Важно то, что вы с этим делаете

На улице так хорошо. Обычно, если Изуку на улице, он куда-то идет, или тренируется, или ходит по магазинам, или смотрит, как герой расправляется со злодеем, и делает бешеные заметки, но сейчас, когда Шото спит, прижавшись к его лодыжке, он не может делать ничего, кроме как наслаждаться солнечным светом и мягким ветерком. Время от времени Кацуки возвращается и поправляет одеяло Шото, ворча что–то очень тихо — видимо, про себя, поскольку Изуку не слышит, что он говорит, а Шото крепко спит, — прежде чем снова отправиться по своим делам. Остальные ученики тоже гуляют — в основном девочки, и Хацумэ Мэй тоже тут, по какой-то причине, увлеченная беседой с Яойорозу. Общий довольный гул разговоров смешивается с пением птиц и шелестом листьев. — Деку, где… — начинает Урарака, подходя, и Изуку быстро прикладывает палец к губам и указывает на свою лодыжку. Урарака смотрит в том направлении и прижимает ладонь ко рту, глаза ее сверкают. Она что-то говорит, но так высокопарно и приглушенно, что Изуку не может разобрать. Затем она отчаянно машет Ашидо и Хагакуре, которые подбегают и начинают какую-то очень взволнованную пантомиму, в которой много раз указывают пальцем на Шото. Изуку не совсем понимает, что происходит, но в конце концов девушки достают свои телефоны и начинают фотографировать Шото, спящего на лодыжке Идзуку. В телефоне Хагакуре довольно громко щелкает затвор; Шото хмурится и моргает просыпаясь. — Хм? Кацуки? — спрашивает Шото. — Он вон там, — отвечает Изуку. Шото моргает, глядя на него, потом склоняет голову набок и смотрит на девушек. Все трое направляют на него свои телефоны. — Что это? — О, они просто фотографируют, — говорит Изуку, резко понимая, что, возможно, Шото не захочет, чтобы его фотографировали. — Это нормально? — Он бросает взгляд на девушек, и Ашидо с Ураракой тут же опускают свои телефоны. Хагакурэ продолжает, пока Ашидо не ударяет ее по руке. Шото с трудом садится, нахмурившись. — Фотографируют? — Да, на телефон, — кивает Изуку. — …фон? И, конечно, в этот момент Изуку понимает, что если маленькие человечки не знают, что такое холодильник, то вряд ли они знают, что такое телефон. Или даже фотоаппарат. Знает ли Шото вообще о фотографиях? Он вообще когда-нибудь фотографировался? — Ой! — восклицает он доставая свой телефон; он приманивает Шото и делает снимок, на котором тот хмурится. Он поворачивает телефон так, чтобы Шото мог видеть экран, и заслоняет его рукой от солнца. — Видишь? Фотография. Шото смотрит на экран. Потом наклоняет голову на одну сторону. — О, — говорит он. — Как стеклянная коробка. — Что за стеклянная коробка? — спрашивает Урарака. — Он говорит про телевизор, — поясняет Изуку. — У них нет электрических вещей. — Он снова обращает внимание на Шото. — Немного похоже, но эти мы можем сделать сами. Стеклянная коробка… э-э, телевизор — телевизионная компания посылает туда изображение. Шото задумчиво кивает, не отрывая глаз от экрана. — Как компания по водоснабжению посылает воду. — Гм, — Изуку потирает затылок. — Ну, да, в каком-то смысле… — Как ты сделал эту фотографию? Изуку показывает ему, сопровождая это частыми восклицаниями девушек. Экран, приложения, какой символ обозначает камеру, на какую часть экрана нажимать. Телефон той же высоты, как Шото, так что он не может прицелиться, но все остальное он понимает довольно быстро, и Урарака помогает ему сфотографировать близлежащий букет маргариток, в кадре которого видна нога Ашидо. Шото, устроившийся на сгибе колена Изуку, оценивает результат, серьезно кивает и поворачивает голову. — Кацуки! — зовет он, и голос его звучит на удивление бодро. Кацуки появляется почти мгновенно, приземляясь в облаке искр, и направляется к Шото. — Что? Разве не видишь, что я чертовски занят? — Мидория и Урарака умеют делать фотографии на этом, — говорит Шото. — Встань рядом с этим цветком. — Не указывай мне, что, блядь, делать, — бормочет Кацуки направляясь туда, куда указывает Шото. — И что за херню ты несешь, фотографии? Шото пристально вглядывается в экран телефона, затем нажимает ладонью на кнопку. На фотографии Кацуки выглядит сердитым и растерянным рядом с безмятежно-желтым нарциссом, она не совсем подходит для инстаграм. Но Шото довольно кивает. — Да, — кивает Шото, но секунду спустя, когда фотография исчезает с экрана, спрашивает: — О. Куда она делась? — Не волнуйся, она все еще там, — улыбается Урарака. — Телефон просто загрузил ее в облако. Шото пристально смотрит на нее, затем поднимает глаза к небу и хмурится. Кацуки подходит к нему. — О чем, блять, вы все говорите? — спрашивает он. — Что за хрень? Он пинает телефон, и Урарака поспешно убирает его с земли. Телефон довольно прочный, но, с другой стороны, похоже, что и Кацуки тоже довольно крепкий. — Это стеклянная коробка для фотографий, — говорит Шото. — Потом фотографии попадают в облака. — Он снова смотрит на небо. — Наверное, там живут компании. — Ха? Компании? — Да, — кивает Шото. — Как мне увидеть фотографию в облаках? — Он смотрит на небо, заслоняя глаза рукой. — Блядь, половинчатый, ты что, бредишь? — О, я могу показать тебе, вот. — Урарака выводит фотографию обратно на экран и показывает ее Шото. — Это не облака, это облако. — Облако, — серьезно произносит Шото, как будто это все объясняет. — Кацуки, смотри. Кацуки смотрит на экран, а потом внезапно приходит в ярость. — Сука? Ты посадил меня в стеклянную коробку? — Он поворачивается к Шото, тыча пальцем ему в грудь. — Что за хрень, придурок, вытащи! А если кто увидит? — Нет, нет, Кацуки! — качает головой Урарака и слегка вздрагивает, когда Кацуки обращает на нее свой яростный взгляд. — Никто не увидит! Это не телевизор, ее показывают только здесь. — И в облаке, — добавляет Ашидо. Кацуки бросает взгляд на небо и резко поворачивается к Изуку. — Ботаник! — говорит он. — Это правда? Никто не увидит? Изуку быстро кивает, поднимая руку, готовый вмешаться между Кацуки и Шото. — Правда, по телевизору никто не увидит, фото будет только в телефоне. Кацуки хмурится. — А облака? — наконец произносит он. — Только телефон, — повторяет Изуку, решив, что объяснять, что такое интернет-носитель, сейчас, пожалуй, слишком рано. Кацуки какое-то время стоит в гнетущей тишине. Потом он поворачивается и пихает Шото в плечо. — Идиот, — бормочет он. — Я уже проверил, что это был не стеклянный ящик, — вздыхает Шото. — Заткнись, придурок. — Прости. — Э-э-э, — начинает Изуку; он колеблется, когда они оба поворачиваются и смотрят на него, Кацуки все еще выглядит слегка кровожадным, а Шото выглядит почти? пустым. — Просто… эммм… ты боишься что тебя кто-то увидит? Повисает тишина. Кацуки и Шото переглядываются, так быстро, что если бы Изуку не смотрел прямо на них, он бы этого не заметил. — Как будто я хочу, чтобы кто-то из вас, гигантских ублюдков, смотрел на меня, — рычит Кацуки. Шото ничего не говорит. **** Вскоре после этого Шото снова засыпает. Он выглядит измученным даже во сне; Кацуки смотрит на него, затем переводит взгляд на Изуку. — Он долбаный идиот, — говорит он. — Отнеси его обратно в чертову кровать. Изуку, уже приоткрывший рот, чтобы сказать, что это он должен нести Шото, а не Кацуки; секунду смотрит на него, затем кивает. — Конечно! Однако поднимать на руки спящего крошечного человечка, в то время как на тебя устремлен самый суровый взгляд в мире, немного пугающе. А может, и очень. Изуку сглатывает, наклоняется вперед и просовывает кончики пальцев под спину и ноги Шото, а затем ему удается переложить его на ладонь, не задев ничего слишком серьезного и даже не потревожив одеяло. Шото что-то бормочет и, пожав плечами, забирается поглубже под одеяло, протягивая руку и хватаясь за пустое место слева от себя. — Не облажайся, ботаник, — рычит Кацуки. — Нет! — взвизгивает Изуку, затем осторожно несет Шото обратно в помещение, испытывая яркие галлюцинации о том, что всю дорогу он спотыкался и ронял его. К тому времени, как он добирается до стола, во рту у него пересыхает, а шея становится скользкой от пота, но ему удается не уронить, не раздавить и не поранить Шото каким-либо иным образом, и когда он укладывает Шото на кровать, Кацуки несколько секунд суетится вокруг него, обзывая его тупым придурком, а в остальном, по-видимому, удовлетворен. К тому времени, как Изуку добирается до стола, во рту у него пересыхает, а затылок покрывается капельками пота, но ему удается не уронить, не раздавить и не нанести Шото никаких других травм, и когда он укладывает Шото в кровать, Кацуки несколько секунд суетится вокруг него, называет Шото тупым болваном, а в остальном, похоже, доволен. — Братан, это было довольно напряженно, — говорит Киришима прямо ему в ухо. Изуку определенно не вскрикивает. **** Ближе к вечеру Изуку проходит мимо миски с фруктами и обнаруживает, что Кацуки решительно пинает клементин поверх яблок к краю вазы. — О, позволь мне… — начинает Изуку и, схватив клементин, кладет его на стол. — Ха? Отвянь, это мое! — Я просто… — Изуку сглотнул, когда Кацуки с разбегу приземлился на верхушку клементина, угрожающе тыча пальцем в сторону Изуку. — Я просто… помог… Кацуки кривит губы. — Мне не нужна никакая гребаная помощь, ботаник. Изуку смотрит на Кацуки, на размер клементина, на расстояние от этого стола до того, за которым расположились крошечные человечки. — Ладно, — говорит он. — Но… я могу… эм могу почистить его для тебя, а потом ты сможешь взять себе несколько кусочков… — Закройся! Это все мое! — восклицает Кацуки, спрыгивая с клементина и надвигаясь на Изуку. Изуку делает шаг назад, хотя на самом деле — конечно, он смог бы защитится от Кацуки. В конце концов, он многому научился с тех пор, как Всемогущий наделил его своей причудой. К тому же рост Кацуки — всего шесть дюймов. — О, тебе помочь с фруктом? — Спрашивает Киришима, хватая клементин, когда проходил мимо, и ставя его на другой столик рядом с маленькой палаткой Кацуки оборачивается, выпучив глаза. — Это моя гребаная оранжевая штучка! — кричит он. — Ага, — улыбается Киришима возвращачсь. — Хочешь что-нибудь еще? Яблоко? Виноград? Могу сделать фруктовый салат. — Ха? — Кацуки выглядит разъяренным и в то же время немного растерянным. — Хотя… — Киришима подхватывает всю миску с фруктами и переносит ее на стол, где временно живут крошечные человечки. — Так будет проще, да? Кацуки пристально смотрит на него. Затем он переводит взгляд на миску с фруктами. А потом, встряхивается. — Мог бы, блядь, сделать это с самого начала, тупица… — он перебегает к другому столу и пинает клементину, не знач, что делать дальше. — Любишь фрукты, да? — спрашивает Киришима, широко улыбаясь и садясь за стол. Кацуки секунду молча хмурится на него. Пожимает плечами и указывает большим пальцем на палатку. — Этот идиот любит сладкое, как пятилетний ребенок. — Понял, — улыбается Киришима. — Хочешь, я помогу тебе приготовить для него фруктовый салат? Раз он болен и все такое. — С какой стати я должен что-то для него готовить? Он же ленивый засранец! — хмыкает Кацуки, — у тебя есть нож или что-то в этом роде? — Конечно, — непринужденно отвечает Киришима. Он встает и идет на кухню, возвращаясь с миской, разделочной доской и ножом. — Думаю, мы тут мало что поместим. Виноград? — Он начинает резать виноградину на мелкие кусочки. Кацуки делает пару шагов в направлении Киришимы, свирепо глядя на него — не отрывая взгляда от нарезки, как понимает Изуку, — затем снова выглядит немного растерянным. Но не надолго, уже в следующую секунду, Кацуки возвращается обратно к клемантину и начинает отдирать шкурку. Изуку смотрит на Киришиму, разглядывая нож и задается вопросом, если у крошечных человечков своя крошечная утварь в их доме, где бы тот не находился. Он пытается представить, каково это — застрять где-то, где все в десять раз больше, чем ты можешь использовать, и все, что ты хочешь сделать, требует чьей-то помощи. Каково это может быть для кого-то вроде Кацуки. — О… Яойорозу, — начинает Изуку, когда Яойорозу проходит мимо него напрявляясь на кухню. — Могу я попросить тебя об одолжении? **** Через несколько минут Изуку возвращается к столу, держа в ладонях сделанные Яойорозу предметы. Киришима принимается за яблоко, а Кацуки закончил чистить клементин и теперь пытается разделить его на дольки. Изуку аккуратно раскладывает свои «подношения» — крошечный столик, разделочную доску размером едва ли больше подушечки большого пальца Изуку, нож, идеально подходящий по размеру для руки Кацуки, — а затем откашливается. Кацуки вскидывает голову и прищуривается, видя нависшего над ним Изуку. Потом он отпускает взгляд на крошечный столик. Он долго смотрит на него, после чего подходит и берет нож, внимательно изучая его. — Я подумал, что тебе может понравиться… — говорит Изуку и тут же закрывает рот, когда Кацуки переводит взгляд на него. Он не выглядит счастливым. Скорее, разъяренным. А еще у него в руках маленький, но ужасно острый нож. Изуку начинает сомневаться, что это была хорошая идея. — Как скажешь, — кивает Кацуки. — Мне не нужна твоя гребаная помощь. —Он еще немного смотрит на Изуку, после поворачивается и топает к клементину. Он отрезает от дольки кусочек и несет его на разделочную доску, где начинает нарезать его на идеально крошечные кусочки в таком стремлении, что у Изуку слегка кружится голова. Киришима перестает резать виноград. — Думаю, дальше ты можешь сам. — Заткнись, Дерьмоволосый. Киришима кивает и показывает Изуку большой палец, после чего уходит мыть руки. **** В этот день Яоёрозу занята. К пяти часам, когда Шото нужно принять антибиотики, у него уже есть целая коллекция посуды, палочек для еды, ложек, чашек и других кухонных принадлежностей, размер которых идеально подходит для маленьких человечков, а также крошечный шкафчик для хранения всего этого. Кроме этого, через всю комнату проходит дорожка, соединяющая столешницу с кухонной стойкой, а от стола к полу ведут ступеньки. Кацуки тоже был занят. Миска завалена нарезанными фруктами — гораздо больше, чем мог бы съесть человек ростом с Шото, — и когда в ней не осталось места, Кацуки принялся расхаживать по дорожке, проверяя перила и платформу, бросая подозрительные взгляды на Яойорозу. — Ему не угодишь, да? — вздыхает Яоёрозу. — Возможно? Мистер Ворчун такой милый! — улыбается Ашидо. Изуку не очень понимает девочек. Когда приходит время будить Шото, Кацуки откидывает подол палатки и подходить к нему, он начинает осторожно трясти его, пока Шото со стоном не открывает глаза. — Выпей это, придурок. — Кацуки, тычет ему в лицо одну из чашек Яойорозу, наполненную нужными лекарствами. Нахмурившись, он наблюдает, как Шото проглатывает все, а затем зачерпывает горсть антибиотической мази и начинает натирать ею ногу Шото. Тот морщится, потирая глаза рукой. — Готово, — говорит Кацуки, явно довольный, что смог должным образом позаботится. Кацуки подтаскивает крошечный столик к кровати, ставит на него миску с фруктами и сует ложку в руку Шото. Шото смотрит на ложку, на стол, на гору мелко нарезанных фруктов. Потом он смотрит на Кацуки. — Что это? — Это называется фруктовый салат, мать его, — ухмыляется Кацуки. — Тут различные виды фруктов вперемешку. Шото оглядывается на фруктовый салат, затем на крошечную разделочную доску и нож, которые едва видны за миской. — Ты это для меня приготовил? — Какого хрена? Конечно, это для тебя, идиот, я не буду есть все это сладкое дерьмо. Шото торжественно кивает и протягивает руку, зачерпывая полную ложку фруктового салата. Он кладет ее в рот. — О. Это вкусно. Кацуки, иди сюда. Кацуки усмехается, засовывает руки в карманы и подходит к кровати. Шото зачерпывает еще одну ложку и протягивает ему. — Попробуй. Кацуки кривит губы, затем берет ложку и засовывает ее в рот. — Вкусно же? — восклицает Шото. — Пойдет, — ворчит Кацуки с набитым ртом. Он встает и подходит к ящику, который сделала Яойорозу, достает из ящика еще одну ложку и возвращается к кровати; он сует ее в руку Шото. — Это ты любитель фруктов. — И я хочу поделится, — невозмутимо отвечает Шото, как будто он полностью уверен, что добьется того, что хочет. Кацуки вздыхает, прежде чем пробормотать: — Ты, заноза в моей заднице, — Кацуки начинает копаться во фруктовом салате, будто планировал перекусить им с самого начала. Секунду Шото молча наблюдает за ним с нейтральным выражением лица, но почему–то Изуку кажется, что тот счастлив. **** Дорожка и растущая коллекция предметов размером с Кацуки и Шото оказываются неожиданным ключом к загадке, как заставить Кацуки быть чуть меньше Кацуки. Он требует ведро, а затем большую часть часа носится по дорожке, набирая воду из крана и наполняя ею миску на столе. Шото уже какое-то время обхаживает стол, опираясь на костыль, когда Изуку, проходящий мимо, замечает, насколько тот бледен, и останавливается. — Почему бы тебе не присесть? Шото проводит рукой по лбу. — Я в порядке. — Ты сделаешь только хуже, если будешь давить на нее слишком сильно. Шото на мгновение задумывается, затем кивает и опускается в кресло. Он сидит с закрытыми глазами несколько секунд, и Изуку придвигает стул к столу, чтобы присмотреть за ним, на случай, если тому хуже, чем кажется. Изуку пытается наполнить маленькую чашку для Шото из миски с воды, но она такая маленькая, что в итоге он роняет ее в воду. Звук, с которым она ударяется о дно, заставляет Шото открыть глаза. — Прости, — говорит Идзуку. — Выскользнуло из пальцев. Шото кивает. Он не смотрит на Изуку — он наблюдает за Кацуки, который в данный момент идет по дорожке на кухню, неся свое пустое ведро и расхаживая с таким видом, словно собирается получить приз. — Спасибо, — произносит Шото. — Хм? — Изуку смотрит на него. — За помощь Кацуки. — О, — Изуку оглядывается на Кацуки, который сейчас проходит мимо Киришимы и показывает ему палец в ответ на радостное приветствие Киришимы. — Я не совсем… Я не уверен, что хоть как-то помог ему. Шото приподнимает бровь. — Почему? — спрашивает он. — Сейчас он намного счастливее. — Эм… правда? Кацуки снова появляется из кухни с ведром, полным воды. Шото наблюдает за ним, и в уголках его губ появляется едва заметный намек на улыбку. Он переводит взгляд на Изуку. — Ты поможешь мне сделать снимок? Изуку вытаскивает свой телефон и кладет его на стол, меняя положение, до тех пор, пока Шото не удовлетворится. Шото прижимает ладонь к кнопке спуска затвора и внимательно рассматривает результат. Кацуки застигнут в момент, когда он на что-то рычит — Изуку понятия не имеет на что — но при этом выглядя… хорошо. Правда злобно. Шото кивает. — Мне нравится. В этот момент Кацуки подходит к столу, наливает воду в миску и со грохотом опускает ведро, после чего смотрит на телефон. — Что за хрень? Ты опять фотографируешь? — Мне нравится фотографировать тебя, а потом смотреть, — отвечает Шото, снова нажимая на кнопку спуска затвора. Щеки Кацуки краснеют. — Отвали! У тебя их даже нет, они гребаных облаках! Как ты вообще собираешься их достать? — Мидория покажет их мне, когда я захочу на них посмотреть, — пожимает плечами Шото. — Ой! Ну, конечно, — говорит Изуку. — Фотографируй что-нибудь другое! — хмыкает Кацуки, показывая на камеру средний палец. Шото снова быстро нажимает на кнопку спуска затвора. — Точно. Мидория, можешь сфотографировать меня и Кацуки? — Конечно! — кивает Изуку. — Отвали! — рычит Кацуки. — О. Тогда мне придется уйти, — вздыхает Шото, хватаясь за свой костыль и начиная с трудом подниматься на ноги. — Ха? Не будь гребаным идиотом! — Кацуки подходит к Шото и толкает его обратно в кресло. Шото хватает его за руку и тянет вниз, поворачивая лицом к камере, а затем торжественно поднимает два пальца в знак мира. — Какого хрена ты делаешь своей рукой? — Так нужно делать для хорошей фотографии. Ашидо показала мне. — Кто разрешил тебе общаться с этими гребаными девчонками без меня? — Тебе тоже стоит с ними поговорить. Они интересные. — Ха??! Изуку смотрит на только что сделанный снимок. На нем изображен Шото с непроницаемым лицом, аккуратно вставляющим пальцы в знак мира, и Кацуки, смотрящий на Шото с выражением недоверия на лице. Это не совсем та фотография, которую Изуку поместил бы в рамку и поставил на свой стол. — Гм, я могу сделать еще один снимок, — говорит он, поворачивая телефон, чтобы показать фото. Кацуки рычит. — Ух ты ж. Удали это дерьмо. — А мне нравится, — кивает Шото. — Похоже на нас. Спасибо, Мидория. Изуку чувствует себя немного ошеломленным… ну, всем этим. Но он думает, что, вероятно, лучше сохранить фотографию, чем удалять ее. — Только не клади это на стеклянную коробку, или я убью тебя к чертовой матери, — ворчит Кацуки, очевидно, придя к примерно такому же выводу (хотя и в более агрессивной форме). — Не думаю, что компания, производящая стеклянные коробки, будет заинтересована в этом, — пожимает плечами Шото. — Их в основном волнует только король. Иида, проходящий мимо, останавливается и обменивается взглядами с Изуку. — Король? — одними губами произносит он. Изуку пожимает плечами. В целом, крошечные человечки очень сбивают с толку.