Твой единственный минус

Осознание того, что лечь под утро было плохой идеей, приходит только тогда, когда я силой отрываю себя от постели и чувствую, как весь мой организм восстает против меня. Мозг умоляет меня бросить все и вернуться в постель, тело сопротивляется каждому приказу, а глаза и вовсе не хотят открываться. Но здравый смысл берет верх. Я плетусь умываться, и только когда я более или менее прихожу в себя, я понимаю, что Юны рядом нет. Неужели она встала раньше меня? Удивительно. Честно признаться, я была уверена, что мы обе проспим, и отец Юны уедет в город без нас. К моему величайшему удивлению я услышала заранее поставленный мной будильник и заставила себя встать. Я открываю дверь комнаты Юны и украдкой гляжу в коридор, чтобы убедиться, что там никого нет. Коридор встречает меня полной тишиной. Я успокаиваюсь, делаю шаг вперед, закрываю дверь и спешу к нашей с Андреем комнате. Моя рука уже почти ложится на дверную ручку, как вдруг в памяти всплывает наш ужасный скандал, который мгновенно гасит мой оптимизм и погружает мое сознание во тьму. Черт возьми. Момент за моментом перед глазами промелькивают все детали вчерашнего вечера – от его акта агрессии в мою сторону до ужасного рассказа Юны. Юна… Я вспыхиваю, когда мрачные воспоминания сменяются яркими вспышками, в которых царят лишь ее прикосновения и наш умопомрачительный поцелуй. По телу пробегает разряд, который тут же заставляет меня проснуться окончательно. Я отчетливо ощущаю, как учащается мое сердцебиение, а все внутри начинает изнывать от желания испытать тот пожар, который вспыхнул во мне вчера, когда смелые губы Юны завоевывали мои. Боже. Я закрываю лицо ладошками и тут же чувствую, как горит мое лицо. Я пытаюсь хоть чуть-чуть остудить его своими прохладными руками, но кажется, что по температуре оно сейчас подобно раскаленному железу. У меня уходит добрых пять минут на то, чтобы взять себя в руки и сосредоточиться. Я должна попасть в нашу комнату, но что если Андрей там? Я не хочу сталкиваться с ним. Не хочу видеть его, говорить с ним, не хочу даже ощущать его присутствие рядом со мной. Однако мне просто необходимо попасть в комнату. Я ведь должна переодеться. Я прикладываю ухо к двери и внимательно прислушиваюсь. Тишина. Возможно, он все еще спит. Удастся ли мне тихонько пробраться в комнату и забрать свой чемодан, не разбудив его? Выбора нет. Я пытаюсь судорожно сообразить, что буду делать, если все же разбужу его, или если он и вовсе не спит. Он ведь захочет поговорить. Да? Наверняка, так и будет. Что мне делать тогда? Игнорировать его? Послать его? Я медленно нажимаю на ручку и опускаю ее вниз. Дверь тихо открывается, и я на носочках проскальзываю внутрь комнаты. Я бросаю молниеносный взгляд на пустующую кровать и выдыхаю. Затем я быстро осматриваюсь и с огромной радостью заключаю для себя, что Андрея здесь нет. Я хватаю свой неразобранный чемодан и спешу прочь, пока он не вернулся. Я мигом проношусь по коридору, влетаю в комнату Юны, захлопываю за собой дверь, разворачиваюсь и подпрыгиваю от страха настолько высоко, что почти достаю потолок. По крайней мере, так мне показалось. - Что случилось? – встревоженно интересуется Юна, во все глаза глядя на меня. - Твою мать, - произношу я, схватившись за сердце и пытаясь таким образом успокоить его, - Ты меня напугала. - Это ты меня напугала, - парирует она, - Ты влетела сюда так, словно за тобой гонится армия зомбаков. Юна переводит взгляд на чемодан в моей руке, и на ее лицо тут же ложится тень ее фирменной хитрой улыбки. - Рановато нам съезжаться, не находишь? Но ты, я вижу, настойчивая дама, раз решила взять наши отношения в свои руки, - подшучивает она. - Ой, успокойся, - ворчу я, кладу чемодан на пол, расстегиваю его и принимаюсь рыться в нем в поисках подходящего для экскурсии образа, - Я просто забрала свои вещи, принесла их сюда, чтобы переодеться. Когда вернемся с экскурсии, я найду себе пустую комнату и перееду туда. - Эх, а я то надеялась, что ты и вправду решила взять меня в оборот, - Юна присаживается рядом со мной на корточки. - Нет уж, - бурчу я, пытаясь скрыть свое смущение от ее близости ко мне за каскадом своих волос, - Я на такое не пойду. - И почему? – вкрадчиво интересуется она, - Дай-ка угадаю. Ты проспалась и теперь считаешь вчерашний вечер своей самой большой ошибкой? Или же ты пытаешься надеть привычную для тебя маску зануды и снова делать вид, что терпеть меня не можешь? Или же…, - Юна наклоняется, чтобы заглянуть в мои глаза, и моментально завладевает моим растерянным взглядом, - ты просто стесняешься меня теперь? После того, как смогла позволить себе выпустить свою тигрицу наружу и убить в себе натуралку. Это все алкоголь и его пагубное влияние. А может, и не такое пагубное. Когда ты пьяна, ты показываешь себя настоящую. Без прикрас, без масок, без напускного безразличия. Пламенный взгляд Юны спускается на мои распахнутые от удивления губы. Сердце пропускает удар, а по телу разливается сладкая волна предвкушения и трепета. Накинься на меня. Поцелуй меня. Заставь меня дрожать от удовольствия. Боже. Я холодею от собственных, повергающих меня в шок помыслов, отгоняю их в сторону и собираюсь с силами. - Прибереги свои философские изречения для наивных, глупых девочек, которые пищат от каждого твоего жеста, - я предпринимаю попытку обороны против ее чар. - А ты не пищишь? – Юна вздыхает с наигранным расстройством, - Какая жалость. Я думала, у нас все серьезно. - Юна, - твердо произношу я и вскакиваю на ноги, - Мы должны обсудить то, что вчера случилось. Юна медленно поднимается и принимается вертеть в руках мои трусики. Я вспыхиваю, рывком отнимаю их у нее и бросаю обратно в чемодан, не забыв наградить ее злобным взглядом. - По-моему мы все обсудили, Саша, - отвечает она, - Ты призналась мне в любви. Я ответила тебе тем же. Ты позволила себя поцеловать. Дважды. А потом я поняла, что наутро ты будешь вести себя…, - Юна обводит меня взглядом с ног до головы и указывает на меня рукой, - вот ровно так, как сейчас ведешь себя. Я это предусмотрела. Я знала, что ты попытаешься все забыть, попытаешься сделать вид, что ничего не было, попытаешь выгнать меня из своей жизни. Спойлер – не получится. Поэтому я и сказала, что не стану на тебя давить. Обдумывай все. Принимай решение. Но знай, я буду рядом, я буду подкалывать тебя, я буду с тобой заигрывать, я буду шутить свои шутки, и я буду хотеть поцеловать тебя снова. Так что как только ты осознаешь, что жить без меня не можешь и начнешь умолять меня, прямо как вчера, коснуться тебя, я не стану медлить. Окей? - Юна, - серьезно говорю я, - Я прекрасно помню все, что я говорила. Я также отлично помню, что говорила ты. Не забыла я и о том, что между нами вчера было. Так что не нужно мне ничего напоминать и объяснять. Но Юна, - отчаянно произношу я, - Я в тупике. В полнейшем. Я встречаюсь с ним. Мы вместе. Я все еще не знаю, что мне делать относительно вчерашней ситуации. И я все еще не знаю, что ты значишь для меня, и что я чувствую. Потому что это все совершенно не поддается логике. Меня не привлекают девушки. Я это точно знаю. - Ты не можешь этого знать, - отвечает она. - Могу. Я проверяла. - Да? И как же? Расскажешь? Потому что твои проверки, связанные со мной, дали противоположный результат. - Прекрати, - останавливаю я ее и закрываю глаза, чтобы собраться с мыслями, - Я запуталась. Очень. - Саш, я знаю, - тихо произносит она, - Знаю. Но последуй хотя бы одному моему совету. Не будь занудой и относись к жизни немного проще. Дай своему сердцу самому решить, что ему нужно. Избавь его от своих занудных заскоков. Но если ты простишь Андрея за вчерашнюю выходку…, - она замолкает. Юна открывает рот, чтобы закончить мысль, которая итак кажется мне очевидной, но ее обрывает бодрый стук в дверь. - Юна, поторопись, нам скоро выезжать, - слышу я за дверью голос Павла Анатольевича. - Да, отец, - отвечает Юна, бросает на меня многозначительный взгляд и спешит покинуть комнату.

***

Я робко прохожу в огромную кухню, где не застаю никого. Черт. Кажется, я их упустила, и они уехали без меня. Я горестно вздыхаю, разворачиваюсь и мысленно уже сочиняю для себя план на день. - Саша! Нашлась. Я все утро тебя искал, - я поворачиваюсь и вижу тепло улыбающегося мне Павла Анатольевича, - Не передумала? Я улыбаюсь ему в ответ, а с души будто камень падает. Значит, они еще не уехали. - Нет, конечно, - отвечаю я. - Ну и здорово, - он потирает ладони, а затем указывает в сторону двухстворчатых дверей, ведущих на задний двор, - Присоединяйся к Юне. Мы решили устроить завтрак на свежем воздухе. Давай. Поспеши, пока Юна не уничтожила все блинчики. Я смеюсь вместе с ним и спешу на задний двор, где вижу изящный круглый белый столик, пестреющий фруктами и обещанными блинчиками, тостами, тарелкой с сырами и мясной тарелкой и много чем еще. Вот это завтрак. Голодными мы точно не останемся. Я присаживаюсь рядом с Юной, безнадежно залипнувшей в телефоне. Она вздрагивает, словно просыпается ото сна и обращается ко мне. - Кофе? Я лишь киваю, а Юна наливает мне кофе, и не спрашивая меня, подливает сироп, сливки и пару кусочков сахара. - Не смотри так на меня, - отвечает она на мой удивленный взгляд, - Я знаю, что ты любишь просто непозволительно сладкий кофе. Я сдерживаю улыбку, а она принимается и дальше ухаживать за мной – ставит передо мной просторную тарелку и выкладывает на нее блинчики, кусочки фруктов, яичницу с беконом. Я хватаю ее за предплечье, пока она не заполнила мою тарелку всем, что видит на столе. - Хочешь, чтобы я лопнула? – мягко спрашиваю я. - Нет. Но ты не знаешь, на что способен мой отец. Он может мастерски выжать из нас все соки. Так что тебе лучше хорошенько подкрепиться. - Итак, - Павел Анатольевич бухается на свободный стул напротив нас и открывает ежедневник. Я во все глаза гляжу на него и понимаю, что своим решением пойти с ним на экскурсию сделала его отпуск в два раза счастливее, потому что, кажется, на его лице давно не играла настолько искренняя и лучезарная улыбка, и чуть смягчившееся выражение лица Юны от одного взгляда на отца подтверждает мои догадки, - Введу вас в курс дела. Коротко расскажу вам о тех местах, что мы с вами намерены сегодня посетить, а вы не зевайте, кушайте. - Павел Анатольевич, - я вклиниваюсь, пока он не принялся посвящать нас в свой план действий. - Да, что? – он обращает на меня живой взгляд. - А Андрей? – я мгновенно чувствую, как Юна напрягается, - Он с нами едет? - О, - Павел Анатольевич в легком замешательстве смотрит на меня, но потом все же отвечает, - Я думал, он тебе сказал. У него свои планы, и он не захотел к нам присоединиться. Как я и думала. Краем глаза я замечаю довольную улыбку на лице Юны и едва удерживаюсь, чтобы не толкнуть ее локтем в бок. Тем не менее это не самый раздражающий фактор сейчас. Серьезно, Андрей? После того, что вчера произошло, ты решил принять самое идиотское решение на свете, а именно надуться как мальчишка и, топнув ножкой, поехать по своим делам. Просто невероятно. Признаться честно, я ожидала от него несколько иных действий. Несмотря на то, что он повел себя как последняя сволочь, я была уверена, что он попытается со мной поговорить. Что ж. Кажется, года маловато для того, чтобы полностью узнать человека. - Ну вот и все, - пока я мысленно пыталась подавить свое раздражение, Павел Анатольевич заканчивает свой краткий экскурс. - Отец, а ты уверен, что мы управимся за день? – посмеиваясь, спрашивает Юна. - Более чем, - а он полон оптимизма, и это не может не подкупать. - Так, заканчивайте, - он встает и направляется к дому, - А я буду ждать вас в машине. Юна тоже встает и плавно потягивается. Мой взгляд мгновенно падает на ее задравшуюся неизменно черную футболку. Вопреки взывающему ко мне рассудку, я принимаюсь пялиться на ее оголившийся пресс. Черт возьми. Мои глаза лезут на лоб, после встречи с четко очерченными кубиками пресса. А она в потрясающей форме. Это наверняка стоило ей огромных усилий. Юна ловит мой заинтересованный взгляд, и за доли секунды я осознаю, что сейчас будет. - Ох, Александра, - сладко, с легкой укоризной произносит она, - А Вы у нас на самом деле не такой уж ангелок. - Да, да, Юна, - раздраженно говорю я, - Иди уже. Юна ставит руки на подлокотники моего кресла и наклоняется ко мне. - Задай мне направление, и я пойду, - она играет бровями, заставляя меня взрываться от сладострастного раздражения. Как и всегда. Мне хочется и улыбнуться, и наорать на нее одновременно, но я лишь закатываю глаза и подношу ко рту чашку кофе. Юна награждает меня последним сладким смешком и все же покидает меня. Вот как мне с ней быть? Что она за человек? Почему одним своим присутствием она рушит все мои занудные стены? Рядом с ней мне действительно хочется быть проще, хочется забыть о проблемах и просто раствориться в моменте. Но я была бы не Александрой Уваровой, если бы не грузила саму себя и всех окружающих. Быть проще… Как бы я хотела воспользоваться ее советом, как бы хотела пойти за зовом своего сердца. Но, боже мой, я ведь найду тысячу причин, проблем, аргументов для того, чтобы не дать себе быть беззаботной и счастливой. Что бы я сделала, если бы отключила голос разума и последовала за сердцем? Я зарываюсь в глубинах разума и пытаюсь представить себе, чего бы пожелало мое сердце. И снова, как я и сказала вчера Юне, я вижу лишь одну дорогу. И эта дорога ведет к ней. Но как может моя жизнь так круто перевернуться? Неужели все, что я внутренне строила внутри себя годами, теперь ничто, просто горстка ненужного хлама? Ладно. Допустим, я отброшу в сторону все свои страхи и сомнения, допустим, я позволю себе выбрать эту дорогу. Что будет тогда? Это опасная дорога. Горячо желанная, но ужасно опасная. Меня не поймет семья, меня не поймет общество, меня осудят все, кому не лень, осудят и отвернутся. Мне придется смириться с жизнью под прицелом, придется привыкнуть к тому, что я всегда буду мишенью для злобного общества, готового растерзать всех непохожих. Я содрогаюсь от ужаса. Я не смогу. Это не для меня. Я просто-напросто не такая смелая как Юна, способная бросить вызов всем и каждому. - Саша, - я мгновенно прихожу в себя от звука его голоса, - Привет. Я поворачиваюсь на звук такого знакомого голоса и вижу его. Андрей. Поникший, измученный и невыносимо грустный. На его бледном лице я вижу лишь два померкших уголька, обрамленных синяками, свидетельствующими о бессонной ночи. Я молча смотрю на него в ожидании его дальнейших действий. Он нервно переминается с ноги на ногу, избегая зрительного контакта со мной. - Саша, прошу тебя. Давай поговорим, - глухо произносит он, - Я чувствую себя куском дерьма из-за того, что вчера произошло. Да, верно. Именно так ты и должен себя сейчас чувствовать. Удивительно, но я настолько сейчас зла на него, что не чувствую к нему ни капли жалости. - Саша, я умоляю, прости меня, - он поднимает на меня глаза, наполненные слезами, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Он плачет? – Я безумно люблю тебя. Ты самое дорогое, что у меня есть. И я не хочу тебя терять. Я так боюсь, Саша. Дай мне все объяснить тебе. Я клянусь, я все тебе объясню. Расскажу все, что ты захочешь слышать. Я так устал от этих тайн. Он срывается с места и делает несколько широких шагов в моем направлении. Абсолютно не отдавая отчет своим действиям, я вскакиваю и отлетаю от него почти на противоположный конец. Андрей замирает на месте, а его глаза наполняются невыносимой горечью. Я лихорадочно анализирую свои действия и прихожу к выводу, что я боюсь его. Своего некогда защитника, бывшего для меня когда-то каменной стеной, внушающего доверие и убедившего меня в том, что никогда не причинит мне вреда. Этот образ осыпается на глазах, оставляя на его месте лишь отголоски моих чувств к нему. - Саша, - он протягивает ко мне руку, но и этот жест заставляет меня покрыться ледяным потом. Я отвожу глаза и словно молния залетаю в дом. Я бегу. Бегу со всех ног, пока не достигаю подъездной дорожки. И только там, увидев его отца и Юну, я чувствую себя хоть в какой-то безопасности. Боже, он все разрушил. Теперь я окончательно это понимаю. Мое подсознание в ужасе от него. И боюсь, что это уже не исправить. Как когда-то говорила моя мама, огонь всегда останется огнем, он всегда будет обжигать, и даже если кто-то скажет тебе, что он изменился и теперь он холодный, ты все равно обожжешь руку.