Пепел в замке

— Девочка, принцесса. Здоровая. Нейрис Веларион. Первенец, некрасивая дочь Рейниры Таргариен и Лейнора Велариона. Родилась в тот же год, что и ее дядя Эймонд. Тот, кто разжигает множество вопросов и обвинений. У нее были серебряные волосы, это не проблема. У нее отсутствовали фиолетовые глаза, цвет кожи от ее отца. Мягкие локоны ее волос не такие тугие, как можно было бы ожидать от потомка Лейнора Велариона. И все же здесь было о чем порассуждать. Иногда случались удивительные вещи. Как ребенок, получающий все черты от своей матери и ничего от своего отца. И какое-то время, первые несколько лет своей жизни, Нейрис была наследницей. Как первенец, она имела право претендовать на Железный трон. Рейнира пообещала себе, что сделает то, что сделал ее собственный отец. Назовет свою дочь наследницей. А потом родился Джейкерис. Нейрис мало что помнила о том времени, только то, что ей разрешили выбрать для него яйцо. Ее собственное в то время еще не вылупилось. Какой бы маленькой она ни была, она не понимала почему. У ее старшего дяди вылупилось, у ее старшей тети тоже. Почему ее яйцо не вылупилось? Все говорили ей, что это, скорее всего, все равно произойдет. Дракон Эймонда тоже не вылупился. Они просто должны были дать этому время. Итак, Нейрис послушалась. Как и подобает хорошему маленькому наследнику. Она выбрала яйцо из кладки Сиракс для ребенка. Тем не менее, есть еще вопросы. У Джейса не было серебристых волос. У него не было ни оттенка кожи цвета сепии, как у его отца, ни глаз, ни формы лица. Именно тогда Нейрис познакомилась с новым словом. Ублюдок. Сначала она не поняла, что это значит. Она также не знала, почему люди называли ее и ее брата так. Шепотом, когда они проходили, когда никто не слушал. Все, что она знала, все, что ей сказали, это то, что в ней есть кровь Таргариенов, настоящая кровь Таргариенов. И какое-то время все еще подразумевалось, что она была наследницей. Это было все, о чем Нейрис думала. Правила были внушены ей, как только она научилась думать самостоятельно. Какими качествами обладал хороший лидер. Она хотела, чтобы ее родители гордились, это всегда было ее целью. Итак, она была прилежной. Она делала все, что от нее требовалось, изучала историю и высокий валирийский, даже когда это было смертельно скучно, и погрузилась в свои «обязанности». Нейрис часто казалось, что она что-то упускает, потому что хотела произвести впечатление на Рейниру и Лейнора. Связь, время, проведенное за игрой в девочку, потраченное на учебу в погоне за наследством. Чтобы заслужить это. А потом Люцерис. Родился с теми же чертами лица, что и его брат. Те же черты, которые отличали его как странного, неуместного. Шепот превратился в заявления, открытые возражения. «Принцесса, наследница престола, осмелилась завести такой очевидный роман? И назвать свою дочь наследницей, нарушив тот же закон и традицию, что и ее отец? Как у нее хватило наглости?» Даже не один ребенок, а три. Разочарование номер один постигло Нейрис, когда ей сказали, что ее яйцо не вылупилось. Прошло слишком много времени, чтобы оно могло быть жизнеспособным. В Драконьей Яме не было драконов без всадников, их было немного. Ей придется подождать, пока она не станет старше. Для ребенка не было ничего хуже, чем слышать это. Наряду с шепотом, произносящим это слово, теперь ей было отказано в праве первородства. Ее собственном драконе. Она много дней плакала из-за этого яйца. Нейрис попыталась растопить его в камине, она отчаянно этого хотела. Без дракона она была разочарованием. Как она может быть настоящим Таргариеном без него? Конечно, ее заверили, что у нее будет дракон. Не в тот момент, а когда она станет старше. Если она будет терпелива. Нейрис рано поняла, что она не была терпеливой. Не со многими вещами. И у нее был характер, который можно было сдерживать только так долго. Как только он лопнул, он лопнул. Разочарование номер два наступило, когда вылупился дракон Джейса. Он был так счастлив, что не мог быть противен Нейрис из-за этого. Но она почувствовала слабость в своем сердце. Что дракон вылупился для него, но не для нее. Он назвал его Вермакс. Все, что Нейрис имела над ним, как первенец, было ее желанием учиться. Посвятить себя обучению лидерству. Это было ее место. Кое-что, в чем она преуспела. И между незнакомцами, которые говорили, их дяди были еще хуже. Они всегда упоминали об этом. Это взяла Нейрис, потому что она была самой старшей. Между ней и Эймондом было естественное соперничество. Родились в том же году, в основном того же возраста. Вражда между их матерями передалась им. Что может быть лучше? Бастард или истинный сын Визериса? Третье и, возможно, самое большое разочарование наступило, когда Нейрис стала немного старше. Когда ее учили, где место женщины в Вестеросе. Этот урок не мог быть продемонстрирован ей более четко. Когда Рейнира назвала Джейкериса своим наследником вместо Нейрис. Это никогда не было ясно поднято. Никогда конкретно не упоминалось. Мальчику было все равно. Только Нейрис сделала это, потому что это было все, что у нее было. Удар был нанесен в разговоре между лордами и принцессой. — О, и юный Джейкерис. Значит, готовим молодого парня к правлению, а? Такое давление! Зная, что он станет будущим королем. Нейрис ждала, что ее мать опровергнет это, поправит его. Что нет, ее дочь готовила себя к правлению. Вместо этого Рейнира натянуто улыбнулась мужчине и кивнула: — Это так. Но так же, как мой отец сделал для меня, я планирую тщательно подготовить его. В одно мгновение Нейрис потеряла свое место. Личность и важность. Все короткие годы ее жизни были посвящены идее, что она наследница. Что она будет править после Рейниры. В нескольких словах это было прекрасно. Сначала было отрицание. Возможно, Рейнира сказала это, чтобы отвлечь людей от нее. Но комментарии последовали после. От ее дядей. Которые наградили ее прозвищем ее бабушки «Королева, которой никогда не было». А потом гнев. Кипящая злобная ярость. Как она могла это сделать? Пообещать Нейрис что-то столь же важное, как трон, и забрать его, ничего не сказав. Однако Рейнира этого не видела. Она не думала, что Нейрис даже помнит их ночные разговоры об этом. Женщина надеялась, что нет. Ее заставили. Потому что Нейрис может сойти за законную. Однако, чтобы сохранить поддержку Джейса и Люка, нужно было сделать кое-что еще. Назвать Джейса наследником было частью этого, подняв его на пьедестал и объявив его своим законным сыном. В конце концов, люди были бы более готовы принять, если бы он был наследником. Если Рейнира однажды последовала традиции и назвала своего сына наследником вместо своей первородной дочери. Она считала Нейрис прилежной. Что она была хорошо воспитанным ребенком по умолчанию. Изучала высокий валирийский, как истинный Таргариен. Однако для Нейрис это начало пути нужды. Она разозлилась. Должен был быть способ проявить себя, доказать, что она достойна своих отца и матери. Что она заслужила быть названной наследницей. Потому что Нейрис не могла искренне в это поверить. Она не могла смириться с мыслью, что ее место отняли просто потому, что у нее не было члена. Все началось с того, что она посмотрела на своего брата. Что у него было, чего не было у Нейрис? Какие качества увидела Рейнира, которые сделали его приемлемым наследником? Какие качества Визерис восхвалял в нем, возвысил ли он? Почему он получил похвалу, которой Нейрис никогда не удостаивалась? Между ними было всего несколько различий. У Джейса был дракон. То, чего Нейрис не смогла достичь. Это было так? Дракон? Но это можно было исправить до того, как она станет править. Это должно было быть что-то другое, что, по их мнению, Нейрис не могла сделать. Бои. Бой на мечах. Это было единственное различие, единственное, что имело значение. Нейрис была умнее, она больше училась и хорошо себя вела. Она сделала все, что от нее ожидали. Джейс учился драться. Должно быть, так оно и было. Нейрис знала, что лидеры, которые хотели, чтобы их уважали, были найдены на полях сражений со своими людьми. Не прячась на своих тронах и не смотря, как другие умирают за них. Эйгон Завоеватель был прекрасным примером. И несмотря на тех, кто придерживался мнения, что женщины должны учиться вышиванию и музыке, Нейрис этого не хотела. Она брала пример с Висеньи Таргариен, всадницы Вхагар. Женщина была легендарным воином, независимо от того, какие ограничения пытались наложить на нее другие. Когда-то она была королевой, хотя бы благодаря браку. Тем не менее, это была единственная идея Нейрис. Единственная, которую ее разум принял бы. Несмотря на то, что ее септа могла сойти с ума, Нейрис должна была что-то предпринять. Поэтому она отправилась к своей матери. Ее отца часто было трудно найти, большинство решений принимала Рейнира. — Я хочу, чтобы меня научили искусству боя на мечах. Я хочу стать воином! Эти слова были неожиданными. И поразительными. Это было странное желание для девушки. Сначала Рейниру это позабавило. — И почему, моя дорогая, ты хочешь это сделать? — спросила Рейнира, приподняв бровь и уставившись на свою первую дочь. — Потому что Висения Таргариен была воином. Это у нас в крови. Если у меня пока нет дракона, я хочу научиться защищаться. Я хочу быть равной своим братьям. Рейнира поняла, что она говорит серьезно. Что вместо того, чтобы учиться музыке и вышиванию, Нейрис хотела быть на тренировочном дворе со своими братьями и дядями. — В нашем Королевстве нет недостатка в солдатах и рыцарях, любовь моя. Тебе не нужно беспокоиться об этом. Я с трудом представляю, что капитан Стронг возьмет тебя в городскую стражу. Он слишком благородный человек для этого. Нейрис прикусила щеку. Рейнира этого не поняла. — Не имеет значения, возьмет ли меня кто-нибудь. Мне не нужно беспокоиться о других. Я хочу стать воином, — Нейрис была настроена на это, настроена на то, чтобы показать себя своим родителям, своему деду. Что она была достойна той же любви и восхищения, той же похвалы и наследства. Она любила Джейса. Нейрис любила обоих своих братьев. Но были Дрифтмарк и Драконий Камень, два места, которыми они могли править. Нейрис была рождена с правом править Семью Королевствами, Рейнира доказала это. Понимая, что девушка этого не оставит, Рейнира смягчилась: — Я расскажу об этом твоему отцу и дедушке, дорогая. Они скажут, разрешен ли тебе меч. Рейнира никогда не думала, что это произойдет. Было нелепо позволять женщине, не говоря уже о принцессе, сражаться на мечах на тренировочном дворе. Это отпугнуло бы потенциальных женихов. — Наша дочь хочет стать воином. Она сообщила мне о своем желании сегодня утром, — сказала Рейнира. Она сидела напротив Лейнора в своей спальне. Они притворялись много ночей, разговаривая некоторое время, прежде чем он уходил. Он был пьян, это было ясно. Его дыхание воняло вином, которое он наливал себе. — Я думаю, что это замечательная идея. Она может пойти по стопам своего отца. Обоих. Ха, — сказал Лейнор и потер лицо. Просто чтобы доказать свою точку зрения, подумала Рейнира, она рассказала об этом Визерису. На одном из его небольших советов, когда обсуждались вопросы, касающиеся детей. Минутные решения, которые могли вызвать проблемы. — Моя дочь сообщила мне о своем желании стать воином. Она хочет тренироваться во дворе, как ее братья и дяди. Как Висенья Таргариен, утверждает она. Я не могу повлиять на нее, поэтому я приношу это вам, ваша милость. Чтобы передать ей заявление от ее короля. Члены совета нашли это чрезвычайно забавным. Визерис, возможно, нашел бы это самым забавным из всех. Рейнира ожидала быстрого отказа. — Позволь ей. Рейнира приостановила свои движения, уронив камень обратно на тарелку перед собой: — Ваша милость? Визерис усмехнулся и махнул рукой: — Если она настаивает, позволь ей. Нейрис устанет, когда поймет, сколько это работы. Лучше позволить интересу угаснуть самому по себе. Через несколько дней она попросит уйти. Снова лорды, собравшиеся вокруг совета, рассмеялись. Что могла знать девушка о тренировках, в которых принимали участие мужчины? Многие с радостью пришли бы на ее первую тренировку. Рейнира не предполагала, что странный интерес Нейрис превратит ее в зрелище. Но тогда было уже слишком поздно. И у нее был ответ для девочки. — Твой дед разрешил тебе начать тренировки во дворе. Начинаешь с завтрашнего дня. Будешь тренироваться с сиром Стеффоном. Если ты решишь, что больше не хочешь участвовать в тренировках… Нейрис больше не нужно было ничего слышать. Она не станет еще большим разочарованием, она получила свое желание: — Я не буду. Я не упущу предоставленную мне возможность. *** Верная своему слову, Нейрис не упустила бы свою возможность. Не тогда, когда ей пришлось рано проснуться, не тогда, когда она увидела множество лордов, ожидающих, чтобы засвидетельствовать это, и даже не тогда, когда ее дяди сделали бесцеремонный комментарий по этому поводу. — Жалость, которую я испытываю к твоему будущему мужу. Только мужчина, который хочет глупых детей, осмелится даже подумать о тебе, потому что это все, что он получит. — Оскорбления Эйгона часто были гораздо громче. Эймонд наслаждался пристальными взглядами, которые говорили все, чего не могли сказать слова. Он уставился на Нейрис, пока она ждала, его разум работал, пытаясь придумать ответ на вопрос, почему ей разрешили тренироваться. Конечно, она ни за что не смогла бы превзойти его. Но почему она пыталась вторгнуться в другой аспект их жизни? Между ними было сходство. Оба были слишком горды, чтобы видеть это. Но они оба хотели проявить себя. Ни у того, ни у другого не было дракона, чего они отчаянно хотели. И оба они были забытыми детьми. Теми, которые должны были заслужить свой титул и наследство. Несмотря на отсутствие заботы Эйгона как в обучении, так и в учебе, он по-прежнему считался выше Эймонда. Из-за его возраста он должен унаследовать больше. Эймонд отчаянно хотел доказать обратное. — В моей голове больше половины мозга, чего я не могу сказать о вас обоих. Эйгон скорчил Нейрис рожу, и она закатила глаза, заняв свое место в «своем» углу тренировочного двора. Ей не разрешали тренироваться со своими дядями. Прежде чем мальчики смогли еще раз побеспокоить Нейрис, сир Кристон Коль свистнул им: — Мои принцы, вас ждет собственное обучение. Я уверен, что принцесса Нейрис достаточно сильна, чтобы справиться с собой. Мальчики захихикали, когда Нейрис укусила себя за щеку. Она знала, кем, по слухам, был ее отец, и это никогда не было для нее яснее. Но она отрицала это перед самой собой главным образом потому, что все вокруг нее тоже это отрицали. Лейнор был ее отцом, он всегда был им. Это не остановило боль, которая появилась, когда он сказал это, или немедленное желание защититься. — Да, благодарю вас, сир Кристон, — ответила Нейрис. Она не смогла удержаться от ответного «выстрела» в рыцаря. Говоря это, она не смотрела на него, не хотела видеть его лица. К счастью, они оставили все как есть, когда прибыл сир Стеффон и склонил голову перед Нейрис: — Принцесса. Я буду проводить ваше обучение в течение ближайших недель. — Он подошел к бочке, стоявшей в нескольких шагах от него, и достал из нее деревянный меч. — Ты когда-нибудь держала в руках меч, принцесса? Нейрис покачала головой, когда сир Стеффон протянул ей деревянный меч. От ее внимания не ускользнуло, как нежно он передал его, и Нейрис поняла, что ему нужно напомнить. — Нет. Но я прошу, сир Стеффон, чтобы вы относились ко мне так же, как к любому оруженосцу или молодому принцу, начинающему свое собственное обучение. Не как к женщине, а как к будущему воину. Он замолчал и на мгновение посмотрел на нее. Ему сказали, чтобы он не был слишком строг, что она все равно скоро уйдет. Но этот взгляд на ее лице, напряженность которого заставила его пересмотреть свои приказы. Если бы она хотела, чтобы с ней обращались как с любой другой, он мог бы сделать это. —Как пожелаете, принцесса, — сказал сир Стеффон, кивнул и указал на один из набитых сеном манекенов: — Ударь по нему. Дай мне посмотреть, как ты владеешь мечом. Оттуда мы можем продолжить. Нейрис не была уверена в себе, но все равно кивнула. Она крепче сжала рукоять меча, держа его двумя руками. Это было непривычно. Она подошла к манекену, высоко подняв меч. Все, что Нейрис могла делать, это размахивать мечом так, как она видела, как это делают другие. На турнирах и на тренировочном дворе. Несмотря на ее нервы и на то, что все смотрели, девушка дала маху. Она ударила манекен сбоку, где должно быть бедро. А потом все засмеялись. С верхней смотровой площадки тренировочного двора, с другого конца тренировочного двора. Они все смеялись. Смотря на нее. Щеки Нейрис загорелись ярко-красным цветом, и ее разум сказал ей бросить меч. Она не была предназначена для сражений. — Поздравляю. Я думаю, что у него сейчас может быть зуд. Скрипучий голос Эйгона заполнил уши Нейрис, и она бросила на него свирепый взгляд. Она обнаружила, что даже Эймонд улыбался, наблюдая, как их племянница неуклюже пытается владеть мечом. Она ненавидела его. Тогда Нейрис была чем-то наполнена. Это была ярость, злоба. Жажда показать себя всем тем, кто хотел посмеяться. Эймонду, мальчику, которого она постоянно настраивала против себя. Он не улыбнулся бы, когда она могла оторвать его голову от тела. Сир Стеффон положил руку на плечо девушки и покачал головой: — Не слушайте их. Потому что все началось именно там, где вы сейчас находитесь. Важно то, насколько сильна ваша решимость. Он повернулся, чтобы посмотреть на зрителей, рассматривая их всех с презрением. Это был первый раз в ее жизни, когда она прикасалась к оружию. Неужели у них не было стыда? Смеются над своей принцессой. — Ты хочешь сделать что-то невозможное. Смелость, которую ты проявляешь, представляя себя, — это больше, чем у любого из них, — сказал Стеффон и посмотрел на Нейрис. Она была его ученицей. — Я сделаю из тебя воина, принцесса. А теперь возьми свой меч. Значит, это было решено. Нейрис не собиралась сдаваться. Она не остановится, пока все не признают ее ценность.