Укради и пойми, что мой свет — это
Свет отраженный, свет отраженный
Пойми, что мой свет — это
Свет отраженный, свет отраженный
А сердце мое — пустышка и льдышка
Едва закрыв дверь, Майя, исчерпавшая все свои силы, сползает по стене. Начинаются долгие, тягуче текущие часы мучительного ожидания рассвета. Понемногу тело наливается чугунной усталостью. Невольно Майя обмякает под грузом прошедшего дня, с ужасом осознавая, что начинает ронять голову и видеть короткие сны.Наверное, он убьёт меня во сне.
Майя отчаянно пытается не дремать, но тёмные, тревожные сны уже обступили её, неминуемо приближаясь с каждой минутой. Очень быстро Майя понимает, что лежит как камень — неподвижным, с виду мёртвым, грузом. Она прикладывает титанические усилия, чтобы изредка открывать глаза, но не может пошевелить даже пальцем — словно обездвиженный, безоружный охранник, бестолково смотрящий в мониторы камер. В ванной почему-то начинает журчать вода, а из соседнего номера доносится тихий разговор. Реальность, сон и вымысел сплетаются в бешеный и быстрый танец звуков и силуэтов. Страх не проснуться и навсегда остаться в этих видениях крепко держит сердце Майи, дырявя его как дети праздничную пиньяту. Рядом появляется тень. Майя чувствует её физически, хотя не может повернуть голову. Вокруг начинает клубиться и пульсировать тьма, расползаясь по углам. Липкий ужас охватывает всё тело, и Майя тщетно пытается пошевелить любой его частью, но лишь тихое мычание слетает с её губ. В тени явно кто-то прячется, выжидая, наслаждаясь беззащитностью своей жертвы. Сейчас он шагнет вперед. Сейчас. Сейчас.— Нет!
Майя вскакивает с криком. Яркий, успевший стать непривычным, свет бьёт в глаза — солнце давно взошло. Сердце бешено стучит, разнося по уставшему телу волны паники. Майя с трудом встает с пола и растерянно озирается, словно впервые видит комнату.
— Ма-ам, где мой плеер? В коридоре раздается звонкий мальчишеский голос. От удивления Майя дергает закрытую дверь несколько раз, не сразу вспоминая, что закрыла её на ключ. Выбежав, она понимает, что это, скорее всего, очередной призрак или ловушка, но времени подумать слишком мало. — Мальчик, постой! — Майя зовёт, надеясь на ответ, и сворачивает за угол. Невысокий паренёк стоит прямо за поворотом и копается в своих карманах. Он едва успевает поднять голову на оклик, когда его почти сбивает с ног странная девушка. — Да, мисс? — отвечает он испуганно, явно впечатленный её видом. Майя, не ожидавшая, что ребенок будет реальный — из плоти и крови, тоже замирает. — Где твои родители? — начинает она и удивляется тому, как хрипло звучит её голос. — Вот, — мальчик указывает на стойку регистрации. Оттуда на них недоумённо смотрят женщина и мужчина средних лет. Майя при виде их готова заплакать от счастья. Но слова, спешащие материализоваться, слипаются в густой комок на языке, так что наружу выходит лишь невнятный вздох.— Доброе утро, Майя.
Немой ужас мгновенно охватывает девушку, и радость от встречи с живыми людьми сдувается, словно шарик, пробитый дротиком. Сейчас они все здесь умрут: и этот мальчик с огромными карманами на штанах, и эта женщина в красивом летнем пальто, и мужчина в маленьких круглых очках, и она, Майя. Джимми проходит мимо, даже не смотря в её сторону. — Вот, пожалуйста, третий комплект ключей для вашего сына. Простите, что заставил ждать, — Джимми ослепительно улыбается и склоняется в небольшом поклоне, — А эта девушка — наша горничная. Прошу прощения, если она вас напугала, она новенькая. Женщина и мужчина улыбаются и понятливо кивают. — Это вы нас извините, Чарли, должно быть, заблудился, он такой рассеянный, — мужчина смеётся и протягивает руку — Стивен. — Майя, — тихо отвечает девушка, невесомо отвечая на рукопожатие. — Лана, — женщина не протягивает руку, лишь улыбается. Мальчик, очевидно тот самый Чарли, застенчиво прячется за мать — на вид ему около девяти лет. — Что ж, сколько, Вы говорите, отсюда до ближайшего приличного ресторана? — мужчина оборачивается к Джимми. — Миль десять, сэр, главное не забудьте свернуть возле озера налево, а дальше не пропустите, — Джимми выглядит и говорит как образцовый портье, даже вчерашняя нелепая жилетка сменена на более классическую черную. Троица быстро удаляется. Майя еле сдерживает себя, чтобы не побежать за ними, прося вызвать 911. Но вчерашние угрозы Хьюго ещё живы в памяти, и Майя слишком сбита с толку происходящим, чтобы понимать, какие последствия повлечёт такое решение. Джимми, в свою очередь, сосредоточено что-то считает и записывает в тетрадь. Сейчас, когда гости ушли, на его блестящий лоск словно нанесли слой пыли. Глубокая морщина залегла меж глаз, и все лицо будто разом осунулось. — Твоя форма висит в шкафу, прими душ и переоденься, — монотонно говорит Джимми, не отрывая глаз от своих записей. — Что? — от удивления Майя делает шаг назад, словно слова задели её, как хлыстом. — Размер может не подойти, но другого нет, — спокойно продолжает Джимми — И, пожалуйста, побыстрее, у тебя много работы сегодня. — Работы? — ошарашено переспрашивает Майя, — При чем здесь работа, где Ханна? — Я не знаю, где твоя подруга, — Джимми наконец поднимает глаза. Взгляд у него потухший и отрешённый. Страх сменяется злостью, при свете дня всё происходящее кажется затянувшейся злой шуткой, а Джимми — всего лишь жалким психом.Хватит.
Майя подлетает к стойке регистрации, хватает Джимми за грудки и тянет на себя. — Но я точно знаю, у кого ты можешь просить, — шипит она разгорячённо. — Я не знаю, где она, — холодно чеканит каждое слово Джимми. И добавляет тише, — Он не всё мне показывает.Хьюго.
Майя отшатывается, почти воя от досады, холодок пробегает по её телу даже от одного имени этого монстра. Взгляд девушки падает на распахнутую дверь — видимо мальчишка, который выходил последним, не сумел плотно её закрыть. Джимми перехватывает намерение и предостерегающе говорит: — Не советую. Но Майя срывается с места, быстро оказавшись у выхода. Теплый июньский воздух чувствуется уже на пороге, остается лишь шаг, но, сделав его, Майя падает в темноту. Сознание возвращается урывками, отдаваясь болью в затылке. Пыльная лампа на потолке с тонкими нитями паутины — первое, что видит Майя. На несколько мгновений ей кажется, что она снова уснула в университетской библиотеке. И только когда зрение фокусируется на Джимми, она всё вспоминает, с ужасом предполагая, что её огрели чем-то по голове. — Обморок, — констатирует Джимми, громко стуча по столу стопкой каких-то карточек, а затем убирает их в ящик, хлопнув дверцей. Майя поднимается, но, чувствуя как все тело трясёт, тут же оседает обратно. Она облизывает пересохшие губы, шумно дыша, и от каждого вдоха слабость только сильнее охватывает её. — Если ты еще раз туда пойдешь, я больше не буду тебя поднимать, — строгий тон Джимми выдаёт его раздражение. — Только попробуй мне помешать, — Майя, обливаясь потом, делает усилие и берет гипсовую статуэтку совы с коридорной тумбы, стоящей рядом. Сова весит на удивление немало, и Майя предостерегающе замахивается ею. — Да пожалуйста, — Джимми вдруг смеется, — Я так и знал. — Знал что? — Майя чувствует острое желание прямо сейчас кинуть сову в это ухмыляющееся лицо. Но вместо ответа Джимми деловито поправляет жилет и смотрит на часы. — Когда тебе надоест, советую подняться к себе в номер и переодеться, — он хмуро смотрит исподлобья, — Я тебя за просто так кормить не буду. Сказав это, Джимми скрывается в комнате для персонала. Майя глубоко вздыхает, стараясь вернуть себе контроль над паникующим разумом, и решительно направляется к выходу. С каждым шагом к двери она чувствует нарастающую слабость и тошноту. Примерно в метре от выхода головокружение становится таким сильным, что приходится отступить. На пятой попытке появляется первый приступ рвоты, и Майя сдаётся. Гипсовая сова летит на пол из ослабевших рук, разбиваясь на крупные части и мелкую крошку. Майя садится у стены, сплевывая на ковёр желчь и охая от резкой боли в желудке. Жаркой волной накатывает истерика — поток слез градом льётся по щекам, противно пузырится в носу. Икота, спазмы и тремор разом наносят удар, сокрушая хлипкое мужество, с которым Майя вышла из номера. Выплакав страх и горечь она поднимается, чувствуя себя лучше. Немного медлит, но всё же подходит к комнате Джимми и несколько раз стучит. Ответом служит тишина. — Джимми, открой, прошу! — удары становятся сильнее, — Если не откроешь, клянусь, я вышибу эту дверь! — Не надо, — Джимми отзывается, судя по голосу, стоя прямо за дверью. — Что тебе нужно? — Помоги мне выбраться! Отпусти Ханну! Я знаю, ты можешь! — голос надрывается, и Майя снова чувствует подступающие слёзы. — Я помог тебе вчера, и что ты сделала? — Джимми говорит тихо и зло, постепенно наращивая силу голоса. — Вернулась обратно, хотя я сказал, что твою подругу не спасти! Майя замирает. Ей нечем парировать это обвинение, но разве она может признать свою ошибку перед ним — тем, кто буквально виноват во всех её несчастьях! — Я не могла её бросить — она моя подруга, — выпаливает Майя, прожигая взглядом дверь — Тебе не понять, что это такое, ты не знаешь, как это — спасать чью-то жизнь, а не ломать! Дверь резко открывается, и Майя тут же жалеет о своих словах — перед ней точно Джимми, но взгляд у него как у Хьюго — такой же холодный и злой. Однако вспышка гнева быстро сменяется сожалением — Джимми виновато опускает глаза. — Ты права, — удрученно соглашается он, — Я мало что знаю о нормальных человеческих чувствах. Но я правда хотел тебе помочь. Только сейчас Майя замечает, что ладонь на его левой руке перебинтована — вчера такого точно не было. — Прошу, дай мне телефон, я вызову полицию и всё закончится! — Майя хватает Джимми за плечи, из последних сил пытаясь убедить его ещё раз помочь. — Все телефоны лежат на стойке, в коробке — тихо отвечает он, поджимая губы. Майя надеется, что хотя бы какой-то из них сможет поймать сигнал. Но, спустя десять минут попыток вынужденно признает, что сотовая связь здесь бессильна. В отчаянии она смотрит на Джимми, видя, что, по какой-то причине, он не хочет ей помогать. Он смотрит в ответ с сочувствием, таким же, как зритель смотрит на героя фильма ужасов, попавшего в ловушку по собственной глупости. — Ты можешь остаться здесь и бесконечно пытаться связаться с внешним миром, — голос Джимми снова становится строгим, — А можешь пойти со мной, выпить чаю и попробовать прийти в себя, и, если будешь достаточно умна, послушать то, что я успел узнать о Хьюго и об этом месте за годы нашего совместного проживания. В конце своей речи Джимми криво усмехается, и в его лице читается, что он предлагает выбор без выбора. Майя безвольно соглашается, следуя в комнату, и ей даже не страшно, когда он закрывает за ними дверь.