Часть 1. Доктор Кас
2 января 2023 г. в 21:29
Обычно Дину нравилось нажимать на педаль своей «Импалы», но он думал, что никогда еще не разгонял машину так, как в тот момент.
Он был на работе, в гараже, когда к нему подошел коллега и друг Бенни и сказал, что нужно подойти к телефону. Дин вошел в кабинет их боссов и поднял телефонную трубку.
— Алло?
— Мистер Винчестер?
— Я Дин Винчестер. Кто говорит?
— Я миссис Браун, директор детского сада вашей дочери. Я звоню вам, чтобы сообщить, что автобус, в котором ехал класс Эммы, попал в небольшую аварию, когда готовился выехать из города. Все пассажиры были доставлены в… — беспроводной телефон упал на землю.
Дин слышал, как женщина говорила где-то вдали, и он был почти уверен, что Бенни вошел в комнату и попытался заговорить с ним, но все было приглушено.
— Дин! — Бенни взял его за плечи, и мужчина вынырнул из тумана.
— Я не знаю, какую больницу она назвала.
— Мемориальная больница округа Смит. Женщина в те…
— Скажи Бет, что мне пришлось уйти пораньше, — крикнул Дин, вылетая из комнаты. Забежал в помещение для сотрудников, где они хранили свои вещи.
Схватил ключи, бумажник, куртку, прежде чем запрыгнуть в свою машину и поехать в больницу. Он чувствовал панику под кожей, слезы уже выступили в уголках глаз, он не мог не думать о худшем.
Эмма была самой важной частью его жизни, единственной семьей, которая у него была, не считая его младшего брата, который, однако, жил в Калифорнии, если бы он потерял ее, он не смог бы жить дальше.
Дин припарковался на первом попавшемся месте, рядом со входом в отделение неотложной помощи, и вбежал внутрь. Он уже собирался бежать к регистратуре, когда увидел Бесс Фитцджеральд, маму подруги Эммы, Герти.
— Дин! Ты тоже прибыл!
— Бесс! Ты знаешь, что произошло? Как там дети? Мы можем их увидеть? — выпалил Дин на одном дыхании.
— Прежде всего, сядь и сделай глубокий вдох. Здесь достаточно больных людей, им не нужно, чтобы ты рухнул в обморок в приемной.
Дин послушно присел рядом с ней.
— Я думала, ты перестал слушать миссис Браун после того, как она произнесла название больницы.
— До этого. К счастью, Бенни был там, и сказал мне, куда идти.
— Понятно, но если бы ты послушал дольше, ты бы знал, что инцидент был незначительным, некоторые дети получили травмы, но небольшие, все они живы и здоровы, никто из них не ударился головой. А теперь иди в регистратуру, и они позовут кого-нибудь, чтобы поговорить с тобой об Эмме.
— Спасибо. Как Герта?
— С ней все в порядке, Гарт с ней, пока они осматривают ее. Я зашла повидаться с ней и поцеловала, а потом вызвалась остаться здесь и поговорить с другими родителями.
— Бесс! — донесся голос от входа.
Сэмюэл Коллинз, отец Майкла, прибыл держа на руках свою младшую дочь.
— Я оставлю вас с вашим следующим «пациентом», — Дин встал и подошел к стойке регистрации.
— Доброе утро, сэр. Вы один из родителей детей в автобусе?
— Да, я Дин Винчестер, мою дочь зовут Эмма.
Девушка подняла телефонную трубку и обменялась с кем-то несколькими словами.
— Доктор Новак будет здесь через минуту.
— Спасибо.
Дин подвинулся, освобождая место людям в очереди позади него.
— Мистер Винчестер? — позвал серьезный голос, и, когда Дин обернулся, его губы приоткрылись сами по себе.
— Мистер Винчестер? — доктор позвал снова.
— Я здесь. Доброе утро, доктор, я Дин Винчестер, отец Эммы.
— Доброе утро, мистер Винчестер.
— Дин. Просто Дин.
— Я доктор Кастиэль Новак. Пойдемте со мной, Дин.
Доктор улыбнулся и открыл белую дверь, жестом приглашая Дина войти.
— Я хочу заверить вас, что с вашей дочерью все в порядке, однако, когда водитель внезапно затормозил, она упала на запястье и сломала его. Мы сделали компьютерную томографию, и теперь наложим гипс.
— Она давно здесь? Я был на работе, и я предполагаю, что они пытались дозвониться на мой мобильный, прежде чем им пришлось позвонить на рабочий.
— Они прибыли полчаса назад. К счастью, сегодня утром в отделении неотложной помощи не было чрезвычайных ситуаций, поэтому мы смогли быстро оказать помощь нашим маленьким пациентам. Эмма была очень спокойной и храброй, она немного плакала от боли, когда приехала, но после того, как мы смогли дать ей обезболивающее, она успокоилась. Она спрашивала о вас, но она также сказала мне, что вы чините машины, поэтому она не знала, сможете ли вы прийти.
Оба мужчины тихо засмеялись, прежде чем войти в комнату.
— Папочка!
— Привет, тыковка. Как у тебя дела?
— У меня болело запястье, папочка, но доктор Кас и медсестра Фиона дали мне лекарство, и теперь мне лучше.
— Ты сказала «спасибо»? — Дин поддразнивал ее, чтобы успокоить.
— Сказала. Верно, доктор Кас?
— Это правда, она сказала.
— Это моя маленькая девочка. Теперь они должны наложить гипс на твою руку, ты помнишь, что это такое? — она покачала головой. — Ты помнишь, у дяди Бенни была эта большая белая штука на ноге, потому что ему было «бо-бо»?
— У меня тоже будет большая белая штука?
— Да, милая, но знаешь что? Ты можешь заказать его в любом цвете, — Кас немного наклонился, чтобы поговорить с ней.
— Розовый!
— Значит, розовый. Давайте начнем. Папа, вы можете сесть рядом с ней, — доктор взял стул из-за стола и поставил рядом с смотровым столом.
Пока Кас работал, Эмма рассказывала Дину, что произошло.
— Я услышала сильный шум, папочка, а потом я оказалась на полу, рядом с Герти. Ты знаешь, где Герти, папочка?
— Нет, тыковка, но я встретил ее маму в приемной, и она сказала мне, что с ней все в порядке. Твоя подружка с врачами и отцом. Когда мы выйдем, мы позвоним им, если они уже дома.
— У мистера Уиллиса было «бо-бо» на голове. Там была кровь, папочка!
— С ним все в порядке, — сказал Кас, как только увидел обеспокоенное лицо Дина. — Он был единственным, кто стоял, потому что, я думаю, он проверял детей или что-то в этом роде, и он ударился головой об одно из пластиковых сидений. Я навестил его, пока Эмме делали компьютерную томографию, и ему просто нужно было наложить пару швов.
— Спасибо тебе, Кас. Я имею в виду, доктор Новак, — Дин покраснел.
— Можно Кас, — он улыбнулся, и Дин покраснел еще больше. — Итак, юная леди, как тебе?
— Мне нравится. Оно такое розовое. Хотя у дяди Бенни на нем были рисунки.
— Его друзья сделали их, детка. Когда у людей был гипс, иногда семья и друзья оставляют рисунок или подпись.
— Доктор Кас, вы хотите оставить что-нибудь на моем гипсе?
— Разумеется, позволь мне взять маркер, — он встал и открыл один ящик стола, прежде чем снова сесть на вращающийся стул.
Открыл колпачок и написал «Доктор Кас» с улыбающимся солнцем рядом с ним, таким образом, чтобы его можно было прочитать изнутри.
— Мне нравится. Спасибо вам, доктор Кас!
— Не за что, Эмма. А теперь, если все в порядке, увидимся через две недели, — он повернулся к Дину. — Я пропишу несколько обезболивающих, подходящих для ее возраста, но если она продолжит жаловаться на боль, загляните к нам снова. Не давайте ей больше лекарств, это может быть опасно.
— Разумеется, конечно. Спасибо вам.
— Я посмотрю, готовы ли документы о выписке, и вернусь, чтобы вы могли подписать и вернуться домой, — он встал и направился к двери. — О, я предполагаю, что вы, и, возможно, другие родители хотели бы оставить своих детей завтра дома, но она может спокойно пойти в школу, даже потому, что она не будет единственной, кто немного… помят.
— Да, я полагаю. Спасибо, я просто поговорю с ней о том, чтобы быть более осторожной.
Доктор улыбнулся и ушел.
— Папочка, теперь мы идем домой?
— Да, детка, но сначала мы пойдем в гараж, потому что дядя Бенни хотел бы увидеть твой розовый гипс.
— И нарисует на нем!
— Точно, и папе нужно поговорить со своим начальством, потому что завтра мы с тобой останемся дома, вместе. Ты счастлива?
— Да, мне нравится оставаться с тобой, папочка.
— Я тоже это люблю, тыковка.
Кас вернулся через несколько минут, Дин все подписал, и они надели свои куртки, Эмма была одета только наполовину.
— Увидимся через две недели, Эмма. Ты была удивительной и храброй пациенткой, — доктор потряс ее левую руку, потому что правая была немного занята, и дал ей вишневый леденец.
— Спасибо тебе, эм, Кас. Я надеюсь не увидеть тебя в течение двух недель. В больнице, я имею в виду! Если я увижу тебя снаружи, все будет в порядке, — Дин хотел отрезать себе язык.
— Я тоже надеюсь на это. И то, и другое.
Кас улыбнулся, и Дин знал, что эта улыбка может появиться в его снах этой ночью.
Он взял свою дочь за здоровую руку, и они вышли из больницы. Снаружи они обнаружили других родителей со своими детьми, а также миссис Томсон, другую учительницу, которая не пострадала, физически, но очень сильно испугалась.
— Папочка, смотри, у Стивена был такой же гипс, как у меня, но зеленый, — Эмма указала на своего друга, у которого, как заметил Дин, были красные глаза.
Вероника, мама Стивена, стояла на коленях рядом с его сыном и оставляла поцелуи на раненой руке.
— Привет, Стивен. Ты видишь? У меня тоже есть такая же штука. У тебя тоже могут быть рисунки! Мой врач уже кое-что оставил, — она показала подпись Каса своему другу.
Малыш, казалось, успокоился и слегка улыбнулся.
— Я тоже их хочу, мамочка.
— Будут. Для начала, когда мы вернемся домой, где у нас есть фломастеры, мы с папой что-нибудь нарисуем или напишем. А потом, когда ты вернешься в школу, твой друг нарисует что-нибудь и на твоем гипсе и Эммы.
Мама Стивена встала и заговорила с Дином, пока дети обсуждали свои будущие украшенные гипсы.
— Из плохого приходит хорошее: завтра мы все трое останемся вместе, дома вместо работы.
— То же самое. Но сначала мне нужно сказать боссам. Я, по сути, убежал с работы, рассказав об этом только своему коллеге, который был там, когда мне позвонили.
— К счастью, я еще была дома, но у Марка была встреча, так что сразу, как я узнала, что ничего серьезного не случилось, я сказала ему ждать нас дома. Тут и так уже было слишком много людей, — мама Стивена посмотрела на почти полный их класс, собравшийся у больницы.
— Ага, — бросил он. — Как видишь, я тоже пришел один.
— Чтобы не забивать приемный покой, хороший и ответственный выбор, — подыграла она.
— Давай пойдем к папе, мамочка?
— Да, Сти, пойдем. Пока, Дин, пока, Эмма.
— Пока, мама Стивена, — Эмма помахала здоровой рукой, а затем вложила ее в большую руку Дина.
Они подошли к машине, у которой, неожиданно, не было штрафного билета на лобовом стекле, и Дин пристегнул Эмму к ее автомобильному креслу. Они поехали в гараж, Дин оставил свою дочь в машине с Бенни и пошел поговорить с Элизабет и Филипом, его работодателями. Он извинился за то, что ушел без предупреждения, но они все слышали от Бенни и просто беспокоились за Эмму. Они дали ему два выходных дня и сказали позвонить им, если ему понадобятся еще.
— Папочка, смотри! — сказала Эмма, как только он вернулся к машине. — Дядя Бенни нарисовал мне машину!
— Ух ты, дядя Бенни, ты художник! — Дин поддразнил его.
— Увидимся через два дня, Винчестер, — просто сказал Бен, игнорируя комментарий.
— Пока, дядя Бенни, — Эмма помахала рукой, когда они выезжали с парковки.
Дома вся тяжесть утра обрушилась на малышку, которая захотела вздремнуть. Дин помог ей раздеться и надеть пижаму, поблагодарив за то, что была поздняя весна, так что Эмма могла носить футболку, не страдая от холода. Он позволил ей спать на его кровати с мягкой подушкой под рукой в гипсе.
Пока девочка спала, Дин начал готовить обед. Он также позвонил Бесси и Гарту, чтобы узнать о Герти: они сказали ему, что с ней все в порядке, они просто наложили шину на средний палец, которую ей придется носить неделю, потому что она ударилась им об окно автобуса.
Пока еда доходила на плите, он позвонил Сэму.
— Привет, Дин.
— Привет, у тебя пары?
— Нет, я пью кофе в парке. Как дела?
— У твоей племянницы гипс на правой руке.
— Чего?!
— Автобус, который должен был отвезти их на ферму, попал в небольшую аварию. Все в порядке, но некоторые дети, включая Эмму, получили небольшие травмы.
— Как она?
— С ней все в порядке, врач сказал, что ей было немного больно, когда она приехала туда, но она очень мало плакала. Ей наложили розовый гипс, и она не может дождаться, когда его испишут и изрисуют. Мы только что вернулись домой, она легла вздремнуть, а я готовлю обед. Завтра мы останемся дома, а там посмотрим.
— Как долго ей придется носить гипс?
— Две недели. Кас сказал мне дать ей обезболивающие, которые он прописал, я собираюсь купить их позже, и если она продолжит жаловаться на боль, отвезти ее обратно в отделение неотложной помощи.
— Кто такой Кас?
Дин замер.
— Дин?
— Ка… Он врач Эммы. Она назвала его доктор Кас, даже если его фамилия Касл или что–то в этом роде, так что я… я…
— Он красивый? — Дин мог слышать ухмылку за тысячу шестьсот миль.
— Я был немного занят заботой о своей дочери, чтобы смотреть на доктора.
— Он тебе понравился!
— Сэм!
— Ты смог! Потрясающе, тебе как раз пора было вернуться в игру.
— Какую иг… Сэм, я…
— Ты — что? Прожил последние пять лет только ради Клэр? Никогда не встречался с другим человеком, если исключить те случаи, когда ты ходил выпить пива с Бенни или еще с кем-то из коллег? Дин, ты отец, я понимаю, очень хороший папа, более того, ты всегда им был, но ты не просто отец, ты еще и мужчина. Умный, добрый, красивый мужчина.
— Ты подкатываешь ко мне?
— Поэтому, — продолжил Сэм, игнорируя слова брата, — ты заслужил личную жизнь, может быть, с доктором Касом, может быть, с кем-то еще, но дай себе попробовать.
— У него очень милая улыбка, — признался Дин. — И самые голубые глаза, которые я когда-либо видел. И он казался… что ж, не заинтересованным.
— Видишь! Я действительно надеюсь, что вам не придется возвращаться к нему до снятия гипса, но, возможно, вы могли бы встретиться с ним где-нибудь в другом месте.
— Я вроде как сказал то же самое, и он сказал, что надеется на это.
— Не могли бы вы по-быстрому выбрать дату свадьбы, чтобы я мог подготовиться к экзаменам?
— Сучка.
— Придурок, — Сэм сделал паузу, и Дин услышал, как он допил последний глоток кофе. — Я должен идти, Дин. Передай привет Эмме, я скоро ей позвоню. Пока.
— Пока, Сэмми. Хорошего дня.
Когда обед был готов, Дин разбудил Эмму и отнес ее на ее стульчик за столом.
— Макароны и сыр с беконом! Мои любимые!
— На десерт мы сходим за мороженым, ну и папа сможет купить лекарства.
— Для меня?
— Да, тыковка, они помогут тебе справиться с болью и скоро ты полностью поправишься.
— Хорошо, папочка. Можно мне сок?
Дин встал, смешал апельсиновый сок с водой и налил в ее кружку.
— Держи.
— Спасибо, папочка. Ты не ешь?
— Ох, да, я забыл свою тарелку на кухне, — Дин вернулся забрать свою порцию пасты и сел за стол с дочерью.
После обеда они посмотрели половину «Красавицы и Чудовища», прежде чем Эмма уснула на руках отца. Когда она проснулась, они отправились за лекарствами и мороженым. К счастью, капсулы можно было вскрывать, потому что Эмма не могла глотать их, фармацевт сказал ему, что он должен растворить их содержимое в стакане воды.
— Какое ты хочешь, папочка? — спросила она, когда они прогуливались по магазину с мороженым.
— Яблочный пирог!
— Такого не существует, папочка, — захихикала она.
— Ох… — он наигранно загрустил. — Что ж, тогда я возьму с шоколадным печеньем.
— Я тоже хочу с шоколадным печеньем! — ее глаза стали огромными.
— Правда? Вау, у нас одинаковые вкусы, должно быть мы как-то связаны.
— Что это значит? — она смущенно наклонила голову.
— Связаны — значит принадлежим одной семье.
— Как ты и я!
— Точно, тыковка.
— И дядя Сэмми!
— Да. Кстати о нем. Пока ты спала, я позвонил ему. Он просил передать тебе привет и сказал, что в скором времени позвонит.
Подошла их очередь, они купили мороженое, и двинулись к парку, где сели на скамейку. Эмма очень неуверенно пользовалась левой рукой.
— Когда дядя Сэмми приедет?
— Я не знаю, тыковка, ты же знаешь, что ему нужно посещать взрослую школу, но этим летом он обязательно приедет в гости.
Им удалось покончить со своими сладостями без серьезных инцидентов, единственной жертвой стала футболка Эммы, на которой в итоге осталось большое пятно в центре.
День закончился странным душем, потому что гипс не должен был быть мокрым. Дину пришлось следить за этим. Потом был легкий ужин, потому что после мороженого в их животах почти не осталось места, и второй половиной «Красавицы и чудовища».
— Ты прекрасен, как Белль, папочка, — сказала Эмма, пока Дин укладывал ее.
— Спасибо тебе, детка, — он поцеловал ее в лоб.
— Ты должен найти такого принца, как Адам, папа, — сказала она, зевая, прежде чем закрыть глаза.
— Может быть, я уже нашел его, — сказал Дин тихим голосом, прежде чем выйти за дверь.