🐍
— Всё готово, — нервно сглатывая, сообщает Юнги, поднимая взгляд на ожидающего конца его приготовлений короля. — Прекрасно, — потирая ладони, Намджун встаёт рядом со священником. — От меня что-то требуется? — Мы должны хранить спокойствие при появлении древнего духа и выказать уважение при общении с ним, — поясняет Мин. — Давай, Юнги. Сделаем это, — Намджун подбадривающе похлопывает священника по плечу, после чего поправляет корону, готовый встретить Королеву Змеи лицом к лицу и наконец-то удовлетворить свое ярое желание о вечной жизни. — Да, — набрав в лёгкие воздуха, Юнги на секунду прикрывает глаза, собираясь с духом. Положив указательный палец на страницу книги, чтобы вести им по строчкам из букв и не упустить ни единого символа, священник принимается читать вслух старинный призыв к демону. Его голос слегка подрагивает от волнения и понимания масштабов его значимой миссии. В комнате царит тяжёлая атмосфера, странное напряжение витает в воздухе. Как будто что-то мрачное уже стоит за дверями и ожидает момента, когда к нему взовут. Скользящий змей Лилитис, ты, чья ядовитая сущность поглощает души, Произнеся имя демона, Юнги всем своим нутром чувствует, как холод начинает проникать в него. Он не отводит взгляда от текста, но краем глаза улавливает странные тени, мелькающие на стенах. Воздух вокруг постепенно наполняется зловещим присутствием. Был заключён в бездонное подземелье ада веками назад. Ты, чья хитрость безгранична, чьё коварство несравненно Язычки пламени свечей с треском одно за другим затухают, заполняя комнату душным дымом. Юнги замолкает, затаив дыхание и наблюдая, как из двадцати огней остаются гореть всего лишь семь. Благодаря их слабому мерцанию в помещении можно разглядеть различимые очертания предметов. Мин бросает взгляд на короля, который молчаливым кивком приказывает ему продолжать. Ты, кто сможет сокрушить мир целиком, но сейчас сможешь овладеть только одним местом . Такова твоя судьба, Лилитис, о дух Королевы Змей Предстань перед тем, кто готов избавить тебя от заточения И преклони голову перед своими освободителями. Как только Юнги произносит заключительные слова, с открытых страниц книги медленно возникают очертания фигуры древнего духа — Королевы Змеи. Её сияющие глаза пронзают зловещим светом, а мерцающая фигура обволакивает всё помещения холодным дыханием смерти. Теневые змеиные узоры извиваются по стенам, создавая иллюзию живого кошмара. Взгляды короля и священника пересекаются, но никто не решается заговорить первым, словно любое сказанное слово может вызвать что-то ещё более ужасающее. Всё вокруг словно дышит угрозой, и каждый момент кажется бесконечным, как будто время замирает в ожидании неотвратимого. Дух продолжает увеличиваться в размерах с каждой новой секундой, будто пытаясь заполнить собой всё пространство, поглощая его целиком. Возвышаясь над Намджуном и Юнги, Королева Змей в какой-то момент резко замирает. Из её рта показывается длинный чёрный раздвоенный язык, которым она медленно ощупывает воздух. Её взгляд становится стеклянным, смотрящим в никуда, как будто она видит то, чего не дано увидеть другим присутствующим в этой комнате. Король со священником стоят неподвижно, завороженно наблюдая за Духом Змеи. Её власть и могущество ощущаются каждой клеточкой тела. Как только Юнги, совладав со своим внутренним страхом перед невиданным существом, собирается с духом, чтобы завести диалог с Королевой Змей, его прерывает то, чего явно никто не мог предвидеть. Событие, которое ни под каким предлогом не должно было произойти именно в данный момент времени. Но кто-то решает иначе… Внезапно для всех где-то наверху раздаётся пронзительный крик королевы, а вслед за ним громкий плач младенца. В груди священника всё холодеет, в жилах стынет кровь, воздух застревает в лёгких от ужаса и понимания произошедшего. Он бросает встревоженный взгляд на Намджуна, который, в свою очередь, кажется, полностью обезумел. До этого неподвижно застывший Дух молниеносно срывается со своего места, взвиваясь к потолку, и растворяется в нём, словно и не было для него никакой преграды. В отличии от Королевы Змеи, Юнги и Намджун всего лишь люди и не обладают способностью ходить сквозь стены. Они выбегают из комнаты и сломя голову, без оглядки бегут в покои королевы. По коридорам дворца они несутся как угорелые, сосредоточенные только на одной самой страшной мысли в их головах. Оказавшись у комнаты, Намджун отпихивает священника в сторону, вырываясь вперёд. Он распахивает настежь двери и застывает в проёме, словно вкопанный, пораженный увиденным. Юнги нагоняет его и открывает рот в безмолвном крике, хватаясь рукой за рясу с районе груди. Помещение объято тёмным густым туманом, из которого перед ними предстает королева, держащая новорожденного младенца. Её руки, в которых лежит ребенок, перепачканы кровью. Белоснежная ночная рубашка покрыта багровыми пятнами, как и постель позади неё. Вся эта картина напоминает сцену убийства или расправы над кем-то. Королева стоит неподвижно, выражение её лица холодное и бесстрастное, а глаза утратили человеческий вид, превратившись в змеиные. Младенец в её руках выглядит как ангел в объятиях смерти. Ужасные и скверные мысли лезут в голову от увиденного. Но самое пугающее, что ребенок не издаёт больше никаких звуков, лежит неподвижно и безмолвно в колыбели, сотворённой из рук чудовища. — Приклонитесь перед тем, кого призвали — звучит устрашающий голос из уст королевы. У Юнги всё это время и так от увиденного подкашивались ноги, поэтому он, не задумываясь, падает на пол, хватая короля за рукав его одежды, и тянет вниз, побуждая встать на колени вместе с собой. Намджун медленно опускается, парализованный пониманием того, что натворил. — Эта душа — всего лишь маленький дар за мои услуги и ваши приземлённые желания. Чтобы что-то получить, нужно чем-то пожертвовать, — каждое слово щекочет нервы, пуская волны неприятных мурашек по всему телу. — Я всего лишь хотел жить счастливой жизнью со своей семьёй вечно в своём королевстве, — обречённо выдыхает Намджун. — Отныне королевство, нарекаемое мной Чичон, будет существовать вечно. Как и ты, его король, и твой верный слуга — священник. Никто и никогда не покинет этого места и не найдёт дороги из него. Взамен на мою милость, каждую ночь, ровно в полночь, я буду выходить на охоту, и все люди, не успевшие укрыться в храме, исчезнут на веки вечные, даруя мне силы и жизнь. Отныне и навсегда мы связаны узами заклятия. Это дитя, — Королева Змей приподнимает младенца на руках, приковывая взволнованные взгляды Намджуна и Юнги. — Будет являться частью меня самой. Он поможет осуществить пророчество и станет одним из двух самых важных звеньев в цепочке, скрепляющей вечное существование, — произнеся эти слова, древний дух открывает рот, из которого на глазах изумлённых короля и священника начинают расти два острых белоснежных змеиных клыка. Она кусает новорождённого принца за руку, на что тот, на удивление, ни издаёт ни звука. — Пусть капля моего яда будет его оберегом, пусть он видит во тьме и мгле, будучи гибким, как змей. Его тело позволит ему ломать и вправлять кости без мучений. А его слух будет обладать остротой, как у хищника в ночи. Немного отойдя от шока, Юнги осознаёт, что маленький принц жив, а змея забрала лишь душу королевы, выбрав её для себя в качестве дара. Священник замечает, что комната, прежде освещённая холодным светом полной Луны, погружаться во тьму. Он бросает взгляд через окно на небо и, к своему великому удивлению, замечает, что непонятно откуда взявшееся Солнце в это время суток соединяется с Луной. Затмение, которого ничто не предвещало в этот день, появилось из ниоткуда. — Да сбудется великое пророчество, знаменующее день рождения Луны и Солнца. В их слиянии есть суть бесконечности чередования созидания и разрушения, жизни и смерти, постоянного перерождения и гибели. В один момент великая непроглядная тьма опустилась на королевство, повергнув короля и священника в неимоверный страх, лишающий способности говорить и думать. Лишь когда тьма постепенно рассеялась, они увидели, как младенец лежит на кровати, а одежда королевы валяется на полу. Ни следа не осталось от супруги короля, как и от духа Змеи.🐍
Женщина осторожно приоткрывает дверь, запуская в небольшую комнату луч света из коридора. Он плавно скользит по деревянному полу, освещая его мягким светом, образуя длинную жёлтую полосу. Уже вечер, и в помещении темно. Лишь жёлтое тусклое сияние от небольшой настольной лампы исходит откуда-то из угла комнаты. Прозрачный белый тюль у приоткрытого окна едва колышется из-за сквозняка в комнате. Женщина заходит внутрь и мягкой поступью медленно подходит к столу, за которым сидит ребёнок. Она ласково кладёт руку ему на плечико. — Сынок, уже поздно, — шепчет она и разглядывает рисунок, который тщательно раскрашивает мальчик. — Давно пора в постель. — Да, мамочка, сейчас. Мне совсем немножко осталось, — не отрываясь от своего занятия, отвечает малыш. — Кого ты нарисовал? — интересуется женщина. На желтоватом альбомном листе бумаги красуется густая зелёная трава, нарисованная длинными вертикальными штрихами. Большое дерево посередине, рядом с которым два человечка. В левом углу жёлтым карандашом нарисовано солнце, а в правом серым — луна. — Это я, — ребенок пальчиком указывает на одну из фигурок на листе, — а это, — указывая на другую, — мой друг. — Друг? — удивляется женщина. — И когда же ты успел познакомиться со своим другом? — улыбаясь, она наигранно щурит глаза и вглядывается в личико ребенка, который наконец-то оторвался от своего занятия и поднял на неё взгляд. — Мамочка, я с ним не знакомился, — отвечает мальчик. — А как же тогда ты понял, что он твой друг? — интересуется женщина. — Ты не понимаешь, мамочка. Мы всегда друг друга знали, — отвечает ребенок, отворачиваясь, и принимается сосредоточенно складывать карандаши в коробку. Женщина на минуту задумывается. — Ты такой выдумщик у меня, Чонгук, — она целует малыша в макушку. — А теперь давай ложиться спать.🐍
— Чимин, птенчик мой, я готов тебя съесть, такая сильная жажда. У меня внутри горит необъятным огнём пламя желания и любви к тебе, — Чонгук не без усилий разрывает страстный поцелуй, понимая, что его малыш уже на грани. Но он старается изо всех сил держать под контролем себя и ситуацию в целом. Принц проштудировал заново, чтобы освежить в своей памяти все предписания и рекомендации по первому анальному сексу. И ни в коем разе не позволит себе торопить события, как бы этого ни хотелось им обоим. — Чонгук, я хочу, — шепчет Чимин и смотрит поплывшим от возбуждения взглядом. — Хочу стать с тобой одним целым, — он весь дрожит от жгучего желания и предвкушения. Чон заворожённо наблюдает, как капельки пота стекают по вискам и шее парня, который выглядит таким горячим, нуждающимся, просящим. Все это сводит принца с ума. Он плотно сжимает челюсти, стискивает зубы, борясь сам с собой, прекрасно осознавая, что ему предстоит нелёгкое испытание и тренировка своей выдержки, ведь перед ним само искушение, само произведение искусства, самое вкусное лакомство на свете. Тот, кем он грезил овладеть долгие годы. Тот, за кем он наблюдал и оберегал каждую ночь. Тот, без которого не представляет свою жизнь. — Я… — начинает Чонгук, но, услышав, как его голос дрожит, затихает и прокашливается. — Я хочу, чтобы ты испытал весь спектр чувств. И сделаю всё, чтобы доставить тебе неповторимое удовольствие, — он обнимает ладонью Чимина за шею, притягивая к себе. Целует нежно, смакуя вкус сладких губ. — Нам необходимо пойти сейчас в купальню. — Зачем? Ведь ты же уже помыл меня, — взволнованно спрашивает Пак. Его глаза вмиг округляются, становятся невыносимо милыми. — Я должен ещё немного позаботиться о тебе, прежде чем мы сможем слиться воедино, — Чонгук не в силах больше выносить этого взгляда. Он прижимается губами ко лбу парня, с силой жмуря глаза, чтобы не сдаться.☀️🌙
Войдя внутрь купальни, Чимин приоткрывает рот в изумлении от увиденного. Внутри царит самая настоящая романтическая атмосфера, окутанная мягким светом, проникающим через окно. Весь пол устлан лепестками роз. В центре помещения находится большая деревянная ванна, наполненная практически до краев горячей водой, над которой лёгкой дымкой клубится пар. Чимин делает несмелые шаги, постепенно проходя внутрь комнаты, ощущая под ногами бархатистые, приятно ласкающие ступни цветы. Ванна окружена множеством горящих свечей, расставленных на ступеньках, а позади самой купальни возвышаются два бронзовых подсвечника. Пламя отражается от деревянной, покрытой лаком поверхности тёплым жёлтым светом, придавая магическое свечение. Вода украшена плавающими лепестками, а по краям ванны лежат только что срезанные букеты свежих роз, источающие приятный чарующий аромат. Чонгук, идущий немного позади своего птенчика, молчаливо наслаждается восторгом любимого. Он, затаив дыхание, наблюдает за тем, как Чимин с искренним удивлением и радостью в глазах рассматривает всё вокруг. Принц приложил немало усилий, чтобы передать ощущение спокойствия, уюта и романтики, создавая идеальное место для расслабления и наслаждения. Чтобы каждый момент запомнился им обоим на всю жизнь. — Прежде чем мы сможем стать одним целым, нам необходимо подготовиться, — шепчет Чонгук, подходя к Чимину со спины и приобнимая за плечи. — Я наполнил эту ванну, чтобы ты смог как следует расслабиться, любовь моя, — он прикасается губами к нежной коже на плече парня. — Я ничего не знаю об этом, поэтому целиком и полностью доверяю тебе. Хотя… — голос Чимина утихает, и он опускает голову. — Что тебя беспокоит? — Чонгук аккуратно обходит парня и встаёт прямо перед ним. — Когда я возбуждён, мне кажется, что в этом нет ничего страшного. Сейчас, когда оно спало, пока я ждал тебя, меня снова пугает неизвестность, но в то же время мной овладевает любопытство, — немного неуверенно произносит Чимин, поднимая на принца встревоженный взгляд. — Я знаю, — улыбаясь, отвечает Чон. — Мне тоже немного страшно. Поэтому я хочу сделать всё правильно и без спешки. Горячая вода поможет расслабить тело и мышцы, чтобы растяжка прошла, насколько это возможно, безболезненно и принесла приятные ощущения, — Чонгук замечает, как румянец образуется на мягких щёчках птенчика, что само собой не может не вызвать умиления. — Я доверяю тебе, — уткнувшись лбом в грудь принца, выдыхает Пак.☀️🌙
Горячая вода вкупе с пьянящим ароматом роз и приглушённым светом от свечей действительно действует расслабляюще. Чимин ощущает, как его тело постепенно обмякает, тревожные мысли покидают разум, а на их место приходит блаженство. Ладони принца, медленно оглаживающие кожу, и нескончаемые поцелуи уносят в мир небывалого наслаждения. — Можешь встать на четвереньки? — хриплый шепот принца посылает волну возбуждения. — Я хочу доставить тебе то удовольствие, о котором ты просил ранее. Только для начала я буду использовать свои пальцы. Чимин лениво улыбается, будучи полностью разнеженным ласками Чонгука и всей окружающей атмосферой. Он без лишних слов принимает нужную позу, ухватившись руками за края купели. Принц встаёт на колени немного позади, и Пак ощущает, как тот замирает. Он оглядывается через плечо, натыкаясь на омут чёрных глаз, в котором читается восхищение и желание. Чонгук смотрит словно хищник, одурманенный им. Это льстит и подкупает. Привязывает. Мокрая чёлка принца спадает на лоб, по телу стекают сверкающие, словно кристаллы, капли воды. Чимин чувствует, как его член твердеет и увеличивается в размере с каждой новой секундой. И это только от одного вида такого Чонгука и понимания того, как они могут влиять и воздействовать друг на друга. — Чимин, — на выдохе произносит Чон. Он облизывает губы и гулко сглатывает. — Я теряю контроль рядом с тобой, — теперь дрожат его руки, когда он прикасается к гладкой и нежной коже на бёдрах. — Чонгук, я хочу этого, — мурлычет Пак, смотря на принца томным взглядом. Он инстинктивно прогибает спину, выпячивая округлые и накачанные ягодицы. Открывается полностью, демонстрируя свою готовность довериться и отдаться. — Твою мать! — рычит Чонгук. Он громко выдыхает и тянется за стеклянной бутылочкой. — Я смажу руки кокосовым маслом для более лёгкого и безболезненного проникновения, — не отрывая взгляда от розового сжимающегося колечка мышц, принц вынимает деревянную пробку и выливает достаточное количество густой жидкости себе на ладони, равномерно распределяя её по пальцам. В этот момент Чимин, наблюдавший за его действиями, словно подливая масла в огонь, делает плавные движения из стороны в сторону, виляя задом. Вода в ванне начинает покачивается, а влажные лепестки роз липнут к покрасневшим от горячей воды ягодицам. Чонгук давится слюной, пытаясь в сотый раз успокоиться и взять себя в руки. — Остановись, — вырывается грубее, чем планировал принц, но, уловив недоумение в глазах напротив, он быстро исправляет ситуацию. — Не спеши, птенчик, прошу. Я сдерживаю себя из последних сил. — Прости, — прикусив пухлую нижнюю губу, Чимин кидает взгляд на стоящий под водой член принца. Он отворачивается и утыкается лбом в ладони. Пак и сам не понимает, что на него нашло. Но каждый раз, когда они переходят к новой ступени в их близости, ему хочется большего. И иногда он не в силах контролировать своё тело. Кажется, что в отличии от него самого, оно знает, что нужно делать. Убрав ненужную более бутылочку с маслом в сторону, принц пододвигается ближе к Чимину. Средним пальцем руки он прикасается к колечку мышц, обводит его по кругу, обильно распределяя смазку, и немного надавливает. Пак от этих действий сжимается, поэтому принц спускается вниз к яичкам и массирует их, выбивая из парня первые тихие всхлипы. Вернувшись к дырочке, Чонгук вновь обводит её. Свободной рукой он несильно сжимает кожу на бёдрах, отвлекая. Когда принц чувствует, что Чимин снова до конца расслабляется, то вводит палец на одну фалангу. Замирает. Следит за реакцией. Даёт привыкнуть. Наклоняется к копчику и лижет, целует. Тело парня покрывается тысячей мурашек. Чонгук переходит к оглаживанию мягких стеночек, немного проворачивая палец внутри. Чимин стонет тихо, погружаясь в океан блаженства, который создаёт для него принц. Его тело возбуждается умелых руках Чонгука, который знает, как довести его до предела и поддерживать на грани. Чон не спешит. Он чувствует каждую реакцию, каждое движение парня и реагирует соответственно. Его прикосновения становятся все более интенсивными, проникающими по миллиметру вглубь Чимина, когда он понимает, что палец движется свободно. Принц аккуратно меняет угол проникновения, растягивая эластичные шёлковые стеночки. Тело его птенчика такое податливое. Оно словно адаптируется под каждое его новое действие. Чем глубже Чонгук вводит палец, тем сильнее растёт его собственное возбуждение. Тело, словно охваченное пожаром, горит изнутри. Так сильно хочется войти в Чимина своим твёрдым членом, что ему кажется, будто он теряет разум и остатки своей выдержки. Принц пытается успокоить свой внутренний ураган мыслью о том, что вскоре они смогут полноценно заняться любовью, и тогда появится возможность опробовать Чимина без риска для его здоровья и обоим в полной мере насладиться процессом. Припав языком к дырочке, принц обильно смачивает её слюной, постепенно добавляя второй палец. Стоны Чимина становятся протяжными и громкими. И Чонгук уже готов продать душу самому дьяволу, лишь бы устоять перед соблазном ускорить движение. Он встаёт практически вплотную, так, что его член касается яичек парня. — Ааа, Чонгук, быстрее, — стонет Пак, пытаясь насадиться на пальцы самостоятельно, отталкиваясь руками о край ванны. Он проезжается яйцами по возбуждению принца и со шлепком ударяется ягодицами о его живот. Чон свободной рукой сжимает талию своего птенчика, пытаясь контролировать его толчки, но, похоже, парень уже на грани. Да и сам принц понимает, что ещё немного и он может сорваться в любой момент, поддавшись просьбам Пака. Чонгук меняет угол проникновения двух пальцев, пытаясь нащупать простату парня. И, похоже, находит, так как Чимина будто прошибает током. Тот изгибается ещё сильнее, начинает хаотично ускорять движения, пытаясь получить ещё больше удовольствия. Принц встряхивает головой в попытке смахнуть с лица мокрую чёлку. Он шипит сквозь зубы каждый раз, когда Чимин проезжает мошонкой по его члену и касается ягодицами его живота. — Чонгук, Чонгук, — сквозь стоны, словно в бреду, хрипит севшим голосом Пак. В глазах всё мутнеет и плывёт, как в тумане. Все ощущения стекаются вниз живота. Кажется, что эмоций настолько много, что они разрывают его изнутри. Он уже толком не осознаёт, что происходит. Скользит руками по краю ванны, смахивая на пол букет роз. В тот самый момент, когда упавший цветы коснулись пола, с тихим и едва уловимым звуком, раскидав свои лепестки в разные стороны, Чимин кончает под хриплый рык позади себя. Они сделали это вместе. Вновь дошли до края обрыва и спрыгнули в него одновременно. Чимин ощущает, как его тело трясётся под воздействием оргазма, а тепло и липкий пот пропитывают кожу на спине. Он глубоко выдыхает, стараясь прийти в себя после этого потрясающего ощущения. Сердце всё ещё бешено колотится в груди, а мысли смешаны и неразборчивы. Он чувствует, как принц обнимает его сзади, прижавшись к нему разгорячённым влажным телом, и нежно целует, пуская волну приятных мурашек, вызванных его прикосновениями и теплом сбитого дыхания. Чимин не в силах открыть глаз, погружаясь в момент и полностью отдаваясь своим эмоциям. Он ощущает себя свободным и одновременно столь же уязвимым. Когда дыхание обоих становится спокойнее, а пульс возвращается к норме, Чимин медленно опускается в воду и поворачивается к принцу, встречая его взгляд, наполненый трепетной любовью. — Я люблю тебя, — шепчет принц, рассматривая нежным взглядом лицо Чимина. Пак открывает рот, чтобы сказать что-то, но отводит взгляд, не понимая, почему не может ответить принцу теми же словами.