...
Джисон забирается по лестнице на чердак, чтобы вытащить свой старый мольберт. Он собирается поставить его в саду, чтобы порисовать. Тэнчи сидит уже на самом верху и вылизывает свою белоснежную шерсть. Хан осторожно встаёт на старенькие ступеньки и чихает из-за пыли. Кошка дёргает своими ушами и начинает с интересом рассматривать маленькое пространство. Она ходит по пыльным подушкам и книгам. Они здесь были давно уже разбросаны. И никто не собирался их убирать. Парень старается много не дышать. Он ищет в старых коробках сложенный мольберт, но находит кучу фотографий и пластинок. Джисон улыбается и кладёт их на место. Он как-то непроизвольно тянется своими пальцами к подвеске на шее и перекатывает застывшую смолу в руке. — Хани! Ты только аккуратнее там! — кричит бабушка внизу. — Да, бабуль! Тэнчи тихо чихает и спрыгивает с чердака. Джисон достаёт из последней коробки старый мольберт и тащит его вниз. Он даже не замечает того, что его водолазка цепляется за гвоздь. Коробка из-за этого резко летит на пол, а Хан еле-еле успевает ухватиться за лестницу. Он царапает свою руку об гвоздь и шипит. Бабушка бежит с кухни на грохот. — Мой мальчик! Ты в порядке? — взволнованно спрашивает старушка и подходит к Джисону ближе, чтобы посмотреть на его царапину. — Все хорошо, — уверяет её внук и мягко улыбается, неловко зачёсывая белоснежные пряди назад. — Главное, чтобы мольберт был цел. — Дурачок, главное чтобы ты был цел. Джисон фыркает и вытирает полотенцем свою руку, а после вновь берётся за коробку и несёт ее в сторону сада. — Дай я обработаю твою руку, милый, — выходит во двор бабушка и машет ему пластырями. Хан устанавливает корпус мольберта и смотрит на свою поцарапанную руку, но удивлённо замирает. На руке ничего не было. Он переводит взгляд на вторую руку и на ней тоже ничего не находит. Что за ерунда такая? — Я сам обработаю, бабуль, — бормочет Джисон и смотрит куда-то вглубь леса. Интересно, как там поживает Минхо?...
— Эй! Хан делает глубокий вдох. Опять эти близнецы. Почему они к нему пристали? — Джисон! — зовет его один из парней, поэтому он останавливается на месте и хмурится. Откуда они узнали его имя? — Хочешь пойти купаться в речке? — Нет, — отвечает Хан довольно грубо и сжимает в пальцах свой рюкзак. — Уже довольно поздно. Мне пора. Он и правда задержался до вечера на небольшой поляне цветов. Ему хотелось нарисовать как можно больше набросков, потому что цветы быстро закрываются с приходом ночи. — Так...ты водишься с тем изгоем? Этот вопрос показался Джисону резким и совсем странным. Он поднял свою голову и нахмурился ещё сильнее. — Я ни с кем не вожусь. Хватит меня донимать. Мне пора, — стискивает зубы Хан и хочет обойти двух близнецов, но его хватают за капюшон и останавливают.— Эй! — Почему тогда он вступился за тебя? А? — Хватит меня трогать, — рявкает Джисон и убирает чужую руку, чтобы выпрямиться и сделать шаг назад.— И хватит делать плохие вещи тем...кто ничего вам не сделал. Если вам скучно, то займитесь чем-то хорошим. — А ты самый правильный у нас? Ты откуда вообще свалился? С Луны? — его толкают в дерево, но Хан упорно защищается. — Да, потому что там нет таких идиотов. Джисон чувствует, что на него нахлынул адреналин. Он резко срывается с места и бежит в другую сторону. — Стоять, мелкий гадёныш! Хан оказывается возле моста, поэтому он быстро наступает на скрипучие балки и хочет поскорее оказаться на другом берегу. Они туда точно не сунутся. Слишком боятся. А Джисон не боится. — Иди сюда. Мы не договорили, — кричат двое парней, но Хан ускоряется и не замечает огромную трещину на мосту, которая начала расползаться с новой силой. Он даже не осознает до конца того момента, когда падает в темную воду. Джисон чувствует резкий холод и нехватку кислорода. Он не умеет плавать. Хан ненавидит воду всем своим сердцем. Она поглощает все без остатка. Забирает на дно ценные вещи. Похищает людей. Вода безжалостна к незнакомцам. К тем людям, которые не знали как подчинить её себе. — Помогите! Единственное, что парень может прокричать, пока невесомо цепляется за гладь воды. Ничего не видно. В ушах вода, в глазах больно щиплет. Все внутри замирает из-за ужаса. Из-за страха. Он тонет. Очень быстро тонет. Рюкзак на спине становится невероятно тяжёлым. Ему больно. Близнецы смотрят на бултыхающегося парня и не могут пошевелиться. — Бежим отсюда, — говорит один из них. И они убегают. В сторону леса. Будто они ничего не сделали. Будто не донимали Джисона. Хан старается сделать глубокий вдох последний раз, чтобы закрыть глаза и понять, что его сейчас унесёт река. И он останется в ней на очень долгое время... Вряд ли можно смириться с тем, что он утонет прямо сейчас. Потому что внутри почему-то очень спокойно. И тепло. Чьи-то руки обхватывают его тело и тянут наверх. Он не сопротивляется. Джисон не может ничему сопротивляться. Он просто очень благодарен тому, кто решил нырнуть за ним в холодную воду реки. И спасти его....
— Джисон! Его грудь раздирает от противного ощущения воды, которая выходит из него через рот. Он умудряется задохнуться в воде даже на берегу. Глаза болят, и все тело ноет из-за холода. Хан старается не держаться очень крепко за чью-то руку, но ему все ещё страшно и больно. — Дыши, — мягкий голос успокаивает его, а тёплые прикосновения к груди дарят лёгкие ожоги. — Ты в порядке. Все позади. Джисон открывает глаза и облизывает холодные губы, смотря на яркие и очень зелёные глаза своего спасителя. Минхо тоже весь мокрый. Его чёрные волосы прилипают ко лбу и щекам, поэтому он становится похож на недовольного кота. Вся его одежда (это была пижама?) прилипла к его телу, но он совсем не дрожал от холода. Хан чувствовал только очень сильное тепло вокруг себя. Этот человек искрился и дарил ему полное спокойствие. Джисон сделал глубокий вдох. Все тело немного немело от боли. Ему не хотелось двигаться, но Минхо заставил его сесть и прижаться к какому-то небольшому камню. — Ты решил искупаться ночью? — пытается пошутить Ли, но парень молчит и смотрит куда-то в пустоту ночи. — Пойдём. Ты очень замёрз. Странно. Минхо никогда не разговаривал с ним таким тоном. И почему его глаза стали полностью зелёными? Что он делал так поздно ночью возле реки? Почему он выглядел так спокойно? Обижен ли он все ещё на него? Голова болела и пухла от вопросов, но сил задавать их не было. Джисон послушно поднялся на ноги и последовал за молодым человеком. Ли держал его за локоть, не давая упасть по дороге до своего дома. Цветы на заборе тихо дремали, пока не заметили гостя. Чёрный кот тоже дожидался их возле деревянной двери. Он громко мяукнул, когда заметил Хана. — Замолчи, — приказывает ему Минхо и качает головой. — Я и без тебя знаю. — Он тебя понимает? — дрожащим голосом спрашивает Джисон и без сил заходит в тёплый дом, который по-прежнему освещается множеством свечей. — Как никто другой. Он же мой фамильяр. — Ага... — бормочет Хан и стоит на месте, чтобы не намочить ничего внутри дома. — Ты мне не веришь? — немного фыркает Минхо и кончиками пальцев подталкивает парня в сторону нагретой печки. — Фамильяр – это волшебный териоморфный дух, согласно средневековым западноевропейским поверьям, служивший ведьмам, колдунам и другим практикующим магию. Но я не верю в магию. Ведьма ничего не отвечает. Джисон садится прямо перед печкой и блаженно закрывает глаза. Горячо. — Лучше переодеться. Хан устало поворачивает голову и видит перед собой молодого человека, который протягивает ему какие-то чёрные штаны и рубашку. В его гардеробе есть хотя бы одна белая вещь? — Это...мне? Минхо усмехается. Этот городской парень был очень неловким и глупым. Было ощущение, что он все ещё учится многим вещам, но с коммуникацией у него были проблемы. У Ли тоже они были. Поэтому он разговаривал только с кошками. И...иногда с цветами. (Лучше никому об этом не знать). — Нет, я просто так принёс сухие вещи. Чтобы ты смотрел на них и не трогал. И чтобы ты дальше мёрз в своей мокрой одежде. — Ты очень грубый, — закатывает глаза Джисон и берет мягкие вещи, но держит их на расстоянии, чтобы они не намокли.— Но спасибо. — Ага. Хан уходит в темную часть дома, чтобы скинуть с себя все мокрое и переодеться в чистые вещи. Это было очень странно. Его мозг точно не до конца осознаёт всё то, что сейчас происходит. Минхо спас его. Он пригласил его домой. И дал чистую одежду. И его глаза полностью поменяли цвет на зелёный. Он вёл себя с ним очень мягко и спокойно, будто бы этот человек был совсем другим. — У тебя нет аллергии на ягоды? Джисон дёргается из-за вопроса, потому что Ли очень долгое время что-то стряпал на небольшой кухне. Хан грелся возле огня и глупо моргал. Его чувства куда-то испарились. Он думал, что умрет сегодня... — Ты слишком много думаешь, — хмыкает ведьма и садится рядом с парнем, ставя на тёплый пол две кружки ароматного чая с ягодами. — Как ты оказался в реке? — Мои...вещи... Джисон резко подрывается с места и ищет свой рюкзак, который остался стоять в коридоре. Минхо удивлённо хлопает глазами. Аку тоже дёргается на подоконнике. Хан открывает рюкзак и с ужасом замирает. Это конец. Все его блокноты, тюбики с краской, акварель, пастель и карандаши стали ничем. Он почувствовал резкую боль в груди и не смог сдержать слез. — Нет. Нет. Нет. — Джисон? — Все уничтожено, — хрипит парень и закрывает руками глаза, стараясь тоже исчезнуть прямо сейчас. — Джисон? Он не реагирует. Хан продолжает сидеть на полу и плакать. Весь его труд стал ничем. Он так долго трудился над каждым своим рисунком. И все было залито водой. Все его инструменты тоже были испорчены. И это осознание вырвало из его груди весь воздух. Он почувствовал, что вновь тонет. — Джисон... Хан чувствует резкое спокойствие. Но его слёзы все ещё скатываются по щекам. Минхо осторожно убирает его руки с лица и пальцем смахивает одну слезу, чтобы поднести её к своим губам. Джисон удивлённо приоткрывает рот. — Ты... Ли закрывает свои глаза и хмурится, пока Хан обрабатывает слишком огромный поток мыслей в своей голове. — Что ты делаешь, Минхо? — спрашивает через некоторое время парень и видит перед собой вновь два разноцветных глаза. Только теперь зелёный глаз становился все темнее и темнее. Это очень пугало. Хан никогда не видел такого в своей жизни. — Эти ублюдки просто сбежали. Они оставили тебя тонуть в реке, — говорит очень холодно Ли и встаёт со своего места, чтобы пройти в сторону кухни и достать какую-то миску. — Откуда ты... — Я ведьма. — Мы уже проходили через это, — бормочет Джисон и вновь садится возле печи, чтобы поджать под себя ноги и согреться.— Я не верю в то, что существует магия. В нашем мире есть очень много информации, которую можно найти в книгах и на разных платформах. Наука способна создать и объяснить многие вещи. — Способна ли наука объяснить боль? — «Боль — неприятное сенсорное и эмоциональное переживание, связанное с реальным или предполагаемым повреждением тканей, и одновременно реакция организма, мобилизующая различные функциональные системы для его защиты от воздействия патогенного фактора». — Ладно. Но способна ли наука убрать причину этой боли? — спрашивает довольно резко Минхо и садится на пол вместе с блюдцем воды. — Конечно. Существует множество лекарств. И все ещё существует терапия, которая помогает справиться с душевной болью, — обьясняет спокойно Джисон и ловит чужой взгляд на себе. Он был именно чужим. Парень перед ним казался темнее самой ночи. — Разве наука построена на чувствах? — Нет. Это...не совсем так. — Наука может объяснить как я одним касанием могу заставить человека бояться? А в другую секунду позволить человеку почувствовать спокойствие? Наука может объяснить почему я могу разговаривать с кошками? Наука может воскресить мертвого? — Эй, постой. Мы говорим об одном и том же? — вспыхивает Джисон и напрягается, когда горькая усмешка отражается на чужом лице. — Вряд ли. Ты не хочешь верить в магию, а я не хочу верить в науку. — Но... — Закроем тему, Джисон. Но мы вернёмся к ней через некоторое время, — отвечает серьезно Минхо и смотрит на воду, которая становится слегка замёрзшей в тёплой комнате огня. — Что ты делаешь? — Хочу почувствовать. Вот и всё. Хан лишь пожимает плечами. Из этого парня нужно было всё вытаскивать огромными клещами. — Что почувствовать? — всё-таки спрашивает Джисон и слышит яркое мурчание рядом с собой. Аку забирается внутрь его сложенных коленей и ложится. — Предатель, — фыркает Минхо и поднимает свои темные глаза на Хана. — Мне нужны твои слёзы. — А? Ты опять хочешь их съесть? Ведьма смотрит на него несколько секунд и вдруг улыбается краешком губ. — Слёзы несут в себе очень многое. Воспоминания, эмоции, чувства. В слезах есть очень много информации. Иногда это что-то грустное, иногда это что-то очень веселое. Слёзы очень важны. Они говорят о человеке многое. Даже сердце или кровь не могут дать столько чувств, сколько могут дать слёзы. — Слёзы это просто жидкость, вырабатываемая слезными железами человека. Они необходимы для смачивания и очищения поверхности глаза... — говорит шепотом Хан и осторожно гладит мягкую шерсть чёрного кота. — Хорошо, всезнайка, — весело отвечает Минхо и протягивает ему свою открытую ладонь. — Дай мне свою руку. — Зачем? — Слишком много вопросов, всезнайка. Джисон фыркает и даёт ему свою холодную ладонь. Ли крепко обхватывает её и закрывает глаза. Хан чувствует обжигающее тепло, которое проносится через каждую клеточку его тела. Оно плавится на кончиках его ушей и на пальцах. Приятно. Аку поднимает голову и внимательно смотрит на своего хозяина, который слишком сосредоточен на своём занятии. Кот фыркает и поджимает под себя лапки, устраивая мордочку на коленке Джисона. — Я чувствую много одиночества... — шепчет очень тихо Минхо и отпускает мягкую ладонь. — Но ничего плохого. Тебе оно нравится. Ты даже отпустил из своей жизни очень важного для тебя человека. Твоя мама очень гордилась бы тобой. Ты смог стать хорошим художником. И человеком... Джисон был слишком измотан. Но он вновь начал плакать. Это было безумно больно слышать. Минхо давил на самые больные точки. Они полыхали внутри него. Ли потянулся к его щеке и смахнул одну слезу, чтобы растворить её в воде. — Ты сделал это специально? Ты специально начал говорить...об этом. — Нет. Хан отвернулся от него и стиснул зубы. Аку начал тихо мурлыкать и теребить когтями штаны Джисона, будто успокаивая его. — Я не знал её. Она умерла...слишком рано. — Людям суждено уходить из этой жизни рано или поздно. Это неизменно. Все остальное изменить можно. В доме повисла тишина. Минхо продолжал что-то шептать себе под нос, пока вся вода куда-то не испарилась. В этот момент все свечи в доме потухли. Но через несколько секунд вспыхнули обратно. Аку поднялся с колен Джисона и вновь запрыгнул на подоконник. Ли выглядел отстранённо, но спокойно. — Что ты делал? — Наводил порчу. — А? — Я шучу, — ухмыляется Минхо и встаёт с места, чтобы убрать блюдце куда-то в шкаф. — Или нет. — Ты наводил порчу на меня? — вспыхнул Джисон и увидел два разноцветных глаза, которые с удивлением смотрели на него. — Разве ты сделал что-то плохое? — А разве всегда на плохое нужно отвечать чем-то плохим? — хмурится Хан и скрещивает руки на груди. — Иногда это необходимо. Люди очень редко отвечают на хорошее чем-то хорошим. Но на плохое они всегда отвечают чем-то плохим. — Люди тупицы. Минхо кивает и разминает свои затёкшие плечи. Он сегодня сделал слишком много дел, поэтому его тело очень устало. Ему хотелось спать. — Если хочешь пойти домой, то я тебя держать не буду. Но вряд ли ты захочешь ночью идти вновь через мост. Советую остаться здесь. Я принесу тебе подушку и одеяло, — скучающе говорит Ли и убирает посуду с пола. Джисон даже не притронулся к чаю. Наверное, он был напуган. Это было нормально. Сегодня он пережил слишком многое, чтобы оставаться равнодушным. — Минхо...что ты делал возле реки так поздно? Ведьма останавливается на месте и задумывается. Почему он был в это время там? Он не помнил. — Выкапывал могилы умерших. — Что? — Ты шуток вообще не понимаешь? — фыркает Ли и уходит в дальнюю часть дома, чтобы взять а руки небольшую подушку и мягкое одеяло. — Минхо, спасибо тебе. Я чуть не утонул...а ты спас меня, — бормочет устало Джисон и обнимает свои колени. — Но я не могу остаться у тебя. Моя бабушка будет очень переживать. — Хорошо. Аку проводит тебя до посёлка. Чёрный кот громко спрыгивает с подоконника и подтягивается, широко открывая свою пасть с острыми клыками. Хан встаёт с тёплого пола и кланяется. — Прости за любые неудобства. Но больше не ешь мои слёзы. — Конечно, всезнайка, — хмыкает Минхо и щелчком пальцев открывает входную дверь.— Твои вещи останутся у меня. Я высушу их. Пусть звёзды греют твой путь. Джисон ничего не отвечает. Только берет в руки какую-то чёрную кофту из чужих рук и уходит. Всю дорогу до дома он чувствует тепло....
Хан находит на чердаке кучу старых фломастеров, которые давно уже не пишут. Но чистую бумагу удаётся найти почти сразу же. Ему было очень жаль того, что он потерял. Но это уже никак нельзя было вернуть. Ещё жаль, что грусть внутри никуда не испарилась. В его блокноте было слишком много его чувств. И они утонули. Джисон фыркает себе под нос и кусает губы, когда линии на холсте становятся кривыми. Ему не нравится его новый карандаш. Ему вообще больше ничего не нравится. Бабушка сразу же заметила грусть на лице её внука, поэтому испекла его любимые круассаны с малиной. Он мягко улыбнулся ей и сел за стол. — Что за рубашка на тебе? Ты мне её стирать никогда не давал. Хан хлопает глазами и пытается не испачкать губы в сладком джеме. Он переводит свой взгляд на чёрную рубашку на себе. Точно. Это была рубашка Минхо. Джисон уже несколько дней носил эту вещь. Она почему-то дарила ему какую-то защиту и тепло. — Я в вещах своих нашёл её недавно, — врет Хан и продолжает уплетать выпечку, думая об этом странном парне. Он был ужасно странный. Эти разноцветные глаза, которые наводили холодный ужас. Его необычное поведение. Сначала он притягивал, а потом резко отталкивал. Джисон точно бы не пошёл к нему ещё раз, но он должен был. Минхо спас его, а ещё одолжил свою одежду. Именно поэтому на следующий день Хан идёт к Ли с небольшой корзинкой вкусностей. Мост все ещё заставлял его задерживать дыхание от страха. Но теперь он был предельно осторожен. Парень следил за каждым своим шагом, чтобы случайно не упасть вновь. Второго раза он не выдержит. Минхо найти было проще простого. Он стоял в саду и собирал ягоды с веток деревьев. У него был огромный сад, который выходил за пределы леса. Джисон удивлённо замер и поставил свою корзинку на небольшую лавочку. Первым его встретили ярко-красные цветы, которые с восторгом покачивались в знак приветствия. Вторым его встретил Аку, который разлёгся на траве животом вверх. Чёрный кот даже на солнце был угольно-чёрным. Хан присел на корточки и погладил кота по горячему животу. Аку начал громко мурлыкать. — Предатель. Джисон дёрнулся, когда заметил молодого человека рядом с собой. Минхо загораживал им двоим солнце. В его руке была огромная корзинка спелой вишни. Хан ещё раз погладил кота по животу и выпрямился, случайно замечая ощутимую разницу в их росте. Ли был выше. Может быть, на целую голову. Джисон поежился. — Чего пришёл, всезнайка? — в чужом голосе была легкая насмешка. — Я принёс немного вкусной выпечки и твою одежду, которую ты мне одолжил той ночью... — пробормотал Хан и взял корзинку с травы, чтобы поднять голову выше и утонуть в зелёных глазах. Они были очень яркие. Тонкие ниточки переплетали зрачки. И это было похоже на ветки деревьев. Его глаза даже нарисовать нельзя было. У Джисона бы не получилось. — Вещи оставь на скамейке, а все остальное мне не нужно, — спокойно отвечает Минхо и идёт в сторону небольшой колонки, чтобы набрать воды и вымыть ягоды. — У моей бабушки самые вкусные круассаны с малиной. Ты пожалеешь, если хотя бы один раз не попробуешь, — гордо отвечает Джисон и оставляет корзинку на указанном месте. — Ах, ты не только всезнайка, но ещё и прилипала. — Ты грубый. — Ты мне это уже говорил, — закатывает глаза Минхо и кидает в рот сладкую ягоду, пока Хан плюхается возле куста с крапивой. — Осторожно. — А? — не понимает Джисон и смотрит по сторонам, пока ведьма качает головой.— Слушай, твои глаза... — Что с ними? — Ты носишь линзы? — искренне интересуется Хан, но видит только ухмылку на чужом лице.— Или у тебя гетерохромия? — Нет, Джисон. Они просто могут меняться...иногда. — Такого не бывает, — бормочет себе под нос Джисон и тоже тянется к вишне, которая слишком соблазнительно блестела на солнце. — В твоей науке нет, но в моей магии – да, — мычит Минхо и невесомо бьет парня по рукам. — Если хочешь что-то съесть из сада, то сначала попроси. — Ты очень загадочный и грубый. — Я тебе даже не грубил, — цокает Ли и встаёт на ноги, чтобы отнести всю вишню обратно в дом. — Забери свою одежду на тумбочке. Джисон поднимется с травы и заходит в прохладный дом. Он видит свой рюкзак, в котором были сложены некоторые принадлежности. Хан удивлённо вскидывает брови и замечает какую-то незнакомую коробку. Парень осторожно открывает её и прижимает ладонь к губам. Не может быть. Это были краски. Но необычные краски. Они были яркие, как будто их кто-то создал из...природы? — Минхо? — почти кричит Хан и ищет молодого человека внутри дома. — Какого черта ты так кричишь? — рычит Ли и поворачивается лицом к светящемуся парню. — Джисон? — Эти краски...ты их сделал сам? — спрашивает с широкой улыбкой Хан. Непривычно. Чего он так улыбается ему? — Природа создаёт множество красок. Проще простого сделать что-то такое. Тебе не нравится? — фыркает Минхо и поворачивается обратно к ягодам, чтобы перебрать их. — Конечно нравится! Это...так необычно. Я...Спасибо? — Почему ты так взволнован? — не понимает ведьма и напрягается, потому что Джисон встаёт прямо рядом с ним.— Что? — Я всегда мечтал попробовать порисовать природными красками. Это невероятно. Спасибо. — Ага. Они все равно валялись у меня где-то в ящике. — Ты врешь, — качает головой Джисон и мягко улыбается, когда замечает недовольное выражение лица Минхо.— Природные краски очень быстро засыхают без должного к ним обращения. Они не смогли бы лежать в твоём ящике кучу времени. Ты сделал их сам. — Всезнайка, иногда лучше промолчать, — цокает Ли и закатывает рукава рубашки, чтобы капли вишнёвого сока не попали на одежду. — Ты разговариваешь с ведьмой, а не с обычным человеком. Я могу тебя заколдовать. И тогда ты сам станешь красками. — Ведьм не существует! — скрещивает руки на груди Джисон. — Ты все ещё не веришь? Странно. Ты странный, всезнайка. — Хватит называть меня так, — надувается Хан и крадет одну ягоду из огромного тазика, кидая её в рот. Сладкая. — Эй! За такое я тебе сейчас язык оторву, — хмурится Минхо и завороженно смотрит в глаза полумесяцы. — Хватит улыбаться. Чего ты такой...солнечный. — Бабушка мне всегда говорит, что я похож на белый одуванчик. — Или на звезду, — отмечает Ли и высыпает немного ягод в чашку. — Ешь. И не мешай мне. — Спасибо, добрая фея. — Фея? Ты! — стискивает зубы Минхо и указывает на грудь Джисона. — Твой кулон. Откуда он? Хан пугается и смотрит на эпоксидную смолу с красными лепестками. Он хорошо спрятал его внутри рубашки, но теперь кулон был на самом видном месте. Возле его сердца. — Эм...твой кот...принёс мне его, — говорит правду Джисон и чешет затылок. — Он очень красивый. Я верну его тебе. Сейчас. Он кладёт ягоды на небольшой столик и пытается снять украшение, но его невесомо останавливают холодные пальцы. Минхо сразу же убирает свои руки от чужой кожи и качает головой. — Если Аку подарил тебе это, то все в порядке. Ты под защитой моего фамильяра. Ты ему понравился. — Правда? — ярко улыбается Джисон и смотрит на своё украшение. — Что это за цветы? — Не знаю. Они растут на заборе. Защищают дом. — У них...нет названия? — удивился Хан и выглянул в окно, чтобы посмотреть на сплетенные цветы на заборе. Они горели красным.— То есть, это очень редкие цветы, верно? — Я не знаю, Джисон. Они живые. Наверное, у них есть имя, но я не спрашивал, — пожимает плечами Минхо и смотрит на чужую спину. — Сходи к ним. Они тебя тоже приняли, если пустили в дом. — Почему? — хмурится парень и смотрит в разноцветные глаза. — Тебя это не пугает? — А должно? Ты можешь сделать что-то плохое цветам или моему коту? — спросил серьезно Минхо, но на его губах расцвела ухмылка. — Нет! Я бы не стал. — Я знаю. А теперь иди. — Грубиян, — цокает Джисон и смотрит на краски в небольшой коробочке. — Но ты хороший грубиян. — Конечно. Если тебе больше ничего не нужно, то ступай. Хан фыркает. Он забирает свои вещи и выходит из дома, чтобы подойти к забору и коснуться красных цветов. Лепестки приятно щекотали его кожу и ластились к его пальцам. Это было волшебно. Джисон никогда не видел таких красивых бутонов. — Вы восхитительны... — прошептал мягко парень и сделал глубокий вдох, чтобы почувствовать свежий аромат цветов. Они затрепетали из-за его слов. — До свидания! Хан повернулся к окну и помахал Минхо, который смотрел на него через окно. Ли кивнул ему и отвернулся. Джисон сомкнул губы и вздохнул. Этот парень. Он был таким необычным. Его захотелось узнать...Очень захотелось. Минхо сделал глубокий вдох и услышал мяуканье возле своих ног. — Сам знаю. Он странный, но хороший. — Мяу. — Чего? Не нужны мне никакие друзья. — Мяу. — Аку. Ещё одно мяуканье и я оставлю тебя ночью на улице, — пробурчал Ли и посмотрел на чашку из которой ел Джисон. — Мяу, — недовольно шикнул чёрный кот и убежал вглубь дома. — Предатель! — вспыхнул Минхо и прикоснулся пальцами к своим горячим ушам. Его кот сошёл с ума. Не нравился ему этот паренёк. Совсем. Слишком громкий. Странный. И ещё не верит в магию. Ли стиснул зубы и съел ещё пару ягод, а после вытащил из небольшой коробки кулон с красными лепестками цветов. В ту ночь он сделал два украшения. Но он никогда и никому об этом не скажет.