Твой единственный минус

После чудесного, хоть и действительно дорогого ужина мы отправились на небольшую прогулку по городу. Стычка с Андреем пробудила во мне дикое желание сесть на самолет и улететь к чертям, но прогулка и вечерние огни города благотворно на меня подействовали. Я быстро отвлеклась и наполнила свою душу позитивными вибрациями. - Предлагаю завтра устроить более подробную экскурсию по городу, - раздается рядом со мной голос Павла Анатольевича. - Было бы просто замечательно. Я всеми руками за, - восторженно отвечаю я и дарю ему легкую улыбку, - У нас будет гид? - Что? Нет. Зачем? Никто не сможет устроить для тебя более увлекательную экскурсию, чем тот, кто родился в этом городе, - гордо заявляет он. - Так Вы родились здесь? – я удивленно таращусь на него. - Так и есть. Это мой родной город. В голове промелькивает неприятная словно разряд тока мысль. Как Ольга Викторовна могла презирать меня за то, что я не москвичка, когда ее собственный муж родился не в Москве? Двойные стандарты, что и говорить. - Это очень круто, - говорю я. - Согласен. Жаль, не часто удается возвращаться сюда. Сама понимаешь, работы много, - с грустной улыбкой говорит он, - Но ничего. Завтра будьте готовы. Мне и самому будет приятно пройтись по тем местам, в которых не был уж черт знает сколько. - О чем это вы? – Андрей вклинивается в разговор. - Обсуждаем завтрашнюю экскурсию по городу, - непринужденно сообщает ему отец. - Прости, пап, но у нас свои планы, - Андрей обнимает меня и притягивает к себе. Этот повседневный жест, его рука на моей талии, его жизнерадостная улыбка, словно ничего плохого и не произошло, ставят меня в тупик от осознания того, что сейчас мне все это крайне неприятно, да и вообще хотелось бы поскорее высвободиться из его объятий. - Что ж, тогда не буду лезть, - отвечает его отец. - Ну что Вы, - я решаю нанести удар по Андрею в самый неожиданный момент. Я знала, что у него куча планов, в которых фигурируем лишь мы с ним, но все, что я сейчас чувствую по этому поводу, это лишь немое отторжение, - Андрей, давай проведем день вместе. Я уверена, будет круто. А потом можем вернуться к твоим планам. Андрей разворачивается ко мне лицом и в одном лишь взгляде выливает на меня добрую порцию раздражения. - Ребят, честное слово, не хочу вам мешать. Делайте то, что уже запланировали, а я прогуляюсь один. - Ну, во-первых, я уже согласилась на экскурсию. Во-вторых, мы приехали вместе, так давайте проведем хотя бы один денек вместе. В-третьих, такого статного мужчину просто нельзя отправлять одного, украдут же, - мы с его отцом тут же взрываемся смехом. - Да ну тебя, Саша, - смеется он, - Я уже слишком стар. Кто меня украдет? Разве что работники дома престарелых. Примут за своего. Мы снова смеемся, пока Андрей буравит нас обоих недовольным взглядом. Не нравится? Ну ничего, я потом просто извинюсь, и мы все будем и дальше жить беззаботной жизнью. Так ведь это работает? - Ладно, я-то буду счастлив провести время месте. Когда мы выезжаем на семейный отдых, обычно каждый из нас просто разбредается по своим делам. Так что я уже и отвык от совместно проведенного времени, - грустно вздохнув, говорит Павел Анатольевич. - Видишь, - я обращаюсь к Андрею, - Мы просто обязаны составить компанию твоему отцу. Андрей молча глядит на меня. Я отчетливо ощущаю его раздражение, я вижу, насколько он недоволен тем, что сейчас происходит. Я ломаю его планы. Планы, которые он строил неделями. Но я не могу остановиться и пойти у него на поводу. Он не остановился. Он вернулся к теме, которая была мне крайне неприятна, несмотря на то, что я буквально сбежала от нее в тот день. Вот и я не остановлюсь. - Ай ладно. Делайте, что хотите, - он уходит, махнув на нас рукой. - Дело дрянь, - произносит Павел Анатольевич, глядя ему вслед, - Обиделся. А это ничего хорошего не сулит обычно. Сама знаешь. Что? Я перевожу удивленный взгляд на Павла Анатольевича. Андрей никогда на меня не обижался. Я впервые вижу такое поведение с его стороны. Психанул, махнул на все рукой и, надув губы, скрылся в неизвестном направлении, явно ожидая того, что я побегу за ним. Но он раньше никогда так не поступал. Он всегда производил впечатление сильного и взрослого человека, который уже давно перерос подростковые заскоки. Почему я раньше не замечала ничего подобного? Озарение снисходит на меня словно ледяная лавина. Я попросту не давала ему повода так себя вести. Я всегда со всем соглашалась. Я была покладистой и… удобной. Пойдем на тусовку с моими дурацкими друзьями? Да, конечно, только подкрашу губки. Подождешь меня два часа после пар? Без проблем, мне все равно нечего делать. Пойдем в кино с моими друзьями, но Алену не возьмем? Ладно, у нее ведь все равно свои планы наверняка. А его лютая неприязнь к моим подругам? И открыто он всегда ненавидел только Алену, к слову. Ведь с отцом Кати его отец ведет бизнес, поэтому Катю мы снисходительно терпим. Но и с этим я ничего не делала. Просто давала ему ненавидеть моих подруг, считая, что он имеет на это полное право. Я до сих пор так считаю, ведь он не запрещает мне недолюбливать его друзей. Да и никто никому не запретит определенным образом относиться к кому-либо. Чувства подвластны только тому, кто их испытывает. И все же. Когда он нелестно отзывался о моих подругах в моем присутствии, я лишь разводила руками, стараясь не вступать в конфликт с ним и не обижать его. И ведь он наверняка считал, что и в вопросе о моем будущем я покорно с ним соглашусь. Почему и в какой момент я стала такой удобной? Я всегда считала, что, не вступая в конфликты и спуская все на тормозах, проявляю свою мудрость. Но мудрость ли это? Или же это больше попахивает мягкотелостью? Или тем, что мне на самом деле всегда было плевать на Андрея? Я ведь просто выдумала для себя эту любовь, эти отношения и старалась следовать сценарию. Впрочем, как и всегда в моей жизни. Я чувствую, как гнетущие мысли начинают сдавливать мою душу раскаленным железным кольцом. Я сжимаюсь и обхватываю себя руками. - Андрей написал, что поймал такси и поехал домой, - произносит Павел Анатольевич, - Что скажешь? Прогуляемся еще или поедем домой? Да ты вся дрожишь! Замерзла, да? Павел Анатольевич снимает повязанный на его плечах свитер и протягивает его мне. Я рассеяно накидываю свитер Павла Анатольевича. - Ветерок действительно немного прохладный. Идем, - он кивает в сторону парковки, на которой оставил свою машину. Я следую за ним, пытаясь вырваться из вихря тяжких мыслей, за которыми кроется тот самый тихий, но такой опасный лютый зверь, что раздерет мою душу в клочья. Вокруг все снова меркнет, огни города становятся блеклыми и серыми, а улыбки людей картинно-наигранными. Я сажусь на заднее сидение машины, туда, где и сидела по пути в ресторан. Пока Павел Анатольевич выворачивает с парковки, я мысленно все дальше улетаю в непонятном направлении. Ничего не в порядке. Все не так. Все не на своих местах. Я не на своем месте. Я чужая. Снова чувствую себя чужой в собственной жизни. И снова не понимаю, почему. Моя рука нащупывает что-то мягкое. Кружащие в бешенном танце с чувствами мысли мгновенно останавливаются и сосредоточиваются на куске мягкой черной ткани, которую сжимает моя рука. Я разворачиваю обрывок мягкой тьмы и понимаю, что это толстовка. Медленно, совершенно не понимая, что я делаю, я подношу ее к лицу и вдыхаю до ужаса знакомый аромат дорогих духов с легким оттенком запаха сигарет. Я роняю лицо в мягкую ткань и теряюсь, растворяюсь в ее запахе. Родном, спасительном запахе. Я представляю ее руки, обвивающие в этот момент мою талию, ее волосы, щекочущие мою шею, ее размеренное дыхание, ее пылкое сердцебиение. - Саша, мне остановиться? – испуганно спрашивает Павел Анатольевич, - Тебе плохо? Я убираю толстовку от лица и прижимаю ее к груди. Я встречаюсь взглядом с Павлом Анатольевичем через зеркало заднего вида. Он то и дело внимательно поглядывает на меня. - Уже нет, - отвечаю я, давая умиротворенной улыбке пробраться к моим губам.

***

Я медленно бреду по коридору, все еще сжимая в руках толстовку Юны. Интересно, где она сейчас и что делает. Наверняка поехала на какую-нибудь тусу и скорее всего уже склеила пару девчонок. - Саша, - слышу я за своей спиной голос Павла Анатольевича. - А? - Надеюсь, ты ранняя пташка. Потому что я планирую выезжать завтра в восемь, - говорит он. - С этим не будет проблем, - отвечаю я. - Тогда спокойной ночи, - он машет мне рукой и уходит. - Спокойной ночи, - говорю я в пустоту. Я открываю дверь нашей комнаты и прохожу внутрь. Я тянусь к выключателю, но вдруг замечаю, что Андрей лежит в кровати. Уже лег спать? Что ж, отличное начало отпуска. Сначала продинамил меня с сексом, а затем и вовсе обиделся и лег спать в десять часов вечера. Мне бы тоже не помешало, конечно, учитывая, что вставать завтра придется рано. - Вернулась? – в темноте комнаты раздается его глухой голос. - Ага, - спокойно отвечаю я. - Не передумала? - Нет, мы выезжаем в восемь, - все так же спокойно говорю я. - Ясно. И с каких пор ты ладишь с моим отцом? – Андрей садится в кровати и обращает на меня холодный взгляд. - А что ты предлагаешь? Вести себя как сука? – я сжимаю в руке толстовку. - Хах, - усмехается он, - Не знаю. Ты же ненавидишь моих родителей. - Я такого не говорила, а если и говорила, то это не относилось к твоему отцу. Потому что он как раз-таки ведет себя со мной адекватно. Вот и я плачу ему взаимностью. - Флиртуешь с ним, - заявляет он. - Что? – я опешиваю, - Ты сдурел? - Ну ты сама сказала, что он такой весь красавчик, что его, не дай бог, украдут. - Ты же это не серьезно сейчас? Ты пытаешься обвинить меня в том, что я флиртовала с твоим отцом?! С каких пор ты ведешь себя как полный и абсолютный козел, Андрей? Надо быть конченным недоумком, чтобы решить, что я попыталась заигрывать с твоим отцом прямо у тебя на глазах, - я начинаю выходить из себя, но тормоза уже не работают. - О. Ясно. На моих глазах… А не на моих глазах попыталась бы? – он встает с кровати и медленно приближается ко мне. - Ты придурок, - тихо произношу я, в упор глядя на него, - Я бы ни за что и никогда не сделала так. Да что с тобой такое? - Что со мной такое? Это что с тобой не так, Саша? Сначала моя сестра, теперь ты решила переключиться на отца? – я бледнею, - Ты думала, я ничего не знаю? – он хватает с тумбочки свой телефон, что-то нажимает, а затем ослепляет меня ярко вспыхнувшим экраном. Я зажмуриваюсь, но все же превозмогая резь в глазах от яркого света, гляжу на экран его телефона. Скриншоты с нашими с Юной переписками. Что это все значит? - Подружились значит? – он кидает мне ядовитую ухмылку, - Или не только? Я сто раз говорил тебе, чтобы ты держалась от этой дряни подальше. Сто раз! - рявкает он, заставляя меня вздрогнуть, - А ты что? Общалась с ней прямо за моей спиной. Я видел вас вместе в тот день, когда ты рванула от меня. Видел, как вы сидели вместе у тебя во дворе. Я пришел попросить у тебя прощения, а увидел, как она обхаживает тебя. И ты… ты не сопротивлялась. Она почти склеила тебя. Она бы поимела тебя и выкинула. И ты все равно повелась на это?! Дура! Идиотка! – он хватает меня за руки, сжимает мои запястья, и я почти вскрикиваю от боли, - Как ты могла так со мной поступить? Я люблю тебя, Саша, а ты мутишь с моей сестрой у меня за спиной. - Прекрати, мне больно, - говорю я, пытаясь вырваться. - А мне не больно?! Мне не больно?! Что у вас было? Говори! - Ты делаешь мне больно, - из моих глаз вырываются слезы. - Я сказал, говори, Саша. Я уже говорил с ней в тот вечер, но она промолчала, так же, как и ты сейчас. Я говорил с ней по-хорошему, потом по-плохому, но эта сука все равно молчала. Не зли меня. - Андрей, прекрати! – ору я и всхлипываю. Он выпускает мои руки, и я тут же опускаюсь на пол, закрываю лицо руками и начинаю беззвучно рыдать. - Саш, - он присаживается рядом со мной на корточки, - Саша, милая, - он гладит меня по волосам, - Черт. Прости. Я не хотел. Это все она. Все моя сестра-тварь. Это она злит меня до чертиков. Я не могу ей доверять. Я так боюсь, что она обманет тебя, совратит. У нее это всегда получается, понимаешь? Назло мне. Я не хотел сделать тебе больно. Умоляю, прости. - Убери от меня руки, - вою я. - Саша, любимая, пожалуйста, - он все еще гладит меня, а затем принимается покрывать поцелуями мои руки, - Я просто… больше не могу. Юна… Ты… Алена. - Что? – я поднимаю свое заплаканное лицо, - При чем тут Алена? Андрей растерянно смотрит на меня, затем спохватывается. - Алена… она… черт. Я кое-что знаю. - Что ты знаешь? – всхлипывая, произношу я. - Кое-что ужасное. Но я пока не могу тебе рассказать. Она сама расскажет, когда придет время. - Пошел ты! – выкрикиваю я, встаю и вылетаю из комнаты. Я бегу по коридору, не видя ничего вокруг, пока не врезаюсь в кого-то, кто удерживает меня на месте мертвой хваткой. - Осторожнее! – взвизгивает Ольга Викторовна, - Что случилось? - Спросите своего сына, - рычу я, отчеканив каждое слово, вырываюсь из ее рук и сбегаю вниз по лестнице. Воздух. Мне сейчас нужен воздух. Глоток свежего воздуха. Иначе я просто сойду с ума. Я раздвигаю стеклянные двери, ведущие на задний двор, и останавливаюсь. Я набираю полные легкие живительного кислорода, затем задерживаю дыхание и держу, пока голова не начинает кружится. Я шумно выдыхаю. Что только что произошло? Что, черт возьми, это было? Как он… почему?! Я никогда не видела его таким. День открытий, мать твою. Сначала я увидела, как он обижается, потом увидела, как он в считанные секунды становится жутким абьюзером. Что с ним такое? Куча вопросов и ядовитых мыслей атакует мое сознание, не оставляя ни следа от здравого смысла. Да и есть ли в данной ситуации место для здравого смысла? Я гляжу на свои покрасневшие запястья, и по моему телу проносится парализующая волна ужаса. Снова. Мне снова причинили вред. Я пообещала себе, что больше никогда и никому не позволю себя обидеть. Я начала встречаться с Андреем, уверенная в том, что он не способен на причинение вреда. И я ошиблась. Снова ошиблась. Такая проницательная Александра Уварова не может разглядеть в человеке склонность к агрессии. Горечь разочарования в себе и обиды рвутся наружу и орошают мое лицо горячими слезами. Страх. Меня пронзает страх от того, что я снова стану слабой и уязвимой. Как тогда. Прямо как тогда, когда моей слабостью могли спокойно воспользоваться и обидеть. Я скидываю босоножки, затем расправляюсь с платьем, откидываю его в сторону и остаюсь в одном лишь нижнем белье. Не медля ни секунды, я с разбегу прыгаю в бассейн. Прохладная вода заглушает жар обиды и немой злости. Я закрываю глаза и мысленно представляю, что израненной душе все же удалось убежать от толпы преследователей. Хотя бы на этот раз.