Мы всё равно будем вместе.

Квартира встретила нас затхлым воздухом и пылью: сразу видно, что здесь никто не жил долгое время. Я поспешил открыть окно и свежий ветер ворвался в помещение, поднимая пыль в воздух. Мисс Осборн зашла внутрь, осмотрелась, и первыми её словами были: — Галф, мне нужны тряпки и моющие средства, — это, конечно, хорошо — прибрать квартиру, но перенесенный долгий перелет не способствовал скорой уборке. — Мисс Осборн, я понимаю, здесь грязно, но давайте сделаем так: сегодня мы переночуем в гостинице рядом, а завтра я найму клининговую компанию, и они здесь приберут всё, — мне было неловко заставлять её прибираться после дороги, ведь она не молодая девушка, чтобы сил хватило на уборку после одиннадцати часового путешествия. Она посмотрела на меня, улыбнулась и согласилась со мной. Мы взяли самые необходимые вещи для ночёвки и пошли на выход. После моего возвращения прошло два дня. О том, что я вернулся, никому из тех, кто меня знал здесь, не говорил, и отцу с Максом тоже. Живя в Лондоне, я не следил за жизнью своих друзей и подруг, мне не хотелось ещё больше рвать себе душу. И, конечно, по этой же причине я не следил за Мью. А по возвращению мне захотелось наконец узнать как их дела и как они жили эти семь лет. Включая ноутбук, я размышлял над тем, что, возможно, Файлин и Лавана выскочили замуж. Мне стало грустно от этой мысли, но я всё же зашёл в Инстаграм и забил первое имя «Лавана», но на мой запрос открылась её страничка, которую не обновляли семь лет. Это было очень странно, ведь она была любительницей выкладывать в сети каждый свой шаг. Я зашёл на страничку Файлин, здесь было все наоборот: её страничка пестрела новыми фотками, которые она выкладывала всё это время. Меня это насторожило, тогда я залез на страничку Мью, и каково было моё удивление, когда я увидел там такую же ситуацию, как и со страницей Лаваны. Я вышел из соцсетей и в поиске забил имя «Суппасит Тончививат», и мне выдало несколько сайтов о молодом, очень талантливом хирурге из больницы Тамбури. Нажав на сайт этой больницы, нашёл его фотографию из десятков врачей этой больницы. На меня смотрел улыбающийся мужчина: он повзрослел и стал ещё красивее, но в глазах была боль — это сразу бросилось мне в глаза. Размышляя над тем, что с ним произошло, я услышал звонок в двери и удивился: кто это мог быть? Ведь никто не знает, что я прилетел в Бангкок. Я открыл верхний ящик и вытащил пистолет. Его я приобрёл вчера на случай защиты и, положив его за пояс домашних брюк, отправился к входной двери. По пути я увидел мисс Осборн — она тоже шла в том направлении, но я жестом руки показал ей на её комнату, она послушно зашла и закрыла за собой двери. Подойдя к входной двери, я услышал повторный сигнал звонка, повернул ключ и осторожно открыл двери, удивившись тому, кого увидел на пороге моей квартиры. Я отошёл от двери, пропуская незваного гостя в мою квартиру. Он зашёл, разулся и направился прямо в гостиную. Закрыв двери, я проследовал за ним. — Как ты узнал, что я приехал? — Я знал, что ты приедешь, ещё когда ты купил билеты. — Отец знает? — Да. Он-то и послал меня к тебе. — Зачем? — Чтобы я за тобой присмотрел, — от его последних слов я ухмыльнулся. — Вы, наверное, забыли с моим отцом, что я уже не семнадцатилетний юнец, за которым нужно присматривать. Хотя именно в этом возрасте мой папаша сослал меня из страны в жопу мира. — Он не сослал, как ты выражаешься, а спас тебя. — Да, да наслушался этой сказки за прошедшие годы, о супер заботливом отце, спасающем своё чадо. — Ты всё также его ненавидишь? — Ненавижу? У меня по отношению к нему даже ненависть закончилась. Теперь я просто хочу его наказать за его жадность. — Не стоит винить отца в смерти твоей матери, ты даже всей истории не знаешь. — Чего я не знаю? Что он ведёт нелегальный бизнес, связался с бандитами, которые и убили мою мать? Ты думаешь я этого не знаю? — Откуда? — Слышал однажды, как он говорил с кем-то по телефону. Из этого разговора я понял, чем занимается мой отец. Ну, в то время я значения этому не придал, а надо было. Возможно тогда мама была бы жива, — я подошел к барной стойки и налил себе немного виски, меня трясло от гнева, и мне нужно было немного расслабиться. Сделав пару глотков, я почувствовал, как алкоголь побежал в желудок, растекаясь теплом по телу, расслабляя и успокаивая мои нервы. Макс посмотрел на меня и сделал то же самое. Я следил за его движениями, задаваясь вопросом: какого черта он припёрся сюда. Меня немного отпустило, и я задал этот вопрос ему. — Макс, зачем ты всё же здесь? — я сел в кресло и стал следить за ним. Он, отпив из бокала, сел на диван и, посмотрев на меня, ответил. — Того, кто убил твою мать, так и не нашли, и твой отец боится, что и тебя попытаются убить. Поэтому он прислал меня для твоей защиты. — Ты знаешь, кто это сделал? — я всегда подозревал, что Макс в курсе дел моего отца, и он точно знает, кто это был. Но он молчал и не хотел мне этого говорить. Тогда я решил пойти на уловку, предложив ему сделку. — Значит так, — я сделал ещё один глоток и посмотрел на Макса со всей серьёзностью, — я разрешу тебе быть со мной рядом только в одном случае, — я замолчал, чтобы выдержать паузу, и, посмотрев прямо ему в глаза, продолжил, — если ты мне сейчас расскажешь всё. И не пытайся меня обманывать — я это сразу пойму. — Как? Ты за эти годы стал экстрасенсом? — он ухмыльнулся своим же словам. Я посмотрел на него, мысленно вспоминая пословицу — хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. «Ты ещё не знаешь, на что я теперь способен благодаря своему профессору», — подумал я, глядя на его ухмылку, которую хотелось стереть с его лица. — Почти, так что жду всей истории без недомолвок. — Макс молчал, не отрывая от меня своего взгляда, словно обдумывал — стоит ли мне всё рассказывать. Эта пауза длилась несколько минут, и после его движения, я понял — он решил рассказать мне всё. — Хорошо, может, действительно, тебе стоит всё знать, и возможно ты по-другому посмотришь на своего отца, — сказав это, он откинулся на спинку дивана и, покрутив виски в бокале, начал свой рассказ. — Да, ты прав, у твоего отца действительно полулегальный бизнес, он часто имеет дело с не совсем законопослушными гражданами. Но он всегда был в курсе: кто и что перевозит из страны в другую страну. Это было категоричное требование для таких людей. Оправдывал он это тем, что в случае чего, сможет прикрыть такого клиента если это будут не наркотики. И он проверял каждого своего клиента кто просил нелегально провести той или ной груз, он не хотел, чтобы с помощью его компании в страну ни в коем случае не ввозились наркотики: в этом он был принципиальный. Он не хотел быть причастен к этой мрази, что губит людей, и из-за этого было требование, на которое все спокойно соглашались. Они знали, что вся информация никуда дальше кабинета хозяина компании не пойдёт. Однажды к нам в компанию обратился очередной такой бизнесмен: ему нужно было доставить в Колумбию машины, естественно, незарегистрированные, а обратно — партию оружия. Твой отец согласился — такое он перевозил много раз и без проблем. — Как получалось перевозить такой товар, и ни разу не попасться? — Деньги, деньги, мой мальчик, решают всё. И ещё: у твоего отца есть связи в полиции и на таможне. — от его слов мне стало противно от количества мрази вокруг, и ещё хуже, что эта мразь есть там, где должны с ней бороться. Я не только что родился на свет и уже давно знал о продажных людях, которые имеют власть. Было противно еще и от того, что мой отец не просто имеет с ними дело, но и сам платит таким людям, подпитывая этим их алчность и продажность. Макс продолжил свой рассказ после небольшой паузы. — Мы проработали с этим человеком полгода, и твой отец заподозрил что-то неладное в поставках этого бизнесмена. Они всё время были только из одного города, но каждый раз разные: то машины, то лекарства, то ещё что-нибудь. Это-то и вызвало подозрение. И тогда Тханет попросил меня проверить его: чем он занимается. Собирая на него информацию, я ничего такого подозрительного не нашёл, но я хорошо знал твоего отца, и если у него есть какие-то подозрения — значит, нужно рыть глубже. Я не буду углубляться где и как я раскопал на него инфу, только то, что я про него узнал твоему отцу не очень понравилось. — Чем? — Как выяснилось, он занимается машинами, металлом и так, по мелочи, но самый основной доход — это наркотики. Когда Тханет узнал, он был в бешенстве и сообщил Наронг Караби, что он прекращает с ним сотрудничать и отказывает ему в своих услугах. Тот был напорист и предлагал удвоить оплату за услуги, но твой отец не соглашался. Этот бизнесмен несколько недель любыми уговорами и деньгами пытался убедить Тханета, но всё было бесполезно, и однажды Наронг Караби появился в кабинете твоего отца с предложением выкупить у него его бизнес. Он отказался не потому, что предлагаемая сумма была маленькая, а потому, что он знал, для чего это сделка, и не хотел иметь к этому никакого отношения. Наронг покинул кабинет твоего отца, а через какое-то время начались проблемы: то какие-то проверки, то задержка груза, ну и вся такая пакость, что портит бизнес и нервы. Многие стали отказываться от услуг компании. Твоему отцу это надоело, и он попросил меня найти на этого козла что-нибудь, с чем можно обратиться в полицию. Я долго искал на него компромат, но всё было тщетно. Но однажды я встретил в одном ночном клубе человека из банды Наронга и подумал: как всё удачно складывается. Я познакомился с ним — он был уже навеселе — и пригласил его к своему столику. Мы выпили, оказалось, в пьяном состоянии он очень болтлив, если задавать ему нужные вопросы. В общем, я узнал, что в ближайшее время должен произойти обмен товара. Этот идиот выболтал: всё я ещё удивился, как такого кретина держат в банде, но это проблемы Наронга, а не мои. В общем, эту инфу мы слили нашему знакомому копу, а тот, чтобы выслужиться и получить повышение, устроил облаву во время передачи товара. Горе-продавцов скрутили, не без жертв, конечно: была перестрелка и погиб один человек из банды, как потом выяснилось, правая рука Наронга, да ещё и его родной брат, — Макс замолчал словно переводил дух или о чем-то задумался. — Что было дальше? — своим вопросом я вывел его из молчания, он взглянул на меня. — Дальше? Твой отец, когда узнал про это, попросил срочно сделать паспорта тебе и твоей матери, чтобы вы могли уехать, потому что он понял, что рано или поздно Наронг узнает кто его сдал и захочет отомстить, а он не хотел, чтобы вы пострадали. Я быстро, как мог, сделал паспорта, хорошо, что была возможность, сделать это ускоренно, но мы всё равно не успели: через неделю твою мать убили, когда твоего отца не было дома из-за очередной проверки. А когда вернулся домой, то нашёл твою мать мертвой. Он сначала подумал, что тебя похитили, потому что тебя не было дома, но вспомнил, что ты собирался на вечеринку, позвонил в дом госпожи Чианграй и, когда узнал, что ты там, попросил меня срочно отправить тебя как можно дальше из Таиланда. Ну, а дальше ты помнишь всё сам. Выслушав Макса, я только ещё больше утвердился в своём желании наказать своего отца за его деяния. Если бы он не связывался с опасными людьми, то ничего не было бы и мама была бы жива. Я посмотрел на Макса — и по его виду я понял, что он мне не всё рассказал и есть что-то, что мне не понравится. Это говорило его виноватое выражение лица. — Макс ты мне, что-то не договариваешь. Что ты скрываешь? — он поднял на меня свои глаза, а на лице было удивление. — Я же тебе говорил, что тебе не удастся что-то скрыть, говори, — он посмотрел на меня, потом на свой пустой бокал, встал, подошёл к бару и налил себе ещё виски. Я видел, что он не просто не хочет мне всё рассказывать, но и боится это делать, и меня это насторожило. — Макс?! — он сделал глоток, посмотрел ещё раз на бокал и, набрав воздуха в лёгкие, словно перед прыжком в воду, сказал: — Да, ты прав, это не всё. И то, что я тебе скажу, заставит ещё больше возненавидеть своего отца, и это меня пугает и огорчает. Но ты всё равно узнаешь, — он замолчал, прошёл к дивану, сел на него и, сделав ещё один глоток, посмотрел на меня. А у меня почему-то так сильно стало биться сердце. Он ещё ничего не сказал, но где-то в душе заскребли кошки. — Говори, в конце концов, что произошло. — В общем, это касается твоей подруги Лаваны, — он замолчал, а я уже готов был ему врезать, чтобы он прекратил тянуть кота за яйца. — Что с ней? — Её убили в тот же день, что и твою маму, — я словно попал в какой-то фильм ужасов. — Почему? — это всё что я смог спросить от шока. — Как выяснилось из расследования, она, возможно, видела убийцу, и он её подкараулил, похитил. Потом её нашли мертвой.        От всего услышанного я был готов поубивать каждого, кто хоть малейшее отношение имел к её смерти. От злости я впился пальцами в обивку кресла, слыша её рвущейся хруст. Мне хотелось кричать, рыдать и убивать, во мне все кипело и бурлило такой злостью, что вся та ненависть к отцу, которая поутихла с годами, набрала новый оборот. Теперь за его вину в убийстве моей лучшей подруги и за то, что мне будет стыдно посмотреть в глаза её брату. — Сука, убью, — я действительно сейчас был в таком состоянии, что готов был пристрелить своего отца из оружия, что так и торчало за поясом моих домашних брюк, прожигая мне спину, требуя воспользоваться им — поехать к отцу и выпустить в него всю обойму до последнего патрона. Ведь благодаря ему умерла моя лучшая подруга и последняя надежда, что я когда-нибудь буду вместе с Мью. Я сделал несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться и усмирить своего внутреннего зверя, что рычал и скреб своими когтями стены моей души, прося крови. Это не помогало, мне срочно нужно было выплеснуть свою злость, пока она не разорвала меня на куски. Я вынул пистолет из-за пояса, положил на кресло, подскочив с него, рванул к Максу и со всей силы врезал ему в челюсть. Не ожидая от меня такой выходки, Макс упал вдоль дивана, придерживая пострадавшее место рукой, но мне этого было мало, и я вновь попытался его ударить. Но теперь он был готов и, увернувшись, вскочил на ноги. Я быстро развернулся и нанёс ещё один удар, попав ему по плечу. В этот раз он ответил и врезал мне под дых. Это меня остановило, я согнулся от боли, в глазах потемнело, но моя злость быстро привела меня в себя и, сгруппировавшись, нанес ему ответный удар в живот. Он тоже скорчился, я хотел нанести ему ещё удар, но он быстро отклонился влево и своей ногой подсек меня. Я упал на пол, а он навалился сверху, прижимая меня к полу, я вырывался, пытаясь сбросить его с себя, но он был сильнее и опытнее меня в единоборствах. От попыток скинуть его я выдохся, да и гнев немного поутих, у меня ничего не выходило, и, обессилив, я сдался. Он держал меня ещё какое-то время, затем, поняв, что я не собираюсь продолжать драку, отпустил меня, сел и спиной облокотился на диван. Сидя, он вытирал кровь с разбитой губы. Лежа на полу, я чувствовал как меня немного отпустило, желание убивать поутихло, и я мог уже здраво размышлять. — Полегчало? — спросил меня Макс, я приподнялся и сел рядом с ним, вытянув ноги на полу. После небольшой паузы я спросил его: — Почему ты не остановил моего отца с этими махинациями? — он посмотрел на меня, его губа была разбита, из нее сочилась кровь. Он поправил свои растрепавшиеся в драке волосы, закинув длинную челку назад и ответил: — Когда я пришёл к нему работать, у него уже были такие дела, только не того масштаба. Да и, думаешь, твой отец бы меня послушал? Он всегда делал то, что считал выгодным для его бизнеса, — я ухмыльнулся на его слова. — Только он не знал, что у всего есть своя цена. — Ты прав. После драки мы ещё какое-то время сидели на полу в полном молчании. У каждого были свои мысли. Я думал о том, что завтра же пойду устраиваться на работу в прокуратуру к судье Ванчай Рокет, к отцу моего профессора, и займусь делом своей матери. И тогда никто не уйдет от моего возмездия.