Твой единственный минус

- Черти гонятся? – внезапно раздавшийся позади меня твердый голос Юны электрической волной проходится по моему объятому ужасом сознанию. Я разворачиваюсь и устремляю на нее дикий взгляд. Юна медленно проходится внимательным взором по моему лицу, затем задерживает два темных омута на моей тревожно вздымающейся груди и хмурится. Всеми силами я пытаюсь успокоиться, но то, чему я только что стала свидетелем, те отрывистые фразы и такой непривычно жесткий тон Павла Анатольевича напрочь сбивают меня с дорожки, ведущей к здравому смыслу. Он изменяет жене? Ну, ладно. Если задуматься, то это даже логично, черт возьми. Кто на его месте не стал бы изменять этой стерве? В ней нет ни капли любви, ни толики ласки. Она прекрасна лишь на вид, а внутри нее зияет огромная помойка из предубеждений, стервозности, истерик, глупости, жесткости. Я не виню его. Или виню? Ненавижу измены. Черт возьми, ненавижу. Какой бы напыщенной дурой она ни была, она не заслужила этого. Интересно, она знает? Или хотя бы догадывается? Я все глубже погружаюсь в мрачные размышления, напрочь забыв о стоящей прямо напротив меня Юне. Я спохватываюсь и перевожу на нее все еще обуреваемый потоками догадок и тяжелых мыслей взгляд, но Юна встречает эту вспышку непоколебимым спокойствием. Проходит не одна минута, прежде чем она тяжело вздыхает, разворачивается и раскинув руки в сторону плюхается на кровать. - Александра, что у тебя опять происходит в твоей неспокойной головушке? – бормочет она, - Иногда я задумываюсь и понимаю, что больше всего на свете хотела бы хотя бы на пару часов оказаться внутри твоей черепной коробки, - она приподнимается на локтях и переводит на меня хищный, игривый взгляд, - Ну или хотя бы просто внутри тебя. - Боже, - выдыхаю я и сажусь на край кровати рядом с ней. Юна придвигается ко мне и пытается заглянуть в мои глаза. Она бережно откидывает с моего лица все еще влажную прядь волос, а затем проводит кончиками пальцев по моей разгоряченной щеке. - Эй, Саня, - тихо произносит она, - Я боюсь за тебя. Я вздрагиваю от этих слов. Боится? За меня? - Ты на грани, - продолжает она, - Я же вижу. Я не идиотка, хотя ты, конечно же, считаешь иначе. И все же. Я прекрасно вижу весь этот жутко напряженный процесс, кипящий в твоем мозгу, душе, сердце. Послушай, мне казалось, мы нашли общий язык. А еще мне казалось, что ты хоть чуть-чуть стала мне доверять. Так что, если я права, откройся мне. Вот увидишь, тебе тут же станет легче. Открыться ей? О чем она вообще говорит? Как я могу? Она просто не поймет. Она не сможет понять. И потом, все то, что на меня так неожиданно навалилось, разве не я ли сама должна с этим справиться? - Ты привыкла все тащить на себе. Я это поняла сразу, - она не сдается, - Но, Сань, так не пойдет. Ты так долго не выдержишь. Хоть и отдаленно, я понимаю, что происходит. Андрей… Ты… Я… Твои подруги… Я права? - Угу, - не раскрывая рта, бормочу я. - Ты знала, что у меня талант? – спрашивает она с теплой улыбкой, которая мгновенно растапливает острые льдинки в моем сердце, - Я довольно хорошо решаю проблемы. Свои. Чужие. Я могу показаться чокнутой, но ведь я могу быть и серьезной. Я молча отрывисто киваю. Юна легонько поглаживает мое плечо, а затем скользит вниз по руке. Я перевожу взгляд на ее пальцы, которые уже в следующий миг переплетаются с моим. Она подносит мою руку к своим губам и оставляет на каждой костяшке нежный поцелуй. Словно завороженная я наблюдаю за ней, не в силах ни оттолкнуть ее, ни произнести хотя бы один звук. - Ты и Милана, - спустя пару мгновений и еще десяток коротких легких поцелуев на моей руке произношу я. Юна останавливается и медленно обращает на меня внимательный взгляд, в котором все же царит предательская хитринка, не сулящая мне ничего доброго. Я же выжидающе смотрю на нее, пытаясь всем видом показать, что настроена крайне серьезно. Но разве это когда-нибудь останавливало ее? - М? – вопросительно мурчит она. - Ну вы… вместе или нет? – я, наконец, выдавливаю из себя вопрос, неловко повисший между нами. - Сейчас нет, - спокойно произносит она, глядя мне прямо в глаза, - Сейчас я с тобой. С меня хватит. Хватит этого дерьма. Я вырываю руку из ее хватки и рывком встаю с кровати, но мой такой решительный жест тут же разбивается вдребезги об ответную реакцию Юны. Она твердо хватает меня за талию и рывком притягивает обратно. Я падаю на кровать рядом с ней, поверженная и крайне растерянная, ведь уже в следующий миг она перебирается ко мне и устраивается между моих ног. Ее бушующий мраком взгляд встречает мои напуганные глаза. - Боже, ты зануда, Саня, - словно сдерживая страстный порыв, сквозь зубы цедит она, - Я отвечу. Но только если ты сперва ответишь на мой вопрос. - Какой? – содрогаясь от ощущения ее сильного тела над моим, переспрашиваю я. - Ревнуешь? – она все ближе склоняется надо мной, стремительно сокращая расстояние между нашими губами. Ну вот и все. Вот я и попалась. Снова. Не могу и пальцем пошевелить, хотя должна биться, сражаться за свое личное пространство, за свою гетеросексуальность в конце концов. Но я словно дрессированный зверь послушно жду своей участи, пытаясь унять восторг от грядущего вознаграждения за мою покорность. Снова ее игры. Снова мое желание ввязаться в эту битву. - А ты? – взяв себя в руки, парирую я. - Я? – переспрашивает она, и я вижу, как жутким негодованием и раздражением вспыхивает ее взгляд, - Безумно. Ее губы впиваются в мою шею. Мои руки против моего желания сжимают покрывало. Она распаляется, слегка покусывает мою нежную кожу и движется все ниже к вырезу футболки. Но затем вдруг останавливается. - Твоя очередь, - твердо произносит она. - Я…, - я медлю. Как я могу взять и признаться ей? Прямо сейчас сдать себя с потрохами? Сказать, что искренне желала оттаскать эту Милану за волосы прямо у бассейна в тот день. - Да, - шепотом отвечаю я и облизываю пересохшие от жара губы. - Мы не вместе, - тут же отвечает Юна, - И никогда не были. Она развлекается. Кутит, пьет, употребляет. Ей не важно, с кем спать. Лишь бы было весело. Мне же было весело трахать ее до потери пульса. - Ее? – я устремляю на нее полный непонимания взгляд, - А ты? Ну… вы же как-то там… - Что? – Юна едва сдерживает улыбку, - Что мы? Как-то что? - Ну… третесь…, - бормочу я, сама не понимая, как выразить то, что вертится в моей голове. Юна разражается смехом, а я густо краснею. Когда она, наконец, приходит в себя и вновь нависает надо мной, я лишь хмурю брови. - На самом деле, Саня, ты удивляешь. Не думала, что ты обладаешь настолько глубокими познаниями в области лесбийского секса, - говорит она, пытаясь поймать мой мрачный взгляд. - Отвали, - бурчу я. - Ладно, ладно, - одна ее рука мягко ложится на мою щеку, а вторая ловко устраивается на оголившемся участке моей талии, заставляя меня легонько вздрогнуть и вновь погрузиться в томительное ожидание ее дальнейших действий, - Мы ничего такого не делали. Она хоть и уверяла меня в том, что всегда предохраняется, но справок я от нее не получала. Так что я не рискнула делать с ней что-то большее, чем просто погрузить в нее свои пальцы. Я морщусь. Мать твою. Вот почему она такая откровенная и бесцеремонная? Неужели нельзя было выразиться иначе? - Довольна? – спрашивает она, а сама тайком, словно думая, что я не замечу, скользит рукой вверх по моей талии, - Или у тебя есть еще вопросы по поводу моей личной жизни? - Не называй меня Саня, - вдруг выдаю я. - Почему? – надув губы, спрашивает она. - Жутко бесит. Ненавижу. Мало того, что родители вообще не думали головой, когда давали ребенку имя, так еще и нет-нет да и появляются такие, как ты, которые так и норовят называть меня пацанскими прозвищами. - Что, совсем нельзя? – не унимается она, все еще прокладывая себе путь под моей футболкой. - Нет, - отрезаю я, но никак не мешаю ее руке, за что сама же на себя мысленно сетую. - Чего еще мне нельзя? – Юна отчетливо выделяет слово «нельзя». - Ничего из того, что ты делаешь со мной, - вкрадчиво произношу я. - Вот как? – Юна уверенно сжимает мою грудь, заставив меня выпустить из глотки что-то больше напоминающее едва различимый всхлип, - И это тоже нельзя? - Так ты даешь мне время разобраться в себе? – нападаю я, прерывисто вздрагивая от каждого прикосновения ее руки к моей груди. - Я даю. А еще помогаю немного. Ты ни разу меня не оттолкнула. Значит, я делаю вывод, что тебе это нужно. - Ты слишком самоуверенная. - Слишком? Хах. Я бы не нравилась тебе настолько сильно, если бы не была такой, Александра. Раз уж на то пошло… Она убирает руки и слезает с меня, оставляя меня негодовать от такой резкой смены кадра. - … поехали, - вдруг произносит она, надевая кроссы. - Куда? – я удивленно таращусь на нее, все еще пытаясь прийти в себя. - На пляж, - спокойно отвечает она и встает. - Чего? Сейчас ночь, - отвечаю я, указывая на настенные часы. - Ой, нашей хорошей девочке пора в кроватку? – сюсюкается она. Я хмурюсь и вскакиваю с места. - Ладно, - выдаю я и надеваю шлепанцы, - Возьму купальник. - Зачем? – Юна преграждает мне путь собой, впиваясь в меня искрящимся взглядом. - Что? – напряженно переспрашиваю я. - Что? - Ну… мы же собираемся купаться, - я выстраиваю логическую цепочку, - Стало быть я возьму купальник. - Верно. Мы собираемся купаться, - кивает Юна, - Но купальник тебе не нужен. Я свой не беру. Я молчу пару мгновений, а затем вспыхиваю от поразившей меня догадки. - Что?! Я не буду купаться голышом! – я скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь. - Ну же, Александра. Прими мой вызов. У тебя прекрасно получается. Я знаю одно безлюдное местечко. Тебя кроме меня никто не увидит. Поверь. - А если нас поймают? Арестуют? – не успокаиваюсь я. - Ну, - она пожимает плечами, - Мне не в первой. Я возьму их на себя, а тебе дам сбежать, детка. А затем ты горячо отблагодаришь меня за столь благородный жест, - Юна неприкрыто упивается собственными фантазиями, пока я пытаюсь перебороть свое желание сыграть с ней в очередную игру, наплевав на воззвания рассудка. - Я поеду. Но у меня условие. - Любое, - тут же вспыхнув, словно новогодняя елка, выдает она. - Ох, Юна, не зарекалась бы, - я устремляю на нее зловещий хитрый взгляд, от которого она на долю секунды робеет, что приводит меня в экстаз, - Но это твое дело. Любое так любое, дорогуша. Я еду с тобой, не беру купальник, залезаю в воду голышом. Но ты. Завтра ты позволишь мне накрасить тебя, наденешь платье и каблуки. Ну так что? Идет? Юна молча смотрит на меня, ни единая мышца ее лица не выдает и намека на эмоции. Я вижу, как она мысленно обрушивает на одну чашу весов мое обнаженное тело, объятое морскими волнами, а на другую аккуратно кладет короткое милое платьице и мозоли от босоножек. - А ты не могла так просто сдаться, да? – мрачно произносит она, - Саша, я ненавижу платья. А каблуки ненавижу еще больше, чем брата. Для меня это почти пытка. Ты думаешь, я просто по приколу хожу в футболках, джинсах и кроссах? - Нет. Думаю, ты пытаешься строить из себя мужика, - спокойно отвечаю я. - А ты хочешь сделать из меня женщину? Ты хоть представляешь, насколько нелепо это будет выглядеть? Поверь мне, ты ни разу в жизни не видела ничего более отвратительного, чем меня в платье. Ладно. Хотя бы без лифчика и стрингачей. - О-о-о, - с улыбкой протягиваю я, - Поглядите-ка, она торгуется. Ладно, без этого. Юна еще пару секунд молчит, все еще пытаясь выровнять чаши воображаемых весов, а затем глубоко вздыхает, закрывает глаза и покорно кивает. - Согласна. Едем.

***

Юна выпрыгивает из машины, в две секунды оббегает ее и открывает мне дверь. Я хватаюсь за протянутую руку и выхожу на свежий морской воздух. Я осматриваюсь и понимаю, что мы припарковались буквально посреди пустынной дороги. Как она и говорила, вокруг ни души. Я нервно сглатываю. Неужели я действительно подписалась на это? Боже, и чем я думала вообще? Но, полагаю, пути назад нет. Если только не решу пойти назад одна пешком. Юна тянет меня в неизвестном мне направлении. Мы молча идем куда-то, а я тщетно пытаюсь осмотреться. Через пару мгновений я чувствую морской бриз и ни с чем не сравнимый запах моря. Где-то вдали мерцают многочисленные огни, озаряя все еще хранящую неистовый жар неумолимого солнца темноту летней ночи. Юна останавливается, поворачивается ко мне и тихонько говорит: - Видишь? – она указывает на возвышающийся перед нами забор, а я молча киваю, не до конца осознавая, к чему это все ведет, - Нам туда. - Что? – я дергаю ее за руку, заставляя ее склониться ко мне с высоты своего величественного роста, - Юна, я не полезу через забор, - шиплю я. - Полезешь, - уверенно отвечает она, высвобождается из моей хватки и в два счета перемахивает через забор. Я с открытым от удивления ртом продолжаю пялиться на то место, где только что была Юна. Вдруг мне становится не по себе. Я осталась совершенно одна неизвестно где. - Юна, - шепотом скулю я, нервно оглядываясь по сторонам, - Где ты, черт тебя дери?! - Т-с-с! – Юна грациозно садится верхом на забор и, устроившись поудобнее, протягивает мне руку, - Давай, хватайся. Я бросаю последний тревожный взгляд назад, словно за нами кто-то гонится, затем беру ее руку. Я подпрыгиваю, а она рывком притягивает меня к себе. Я судорожно хватаюсь за металлический забор, который тут же высказывает свое недовольство противным скрежетом. Юна спрыгивает и протягивает ко мне обе руки. - Давай, детка, я тебя поймаю, - твердо заявляет она. - Вот же еб…, - я вовремя замолкаю, не дав себе ругнуться, принимаю удобное для прыжка положение и, затаив дыхание, спрыгиваю. Сильные руки хватают меня быстрее, чем я успеваю коснуться ногами земли. Эти руки. Такие шаловливые, такие горячие, но сейчас сулящие мне только безопасность и защиту. Я таю от этой внезапно возникшей внутри уверенности в том, что я в полной безопасности, пока эти руки сжимают меня. - Не ушиблась? – заботливо интересуется она. - Нет, - задумчиво протягиваю я. - Тогда вперед, - она хватает меня за руку и тянет за собой в неизвестность. Очень скоро мы действительно оказываемся на абсолютно пустынном пляже, на котором красуются одинокие пляжные зонтики и дергается из стороны в сторону, движимый ветерком надувной разноцветный мяч. - Ну вот. Пришли, - победоносно возвещает она, - Раздевайся. Или тебе помочь? - Нет, - коротко отвечаю я. Вся моя уверенность мгновенно испаряется словно капли дождя под жарким солнцем, а от желания бросить Юне очередной вызов не остается и следа. Юна стаскивает с себя кроссы и джинсы и остается в одной футболке. Она бросает на меня темнеющий взгляд, а затем рывком снимает с себя боксеры. Черт. Ну прямо как Диана. Та никогда не носит женское белье. Что за форма шизофрении? - Так и будешь стоять? – спрашивает она, - Саш, тут никого нет. Пока что. Так что давай. Поторопись. Я расстегиваю ширинку шортов, а затем даю им сползти с моих ног, медленно перешагиваю и снова замираю. Ладно. Юна тем временем расстилает на песке большое полотенце и складывает на него свои вещи. Я скидываю футболку и тут же закрываю оголенную грудь ладошками. Надо было хотя бы надеть лифчик. Вот же дура. Но все мои мысли окончательно улетучиваются в неизвестном направлении, когда мой взгляд падает на упавшую на полотенце черную футболку Юны. Я медлю. Желание взглянуть на нее борется с искренним порывом остаться приличной и не смотреть. Но увы, моя правильность проигрывает и здесь. Я медленно перевожу взгляд на Юну, но в темноте ночи могу разглядеть лишь ее обнаженный силуэт, очертания подтянутых ягодиц, длинные сильные ноги, обнаженную рельефную спину. У нее просто потрясающая спортивная фигура. Мне такого никогда не добиться. Не то чтобы я занималась каким-то спортом, и все же. Она смело шагает вперед, пока темные морские воды не скрывают ее обнаженное тело. Кажется, под впечатлением от увиденного и искренне стремясь скрыть желание увидеть больше, я быстро стягиваю трусики и спешу спрятаться в воде. - Вот умница, - Юна выныривает, резким рывком головы смахивает с лица намокшие черные пряди и врезается в меня довольным и заинтересованным взглядом. - Я свое слово держу, - отвечаю я, продолжая идти к ней. Я гляжу на чернеющие волны и меня пробирает волной страха. Купаться ночью опасно. А вдруг что-то пойдет не так. Когда уровень воды достигает моих ключиц, я останавливаюсь и убираю руки от груди. Прохлада морской воды успокаивающе действует как на мои нервы, так и на горящую после прогулок под пылающим солнцем кожу. - Иди ко мне, - говорит Юна. - Нет, там глубоко, - отвечаю я. - Ты боишься глубины? По-моему, сегодня днем ты ничего не боялась. - Да, днем. Это было днем. - Ох, значит, боишься, что под покровом ночи в море просыпаются жуткие и кровожадные чудовища, которые так и норовят схватить тебя за твои стройные ножки и утащить на дно? - Хватит! – останавливаю я ее, - Бог ты мой, Юна. Ты ужасна. - Правда? – я вижу, как ее силуэт приближается ко мне, - Это еще не предел моих возможностей, малышка. Ты еще не успела увидеть всех моих демонов во всей их красе. - А ты не видела моих, - с вызовом отвечаю я. - Именно этого я с нетерпением и жду, Александра, - говорит Юна, обхватывая мою талию своими горячими руками и притягивая меня ближе к себе. - Ты даже не знаешь, о чем я говорю. Вдруг ты будешь не в силах совладать со мной. - О-хо-хо, - она удивленно глядит на меня, - Саша, не родилась еще та девушка, с которой я не смогла бы совладать. - Да? Ну тогда объясни мне, почему ты вот уже несколько месяцев пытаешься, но все никак не можешь уложить меня в свою постель. Даже тогда, когда я этого требую, - я уверенно наношу очередной удар, о котором, возможно, пожалею. - Требуешь не ты. А лошадиная доза алкоголя в твоем организме. Трезвая ты еще ни разу ничего хорошего от меня не требовала. С очередной крупной волной песочек уходит из-под моих ног, и я, не в силах удержать равновесие хватаюсь за ее предплечье. Юна бережно удерживает меня, пока ее взгляд, сливающийся с непроглядной тьмой ночного моря, неустанно исследует каждую малейшую перемену в моем лице. Она не прекращает исследовать меня, пытается понять меня, пытается изучить, пытается установить мой типаж, чтобы было легче соблазнить меня. И мне это нравится. Я купаюсь в ее внимании. Думаю, никто и никогда настолько пристально не следил за каждым моим вздохом, никто не пытался достичь глубины моей души. Что же было бы, если бы я отключила свою оборону и дала ей прогуляться по моему внутреннему миру? - Кажется, Андрей спит с Аленой, - я осторожно приоткрываю завесу, предлагая ей войти в мою жизнь. - Алена…, - задумчиво произносит Юна, - Та самая особа, с которой ты живешь. Да, помню. - Особа, - усмехаюсь я, - Она моя подруга. - Ну я не рискнула использовать это слово после того, как ты сказала, что мой братец спит с ней, - спокойно поясняет она, - С чего ты взяла? Я, словно на духу, словно мое нутро только и ждало удобного случая выплеснуть все свои опасения и тревоги, рассказываю ей обо всех звоночках, что имели место быть за последние несколько дней. - Ох, - отзывается Юна после моего монолога, - Мда. Это странно, ты права. Но, как говорится, не пойман не вор, верно? Андрей так одержим тобой. Я смутно представляю себе такой сценарий, при котором бы он осмелился изменять тебе. Ее рациональное мышление застает меня врасплох. Разве она не должна сейчас во всю глотку орать что-то вроде «Он мудак! Да! Он изменяет! Брось его!». Я заглядываю в ее глаза, но не нахожу там ничего, кроме задумчивости, ни доли лжи, лукавства или злого умысла. - Юна, в тот день, когда ты встретила моих родителей, - начинаю я, - Андрей и вправду разбил свою машину? - Эм…, - Юна морщится, - Понятия не имею, Саш. Я не настолько пристально слежу за его убогой жизнью. Может, разбил. А что? Ты думаешь, он солгал? - Не знаю. Почему вдруг разбитая машина помешала ему приехать ко мне? Тот Андрей, которого я знала раньше, не стал бы тратить целый день на свою машину. Тем более он же не своими руками чинил ее. Чем больше я думаю об этом, тем больше это становится похоже на предлог, чтобы не встречаться со мной в тот день, а потратить время на что-то другое. - Возможно, ты права. Инцидент, по его словам, произошел за день до прилета твоих родителей. Вряд ли он потратил бы на это и весь следующий день, - глухо отзывается Юна, лишь подтверждая мои мысли. - Он все это время, с того самого дня, как я познакомилась с тобой в тот вечер в доме ваших родителей, постоянно твердит мне одно, - вдруг начинаю я. - Что же? – Юна крепче сжимает мою талию, словно почувствовав, что я волнуюсь. - Что тебе нельзя доверять. Что я должна держаться от тебя подальше. Что ты никого не любишь, никого не ценишь, для тебя ничего не имеет значения, что ты отбитая, что ты просто поиграешь со мной и выбросишь как ненужную игрушку, как и всех тех, кого тебе удавалось соблазнить до меня, - пока я говорю это, Юна остается спокойной и непоколебимой, словно мои слова никак не действуют на нее. - Саша, я все это слышала тысячу раз. Я не первый день знакома с Андреем, если ты не забыла. Мы никогда не ладили. Никогда. Он всегда меня презирал, яро ненавидел, мысленно желал моей смерти. Это не новость, - вкрадчиво говорит она. - Кому же мне верить? – задаю я один из тех вопросов, что терзали меня все это время, - Он говорит, что ты ужасна. Ты рассказываешь мне о том, насколько отвратительно поступал он. Вы переводите друг на друга стрелки. - Саша, я не отрицаю сказанных им слов, - ее слова пробуждают во мне холод, который тут же обволакивает мое тело, - Я не собираюсь отнекиваться. Я опасна для таких вот хороших девочек, как ты. Я никого не люблю. Да. Временами я до одури ненавижу свою семью. Кроме разве что одного человека. У меня нет друзей. Только знакомые. Я никогда никого искренне и глубоко не любила. Мои пассии быстро мне надоедают. И мне нравится соблазнять натуралок, потому что они не придают этому значения, для них это просто прикольный опыт. Для меня же – приятное времяпрепровождение, не более, - с каждым ее словом я чувствую, как все больше немеет все внутри, а сердце сжимается все болезненнее, - Но ты. Я правда не знаю, что конкретно в тебе было такого, что ты сразила меня наповал. С той самой несчастной встречи в ванной. Ты… твои глаза… твой взгляд, вернее. В нем что-то, чего я никак не могу понять, никак не могу уловить, что-то, чего нет у других. Каждая наша встреча заставляет меня думать о тебе каждую секунду, мечтать о тебе, сгорать от нетерпения увидеть тебя снова. Знаешь, сколько ночей я провела в мыслях о тебе? Знаешь, сколько раз ты действительно задела меня за живое? Знаешь, сколько раз я психовала и принимала решение забыть о тебе? А сколько раз я мечтала о твоем недовольном взгляде? О твоей улыбке? Я поняла, что все потеряно, когда осознала, что не способна сопротивляться тебе. Ты можешь сделать со мной все что угодно в любой момент, Саша. Ты можешь хоть еще сто раз прогнать меня, но как только позовешь обратно, я тут же вернусь. Я до потери пульса желаю быть твоей. Никогда в жизни еще не чувствовала такого. Я всегда упивалась тем, что свободна как ветер и никому не принадлежу. Но ты… Я хочу быть твоей. Хочу быть с тобой. Хочу поддаваться на все твои уловки, на все твои капризы. Хочу отдать тебе все, что ты захочешь. Только скажи. Я знаю, что пообещала дать тебе время. Но ты настолько сильно сводишь меня с ума одним своим присутствием, что я не могу бороться со своим желанием быть с тобой, касаться тебя, желать тебя. С каждым произнесенным ей словом мое сердце набирает обороты. Оно словно разрастается в грудной клетке, отбирая драгоценное пространство у легких, которые сжимаются в комок, заставляя меня задыхаться от ее такой искренней, такой пылкой, такой надрывной речи. Каждое ее слово сейчас принадлежит только мне. Мне одной. Она смотрит на меня взглядом, полным мольбы и отчаяния, словно верный пес, замирающий от любой команды своего хозяина. Она буквально протягивает мне в ладонях свое отчаянное, буйное сердце. Я обхватываю ее шею и чувствую как под моей ладонью отплясывает ее пульс. - Юна, - тихо зову я, - Я совершенно запуталась. Но одно я знаю точно. Я не хочу тебя терять. Мне дорого все, что между нами было и есть. Я не могла влюбиться в девушку, но тогда как объяснить то, что меня настолько сильно кроет от любого твоего слова, жеста, действия. Ты жутко красивая. Ты ужасно остроумная. Я, черт возьми, обожаю твои пошлые шутки. Я умираю от удовольствия от твоих приставаний ко мне. А твои поцелуи… Я и не думала, что когда-либо испытаю такое. Ты идеальна. В тебе лишь один минус. - Что, блять? Какой еще минус? – Юна вздрагивает и пристально вглядывается в мое лицо, - Поняла. Я девушка, а не парень, да? - Нет, - посмеиваюсь я, - Ты жутко самоуверенная, иногда просто невыносимая. - Так. Идем, - во взгляде Юны поселяется искрящееся тепло, - Ты дрожишь, пора погреться. Мы выходим на берег. Я вновь и вновь прокручиваю ее слова в своей голове, и они, как в первый раз пронзают мое сердце стрелами сладкого яда. Я понимаю, что едва сдерживаю улыбку, едва стою на ногах от эйфории. Я забываю обо всем, даже о своем стеснении, ведь я совершенно не пытаюсь прикрыть обнаженное тело. Я украдкой гляжу за плечо, но, к своему огромному удивлению, вижу, что Юна вовсе не смотрит на меня. Она быстро натягивает свои мужские трусы, а затем футболку. Я делаю то же самое, затем беру в руки шорты, но, как и Юна откладываю их в сторону, пока ноги не высохли. - Иди ко мне, - Юна усаживается на полотенце и протягивает ко мне руку. Я послушно присаживаюсь рядом с ней, а она обхватывает меня рукой за плечо и легонько растирает его. - Нужно было взять толстовку, - задумчиво произносит она. - А сама ты меня не согреешь? – кокетливо спрашиваю я. Юна разворачивается ко мне лицом. Наши взгляды стремительно сталкиваются, вызвав очередной всепоглощающий взрыв. Меня обдает жаром, исходящим от нее, и я снова теряю контроль. Она ближе наклоняется ко мне, оставляя между нашими губами жалкие миллиметры. В моем теле загораются тысячи огней, вызывающих во мне ярое желание вновь коснуться ее губ. - Еще как согрею. Но ты, конечно же, пожалеешь об этом, - тихо говорит она, щекоча мои губы своим дыханием. - А если не пожалею? – новый вызов. - В прошлый раз ты тоже так говорила, - напоминает она, и я снова удивляюсь такому неожиданному количеству здравого смысла, что таится в ее натуре. - Я непостоянна. Сначала говорю, что не пожалею, - я начинаю изнывать и, против своей воли, придвигаюсь к ней ближе, почти наступаю на манящий капкан ее обаяния и пыла, - Потом в первые минуты озарения жалею, - мои руки проворно обхватывают ее талию, - А затем перестаю жалеть вовсе, и даже наоборот, желаю большего. Детка. Не говоря больше ни слова, Юна впивается в мои губы чувственным поцелуем. Огни в моем теле меркнут, но лишь для того, чтобы потом снова вспыхнуть настоящим огненным ураганом. Боже, разве могут губы быть настолько сладкими, разве может поцелуй быть настолько идеальным. Я перестаю здраво мыслить каждый раз, когда она касается моих губ. Я окончательно отключаю мозг каждый раз, когда ее настойчивый язык проникает в мой рот. Юна легким рывком толкает меня на спину. Я едва слышно вскрикиваю, но уже в следующий миг она оказывается надо мной. Мрак ее глаз завладевает мной, захватывает меня всю без остатка. Ее холодные пальцы проскальзывают под мою футболку и впиваются в мою кожу. Ее прикосновения дразнят, распаляют, пробуждают во мне тех самых демонов, дремлющих где-то там на задворках моего сознания. Она движется все выше, а целует все с большей жадностью, заставляя мое дыхание сбиться окончательно. Она права. Ее самоуверенность, ее нахальность, твердость ее движений заставляют меня медленно сходить с ума. Она берет то, что я позволяю ей, и даже больше. По телу проносится обжигающий жар, когда она нежно, но уверенно сжимает мою грудь. Я чувствую, как все вокруг гаснет, оставляя нас наедине. Только мы вдвоем. И больше никого. Только ее руки, беспрепятственно и дерзко порхающие по моему телу. Ее рука продолжает сладкую, дразнящую игру с моей вспыхивающей пожарами кожей, а затем принимается поглаживать мой сосок. Я закусываю губу и впиваюсь железной хваткой в ее спину. Почему же я позволяю все это? Как только я задаю себе этот вопрос, я тут же нахожу на него ответ. Потому что безумно хочу этого. Хочу, чтобы она трогала меня. Хочу, чтобы ласкала меня вот так. Хочу, чтобы обжигала меня поцелуями, кусала, прижимала к себе. Хочу ее руки, губы, ее взгляд. Я хочу, чтобы она прямо сейчас покончила с этим. Со всем этим напряжением между нами. Она медленно задирает мою футболку, оголяя мою грудь, склоняется ниже, и уже в следующий миг я чувствую ее горячее сбивающееся дыхание над моим соском. Я не успеваю даже моргнуть, как ее мягкие, но бойкие губы обхватывают его, а затем в игру вступает ее горячий влажный язык. Он искусно очерчивает мой затвердевший сосок, играет, дразнит, возбуждает до крайности. Юна не выдерживает и яростно нападает на мои губы. Обуреваемая желанием, я отвечаю ей тем же, и мы сливаемся в этом диком влажном танце. Я ощущаю ее вкус на своих губах – неизменный табак и мята, и он пьянит меня. Ее руки теперь уже уверенно и по-хозяйски сжимают мою грудь, а губы и язык жадно поглощают миллиметры моей кожи – от шеи до живота. Я не выдерживаю и шумно выдыхаю, выпуская из себя глухой стон, и тут же чувствую дрожь под своей рукой, покоящейся на ее спине. - Я безумно хочу тебя, - рычит она, сжимая меня в своих дьявольских объятьях. Пелена возбуждения настолько сильно накрывает меня, что у голоса разума не остается ни единого шанса. Но я и не хочу слышать его. Не сейчас. Да, я поступаю как тварь. Да, я пожалею. Но сейчас. Здесь. Я хочу, чтобы она сделала со мной все, что захочет. - Так возьми, - хрипло отвечаю я. Я даю ей зеленый свет. Я хочу ее так же, как она меня. Юна срывает с меня футболку и снова завладевает моими губами. Мои дрожащие руки робко проскальзывают под край ее футболки и медленно скользят по ее твердому прессу. Боже правый. Сколько же времени она уделяет спорту? Я обвожу робкими, нежными движениями каждую мышцу ее живота, ее спины, а затем останавливаюсь на ее ягодицах, и когда она вновь принимается жадно покусывать мою шею, впиваюсь пальцами в ее упругий зад. На мгновение Юна замирает, но затем лишь крепче сжимает меня в объятьях. Я хватаюсь за край ее футболки и медленно тяну его вверх. Юна отрывается от меня и сбрасывает свою футболку. Я устремляю взгляд на ее упругую грудь и снова нервно выдыхаю, завороженная идеальной формой ее прелестей. От разглядывания ее прекрасного тела меня отвлекает ее рука, уверенно прокладывающая себе путь в мои трусики. На долю секунды меня сковывает страх. Она прикоснется ко мне. Она будет трогать меня. Там. Но как только ее пальцы влажно проскальзывают по моему клитору, я тут же снова ныряю в этот водоворот безумия. Давай. Сделай это. Ее пальцы умело скользят в моих трусиках, и я чувствую насколько сильно я намокла. Я хватаю ее за запястье и прерываю ее. Юна поднимает на меня дикий взгляд, горящий отчаянным желанием. Я снимаю трусики и откидываю их в сторону, а затем тянусь к ней. Не думала, что буду снимать трусы с девушки. Нет. Не так. Не думала, что буду снимать с девушки мужские трусы. Юна послушно высвобождается из оставшегося на ней единственного кусочка ткани, и я нетерпеливо притягиваю ее к себе, кладу ее руку туда, где она была до этого, и чувствую ее сладкую усмешку на своих губах. - Любишь все контролировать, Александра, - слышу я ее жаркий шепот у своего уха. - Н-нет, - отрывисто отвечаю я, пока она беспощадно ускоряет темп между моих ног, заставляя меня буквально содрогаться от каждой волны бесстыжих мурашек, сбегающихся к низу моего живота. Юна хватает меня за шею, заставив меня изумленно распахнуть глаза, и легонько сжимает ее. Ее большой палец ложится на мою нижнюю губу, а рука продолжает слабо сжимать мою шею. По моему сознанию прокатывается яркая вспышка удовольствия от этого жеста, что тут же вызывает во мне новый приступ искреннего изумления. Андрей никогда ничего подобного не позволял. Но я и подумать не могла, что мне понравится. - Нравится? – словно перехватив мои мысли, шепчет она. Я впиваюсь ногтями в ее плечо и рывком притягиваю к себе. - Трахни меня, Юна, - сбивчиво дыша, говорю я. - А волшебное слово? – даже тут она умудряется быть собой. - Умоляю, - выдаю я то, чего так желает сейчас мое тело. Юна больше не говорит ни слова. Ее пальцы останавливаются, а затем медленно скользят ниже. В следующий миг, я чувствую, как она медленно вводит в меня палец. Он легко проскальзывает внутрь, ведь, к своему огромному удивлению, я намокла настолько сильно, что кажется, если бы я шла по мраморному полу их дома, спокойно могла бы поскользнуться. Юна принимается размеренно двигаться во мне. Каждое движение все больше и больше опьяняет меня, заставляет сходить с ума. Но мне этого мало. - Хочешь второй? – она снова перехватывает мои мысли. - Мгм, - мычу я, закусывая губу. - Не слышу. - Да, черт возьми, - Я еще сильнее впиваюсь в ее плечи. Юна без промедлений вводит в меня два пальца, растягивая меня еще больше, а затем вновь медленно и аккуратно двигает ими. Что со мной такое? Это же не член. Почему ее пальцы заставляют меня содрогаться сладкой дрожью. Юна жадно кидается на мои губы, а движение ее пальцев с каждой секундой становятся все резче и быстрее. Я разрушаю последнюю стену своей обороны и позволяю моим несмолкающим стонам тонуть в этом развязном поцелуе. Моя рука скользит вниз по ее талии, ложится на бедро, а затем отрывисто устремляется ниже. Я останавливаюсь, когда понимаю, что достигла цели. Это вагина, мать твою. Ну а чего я ожидала? Черт, что я делаю. Я себя то удовлетворить не могу. Мной овладевает паника. Новая волна удивления захватывает мои мысли, когда я чувствую, насколько и она мокрая сейчас. Уже в третий раз Юна безошибочно улавливает ход моих мыслей и принимается двигать бедрами, словно показывая мне путь к ее удовольствию. Я быстро понимаю, чего она хочет и начинаю действовать сама. Я отгоняю смущение и страх и беззастенчиво исследую ее клитор, ее губы, содрогаясь от каждого нового интенсивного толчка ее пальцев. Мое тело напрягается. Я чувствую, что уже близка к финишу. Юна вновь сжимает мою шею и прикусывает мою разбухшую губу. И, кажется, это становится последней каплей в этом диком потоке. Бушующий ураган врывается в каждую клеточку моего тела, и меня охватывает легкий страх того, что мое сердце вот-вот остановится. Я закрываю глаза, мои стоны стихают, и я отключаюсь от мира, растворяюсь в моменте, ощущая на своих губах манящий вкус мяты и табака.