Снег на моей голове

Они продвигались. Очень сильно. Эдгар так, по крайней мере считал, и не прям уж из воздуха. Прошло всего полгода, а он уже мог отпустить своего омегу в другую комнату. Иногда мог, хотя, как правило, всё равно сидел под дверями, но… И даже пару раз по большой просьбе пустил Санечку в свободный полет по офису! Метался по своему кабинету как в жопу ужаленный, чутко отслеживая перемещение воображаемой точечки на воображаемом маршруте по запаху, а следом сорвался через целых пятнадцать минут! Успехи были огромными! Однажды, где-то с месяц назад, они даже затеяли любопытный эксперимент, суть которого состояла в том, чтобы он оставил своего ёжика в стае, с Мишелем и Эшли, под охраной сородичей и вожака, добежал до трассы, постоял там хотя бы минут двадцать и вернулся назад. И он действительно смог. Санечка слегка ворчал насчёт его привычной уже тотальной зависимости, однако — Эдгар видел — и сам начинал ощутимо нервничать, не чуя его под боком. Это льстило и придавало уверенности. В общем, именно обо всех их успехах он себе и напоминал каждый раз, когда снова приходилось терять своего омегу. Сколько бы ни пытался, спокойно отпустить Санечку альфа не мог. Он вообще ни о чем думать не мог, когда Санечки перед глазами не было. Им просто нужно было больше времени — это понимали оба. И не спешили. На работе он не был около года, всем занимался доверенный альфа из стаи, который, по итогу, не так уж и много всего похерил. Фирма его находилась в неком стазисе: за новые проекты не бралась, дорабатывала старые — а нужно было расширяться. Этим, собственно, ему и приспичило заняться, когда сначала они приобрели уютный домик в лесу и обустроили по своему вкусу, а потом слетали на месячный отдых. К тому же Санечка привык к роскоши. И пока он её получал с лихвой, но расходы, признаться, были бешеные. Пока что у него оставалось ещё вдоволь накоплений и всякого-разного движемого-недвижемого имущества, плюс родовые деньги, плюс стайные… Просто хотелось не думать о деньгах вообще. Во-о-бще. Собственно, снова принявшись за работу пару месяцев назад, он о них и не думал, только если то были вложения в саму фирму. Эдгар четвёртый раз за последнюю минуту глянул на циферблат и чуть не кончил, увидев заветные циферки. Двадцать минут. Целых двадцать минут без Санечки! Он очень старался. Добрая фея подарила ему крылья, которые мигом понесли его за своим ежонком. Ежонок нашёлся на первом этаже, в рабочей кафешке, рядом с еще одним омегой. Он даже сначала не понял, что не так. Чуть насторожился просто, потому что ну… друзья его омеге были не нужны. Точнее, может, и нужны были, но ему бы этого несильно хотелось. Он остановился поодаль, немножко понаблюдать, прекрасно зная, что никто его в шумной толпе не заприметит. Сначала даже не понял. Не понял, конкретно затупил, слушая тявканья нового дружка. Не самые радужные, между прочим. В голове просто не сразу сообразилось, что омега тоже может быть угрозой его ёжику. — Высказался? — надменно хмыкнула его прелесть, когда его, Эдгара, уши уже свернулись в трубочку. — Ты чё, не понял? Свалил с дороги — я тебе сказал! — А теперь слушай меня, шавка подзаборная. Я очень не люблю, когда кто-то забывает, где его сраное место. А ты забываешь! — рявкнул парень, блеснув желтизной глаз. — В туман съеби. Иначе, клянусь тебе, я тебя так изуродую, что никто и подумать не сможет, что у тебя когда-то было такое смазливое личико… Санечка успел лишь слегка приподнять руку, как он оказался сзади, укутывая своим запахом и руками ближе к телу. Ёжик шумно засопел, но отвлёкся, и сам, наверное, не особо настроенный конфликтовать, тем более с человеком. — Солнце, — успел лишь нежно проворковать альфа, прежде чем его бесцеремонно перебили: — Чё, зассал? Он выдержал тонну оскорблений в сторону своего омеги. Выдержал, потому что это человек, омега. Будь то альфа, вырванный хребет был бы гарантирован, но… Человеческих омег убивать было несильно-то запрещено, да и строгих моральных принципов у него никогда не было. Конечно, Санечка повёлся на провокацию сразу. Рванулся из его объятий, оскалив клыки, и напряженно повис на его руках, понимая, что не выберется. — Отпусти, — угрожающе спокойно попросил Санечка. — Солнце… — И не смей меня отговаривать! — Что ты? Я всего лишь хочу помочь. — Мне не нужна помощь! — низко зарычал его взбешенный волчонок. — Я уверен, что не нужна. Ты у меня очень сильный и умный мальчик. — Фраза триггернула не по-детски. Санечка внутренне похолодел, чувствуя, как мир уходит из-под ног. — Но позволь мне почувствовать себя альфой, м? Санечка, за секунду успевший захлебнуться отчаянием и взмыть в небеса на сияющих белым светом крыльях, безвольно покивал. Уже плевать стало на зашкаливающий борзометр напротив. Просто плакать хотелось. От того, что он так и не смог найти в своём альфе того, что так боялся найти. Они куда-то пошли, в какой-то переулок за офисом, что-то там делали. Омега этот орал… Он особо не замечал реальность, хотя волчонок внутри довольно урчал. Он только потом понял почему, а тогда… неважно было. Просто он смотрел на своего альфу и очень хотел сказать, как сильно любит, такого восхитительного. Просто они уже почему-то были в туалете, в кабинете Эдика, и тот почему-то его умывал, после бережно промакивая полотенчиком лицо и руки. Он прервал, широко обнимая своего защитника. Эдгар замер, но ненадолго. Стиснул, укутал в себя в ответ, шумно вдыхая его запах. И всё. Не надо было ничего говорить. — Я тебя люблю, — шепнул Саша через некоторое время. — Да, солнце, я тебя тоже. Обожаю. Ты только в следующий раз, если вдруг что случится, сразу зови меня, ладно? Я ж не переживу, если… Эдгар шумно выдохнул, уронив голову ему на плечо. Санечка ласково улыбнулся и погладил растрепанную макушку. Вообще-то всё было плохо. Это Санечка так думал, если что. То есть, конечно, он понимал, что с Эдиком он действительно безумно счастлив, но… Было одно такое «но». Сначала он даже и не думал о нем, потом, месяца два назад, вдруг вспомнил, что, вроде как, чего-то не хватает, и сейчас… сейчас он всерьез думал о расставании. О расставании, Карл! Из-за одного малюсенького «но». Собственно… Его не звали замуж. Колечко тоже не дарили. И даже не поднимали этих тем. Не то чтобы это было так уж важно… Он просто не понимал, кто он. Кто он такой для Эдика? Ёж этот, блядь?! Типа зверушка домашняя или чё? Кто?! Он… Он хотел себе мужа! Хотел от него детей! Хотел кольцо! Дорогое и красивое, чтобы все обзавидовались! Хотел хвастаться своим мужем, а не… не так… Не так, чтобы какой-то хрен с горы подходил и заявлял, что хрен с горы это на самом деле он, Саша. И самое страшное, что тот борзый омега был прав! Эдик был свободным альфой, привлекал безумное количество экзальтированных лиц слабого пола и ничего серьёзного не планировал. Откуда Саша вообще мог знать, что его не кинут да хоть завтра? Если бы Эдгар хоть раз поднял эту тему, хоть раз обозначил, чего хочет, было бы проще. Саша принял бы любой выбор. Может, Эдик хотел подождать… пару лет, пару десятков лет или еще сколько… Да неважно! Но проблема была в том, что Эдгар обо всем этом не задумывался даже мельком. А Саша знал, что расставаться лучше раньше, чем позже. Пока что… Пока что, может быть, у него ещё был шанс провести остаток жизни меланхоличным отшельником, а не оборвать её в моменте из-за какой-то прихоти. У него ещё было какое-то там призрачное будущее, не включающее в себя Эдика. Вроде. Нет, Эдик заботился о нем. И их жизнь, в целом, и правда походила на жизнь молодожёнов. Они даже дом купили, который понравился обоим, лично их, обустроили его почти, хотя до сих пор нет-нет, да и докупали что-либо. Декор какой-нибудь или ту же посуду. Всё было именно так, как хотелось обоим. Идеально. Да и не ссорились они — так, конфликтовали по мелочам. Из-за дома того же, например. Эдгар стоял на привычном Саше особняке, чтобы дохренище комнат, прислуга и далее по списку. А Саша заупрямился. Сашу уже тошнило от бесполезно громадных домов, хотелось уютное логово на двоих, тем более что ни одно жилье Эдика большими размерами не отличалось. Эдик делал всё это для него, всё пытался впихнуть его в комфорт, тот который; который навязанный отцом. Но они пошли на компромисс, выбрав нечто среднее, поэтому теперь, как дебилы, ей-богу, думали, что делать с пустующими комнатами, потому что, кроме спальни, гостиной, кухни и ванной, не пользовались ничем. Саша его очень любил. Очень! Саша готов был многое вытерпеть, на многое закрыть глаза, но не на всё. Все эти мысли и одолевали его последнее время. Деструктивные, как сказал бы его психолог, которому он в свое время платил, чтобы безвозмездно жаловаться хоть кому-то на отца. И злиться на своего альфу особо-то не получалось. И отлучаться от своего альфы — тоже. И дышать без своего альфы тоже было тяжело. Но надо было что-то делать. — Эдичка, — кокетливо протянул омега. Эдгар поднял глаза на свое личное солнце. И завис. Залип, увяз, мгновенно отрешившись от остального мира. Маленькая развратная детка склонилась над его столом в не менее развратной маечке, из-под которой сейчас виднелись два торчащих розовеньких соска, зазывно направленных на него. Маленькая развратная детка решила его развести. Ну как?! Как он мог не повестись?! Эдгар промычал что-то вопросительное, чутко следя, как легкая ткань нежно трется о твёрдую розовенькую вершинку при движениях, и всё думая, как умудрился не заметить этого разврата, когда они выходили из дома. Он, со своей обостренной ревностью, уделял внешнему виду своего омеги довольно много внимания, а тут… Он даже не помнил, когда это они купили эту со всех сторон провокационную тряпочку. — А можно я вот завтра поеду к Шелли? Мы там с Эшли будем, Рон под боком, да и дети с нами, поэтому буянить точно не будем. Я имею в виду один. Просто… я хотел поговорить с ними наедине. Ну, знаешь, по-омежьи там… Альфа промычал что-то утвердительное, заранее согласный со всеми предложениями своего омеги. Он уже минуту наблюдал, как издевательски медленно, заставляя дыхание замирать, сползает лямочка блядской майки с покатого молочного плечика. Даже понимая… даже понимая, что его таким вот образом задабривают, Эдгар был в восторге. Вестись было до чёртиков приятно, потому что он не подыгрывал, он просто тупо вёлся. Приятно было, что его омега вытворяет ради него такое. Ну и, конечно, он собирался вытребовать за все свои «да» определённую плату. Натурой, естественно. Член ему уже подняли — на рабочем месте, между прочим! — надо было это как-то исправлять. — Так… можно? Взгляд усилием пополз вверх, до прекрасных голубых озер, в которых он захлебнулся мгновенно. Можно, конечно. Всё можно… Стол. Стол между ними ему не понравился. Эдгар медленно поднялся с места, чтобы не спугнуть раньше времени, и обошёл досадную преграду. Санечка всё ещё держал его в плену чарующих глаз, в которых потихоньку проклевывались смутные догадки. — Можно, — бархатистым тембром проговорил альфа, ласково улыбнувшись своей лапочке. Склонился, наблюдая, как задерживает дыхание его развратная детка, и легонько потерся носом о чужой, маленький. Санечка трогательно задрожал, пытаясь отступить назад, в стол. — Ну что ты, детка? Не хочешь? Одна ладонь уперлась в стол позади, другая легла на талию и поплыла вниз, к паху, явно подававшему признаки жизни. — Н-нет, я… обещал, — Санечка шумно выдохнул, уперевшись руками ему в плечи, когда его ладонь сжала бодрый стояк через плотную ткань. — Я обещал Эшли и Шелли позвонить… через пятнадцать минут и… Омега удивлённо охнул, стоило лишь потянуть язычок молнии лёгких брючек вниз. — Эдичка-а… — застонал, машинально переступая через упавшие к стопам штанишки, и поворачиваясь задом по мановению властной руки, — правда надо… мне. Правда же. Ждут ведь… — Ничего. Завтра всё равно увидитесь, да? Ради этого ты на меня вероломно напал. — Я напа-а-ал?! Голос сорвался в громкий стон, потому что Эдичка уже стоял на коленях. И жадно-жадно вылизывал его, сжимая ладонями пухленькие бедра. На его вопрос Эдичка что-то промычал, не совсем способный внятно ответить. А Саша вёлся на любой интим — с Эдиком, естественно! — и отказать никак не мог, потому что хотел. Всегда его хотел. Альфа наконец оторвался от чувствительного местечка, нетерпеливо погладив краешки большим пальцем, и поднялся на ноги. — Мы же по-быстрому? — спросил Санечка, пока ему дали перевести дыхание. Эдгар склонился пониже к его лицу, нежно заправляя отросшую прядку за ухо и целуя обнажившийся висок. — Солнце, разве тебя не учили не играть с огнём? Не умеешь — не берись. Или разгребай последствия. По бедру звонко шлепнули, ткнули головкой во влажный проход, поводили вверх-вниз пару раз и дали Санечке милостиво кончить спустя пару сильных толчков. Саша тонко заскулил, пережидая ошеломительный оргазм. Только отойти ему толком не дали. Санечка закричал от нахлынувшего разом удовольствия, сжав альфу до предела. Тот тихо выругался и закрыл ему рот. Санечка занимался там каким-то спортом вместе с Шелли и Эшли. Шухерились они знатно. Прогоняли всех альф и мутили там что-то по видеосвязи. Он, Эдик, слышал фразы обрывками, когда Санечка кричал что-то типа «Шелли, выше ногу! Выше!» или «Эшли — твоего ж отца! — меньше силы прикладывай! У тебя всё ломается! Всегда!». Собственно, сил на спорт или даже на то, чтобы просто созвониться с омегами, у Санечки после «оплаты» не хватило. — Надолго? — тщательно скрывая сквозящую со всех пор нервозность, спросил Эдик. Они стояли у крыльца, с окошек «незаметно» выглядывали Эшли и Мишель, которых тщетно пытался оттащить вожак. Эдгар держал его лицо в своих ладонях, бегая взглядом от одного глаза к другому, и, наверное, надеялся услышать что-то типа «две минуты». Саша ни за что не стал бы так мучить своего альфу, тем более что быть всегда вместе ему нравилось и не надоедало. Просто он не знал, что делать. Совершенно. Потерялся. И не до щенячьих глазок своего альфы стало. — Хотя бы полчаса. И, пожалуйста, не подслушивай, ладно? Хочешь — возьми Байрона и идите куда-нибудь вдвоём погуляйте. Мы его всё равно выгонять будем. — А меня-то за что? — послышалось приглушенное бухтение ошарашенного вожака. — Не за что, а зачем. С племянником на свежем воздухе погуляешь, — улыбнулся Эшли, передавая малыша на руки брату, и выпнул того к ним на крыльцо. — Заходи, милый, мы уже заждались. Санечка пожал плечами недовольным альфам и шустро заскочил внутрь. — Деловые какие, — продолжил ворчать Рон, уже на улице. — Секреты у них! Эдгар что-то утвердительно угукнул, пиная камешки под ногами. — Не знаю, сколько ещё секретов я смогу вытерпеть, — заметно тише проговорил его альфа. Саша лишь вздохнул. Потому что в отношениях они были похожи. Если бы Эдгар завёл от Саши хотя бы один секрет, Саша устроил бы скандал. Сразу. А Эдик осторожничал, Эдик вечно трясся над его комфортом и запихивал свой характер всё глубже и глубже. — Ты бы осторожнее был, — мягко прошелестело у уха, и на плечо легла тёплая ладошка. — Он ведь такими темпами психанет просто. Так старается, терпит всё… Уже весь на взводе. Ты, главное, не додави. Взорвётся ведь. Кто знает, что наделает… Саша, совершенно согласный, кивнул. — А что он наделать может? — задумчиво пробормотал Эшли. — Ну, наорет. Ну, погром устроит. Сбежать — не сбежит. Может, и надо додавить, чтобы выплеснул всё накопившееся. Эшли, взрослый уже омега, как всегда видел и понимал больше них. Только Эшли был смелым, Эшли знал многое наперёд и, как правило, говорил обо всем открыто и в глаза. — Ты смелый, — вяленько улыбнулся Саша, — а я боюсь его доводить. Вдруг он поймёт, что я не тот, кто ему нужен? Эшли помолчал немного и вдруг до ужаса заразительно рассмеялся. Он немного обиженно посмотрел на друга, потом на Шелли, который тоже прятал лёгкую улыбку. — Я смелый? Боже! Это же на словах только, в мелочах, может… а так… Если бы не Морти, мы бы с ним никогда не были вместе, никогда бы не родили детей, никогда бы не воспитали их. Он у меня, конечно, тоже чего-то боится, но всё равно делает, а я… Без него я вообще чмо подзаборное. — Да ну тебя… — Саш, — весомо перебил его рыжий омега, — ты и так видишь, какой у меня характер. А он единственный меня терпит. И любит именно таким. Хватит, короче, о птичках. Рассказывай, что у вас там. Мишель, отлучившийся за чаем, вернулся со знакомым чайничком. Санечка побледнел, косо глянув на Эшли, который единственный среди волков не блевал от этой хрени. Чай-то был действительно вкусным, но… — Ты лучше не пей, — мягко улыбнулся Эшли, отхлебнув горячего пойла. — Там аконит. Санечка медленно терял краску с лица, всё шире распахивая глаза. — Ну-ну, милый, не бойся, там его совсем крошечная доза. Я-то давно его пью, иммунитет вырабатываю, а теперь и Шелли тоже. Тебе оно просто не нужно, ты — слава богу! — не омега вожака — покушения тебе не грозят. Саша вяло покивал и решил больше вопросов не задавать. Времени как всегда было мало, а поговорить как всегда хотелось обо всем на свете. — Ну так что? — ласково спросил Мишель. — Я… Он не зовет меня замуж. Мне кажется, я ему не подхожу. — О… А ты говорил об этом ему? — Шелли, детка, предлагать брак — дело альфы. Саша слегка поморщился, потому что наболело. Шелли, задумчиво прикусивший внутреннюю сторону щеки, опустил взгляд в свою кружку. — Да ладно тебе, Эдик туповат. Спроси просто, когда свадьба. Потому что — я уверен — свадьба у вас будет, он в этом тоже не сомневается. — Эшли… скажи мне, пожалуйста, как быстро Морти тебя окольцевал? — Эшли глазки свои тоже отвел. — Вот и я об этом же. Прошло полгода, а он ни разу не поднял эту тему. Что я должен думать? Альфы пару стремятся окольцевать чуть ли не в первый день знакомства, а он!.. — Санечка вздохнул, подпирая щеку ладонью. — Я знаю, что я ему не пара. Я знаю, но он же говорил… что любит… Тишину можно было рубить ножом и раздавать всем желающим по кусочку. — Ну брось его нахрен тогда. Мишель удивлённо охнул. Он просто охренел, без видимых физических последствий. Честно говоря, услышать ему хотелось всё, что угодно, кроме этого. Потому что, как бы ни хорохорился Санечка в своих мыслях, отодрать себя от Эдгара не мог. Но это же был Эшли… — Зачем он такой тебе нужен? Ты хочешь мужа, он — нет. Значит не твой вариант. — Но я его люблю. — И что? Диму, вон, ты тоже любил. — Это не то… — А, по-моему, именно то. В любом случае, решать тебе. Я всего лишь советую. — Саш, — прошептал испуганный Мишель, слабо качая головой из стороны в сторону. Мишелю явно тоже не пришёлся по душе такой совет. Хоть Эшли, как правило, в подобных вопросах оставался прав… Хотелось думать, что не в этот раз. Два вопля с улицы отрезвили всех. Эшли, узнав голоса, пулей сорвался в их сторону, понимая, что оставил с ними сына. Саша пришёл в себя чуть позже и тоже побежал. Занесло их альф на пару километров вглубь леса. Они куда-то бежали и продолжали что-то невнятно вопить. Но главным было то, что ребёнка с ними не было. Саша не успел. Просто не успел добежать, понять, что происходит, как обоих альф снёс крупный рыжий волчара, жутко рычащий над их головами. И через секунду вновь драпанул. — Где малыш? — запыханно спросил Саша, когда Эдгар, заметив его, крепко стиснул его тушку в объятиях. — Где-где? Сбежал. Обратился прямо у Байрона на руках и ломанулся. — Что? Так рано? Он же совсем еще кроха, тем более омега. — Это не показатель, — весело хмыкнул вожак неподалёку. — Эшли чуть позже, конечно, обращаться начал, но яблочко-то от яблоньки. «Придурки!», — рявкнул по ментальной связи сам Эшли, таща пушистого щеночка в зубах им навстречу. Волчонок, крохотный, в детском пуху ещё, даже пойманный за шкирняк, сдаваться не хотел. Рвался куда-то, мир познавать, наверное, и выглядел до умиления забавно. Саша неосознанно потянулся ближе, погладить очаровательную крошку, но руку быстро поймали. — Не надо. Эшли и так перенервничал, щас и куснуть случайно может. Поехали лучше, надо ещё кое-куда заехать. Вы же уже закончили со своими секретиками? Омега раздосадованно вздохнул, потому что, по сути, желаемого результата не получил, но кивнул. Домой. И будь что будет. Домой они не поехали. Заехали зачем-то в ресторан, как и говорил Эдик, хотя дома, вроде, еда какая-то была. Еда, на самом-то деле, дома была всегда. Оборотни жрали будь здоров, особенно альфы, ну и перекусы тоже не исключались. Так что быть омегой такого вот волчары было довольно дорогим и энергозатратным удовольствием. Последний пункт ещё и дополнялся неиссякаемым либидо, поэтому… человеческие омеги с волками вешались. Исключение составлял только Мишель, потому что это просто был Мишель, ну и папочка Эдика — вот уж человек с большой буквы! — хотя подробностей романа родителей Эдгара Саша и не знал. А Эдгар так вообще за последнее время, с тех пор как «вырос» на сыром мясе, обзавёлся поистине бездонным желудком. Стал тяжелее, нарастил больше мышц, больше чего-то… волчьего появилось в лице, но сильнее всего изменился его волк. Вполне себе хорошенький для альфы волчара раздался раза в два и на волка походить перестал. Походил на Морти: громадного жуткого зверя, не идентифицированного. Хотя по словам Эшли это была смесь медведя и мамонта. Саша не знал, могли ли быть у их альф мамонты в предках, но поверил наслово. — Солнце, — с укором прозвучало над ухом, и ладонь слегка сжали. Саша растерянно захлопал ресницами, поднимая взгляд до глаз своего личного полумамонта, — ты о чем так задумался? Всю дорогу молчал и сейчас игнорируешь. — А, прости, я просто… — О секретиках ваших думал? Саша слегка улыбнулся, но не очень весело, и кивнул. — И что там они? Это про ваш «спорт»? Омега вновь облегчённо кивнул. Про «спорт» говорить было легче, чем про реально волнующие вещи. — Ну расскажи хоть, чем вы там занимаетесь. Обещаю, что никому ничего не сдам, — просительно произнёс альфа, состроив жалобную и чертовски обаятельную мордочку. Он прыснул со смеху, безумно захотев поцеловать манерно надутые уточкой губы. Просто… он не решался сказать то, что хотел, уже два месяца. А сказать надо было. Лучше раньше, чем позже. Лучше раньше… К горлу подступил горький комок, предвестник слез, и закралась мысль пойти и утопиться куда-нибудь, как только всё наконец выскажет. Но Саша взял себя в руки и ответил: — Это не совсем мой секрет. — Ну, Санечка, — заканючил его брутальный мужчина, и Санечка, у которого мгновенно защемило безграничной нежностью сердце, просто сдался. — Ты только, правда, не говори ни Морти, ни Рону, ладно? — Эдгар кивнул, и он продолжил: — Они попросили меня научить их танцевать. Брови альфы медленно поползли вверх в вопросе. Вполне явном. — Стриптиз танцевать, — подтвердил омега. — О… — глубокомысленно выдал Эдик и больше задавать вопросов не стал. А что там еще спрашивать? Дело это личное и для Эшли, и для Шелли. — Ты только аккуратнее с Шелли, он же себе попереломает всё. — Я слежу. — Какой ты у меня умный мальчик, — ласково улыбнулся его альфа с озорными смешинками в глубоких хвойных глазах, сводивших с ума немалое количество омег — Саша знал. — Я вообще поговорить с тобой хотел. Незаметно подошёл официант, принявшись расставлять блюда. Санечка в очередной раз поразился внимательности своего альфы. Потому что Эдик замечал всё, все мелочи. Он совершенно не помнил, когда это они успели сделать заказ, потому как был где-то там, в своих мыслях. Заказ явно делал Эдгар. И, попробовав блюдо, Санечка едва не заплакал. Абсолютно всё попадало под его вкус. А прошло ведь каких-то полгода… — Нравится? Омега энергично покивал. Официант разливал шампанское, причём, судя по запаху, явно волчье, но он внимание на это не обратил, лишь мельком подумал, что им ещё домой ехать за рулём… — Так вот, я поговорить хотел… серьёзно. Санечка замер. Сглотнул и выпрямился на стуле. Вот и стало понятно, зачем шампанское. Нервы успокаивать, потому что Эдгар явно хотел поговорить о его поведении. О секретах, если быть точнее. Или, чего хуже, о том, что Эдгар еле держится, чтобы не вывалить на него всё свое дерьмо. А там было, за что. Саша вёл себя довольно… вольно. Вседозволенность, чтоб её, организованная самим альфой. И это был шанс. Сказать. — Я тоже, — слабо произнёс омега, затаившийся в ожидании. — Правда? — Эдичка отчего-то улыбнулся, нежно так или грустно… он не понял. — Тогда уступаю. Говори первым. И уставился на него. Выжидающе. Саша прикрыл глаза, нервно сжав пальцами край стола, и набрал в грудь побольше воздуха. Никак нельзя было. Никак… В любимые глаза он смотреть отказался. — Я думаю, — в горле пересохло, — нам нужно расстаться, — выпалил и, выдержав пару секунд оглушительной тишины, так и не подняв глаз опрокинул в себя бокал шампанского. Болью прострелило в самый мозг. Он громко вскрикнул, а из глаз брызнули слезы. Какая-то хрень громко клацнула по клыку и заставила подавиться. Саша закашлялся и вытащил изо рта кольцо. Папу его… кольцо. Слезы всё-таки сорвались. Больше из-за боли, конечно, потому что, потрогав раненый клык, он обнаружил, что кончик безбожно откололся. Рыдал как ребёнок. И только минуту жаления себя спустя поднял взгляд на своего горе-жениха, который в прострации залипал куда-то сквозь него. Эдгар всегда беспокоился о его сохранности. А, лишь увидев один намек на слезы, тут же рвался утешать и выпрашивать о причине. А тут сидел. И не двигался. Саша горестно завыл, растирая слезы по лицу. Скоро подскочил официант, узнать, всё ли в порядке… Альфа. И Эдгар, вырванный из оцепенения, подорвался в мгновение ока, оглушив человека жутким нечеловеческим рыком. Официант пропал. А Эдгар почему-то так и не обнял его. Так и не сказал ни слова. Омега поднял глаза, спросить хоть что-нибудь, и утонул в растекающейся по желтизне, режущей боли. — Идиот, — заскулил омега, зацепившись за краешек тёмных брюк своего альфы. И тот неведомым образом выдохнул. — Я рассматривал и такой вариант, просто… не думал, что будет так больно, — охрипшим, сломанным голосом произнес его альфа. — Ты извини меня. Пожалуйста, извини, я не хотел, но… я больше тебя не отпущу. Ты только… прошу тебя, не пытайся бежать, тем более к родне. В бешенстве я могу их случайно убить и… — Эдгар напряженно растер переносицу, и желтизна глаз пропала. — Дай мне ещё один шанс. Я смогу сделать тебя счастливым, правда. Мне нужно только чуть-чуть твоего времени… Санечка громко всхлипнул и ткнулся носом альфе в живот, крепко обхватив руками за талию. Тот напряженно замер и затих. — Я согласен, — плаксиво прошептал омега, сжимая в ладони изящное кольцо, — согласен, дурак, согласен. Не надо меня никуда отпускать… Я тебя и так люблю. Эдгар весь обмяк, уперевшись одной ладонью в спинку его стула, а другой в стол, пережидая накатившую слабость и темноту в глазах. И тихонько счастливо, с ноткой истерики рассмеялся.