь руки тряслись вместе с телом. Нервная система не выдерживала от такого переизбытка эмоций. Сожаление, злость, пожирающая совесть, печаль — все эти чувства превращались в одну неконтролируемую слабость, которую он не мог в себе подавить, как бы не старался. Она душила, указывала прямо на его предел. Ким закричал. Стал бить по рулю со всей силы, неконтролируемо. Он задыхался от собственного крика, а руки горели, уже покрасневшие от ударов. Машина периодически сигналила от ударов, но наследник не мог остановиться. Сегодня он познакомился с самой отвратительной стороной себя, но хуже всего было осознание, что останавливаться он не собирается.***
Стук в дверь заставил тебя раскрыть глаза. Ты резко села, словно солдат по команде и осмотрелась: ты спала в своей комнате, за окном солнце набирало силу. Прошла только первая ночь, без Чимина и только завтра он должен к тебе вер… — Госпожа Т/и! — ты услышала голос Чхве Мирин — одной из давних горничных вашего дома. Голос женщины казался весьма обеспокоенным. — Да, сейчас! Побежала в гардеробную рядом с туалетом, желая быстро на себя что-то накинуть, но женщина тут же продолжила: — Госпожа, пожалуйста включите новости по главному каналу! — Что? — ты остановилась на полпути, удивленно глянув на закрытую дверь, через которую говорила с женщиной. — Там все расскажут! Такое горе! Пожалуйста поторопитесь! Это касается и вас! Ты нахмурилась не совсем понимая, что происходит, но поспешила выполнить просьбу. Нашла на кофейном столике пульт и включила большой экран над камином. Специально канал с новостями искать не пришлось. Спецвыпуск прервал все текущие трансляции чтобы сообщить страшную новость. Рядом, где находилась эмблема телеканала, посвященного только корейским дорам, горела буква «А» с перевязанной черной ленточкой. Выпуск казался блеклым, будто специально убавили краски. В центре экрана в строгом классическом костюме печально стояли мужчина и женщина телеведущие, на груди которых перевязана черная ленточка. Вокруг них вплотную полукругом стояли белые лилии — похоронные цветы, а за ними, на огромном экране были две фотографии: Шим Дами и Шим Гванука. От охватившего тебя шока, ты прикрыла рот рукой, слушая сообщение: — … смерть наступила мгновенно. — объявил ведущий. — Подробности экспертизы находятся в строгом секрете, но прямо сейчас мы получили информацию, что будущий правитель Ким Тэхён отдал приказ об усилении охраны на Корейской стене. По всей стране объявлен траур. Прощание с… Дальше ты не слушала. Потерянным взглядом оглядела комнату в поисках своего телефона, кинулась к кровати, подняла подушку вместе с фотобуком Чимина и взяла смартфон. Еще совсем ничего не понимая, ты нашла в контактах номер Чимина и тут же нажала вызов. Нужно сообщить ему это, сказать, чтобы он был осторожен, пересекая границу стены. Нужно как-то помочь пересечь стену… Тишина в телефоне казалась бесконечной, а после случилось то, чего ты опасалась с самого начала. Прозвучал сигнал, режущий слух и записанный женский голос объявил: «абонент вне зоны доступа. Пожалуйста, перезвоните позднее или оставьте голосовое сообщение после сигнала». Ты набрала вновь, но результат был тот же. Набрала Чонгуку, но его телефон оказался вовсе выключенным. В голове стали возникать догадки. Одна хуже другой.