Приключения Кили и Тауриэль

Тауриэль склонилась над мертвым телом Кили. Она чувствовала горечь, которой никогда раньше не испытывала. Впервые она упустила нечто очень важное в своей жизни. Она даже не успела толком понять, что чувствовала к Кили. Смерть забрала его навсегда. Девушка напоследок коснулась еще теплых губ погибшего и внезапно услышала слабый низкий стон. Гномы уносили мертвые тела Торина и Фили в подземный дворец. - Где Кили? – спрашивал у всех Двалин. – Я упустил его из виду, когда он скрылся в башне. Судя по количеству орков, с которыми мы столкнулись в засаде, он должен был погибнуть. - Может, он все же уцелел? – с надеждой задал вопрос Бильбо. Смерти Торина и Фили итак легли ему на сердце тяжкой раной. Потому безуспешные поиски Кили только подпитывали его надежду. Двалин продолжал ругать и корить себя. Гномы отвоевали Одинокую гору, вот только править ею больше было некому. Кили был последним прямым наследником престола. - Не убивайся так, друг мой Двалин, уже стемнело, завтра попросим орлов поискать его, - сказал ему Гэндальф. Наутро они узнали правду: один из орлов рассказал, как эльфийская дева Тауриэль слезно умоляла его унести их обоих на север Лихолесья, где она смогла бы выходить тяжело раненого гнома. - Она все кричала: «Помоги мне спасти моего возлюбленного!». Я был тронут видом этой странной пары. Эльфийка и гном. Удивительные дела. Имени гнома орел не знал, но по описанию он был похож на Кили. Рассказ этот удивил и обрадовал гномов, но и возмутил не меньше. Поступок эльфийки вызвал всеобщее недоумение и опасение. - Можешь ли ты отнести нас в то место, куда эльфийка забрала гнома? – спросил у орла Гэндальф. - Она взяла с меня слово, что я не вернусь и не расскажу никому, где они. Сказала лишь, что не покинет тех мест, пока гном не поправится, либо не умрет. Возмущение гномов распалилось еще больше, но Гэндальф успокоил их. - Она все сделала правильно. Если рана Кили поистине тяжела, здесь ему помочь никто не сможет. Ему нужна эльфийская медицина. - Так что же нам делать? – ворчали гномы. – Наследник трона невесть где, неизвестно жив он или мертв. А вдруг эта эльфийка увезла его в заложники Трандуилу? - Не забывайте, что Трандуил сражался с вами плечом к плечу и пожертвовал в этой войне многими своими воинами. Он никогда не опустился бы до такой низости. А вам я советую ждать и восстанавливать Эребор. Гномы, ворча, согласились. Тауриэль несла Кили в свое тайное укрытие в лесу, в те нетронутые злом места, где любила гулять в одиночестве. Здесь эльфийская дева пыталась хотя бы на время освободиться от своих страхов и сомнений, которые долгие годы тяготили ее. Жизнь в Лесном королевстве была не так радужна, как могло показаться со стороны. Тауриэль, несмотря на неординарные способности в воинском искусстве, была белой вороной в своем мире: не так высока ростом, как прочие эльфийские женщины, не так нежны и изящны были черты ее лица. И это неуемная энергия, жажда риска, опасности, толкавшая ее во все новые и новые сражения, отличали ее от размеренных и неспешных соплеменников, которые сражались скорее из чувства долга, нежели из-за чего-то еще. Охладевшие к своей долгой жизни они, казалось, завидовали ее жизнерадостности и вечно удивленному взгляду на мир. И в то же время осуждали ее за это. Наверно, потому так нравился ей Леголас. Смелый, ловкий, бесстрашный. Ее верный напарник и друг, которого она впутывала в столько невероятных авантюр. И он из любви прощал ей все. Тауриэль давно знала, что он любит ее, но старалась не показывать своей симпатии. Ибо Трандуил часто напоминал эльфийке, что не стоит давать его сыну каких-либо надежд, иначе для нее это может кончиться изгнанием. А смелый в битвах Леголас робел пред отцом своим и не отваживался попросить дозволения жениться на Тауриэль. А тем более сбежать с ней. Наверное, во многом смелость Кили в отношении нее тронула сердце девушки. Его готовность пойти не только против воли семьи, но и против самой природы, издревле разделявшей расы эльфов и гномов. Эта готовность вдохновляла ее саму на смелые поступки, одним из которых было увезти Кили прочь с поля боя. Подальше от противоборствующих миров, чтобы спасти его для себя одной и понять, наконец, что она к нему чувствует и так ли все это безнадежно. С трудом подняла она Кили на высокое дерево, где устроила для себя когда-то безопасное укрытие для ночевок. Плотно сплетены были ветки, образуя потолок и пол. Здесь была мягкая подстилка из листьев, накрытая плетеной циновкой, висели целебные травы и хранились кое-какие припасы. Многое Тауриэль принесла сюда в день побега гномов из царства Трандуила, когда решила уйти одна спасать Кили. Она горько улыбнулась, вспомнив сейчас об этом. Ведь эльфийка спасала его уже во второй раз. С этими мыслями она аккуратно положила Кили на лежак. Гном слегка застонал от боли. Девушка аккуратно начала снимать его кольчугу и одежду под ней. Тогда она поняла, почему гном выжил: орк промахнулся и не задел сердце, но зато сильно повредил легкое и сломал клинком ребра. Опаснее всего было то, что Кили потерял много крови. Тауриэль сожалела о каждой капле, покинувшей его тело и оставшейся засыхать бесполезными красными разводами на ее руках и платье. Она обработала сквозную рану в его груди и перевязала ее. Затем прошептала заклинания, чтобы кровь вновь наполнила его сосуды. Лишь тогда она почувствовала, что смертельно устала. Магия забрала у нее все силы. Ее истощенное битвой и побегом тело безвольно прислонилось к стволу дерева, голова упала на плечо. Тауриэль еще какое-то время смотрела на лежащего без сознания Кили, пытаясь разглядеть в тусклом свете, дышит он или нет. Но, сама не заметив как, она заснула. Ее разбудило пение утренних птиц. Кили по-прежнему лежал рядом, почти не подавая признаков жизни. Она наклонилась над ним и почувствовала на щеке слабое дыхание. То, что он пережил эту ночь, вселяло в Тауриэль надежду. Она аккуратно сняла с него плащ, которым укрыла на ночь от холода, чтобы осмотреть раны. Краска смущения покрыла ее щеки, когда увидела Тауриэль обнаженную грудь гнома. Вчера в сумерках она не обратила внимания на его наготу, было совсем не до этого. Но сейчас, в ярких лучах солнца он был весь перед ее взором. Она коснулась ладонью его груди, чтобы почувствовать удары сердца. Кожа была плотная, покрытая колечками темных волос. Это было странно. Она видела полуобнаженных мужчин-эльфов, но тело их было гладко и лишено волос, также как и у женщин. Тауриэль слегка сжала пальцы, отчего Кили вздрогнул, но не открыл глаз. Она отдернула руку и вместе с ней и мысли. Огонек любопытства погас, и она вернулась к обработке ран. На этот раз и своих тоже. Ближе к полудню Тауриэль ушла в лес за водой и травами. Она по-прежнему делала все, что было в ее силах для Кили, но в глубине души ее зрело убеждение, что для возвращения гнома к жизни ей нужен сильный эликсир, достать который можно только во владениях Трандуила. Но пока она гнала от себя эту мысль, оставляя ее на самый крайний случай. Кили молод и вынослив. Если он еще не умер, значит, его организм в силах справиться с раной, надо лишь немного помочь. В заботах и раздумьях прошли еще семь дней, в течение которых Кили так и не пришел в себя. Состояние его не менялось ни в лучшую, ни в худшую сторону. Продолжать ждать было опасно. Тогда Тауриэль все-таки решила тайно пробраться в лесное королевство и украсть эликсир. Это было рискованно, очень рискованно. Но ничего не делать казалось еще хуже. Часы, проведенные в тяжелых думах и сомнениях у тела умирающего Кили, сводили ее с ума. Это и заставило ее всецело броситься в действие и рискнуть их жизнями. «Да будет так», - подумала она, и в ночи поспешила к лесному дворцу. Поскольку Тауриэль долгое время была капитаном королевской стражи, она хорошо знала все потайные ходы, часы смены стражников на постах и прочие тонкости, позволившие ей незамеченной пройти внутрь. По ночам многие эльфы бодрствовали: кто-то уединялся в высоких беседках, наслаждаясь звездным небом, другие музицировали в отдалении, чтобы не беспокоить собратьев. Жизнь кипела почти как при свете дня, и потому скрыться становилось сложнее. Она решила сыграть на том, что помимо стражников об изгнании Тауриэль известно далеко не всем. К тому же войско лесного владыки только вернулось из похода, из-за чего вокруг царила суматоха. Тауриэль спокойно шла в сторону лазарета, опустив голову, будто в раздумье, и никто ее не окликнул. Лазарет был полон раненых, принесенных с поля боя. Судьба благоволила девушке, и она без труда достала нужные лекарства. Обрадованная успешным выполнением поставленной задачи, она рискнула пробраться в свои покои и забрать кое-какие вещи. Каково же было ее удивление и ужас, когда она встретила там Леголаса, печально созерцающего ее комнату. Она тихо ахнула и хотела убежать, но эльф, даже не обернувшись, произнес: - Ты все-таки пришла. Я узнал твои шаги. - Леголас, прошу, не выдавай меня. Я пришла только забрать свои вещи. Клянусь, ты больше не увидишь меня в этих стенах. - Не давай таких клятв, прошу тебя, - страстно возразил он, обернувшись. В глазах принца Тауриэль прочла все ту же любовь, но омраченную горечью. – Я попрошу за тебя перед отцом. Ты снова будешь одна из нас. Будешь рядом со мной, - сказал он последние слова нежнее и сделав пару шагов ей навстречу. - Я не могу остаться. Я должна помочь… кое-кому. Без меня он умрет. - Уж не о Кили ты говоришь? О том мерзком гноме из шайки Дубощита? Сюда приходили гномы Эребора и искали его. - Правда? И что же вы ответили? - Что не знаем где он. Тауриэль, довольная ответом, облегченно улыбнулась. Леголас же недовольно хмыкнул. - Так ты влюблена в этого уродливого гнома? - Разве это сейчас важно? Он может умереть в любую минуту. Мне надо скорее возвращаться. - Как это возможно? – словно не слыша ее, продолжал Леголас. – Это же противоестественно. Все равно, что сойтись с лесным зверьем. - Хватит! - Тауриэль начала злиться, – перестань оскорблять его и меня. В лице Леголаса читалась боль. - Ты ведь знаешь, что я люблю тебя. И мне казалось, что ты ко мне испытываешь что-то подобное. А тут пара встреч с этим гномом и любовь ко мне начисто исчезла? Тауриэль опустила глаза и медленно произнесла: - Я действительно до встречи с Кили питала к тебе очень нежное чувство, я даже думала, что это любовь. Но только рядом с ним я поняла, что это такое на самом деле. - Это все потому, что я не уговорил отца на наш брак? Знай же, что я не раз пытался начать с ним этот разговор. Но я слишком хорошо знал, как пренебрежительно он относится к твоему происхождению. Он не стал бы меня слушать. Я пытался заслужить его доверие и уважение своими заслугами на службе королевства, чтобы он понял, что я сам могу решать свою судьбу. Мне нужно было все лишь больше времени. Со временем он бы… Тауриэль раздраженно перебила его: - Вот в чем недостаток всех эльфов – они откладывают жизнь на потом. Они не борются за то, что любят, а сидят в кустах и выжидают, когда желаемое само попадет в руки. Кили показал мне, что такое любовь. Он готов отказаться от всего ради меня, он не боится бороться за свое счастье. - Ты считаешь меня трусом, стало быть? - Да, - горячо ответила она, заглянув ему в глаза. Его губы нервно дернулись. - А если я прямо сейчас все исправлю и поставлю перед отцом ультиматум? Если я уйду с тобой в изгнание и помогу тебе вылечить гнома и отправить его домой? Все равно ваш союз с ним обречен, его никто не одобрит, вы будете изгоями, где бы ни появились. А со мной, - он схватил ее за плечи. – Со мной ты будешь счастлива! Даю слово. Мы уйдем в Имладрис или Лотлориэн или куда захочешь! Когда я понял, что потерял тебя, я будто стал смертным и осознал всю тоску и горечь жизни. Я тысячу раз пожалел о своей нерешительности. - Нет… - Тауриэль, прошу! - Я не могу… - она отвечала, едва осознавая происходящее. Настолько это было неожиданно и удивительно. Леголас потянул ее за руку в покои отца. Тауриэль пыталась вырваться, подумав о том, что может с ней произойти, если Трандуил узнает о ее появлении здесь. - Отец! Прими меня, я знаю, что ты не спишь, - спокойно произнес Леголас у двери Трандуила. - Входи, - послышался его голос из-за двери. Трандуил сидел за столом и что-то писал в большой величаво украшенной книге. Легкое удивление пробежало по его лицу, когда он увидел вошедшую пару. - Я пришел сказать, - твердым голосом произнес Леголас, - что хочу взять Тауриэль в жены, ибо она самая отважная и достойная девушка среди всех лесных эльфов. Если ты откажешь мне, я уйду вместе с ней из Лихолесья навсегда. Трандуил пристально посмотрел в глаза сыну. - Тогда уходи. Поброди по миру, наберись мудрости. Ибо я никогда не соглашусь на этот брак, - спокойно произнес он вставая. - Неужели высокомерие твое столь велико, что не позволяет сделать исключение даже для эльфа достойного во всех отношениях, кроме его происхождения? Она же не человек, в конце концов. Она эльфийка, как мы. Трандуил вздохнул. - Лучше бы она была человеком, чем той, кем является, - мрачно ответил он. - Что это значит? – спросила Тауриэль. - Знание, которое я могу открыть тебе, навсегда омрачит твой дух. Готова ли ты услышать его? Быть может, тебе лучше просто уйти и не бередить прошлое? Она задумалась. - О чем ты говоришь, отец? - Я готова узнать. - Хорошо, - серьезно ответил Трандуил, глядя ей в глаза. – Знай же, что ты полукровка. Твоя мать была эльфийской женщиной, которую захватила шайка людей-бандитов, бродивших в лесах близ Озерного города. В муках, рабстве и издевательствах провела она в лагере бандитов не одну неделю, пока наши разведчики не уничтожили подлое гнездо. Несчастную спасли, но дух ее навсегда повредился от горя и пережитых мук. От одного из этих людей она понесла дитя. Во время родов она умерла, а тем младенцем была ты, Тауриэль. С тех пор я заботился о тебе. Но знал, что происхождение твое – это злой рок, который вечно будет преследовать тебя, и потому не говорил о нем. Я не могу принять тебя в королевскую семью, ибо потеряю уважение подданных, смешав кровь иатрим с кровью низших из людей, что течет в тебе. Тауриэль и Леголас были ошарашены рассказом. По щекам девушки катились слезы. Это знание действительно изменило девушку навсегда. Тем не менее, ей стало легче. Она вдруг поняла, почему всегда чувствовала себя белой вороной среди родного племени. Эльфийка улыбнулась сквозь слезы и сказала: - Вот и еще один недостаток эльфов: они клеймят раз и навсегда, не давая шанса показать себя. Вот и вы всегда относились ко мне как к ущербному существу, не в силах питать ничего, кроме жалости и презрения. Она посмотрела на Леголаса, все еще пораженного сказанным. Он не смел поднять глаз на Тауриэль. Его решимость пошатнулась. - Я вижу, что вы убедили сына. - Прости, Тауриэль. Я разрешаю тебе остаться, как и прежде капитаном королевской стражи. Но о Леголасе не смей даже думать. - Остаться из жалости? Нет уж, благодарю. Я прощаюсь с вами, владыка. Навсегда. – она помедлила, а потом добавила. - Прощай и ты, Леголас. Она быстро выбежала прочь. - Тауриэль! – крикнул ей вслед Леголас. Но догнать не решился. Задыхаясь от слез, Тауриэль вбежала в свои покои и быстро собрала вещи. Сейчас мосты позади нее горели. Она больше не вернется в милый ее сердцу родной лесной край. Но душа ее обрела свободу. Мир был открыт для нее. И в том мире быть может рядом с ней хотя бы одно мгновение будет Кили, которому все равно, кто она и откуда. Он просто ее любит. И это наполняло силой. Тайком пробравшись сквозь заставы, она бежала быстрее ветра, подгоняемая одним желанием – спасти Кили.