~~~
На вечеринке отрываются по полной программе только те, кто пьёт что-то крепче сока. Хотя даже трезвый Код поёт песню Фредди Меркьюри, щеголяя в белой майке и будто специально провоцируя омегу, который старается держать себя в руках (или держаться за барную стойку), хлещет свою колу и на все взгляды Байбла отвечает однозначным мысленным: «Отъебись». Но не проходит и получаса, когда идентичные, насмешливые взгляды посылает другу уже сам Джефф, когда видит, как альфа неотрывно следит за Биу, вытанцовывающим на камеру. – Ну мой Код хотя бы трезвый, – Сатур не может не подбросить в голос нотки злорадства, а потом выискивает среди парней Тина. Альфа, кажется нарочно, постоянно пытается куда-то смыться подальше, потусоваться в их пьяных компаниях, пообниматься с Тонгом или Апо. Та, благоразумно, остаётся в стороне от Баркода, хотя надирается наравне с Басом и Нодтом. В стороне от Баркода, который, похоже, поставил сегодня себе за цель узнать, как долго омега сможет сдерживать свои ревностные и собственнические порывы. И Сатур совершенно точно понимает, что мальчишка его испытывает и провоцирует, не пытается добиться настоящей ссоры, а скорее хочет просто подогреть и раззадорить интерес Джеффа, заставить его не думать ни о ком, кроме него, но омега невольно раздражается и проклинает мысленно всех вокруг, потому что ему совершенно не нужен сейчас этот праздник, ему нужен Тин, их номер, мягкая постель и как можно меньше одежды, но он понимает, что праздник нужен был для других парней, а Сатур был не настолько эгоистом, чтобы смыться от всех и утащить за собой Баркода. Поэтому он терпит почти всю ночь, слушая завывания Апо в караоке и чудом не забыв там Пинга. Терпит до гостиницы, думает, что этому мелкому альфёнышу явно не поздоровится, но совсем не ожидает, что окажется прижатым спиной к только что захлопнувшейся двери. Код не сразу осознаёт и замечает за собой, что после примирения с Джеффом становится более голодным и жадным, хочет больше касаться и трогать своего парня, но подсознательный, невольный, сеульский страх сидит у него внутри так плотно, что он делит свою тактильность на два, половину отдавая омеге, а вторую половину распыляя на остальной каст. И ему самому кажется это правильным, кажется, что таким образом он наверняка не вызовет раздражение и негодование у Сатура, а ударившая в нос шоколадная резкая ревность кажется просто игрой разума, пока не повторяется снова и снова. И ему бы подойти, успокоить омегу, показать, напомнить, что альфа принадлежит только ему, но разыгравшийся, разошедшийся внутри хищник не хочет так просто разжимать зубы с добычей, отпускать её на волю. Поэтому Тин нежно улыбается Джеффу, повязывая шарф, а потом постепенно, методично продолжает доводить его до точки кипения. Он хочет узнать, что будет, когда омега не выдержит и сорвётся, хочет прочувствовать этот момент, только не замечает, что за всеми этими играми сам вскипает настолько, что как только они оказываются в уединении и тишине своего номера, толкает Сатура к двери и зарывается носом в изгиб его шеи, скользит языком по нежной коже и обнимает за талию, впитывая шоколадную терпкость. – Ты специально меня провоцировал, – шипит, выдыхает омега, отстраняя Кода от своей шеи и разглядывая его лицо. Над верхней губой едва заметное покраснение от накладных усов, а скулы пылают слегка нездоровым румянцем – сказывается смесь усталости, эмоционального и физического возбуждения, которое требует своего выхода. – Когда ты ревнуешь, то пахнешь по-особенному, – альфа сжимает талию Джеффа сильнее, но не успевает ничего сделать, когда слышит тихое, честное: – Ты тоже, – парень зарывается в чужие волосы на затылке, перебирает короткие пряди, добавляет, – стоит Байблу и Билду подойти ко мне, ты начинаешь пахнуть мятным холодом, – Сатур понимает, что если у него написано всё на лице, то Кода прочесть было гора-аздо сложнее, но когда ему это удавалось, он ощущал, будто выиграл куш, потому что пока чужая ревность не переходила в откровенное преследование и запреты – это было даже вкусно. А Тин не знает, хорошо ли это, что и его иногда одолевает желание схватить Сатура и спрятать его ото всех, но в чужих немного усталых, сонных глазах нет отторжения или злости, лишь лёгкое, еле осязаемое заигрывание. – Пи’Джефф, – выдыхает он, не зная, на самом деле, что хочет сказать, но омега улыбается уголками губ и тянет к кровати за руку, скидывая по дороге чёрную толстовку вместе с футболкой, открывает вид на красивую, ровную спину с тугим рельефом мышц. И хоть он действительно мало чем походил на обычных омег, но это делало его только более интересным и желанным, особенным и любимым для Кода. Баркод повторяет за Джеффом, сжимает жёлтую ткань на лопатках и тянет вверх, захватывая сразу и майку, оставаясь в одних джинсах, а потом подходит к парню, который ждёт, разведя для объятий руки в стороны. Тин не медлит ни секунды, снова обнимает поперёк спины и целует в красивые, мягкие губы, сразу приоткрывая рот и впуская чужой, ласковый язык. Они опускаются на постель, продолжая целоваться, гладить друг друга, прощупывая перекаты тугих мышц и выслушивая, впитывая тихие стоны. Сатур заводится всё сильнее от каждого прикосновения к чужой коже шеи, плеч, скользит ладонями по худой груди, намеренно задевая мизинцами пуговицы сосков и ловя на язык тихий всхлип. Парень осознаёт, что через пару лет Код превратится из альфёныша в сильного, красивого альфу, но даже сейчас, ещё совсем юный и местами неловкий Баркод одним своим видом, жаркими поцелуями и мягкими руками доводит внутреннего беснующегося омегу до истерики. Джефф прикусывает нижнюю губу Тина и перекатывается по постели, нависая сверху. Пробегается пальцами по разлёту тонких ключиц, только начавшим формироваться грудным мышцам, мягкому, нежному животу и толкается пахом в пах, видя, как приоткрывается чужой рот и из него вылетает вибрирующий стон. Омега толкается ещё раз и ещё, с каждой секундой всё сильнее проваливаясь и теряясь в своём желании. На задворках сознания снова возникает когда-то давно сформировавшаяся под действием гормонов мысль, которую Сатур хочет озвучить, устраиваясь полностью сверху и располагаясь между разведённых в сторону мягких бёдер. Он смотрит на очаровательного и самого желанного парня под собой, безумно милого, но такого сексуального, что омеге иногда сложно держать себя в руках. Джефф опирается на согнутый локоть, дышит поверхностно и рвано, скользя свободной рукой по чужой бледной шее, впечатывая, втирая в кожу бисеринку пота, кружит вокруг кадыка большим пальцем и ощущает, как Баркод сглатывает, мягко, аккуратно поглаживая бока и смотрит, наблюдает из-под ресниц, ожидая, что хочет сказать омега. Сатур наклоняется ниже, не разрывая зрительного контакта, целует в мягкие, пухлые губы, вбирает в рот нижнюю, нежно посасывая, а потом признаётся честно и слишком, даже через чур откровенно: – Я больше не боюсь секса с тобой и однажды буду к нему готов, но, Код... – он прихватывая теперь зацелованную верхнюю губу своими и тихо стонет, когда Тин сам трётся твёрдым членом, а потом Джефф выдыхает, сбиваясь на ещё один стон из-за аккуратных пальцев, кружащих по пояснице, – ещё я хотел бы когда-нибудь побыть сверху, – он толкается языком в рот, чувствуя сбившееся дыхание, лижет внутреннюю сторону губ, ощущая бархат влажного рта, и выдыхает, произносит настолько волнительные, возбуждающие слова, что низ живота обжигает жаром, – хотел бы побыть в тебе. Баркод смотрит в потемневшие, обрамлённые густыми ресницами карамельные глаза, гладит, мнёт желанное тело, расставляя ноги сильнее, выпрашивая побольше жгучего, щекочущего нервы удовольствия и понимает, что мысль о том, чтобы подставиться, его совершенно не вводит в ступор и не пугает. Потому что даже то небольшое количество оргазмов, которые они испытывали вместе, всегда было приятным до дрожи в кончиках пальцев. А внутренний альфа полностью согласен с ним – с любимым омегой он, кажется, готов вообще на всё, если это доставит удовольствие им обоим. Тин оставляет одну руку на пояснице и легонько подбрасывает бёдра вверх, вызывая ответный, низкий стон, выдохом опаливший губы, а пальцами второй заправляет Джеффу за ухо свисающую вниз чёлку и гладит скулу, сообщая на грани слышимости: – И я уверен, что мне понравится. Сатур даже и не осознаёт, что ожидал чужого ответа, затаив дыхание, пока не сделал первый рваный вдох, снова целуя своего альфу. – И что... совсем не страшно? Не скажешь, что это – неестественно? – интересуется, убеждается до конца Джефф, ощущая сжавшиеся на заднице ладони и беспрерывно, в одном ритме толкается в чужую промежность, методично доводя их до разрядки. Мозг Баркода плавится от удовольствия и острого, немного болезненного трения, у него нет сил даже на то, чтобы расстегнуть и приспустить штаны, поэтому он впивается пальцами в сокращающиеся от каждого движения мышцы ягодиц, кусает своего невероятно вкусно пахнущего возлюбленного за мочку уха, оттягивая зубами серёжку, и не может собрать мысли в кучу, выдавая самое банальное, но и, в тоже время, правдивое: – С тобой... с тобой – не страшно. От простой, по своей сути, фразы по позвоночнику Сатура прокатывается горячая волна, а между ягодиц становится влажно и горячо. Он никогда не думал, что чужое доверие – это настолько сексуально и возбуждающе. Омега тихо урчит и хрипло стонет, ускоряя движения и переходя на хаотичный ритм, вгрызаясь зубами в подставленное тонкое плечо. Код находится на пороге оргазма, сильнее сжимает ногами крепкие бёдра и зарывается всей пятернёй в волосы Сатура, притягивая его лицо к себе и голодно, жадно целуя. Джефф задыхается от переизбытка ощущений и запахов, не может продолжить целоваться, просто хрипло дышит, доводя их до разрядки. Внутри всё зудит и плавится, но ему больше не страшно признать, что он хочет член альфы внутри, и обещает, что стоит последней нездоровой мысли исчезнуть из его головы, он разрешит себе почувствовать это удовольствие. Альфа тихо стонет в чужие приоткрытые губы, снова толкается сам, ощущая окативший внутренности жар, и кончает себе в трусы. Сатуру нужно ещё несколько движений, но он не хочет доставлять парню дискомфорт, поэтому расстёгивает штаны и ныряет рукой под тонкую ткань белья, доводя и себя до разрядки, покрывая укусами и засосами чужие тонкие ключицы. Код вздрагивает от каждого поцелуя и прикосновения, но расплывается в счастливой улыбке, когда Джефф валится прямо на него, источая густой, горько-сладкий, тягучий аромат, и мелко подрагивает. Они ещё какое-то время приходят в себя и лениво целуются, едва касаясь сверхчувствительной кожи. Им остаётся поспать всего несколько часов, но это не так важно, как то, что в их головах нет ни одной мысли, которая помешала бы им спокойно провалиться в сон и вызывала бы хоть каплю тревоги.~~~
Следующие несколько недель они будто заново узнают друг друга, каждую свободную минуту болтают по телефону, играют в игры и переписываются. А если им удаётся выкроить больше часа свободного времени, то стараются встретиться, куда-то сходить или просто покататься по городу. Джефф без страха и сожаления рассказывает о детстве и подростковом возрасте, говорит о друзьях альфах и первой гитаре. Вспоминает свои первые пробы и агентства, из которых его вышвыривали чуть ли не как щенка. Код впитывает это всё, каждое слово, каждую крупицу информации, собирает у себя в голове коллекцию из моментов, которые помогают ему ещё больше понять Сатура. Сам Баркод много говорит о школе и предстоящих экзаменах, жалуется, что совсем-совсем не уверен в выборе университета, а потом резко скатывается в непонятную для себя откровенность, которая просто, кажется, ждала своего часа: – После Сеула я просто не знал, что делать, – произносит он куда-то в пустоту, пока омега уверенно выкручивает руль автомобиля, – я будто чувствовал, что ты мне соврал, но не мог понять, для чего. – Код, я... – о своих чувствах после той их ссоры Тин заговаривает впервые, и Джефф ощущает, снова ощущает свою вину, пытается извиниться. – Нет-нет, Пи’, – Баркод взмахивает руками, а потом опускает ладонь на чужое колено, мягко гладит, успокаивает и прикосновением, и запахом, – я хочу рассказать не для того, чтобы ты извинялся. Просто это то, что гложет меня и я хочу отпустить ту ссору, – Сатур бросает мимолётный взгляд, отвлекаясь от дороги, и видит ласковую улыбку, сияющую на любимом лице, – так вот, тогда я подумал, что тебя напугала наша разница в возрасте и моя неопытность, что я не смогу стать достойным партнёром для тебя. Даже когда у тебя началась течка, я не смог оказать тебе... – Ты знал?! – Джефф чувствует, как в жилах холодеет кровь от непонятного ощущения, но быстро избавляется от него, потому что аккуратные поглаживания по ноге никуда не исчезают и именно они помогают усмирить внутренний раздрай. Он оглядывается в попытке понять, где можно свернуть, потому что вести машину в таком состоянии он не готов, – подожди, не отвечай, мы недалеко от квартиры. Потому что ещё пару предложений с новой информацией – и я врежусь в ближайший столб. Баркод кивает и замолкает, терпеливо дожидаясь, пока они приедут. Он бывал уже здесь пару раз, хотя они больше времени проводили в самой студии, поэтому ему представляется возможность рассмотреть гостиную только сейчас. Но Коду не до этого, потому что Джефф приходит с двумя бутылками колы, сгружая их на журнальный столик, садится рядом с Тином и подбирает под себя ноги. Баркод придвигается к нему ближе, а потом и вовсе укладывается головой на чужие колени и смотрит внимательно вверх, наконец, отвечая: – Хоть это было и очевидно, но я не понял этого. Зато поняла моя сестра, когда учуяла твой запах на мне, – Сатур опускает ладонь на грудь альфы и внимательно слушает чужие, немного сбивчивые слова, – и тогда я подумал, что ты мне не рассказал, потому что я слишком неопытный и не смог бы тебе помочь, – когда он говорит о помощи, его щёки, скулы и уши начинают пылать красным, из-за чего омега фыркает и тыкает его в лоб пальцем свободной руки, а потом зачёсывает чёлку альфы назад, открывая своему обзору красивое лицо, из черт которого уже ушла детская припухлость, линии скул и челюсти заострились и стали более чёткими, добавляющими возраста и мужского обаяния. – Для человека, который буквально вчера делал мне в машине минет, ты слишком часто краснеешь, – смеётся Джефф, но не даёт Баркоду закрыть ещё более смущённое лицо руками, наклоняется ниже, сгибаясь и заглядывая в глаза цвета крепкого коньяка, – «помощь», – он показывает пальцами кавычки, – о которой ты говоришь, не оказывал мне ни один альфа, я уже говорил тебе об этом, – и некстати ему вспоминается, что через неделю должна начаться следующая течка. Течка, которую он впервые в жизни планирует провести не один. Но пока ещё не знает, как рассказать об этом Коду, как сказать о том, что ему нужен рядом альфа, но, при этом, он не хочет, чтобы их первый секс был в том состоянии, когда у него от гормонов подплавлен мозг. Тин поднимает руку вверх и аккуратно гладит Сатура по щеке, улыбается робко, немного скованно и смущённо, но говорит до одури честно: – Мне нравится видеть, что тебе хорошо, и знать, что это благодаря мне. – Код... – альфа будто чувствует, какие слова сейчас нужно говорить, и это добавляет самому омеге решимости, поэтому он тоже понижает голос, кусая щёку изнутри, и спрашивает, предлагает, до дрожи в кончиках пальцев боясь этого момента, но и желая его, – у меня... у меня скоро должна начаться течка. И я бы очень хотел, чтобы ты был рядом со мной, но без... – Конечно, Пи’Джефф, – мятный восторг конфетной сладостью разливается на языке, а потом дополняется и нотками шоколада, когда омега слышит слова, которые в сотый и тысячный раз подтверждают, что он не ошибся, когда разрешил себе влюбиться в этого человека, – я буду рядом всё время, потому что мне говорили, что успокоиться и пережить этот... этот период, – запинается он, снова немного краснея, – помогает даже запах альфы. А я сам снова воспользуюсь блокаторами, потому что... – он не совсем уверен, что это нормальное предложение, что в парах так делают, но ему кажется, что так правильнее всего, – потому что я хотел бы, чтобы наш первый раз был, когда ты будешь полностью осознавать, что хочешь этого, а не потому что так просит твоя природа, – Код приподнимается и садится перед Джеффом на колени, упираясь ими в диванные подушки. Он берёт руки омеги в свои и подносит к губам, целуя костяшки. Сатур подвисает, замирает изваянием, потому что не может поверить, что бывает так. Тонг ещё когда-то давно, по ощущениям, в прошлой жизни, говорил о том, что он, Джефф, может вырастить для себя правильного альфу. А зачем его растить, если вот он, сидит перед омегой, ласково целует его руки и искренне переживает, что мог своими словами его обидеть. И Сатур не знает, кого ему нужно благодарить за Кода, за его чуткость и тонкое мироощущение, которое позволяет Тину с каждой секундой пробираться всё глубже во влюблённое, колотящееся где-то в горле сердце. Омега втягивает поглубже воздух и аккуратно высвобождает свои ладони из чужих пальцев, чтобы в следующий миг обнять Баркода за шею и притянуть к себе, шепча надсадно, но с огромной благодарностью в голосе: – Я хотел попросить именно об этом. Я не хочу секса в нашу первую совместно проведенную течку, не потому что не доверяю тебе. Наоборот, я настолько сильно доверяю тебе, что желаю помнить наш первый раз, в который ты меня повяжешь, – слова вылетают изо рта Сатура без единой толики сомнения. Он насомневался, настрадался и набоялся вдоволь, ему больше не хочется переживать всё это. Поэтому омега, наконец, приходит к договорённости с собой, не ощущая больше противоречий между телом и сердцем. – Пи’... – это всё, на что хватает Кода, теснее прижимающего к себе любимого омегу, готового маленькими шагами преодолеть последние барьеры и пойти в новую жизнь, рука об руку вместе с ним, – я сделаю всё, чтобы ты не пожалел, Пи’Джефф, – он сильнее прижимает к себе родного человека, самого важного и лучшего. – Я жалею только о том, что не смог рассказать тебе обо всём раньше, Код, – Сатур улыбается ему в шею и прикрывает глаза, ощущает полное умиротворение.~~~
Баркод подходит к предстоящей течке Джеффа со всей ответственностью, советуется со своим врачом, который рекомендует купить другие блокаторы, более безопасные для кратковременного использования. Звонит Тонгу и, краснея щеками, расспрашивает о том, чем нужно запастись и что точно не стоит делать. – Не страдать фигнёй, а просто трахаться, – встревает со своим комментарием Нодт, пока омега перечисляет всё, что нужно купить в магазине и аптеке. Тонг шипит в его адрес что-то нелицеприятное, а потом возвращается к Тину: – Вообще, Джефф у нас не маленький, и сам всё знает, но меня радует, что ты беспокоишься о нём, – парень на мгновение замолкает, – но будь готов к тому, что после течки он может несколько дней тебя сторониться. Для него это тоже в новинку, и Джефф может просто испугаться. Если такое произойдёт, не обижайся на него и попытайся понять, – Тонг снова шикает на своего парня, а потом добавляет голосом, в котором слышится улыбка, – люблю вас, мальчики, и я очень счастлив, что вы, наконец, смогли всё решить, – и ему даже не хочется портить свои слова пустыми угрозами о расправе, если Баркод что-то сделает не так. Этот мальчишка слишком сильно печётся о Сатуре, чтобы хотя бы попытаться сделать ему больно. – Спасибо, Пи’Тонг, за всё, – Код улыбается в ответ и кладёт трубку, ознакамливаясь со списком необходимых покупок и читая всплывшее сообщение: «Приезжай вечером». Альфа трясущимися руками набирает ответ и сверяется со временем, уже сейчас устанавливая блокаторы и надеясь, что сестра не откажется завести его в пару магазинов прежде чем они поедут к Джеффу. Крими везёт его, хоть и без особого энтузиазма, потому что всё ещё до конца не верит в искренность омеги, помнит разбитого, не похожего на себя брата, приехавшего из Кореи. И если Код омегу уже давным давно простил, то девушка ещё долго будет вспоминать ему его выходку. – Мама позвонила в школу и предупредила, что тебя не будет несколько дней, что ты заболел, но тебе нельзя будет высовываться на улицу, иначе простой отработкой не отделаешься, если тебя кто-то встретит, а у тебя на носу выпускной, – отчитывает она Тина, пока они едут к ближайшему супермаркету. Баркод слышит, что голос сестры сквозит неприкрытым раздражением и враждебностью, поэтому говорит тихо, но уверенно: – Мы уже со всем разобрались, перестань злиться на него. – Не могу! – Крими выкрикивает даже громче чем планировала, но сразу же берёт себя в руки, – ты мой младший брат, и я не могу не беспокоится о тебе. Если Пи’Джеффа что-то волновало, он мог рассказать с самого начала, а не заставлять тебя страдать. – Но я ведь тоже о блокаторах не рассказал, побоялся, что он посчитает меня неправильным. – Код... – А он свои тайны не рассказал, потому что боялся, что я так же подумаю о нём. Пи’, если уж на то пошло, мы оба хороши, и пострадали от этого тоже оба, – Крими невольно поворачивается, чтобы посмотреть, что рядом с ней действительно сидит её младший братишка. Голос Кода звучит уверенно и чётко, сомнение или какое-то волнение не проскальзывают ни в одном звуке. Она впервые отчётливо ощущает в нём альфу с крепким внутренним стержнем, альфу, который готов защищать своего омегу даже перед собственной семьёй. И это её, такую же альфу, заставляет закрыть рот и больше не поднимать эту тему. В аптеку он уже заходит прямо на первом этаже в многоэтажке, где живёт Сатур, благодарит сестру за помощь и поднимается наверх. Джефф выглядит немного уставшим, но, в целом, привычным, домашним и уютным. Он забирает пакеты и несёт их на кухню, расставляя покупки на стол. – Код, ты же в курсе, что это не первая моя течка? – парень тихо смеётся себе под нос и раскладывает продукты по полочкам, когда к нему сзади всем телом прижимается альфа и шепчет, обдавая кожу горячим дыханием: – А моя первая, и мне нужно было знать, что ты ни в чём не будешь нуждаться, – Джефф поджимает губы и разворачивается в чужих руках, обхватывая лицо Тина и заглядывая в глаза. В них плещется просто океан беспокойства и волнения, набегающий огромными волнами, поэтому омега ласково гладит его кожу и целует в уголок рта, слегка застенчиво, так непривычно для себя, улыбаясь: – Код, мне нужна не нянька, а любимый человек, с которым мне будет комфортно и не так... больно, – он запинается на последнем слове, но сразу же отвлекает альфу, уже целуя в губы. Баркод понимает, для чего он это делает, но не сопротивляется, отвечая на поцелуй и разворачивая Джеффа к обеденному столу, подхватывает его под коленями и усаживает сверху, втискиваясь между крепких бёдер. Сатур не протестует, вжикает молнией на кофте Тина и пробирается под неё руками, прижимаясь теснее и ближе. В первый день течки он просто ощущает себя более эмоциональным и чувствительным, поэтому даже от лёгких поглаживаний по спине и бёдрам стонет тихо, прикусывая юркий язык и задыхаясь в чужом аромате. Омега отстраняется и обнимает парня за плечи, зарываясь лицом в шею и уже привычно прикусывая тонкие ключицы. – Пи’Джефф... – Код сжимает, ласкает стройные бёдра, удерживая себя от того, чтобы не потереться пахом о чужой. За следующие несколько дней у них и так будет много жаркого, пьянящего секса, пусть и без проникновения. Сатур снова целует парня, но уже мягко и невесомо, вообще не используя язык, а потом выворачивается из его объятий и предлагает: – Пока я ещё в состоянии делать что-то, можем приготовить ужин. Ты накупил всяких овощей, а у меня есть мясо, можем забросить это всё в духовку, если ты такое ешь, конечно, – вместо слов, Тин подходит к Джеффу и тыкает носом в щёку, как кот, и смеётся: – Я ем всё, что не квакает, – вспоминая сомнительные блюда, которые были у них на столе в Сингапуре. – Ну, моё мясо хрюкало, – на манер ему отвечает Сатур и шлёпает легонько по бедру, – подвинься, мне нужно взять доску. В итоге, они, общими усилиями, готовят очень даже вкусный ужин тире «ещё хватит на пару дней, блин», и заваливаются на диван смотреть какой-то фильм. Баркод чувствует себя умиротворённым и счастливым, нежно гладит спину Джеффа, лежащего на его груди, и едва ли не урчит от переполняющих эмоций. Единственное, чего ему не хватает – это полюбившегося уже сладко-горького запаха, оседающего на корне языка, но он хочет остаться в здравом уме и сознании, потому что ощущает, что даже с блокаторами внутренний альфа ведёт себя чуть более неспокойно, чувствуя состояние омеги. Сатур пригревается в родных руках, окруженный вкусным запахом, что даже и не замечает, в какой момент вырубается, сильнее вжимаясь в чужую длинную шею. Код будит его через пару часов, помогает подняться и ведёт в сторону спальни, успевая словить за локоть споткнувшегося о какой-то шнур парня. – Пи’, ну аккуратнее нужно, – ворчит Тин, уже почти по-хозяйски стягивая покрывало (и не важно, что он ночевал у Сатура всего раз, когда они слишком засиделись с репетицией для мероприятия). – А... ага, – тянет, зевая, омега, – кто бы говорил, я всё крушу и спотыкаюсь, но хотя бы не падаю, а ты – хоп, уже... уже лежишь, – снова зевает он, ощущает сковывающую тело усталость и жар. Пока он спал в объятиях Баркода, это чувствовалось не настолько сильно, но сейчас внизу живота ещё и прокатываются первые признаки боли. Поэтому как только альфа забирается рядом под одеяло, Сатур снова укладывается к нему под бок и перекидывает руку через живот, невесомо, ненавязчиво прикасаясь губами к ключицам: – Спокойной ночи, Код, – желает он и прикрывает глаза, надеясь, что хотя бы первая ночь течки пройдёт более-менее. – Спокойной, Пи’, – Тин обнимает парня за плечи и целует в лоб, почти мгновенно засыпая. Вот только под утро Джеффу становится хуже, он дышит раскрытым ртом, сжимает футболку на чужой груди. Между ягодиц невыносимо зудит, а низ живота скручивает спазмом боли. Он переворачивается на другой бок, утыкаясь лбом в подушку, и прижимает колени к груди, стискивая зубы. – Пи’Джефф? – хрипло звучит в предрассветных сумерках, а потом Код прижимается грудью к чужой спине. Он целует в затылок и шею, обдаёт жаром место для метки и пробирается под футболку омеги, поглаживая живот, – больно, Пи’? – мизинцем он проникает под мягкие штаны, – ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? – и хоть альфа понимает, что Сатур сейчас находится в тумане похоти, но чувствует, что должен получить разрешение. – Да... – Джефф кусает губы до крови и стонет, когда Тин обхватывает его болезненно возбуждённый член, мягко массирует головку и распределяет выделившуюся смазку, – сильнее... – потому что простых, ласковых поглаживаний ему достаточно, когда они раззадоривают друг друга и соблазняют, а не когда ему хочется кончить как можно скорее. Баркод слушается, впитывает чужие эмоции, продолжает целовать чувствительную кожу и двигает рукой по всей длине, сжимая кольцо пальцев сильнее. Омега мнёт ладонями одеяло, толкаясь бёдрами навстречу ласкающей его руке и глуша в подушке всхлипы и стоны. Мозг туманит течка, ощущения и мятная терпкость, но он понимает, что ему впервые не так больно. Боль глушит запах альфы, его присутствие и тепло тела, к которому Сатур жмётся только сильнее, облизываясь и стараясь не обращать внимание на влагу между ягодиц. Джефф ещё несколько раз толкается в кулак Кода и кончает, прикусив губу до крови. Нега удовольствия накрывает тело горячей, шёлковой волной, он дышит хрипло и рвано, прикрывает глаза и, видимо, отключается. Потому что когда он снова открывает глаза за окном уже белый день, на нём чистое бельё, а запах альфы ощущается только на подушке. – Код, – хрипло зовёт Сатур и аккуратно спускается с постели. Он прекрасно знает, что дальше будет только хуже и больнее, но от чужого запаха и рук ему становится хотя бы немного легче. Баркод находится в ванной с зубной щёткой в руках и влажными волосами. Омега обнимает своего родного мальчика сзади и утыкается лбом между лопаток, а потом целует в это место и уже собирается отойти, когда Тин разворачивается, аккуратно обхватывает пальцами шею и целует в искусанные губы. – Доброе утро, Пи’Джефф, – альфа прижимает парня к себе и раскачивает в своих руках, осыпая невесомыми, нежными поцелуями всё лицо и вызывая этим слабую улыбку. – Утро, Код, – Сатур бросает взгляд на душевую кабину и выпутывается из объятий, – хочу в душ, пока мне не стало хуже. – Я хотел сделать на завтрак тосты и пожарить яйца, подойдёт? – Баркод еле удерживает себя от желания придержать омегу, пока он стягивает с себя трусы и залезает под душ, но вовремя напоминает себе, что Джеффу нужна не нянька. – И фруктовый чай, – слышится глухо из-за стекла, а потом перебивается шумом воды. Сатур выползает на кухню в одних мягких штанах и с таблеткой обезболивающего в зубах. Он не злоупотребляет ими никогда, но одну выпить можно, решает он, благодарно кивая за стакан воды. Они завтракают под тихую музыку, доносящуюся из телефона Кода, который лежит на столе, и иногда перебрасываются ничего не значащими фразами. Джеффу почти уютно и хорошо, поэтому он даже соглашается на мультик, который альфа включает на ноутбуке и ставит у изножья кровати, а потом приглашает в свои объятия. И омега честно пытается смотреть, вникать в сюжет, но от парня так вкусно пахнет, так терпко и пряно, что он не удерживается, целует в шею, а когда Тин наклоняет голову – сразу впивается в приоткрытый рот своими губами. Баркод отвечает на глубокий, голодный поцелуй, приподнимаясь выше и опираясь спиной на изголовье, когда Сатур перекидывает ногу через его бёдра и усаживается сверху, сжимая руки на плечах и раскачиваясь. Код гладит его бёдра, боясь сделать что-то не так, боясь навредить или напугать. Он целует страстно и со всем желанием, сосёт чужой язык и тихо стонет, когда Джефф снова трётся задницей о его член, выдыхая в рот нечленораздельные звуки. Омега горит, пылает буквально изнутри и не знает, куда себя деть, как уменьшить тянущую боль и зуд, боится довериться, отдать себя в чужие руки полностью, отстраняется, смотрит Тину в тёмные глаза, в которых зрачок практически полностью затопил радужку, опускает взгляд вниз и понимает, что его альфа только мягко и аккуратно гладит ноги, не делает без разрешения ничего лишнего, ничего из того, что ему нельзя. Сатур кусает изнутри щёку, а потом обнимает Баркода за шею сильнее, впечатываясь в его грудь своей и прогибается в спине, шепча на ухо: – Вставь в меня пальцы, только аккуратно, не спеши, – и вздрагивает, когда Код целует его в плечо и гладит поясницу, медленно стягивает с ягодиц штаны и касается дрожащими пальцами пульсирующего влажного входа. Баркод прижимает Сатура к себе крепче, мягко, ласково касается шеи губами, произносит, обещает: – Я с тобой, Пи’, и я люблю тебя, – потому что именно сейчас ему жизненно необходимо это сказать. Потому что в его руках такой важный и нужный человек, что Коду кажется, будто его сердце сейчас выпрыгнет из груди, а он сам развалится на кусочки. Он чувствует себя возбуждённым до предела, но таким же до одури счастливым, потому что Джефф, его дорогой, любимый Джефф доверяет ему настолько сильно, что разрешает к себе прикоснуться так, потому что Баркод уверен, если бы омега этого не захотел, он бы никогда об этом не попросил, даже ради оргазма. Сатур дышит раскрытым ртом и подаётся бёдрами назад, желая не просто прикосновения или чтобы его дырочку потёрли, он хочет пальцы Тина внутрь, а ещё он хочет: – Я тоже тебя люблю, малыш Код, – он произносит это в пухлые губы, прикрывая глаза и целуя, а в следующее мгновение выдыхая громкий стон в чужой рот, когда альфа легко проникает по естественной смазке пальцем внутрь и гладит чувствительные стеночки, заставляя Сатура дрожать. – Код... Код, добавь ещё один, – он ерошит волосы парня и легко принимает сразу два пальца, выталкивая из груди несдержанный стон удовольствия. Тело чувствительное и отзывчивое, и омега впервые в течку наслаждается этим почти сексом, потому что внизу живота всё ещё болит, но ощущение невероятного тепла и импульсов желания по венам, тонкие нежные пальцы внутри – это всё делает так хорошо, что у него почти получается абстрагироваться от боли. В итоге они заканчивают тем, что Джефф обхватывает оба их члена руками, толкаясь вперёд, и насаживается назад на аккуратные, музыкальные пальцы, которые, хоть и не сразу, но находят простату и правильно, так нежно её трут, что у него просто не остаётся шансов. Код кончает немного раньше, но перевозбуждённый, течный омега буквально сразу следует за ним, заливая свои руки спермой, а пальцы и колени Тина естественной смазкой. Альфа внутри Кода урчит довольным котом, когда они с Сатуром громко и надсадно стонут, проваливаясь в оргазм. Он чувствует, как вокруг его пальцев пульсируют эластичные мышцы и умирает от желания когда-то почувствовать это на своём члене. Тин поддаётся непонятному порыву, подносит к губам покрытые смазкой пальцы и пробует её на вкус, не разрывая зрительного контакта с тяжело дышащим Джеффом. Омега громко, протяжно выдыхает и снова целует своего развратного мальчишку, который рьяно толкается языком в ответ и делится терпко-сладким вкусом. Этого оргазма хватает на несколько часов, а потом всё начинается заново. Джефф уже сбивается со счёта, сколько раз за эти два дня он успел кончить от нежных рук, губ и пальцев своего солнечного Кода, который играл на нём, будто на дорогой гитаре. И Сатур не знает, как бы там было с опытным альфой, но ему хорошо и со своим: старательным, ласковым и очень чутким. Утром на третий день он просыпается от новой волны жара и стонет Тину в затылок, к которому прижимается носом. Омеге кажется, что Код скоро просто его оттолкнёт, не ощущая его яркого запаха, а значит так сильно и не возбуждаясь, но Тин удивляет его, сжимает руку, которая лежит на его животе и трётся ягодицами о твёрдую плоть. В эту секунду Джеффа накрывает такое неистовое желание поиметь, вытрахать своего альфу, что он даже пугается этого, пытается отстраниться, но Баркод не даёт, заводит руку назад, сжимая пальцы на бедре Сатура, и снова трётся, стонет тихо и хрипло. – Код, можно я... – но он даже не успевает договорить, когда парень поворачивает голову, даже с блокаторами поддаваясь ярким густым феромонам своего возлюбленного, и шепчет: – Тебе всё можно, – и это полное, безоговорочно доверие ударяет в голову не хуже хорошего виски или течного возбуждения, но Джефф и этот первый раз хочет оставить на трезвую голову, хочет помнить всё в мельчайших подробностях, каждый вскрик, звук и стон, каждый перелив удовольствия. Поэтому он тянет вниз свои штаны и штаны Тина, потирается о него сзади, проезжаясь членом прямо между ягодиц, скользит по сухому девственном входу, ощущая под губами дрожь. – Пи’Джефф... – стонет Код, когда омега сползает немного ниже и толкается возбуждённым членом между бёдер, трётся, кусает кожу на лопатке и обнимает поперёк груди. Альфа стонет громче и прогибается сильнее, одной ладонью вцепляясь в чужое предплечье, а другой обхватывая собственную плоть. Код без слов понимает, что ему нужно сделать, напрягает и сильнее сжимает бёдра, создавая давление, хрипло, низко стонет, чувствуя двигающийся между его ног член. Омега надсадно порыкивает, двигаясь быстрее, кусает, целует и вылизывает чужие плечи, пытаясь вплавить Тина себе под кожу, забрать на совсем и никому не отдавать. Как он мог допустить хотя бы малейшую мысль о том, что им будет лучше врозь. Ведь сам бы Сатур этого пережить не смог, видя рядом со своим альфой кого-то типа Нанкуна. Джефф прикусывает то место, где у омег располагается метка принадлежности и думает о том, что хочет такую. Хочет быть с этим парнем и только для этого парня. Для которого он никогда не был просто обёрткой. Код вскрикивает от болезненного укуса, но именно это толкает его за край, и он проваливается в туманную бездну, продолжая, при этом, сжимать бёдра, что позволяет кончить и Сатуру. Баркод делает один, два, три рваных выдоха и вдоха, а потом перекатывается, нависая над тяжело дышащим, растрёпанным и до одури красивым парнем, и опаляет жаром признания его зацелованные пухлые губы: – Я люблю тебя, Пи’Джефф, люблю в тебе абсолютно всё, – а Сатур не знает, почему именно сейчас он говорит эти слова, но туман жара спадает, и он, вдруг, понимает, что на грани оргазма шептал: «Как ты мог такого меня полюбить». Парень роняет альфу на себя, оплетая только руками, потому что ноги скованы не снятыми до конца штанами, и утыкается носом ему в плечо, пряча струящуюся по щекам соль. Тин ничего больше не говорит, не комментирует, потому что для него это не момент слабости. Это момент силы и этап рождения нового Джеффа, который, наконец, принимает их, как пару и как союз, пусть ещё ничем и не скреплённый. Постепенно признаки течки сходят на нет, Сатур в очередной раз засыпает, а просыпается в постели один. Он зевает и сонно трёт глаза, понимая, что каждая мышца в его теле налита такой тяжестью и усталостью, что ему не хочется двигаться в ближайшее никогда. Но до его слуха доносится тихий, гитарный перебор, поэтому он аккуратно выбирается из кровати, но плетётся сначала в ванную, ощущая себя липким и грязным. После течки, как обычно, в корзине для белья полно вещей, поэтому он ещё и загружает стиральную машину, а уже после этого идёт в гостиную. – Что делаешь? – хрипло спрашивает Джефф и видит, как Код вздрагивает и оборачивается. Сатур забирается на диван с ногами, прижимаясь к боку альфы и укладывая ему на плечо голову. Баркод трётся носом о влажную макушку, вдыхая аромат шампуня: – Приятно пахнет, но твой естественный запах вкуснее, – он удобнее перехватывает гитару и теперь уже играет нормально, не боясь разбудить омегу. – Я думаю, что ты уже можешь вытащить блокаторы, моя течка почти прошла, – он зевает и прикрывает глаза, ощущая разливающееся мёдом счастье и нотки смущения в мятном аромате. – Пи’Джефф, течка у тебя может и закончилась, но я думаю, что в твоей квартире ещё долго будет пахнуть сексом, – Баркод едва краснеет ушами, удивляясь самому себе – за эти дни было столько оргазмов, обнажённых тел и откровенных касаний, что он должен забыть слово «стыд». Сатур усмехается и подбирается ближе, прижимаясь губами к чужому уху: – А ты представляешь, как будет пахнуть, когда ты поставишь мне метку и наши запахи смешаются? Код едва ли не выпускает гитару из рук, в последний момент прижимая её к своей груди, и смотрит на омегу, как на восьмое чудо света. Он хочет ущипнуть себя за руку, но вместо этого кусает кончик языка и ощущает боль. Может ему показалось? Почудилось? Потому что ему сложно представить, что Джефф, который ещё месяц назад рассказывал о своём страхе перед альфами, сейчас готов на такой шаг, связать раз и навсегда себя узами с кем-то вроде него, Баркода. Вот только эту запинку Сатур воспринимает немного иначе, боится, что напугал юного альфу, который, похоже, не так сильно уверен в своём выборе. И его можно понять, ему только стукнуло восемнадцать, у него впереди ещё вся жизнь и ему, наверняка, не очень хочется связывать себя с первым понравившимся омегой. – Извини, если я тороплю... – Пи’Джефф! – Баркод всё же убирает гитару на журнальный стол и обнимает парня, прикасаясь губами к тому самому месту на шее, – я не думал, что хоть когда-то стану достойным тебя, что заслужу не просто твоё внимание и дружбу, а и стану тем, с кем ты готов разделить жизнь. Я клянусь, что никогда не сделаю тебе больно, никогда не предам и не обману. – Код, что за клятвы, мы не на церемонии бракосочетания, – пытается отшутиться омега, но ощущает, как от каждого сказанного Тином слова всё сжимается внутри. Кажется, с Баркодом он тоже готов ко всему, готов доверить всего себя, свою любовь и свою сущность, которую он не предаёт, а просто разрешает быть счастливой. Сатур гладит мальчишку по спине, целует в покатое плечо, просит: – Давай споём что-нибудь. И они поют весь вечер напролёт, перебираясь с весёлых песен на грустные, передавая гитару из рук в руки, плача и смеясь её струнами, знаменуя новый виток своей жизни.