Твой единственный минус

Я обвожу взглядом свой чемодан, придирчиво оценивая, все ли я взяла. Не хотелось брать слишком много вещей, однако мы едем туда на целых две недели, а это немало. Я чувствую, как внутри меня с каждой минутой все больше нарастает волнение, то ли от предстоящего перелета, то ли от постоянно крутящихся в голове мыслей о том, что меня ждет на этом отдыхе. Я уже успела выстроить десятки вариантов развития событий, но, как это обычно бывает, все пройдет абсолютно по-другому. И все же моральная подготовка дело не лишнее, поэтому на первые места я выставила самые ужасные варианты – от того, где мамаша Андрея выгонит меня и до жуткого семейного скандала, виновницей которого станет Юна. Я выхожу из комнаты, волоча за собой чемодан, и гляжу на часы. Андрей должен заехать уже через несколько минут. Алена молча сидит на своем диване и бездумно листает ленту в соцсетях. В последнее время она и вовсе выглядит подавленной. Я не хотела поднимать тему того ужасного дня, когда они с Кэт поссорились, а затем она открыла миру леденящие душу последствия чьего-то насилия, ведь Алена вроде выглядела беззаботной, да и сама старалась всеми способами уходить от этой темы. Но последние дни стали для меня четким показателем того, что с ней совершенно точно не все в порядке. - Уже не спишь? – задаю я глупейший вопрос на свете, лишь бы хоть как-то завязать диалог. Алена поднимает на меня затуманенный, печальный взгляд, но уже в следующий же миг старается натянуть на себя милую улыбку. - Нет. А ты уже собралась? – она переводит взгляд на мой чемодан. - Ага. Ты ж меня знаешь, я собралась заранее, - я пожимаю плечами и присаживаюсь рядом с ней. - Отдохни там хорошенько, детка. Ты это заслужила, - мягко говорит она. Я внимательно смотрю на нее и еле заметно вздрагиваю от того, насколько болезненно бледным и исхудавшим кажется ее лицо. Она облизывает потрескавшиеся губы и снова кривовато улыбается. - Ален, - начинаю я, понимая, что это ничем хорошим не закончится, - Ты как? - Я? – она бросает на меня наигранно удивленный взгляд, - Все отлично. Кайфую. Сессия то закончилась наконец-то. Хотя у меня еще куча пересдач. Но это неважно. Подумаю об этом в сентябре, да? Я отрывисто киваю, а сама принимаюсь судорожно размышлять о своем дальнейшем шаге. Ну вот опять. Она снова уходит от ответа. Как и все сто раз до этого. Я набираюсь решимости и снова рвусь в бой. - Алена, я же вижу, что что-то не так. С тобой. Что-то происходит. Ты же прекрасно знаешь, что я не дура, - Алена мгновенно мрачнеет и опускает взгляд на свои сцепленные между собой пальцы, - Я очень за тебя беспокоюсь. Ты моя лучшая подруга, и я не могу вот так просто наблюдать за тем, как ты мучаешься, изводишь себя. Просто скажи мне, в чем дело, и мы разберемся во всем. Вместе. Дай мне помочь тебе. - Саша, - она обрывает меня, вскидывает голову и обращает на меня жесткий взгляд, в котором бушует что-то тревожное, - Все хорошо, - отчеканивает она. - Ален, - мягко произношу я. - Просто езжай и не забивай голову пустяками. Тебя ждет потрясающий отдых, можешь мне поверить. Я лично помогала твоему удоду с сюрпризом. Так что просто наслаждайся. А обо мне не думай. - Я не хочу, чтобы ты сделала какую-нибудь глупость. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, пойми ты. Я очень за тебя переживаю. Ты же сама прекрасно знаешь, что я выслушаю и не стану осуждать, - я отчаянно, из последних сил борюсь за ее искренность, но снова натыкаюсь на холодную стену. - Нет, Саш. Не в этот раз. Если я скажу тебе правду, - она срывается на полный отчаяния шепот, - Ты будешь в ужасе. Ты никогда меня не простишь. - Что? – я в ужасе смотрю на ее дрожащие губы, - Что ты такое говоришь? Мы обе почти подпрыгиваем на месте, когда в квартире раздается внезапный пронзительный звонок в дверь. Андрей. - Открой, - слегка подрагивая, говорит подруга, затем смахивает проступившие слезы и легонько подталкивает меня. Я встаю с места и словно в дурмане бреду к двери. Черт возьми, что с ней творится? Я еще никогда не видела ее такой… на грани безумия, умственного помешательства. - Привет, солнышко, - Андрей переступает порог квартиры, обвивает мою талию и нежно касается губами моей бледной щеки. - Привет, - глухо отзываюсь я, затем спохватываюсь, бегу в гостиную, хватаю чемодан и передаю его Андрею, - Вот. Отнеси в машину. Я скоро спущусь. Мне нужно… еще пару минут. Андрей молча кивает и выходит из квартиры. Я подлетаю к сидящей на диване подруге и хватаю ее холодные руки. - Алена, я никуда не поеду, - решительно говорю я, - Я тебя в таком состоянии не оставлю, ясно? - Дурочка, - усмехается она, - Ты же только что отдала свой чемодан своему придурку. - Ну и что? Занесет обратно. Я скажу ему, что не могу поехать. Он поймет. Ничего страшного. Алена, - я сжимаю ее руку, - Как я могу уехать, зная, что с тобой творится какая-то хрень? - Легко и просто, - Алена обращает на меня на удивление спокойный взгляд, - Саша, это ваш первый совместный отдых. Ты даже не представляешь себе, что тебя ждет. Ты просто обязана поехать. А за меня не волнуйся, прошу. Я буду в норме. Ты ж меня знаешь. Я пробивная. У меня просто сейчас дерьмово на душе. Но все будет хорошо. А ты не можешь из-за меня похерить все свои планы. Я тебе не позволю. Езжай и не беспокойся ни о чем. Если ты там себе думаешь, что, когда вернешься, найдешь мое тело висящим в петле на люстре, то ты глубоко ошибаешься. Я впиваюсь в нее изумленным взглядом, на что она лишь тихонько посмеивается. - Обещай, - произношу я, - что, когда я вернусь, мы поговорим, и ты все мне расскажешь. - Хорошо, мамуля, - закатив глаза, говорит подруга, и откидывается на спинку дивана. - Я серьезно. Я хочу быть рядом, хочу помочь, но тебе нужно все мне рассказать. Прошу. Алена тяжело вздыхает, видно обдумывая мое предложение, пока я испытующе смотрю на нее. - Ладно, - наконец, выдает она, - Я расскажу. Но Саш. Тогда и ты обещай, что останешься моей Сашкой, что не возненавидишь меня, что поймешь и простишь. - Конечно, - я притягиваю ее в свои объятья. Алена сжимает меня крепче обычного, будто действительно прощается со мной навсегда, словно и вправду считает, что я не прощу ее за правду, которую она собирается мне поведать. - Пиши мне каждый день, поняла? – серьезно говорю я, стоя у порога. - А ты шли фотки, - шмыгнув носом, говорит Алена. - Договорились. Ну все, пока, - я еще раз обнимаю ее, чмокаю в щеку и выхожу из квартиры. Грохот захлопнувшейся за мной двери поселяет во мне необъяснимую тревогу. В голове проскальзывает ледяная мысль о том, что эта дверь в одночасье выстроила между нами глухую непробиваемую стену, которая обозначит новый мрачный этап наших жизней. Я выхожу из подъезда и почти сталкиваюсь лицом к лицу с неуемным вихрем по имени Катя Шевчук. - Саша! – она хватает меня за руку. - Боги, - я недоуменно гляжу на запыхавшуюся подругу. - Ты уже уезжаешь? – она бросает беглый взгляд на стоящего рядом с машиной Андрея. - Да. А что ты здесь делаешь то? Я думала, у тебя дела, - я отчаянно пытаюсь высвободиться из мертвой хватки подруги. - Саш, тут кое-что… - Катя, вот что, - я перебиваю ее, понимая, что нам уже пора уезжать, если хотим успеть на самолет, - Это важно. Алена в совершенном раздрае. Пока ты не уехала с родителями на Кипр, я прошу тебя, позаботься о ней. Я понимаю, что вы сейчас не в лучших отношениях, но, пожалуйста, если тебе дорога наша дружба, не дай ей совершить глупостей. - О, она уже, - цедит сквозь зубы Катя. - Ты что-то знаешь? - Милая, - не выдерживает Андрей, - Нам уже пора. Иначе опоздаем. - Да, иду, - я вновь обращаюсь к Кате, - Просто будь с ней, ладно? У меня плохое предчувствие. Я быстро обнимаю ее и спешу к машине. - Саша, стой! – кричит мне вслед Катя, но Андрей захлопывает дверь машины и быстро садится на водительское сидение. Я перевожу взгляд на растерянно смотрящую на машину Катю, а затем мы рывком трогаемся с места. Что она хотела мне сказать? Она что-то знает? Что вообще происходит?

***

Аэропорт всегда казался мне совершенно другим миром, отличным от того, в котором ты вращаешься день изо дня. Здесь всегда царит абсолютно иная, почти магическая атмосфера – встречи, расставания, предвкушение начала новой жизни в совершенно другом городе, горечь поражения от провала в устройстве этой самой новой жизни и ощущение неизбежности возвращения в свой родной город, откуда так сильно стремился сбежать, слезы от одного взгляда на лицо, которое так давно не видел, ну и конечно же будоражащая радость от мыслей о предстоящем отпуске, от которого тебя отделяет лишь полет на самолете. Мне всегда казалось, что время в аэропортах буквально замирает. Не скажу, что я завсегдатай аэропортов, но мне все же приходилось время от времени летать на самолете. Так вот, каждый раз, когда я присаживалась в зале ожидания и, смотря на табло, мысленно отсчитывала минуты до перелета, мне всегда казалось, что время течет непозволительно медленно. Может быть, так было именно потому что я пыталась заставить время бежать быстрее, отчего они ползло лишь медленнее, а может, потому что здесь все действительно происходит по своим загадочным законам, даже ход времени. Андрей бодро тащит меня по огромному пространству аэропорта за руку, я же почти сплю на ходу. Насчет него я ни капли не удивлена. Он так сильно ждал этой поездки, что сейчас буквально светится счастьем. Удивительно, что он так и не перегорел. Я же не спала всю ночь. Мной завладевали самые разные мысли – от нашего полета, горькой необходимости снова встретиться с матерью Андрея и до сладкого предвкушения от встречи с Юной. И так до пяти утра. Стоит заметить, что проводить всю ночь за перепиской с Юной гораздо приятнее, чем мучиться туманными размышлениями. Я уж молчу о том, что инцидент с Аленой, произошедший за несколько минут до выхода из дома, и вовсе выбил почву из-под моих ног. А Катя. Боже, я надеюсь, что за две недели моего отсутствия не произойдет ничего ужасного. Вместо обычного зала ожидания Андрей приводит меня в VIP зал ожидания. Ну конечно. И как я сразу не догадалась. Комфортные диванчики, мини-бар, телевизор, а самое главное – отсутствие надоедливой толпы людей. Мой взгляд сразу же падает на сидящих на кожаном диване родителей Андрея. Его отец, кажется, все еще полностью погружен в работу вместо того, чтобы наслаждаться почти начавшимся отпуском, в то время как его мать уже вовсю кайфует с коктейлем в руке. Юны нигде нет. Она передумала в последний момент? Все это время, с того самого дня, что мы провели вместе, мы вообще не общались. Ни единого сообщения, ни звонка – ничего. Я отказала ей, и она, конечно же, снова включила свою гордость. Наверняка, решила махнуть на все это рукой и остаться дома, потусить вдоволь, дом ведь будет в ее полном распоряжении – хоть тусовку закати, хоть наприглашай целую кучу девчонок. - Всем привет! – бодро говорит Андрей. - Угу, - бурчит его отец, не отрывая взгляд от планшета. - Здравствуйте, - робко говорю я. - Сынок! – Ольга Викторовна небрежно ставит свой коктейль на столик, соскакивает с места и бежит к сыну. Она бросается ему на шею, чмокает его в обе щеки и приглаживает его непослушные волосы, - Привет, дорогой, - она обращает на меня презрительный, холодный взгляд и лишь кивает мне в знак приветствия. Вау. А все еще хуже, чем в прошлый раз. Она даже и словом меня не удостоила. Я снова обвожу помещение внимательным взглядом, но кроме нас четверых тут никого нет. Я перевожу взгляд на Андрея, которого уже умыкнула от меня его мать, усадила рядом с собой и принялась расспрашивать по поводу его планов на эти две недели. Я четко понимаю, наверное, это не лучшая идея – спросить его о сестре. Он лишь психанет, а я стану виноватой в том, что испортила ему настроение. Да и он сейчас вряд ли меня заметит, ведь его мамочка делает все, лишь бы его внимание доставалось только ей одной. Я аккуратно присаживаюсь в кресло рядом с поглощенным работой Павлом Анатольевичем. Я набираюсь смелости и пытаюсь осторожно вклиниться в его рабочий процесс: - Павел Анатольевич, - начинаю я. - Угу, - мычит он. - Прошу прощения, мне просто интересно, а Юна… - Трындец! – я слышу за своей спиной громкий возглас и хлопок двери, - Цены космические просто. Они охренели? Двести пятьдесят рублей за бутылку обычной воды. Я оборачиваюсь и вижу ее. Неизменный черный цвет. Огромная черная футболка с неоновой надписью «Fuck you», мешковатые джинсы и кеды, непослушные пряди черных волос спадают на лицо, а глаза скрыты за большими солнцезащитными очками. Юна плюхается на пустующий диван и кладет ногу на ногу. - Тебе то что? – недовольно отзывается Андрей, - Какая разница на что тратить отцовские деньги? - Ну тебе лучше знать, - подначивает его Юна. - Пошла ты, - отмахивается Андрей. - После тебя, ублюдок, - парирует она. - Так, - Павел Анатольевич откладывает в сторону планшет и обводит взглядом своих детей, - Что я говорил по поводу скандалов? Правильно. Что я их слышать не должен. Что сложного игнорировать друг друга две недели, а? Вот и я думаю, что легче не придумаешь. Андрей, - он устремляет на сына многозначительный суровый взгляд. - Окей, пап, - вздохнув, отвечает он. - Юна? – отец переводит взгляд на дочь. - Да, да, как скажешь, - скучающим тоном произносит она, открывает бутылку с водой и делает пару глотков. Я во все глаза смотрю на нее, пытаясь понять, что происходит. Она не сказала мне ни слова, даже не посмотрела в мою сторону. Да она в принципе делает вид, что меня не существует. Да, верно. Я была права. Режим обиженной гордячки активирован. Я стала единственной киской, которая отказала ей, значит, чтобы спасти свое ущемленное чувство собственного достоинства, можно просто сделать вид, что меня нет. Спустя два часа ожидания, мы наконец, оказываемся в самолете. Никогда не летала бизнес-классом. Кресла такие удобные и просторные, а расстояние между твоим и впереди стоящим креслом настолько большое, что можно спокойно вытянуть ноги. Я усаживаюсь у окна, Андрей, конечно же, садится рядом, дарит мне лучезарную улыбку и сжимает мою руку. Да он просто светится. - Пару часов, и мы, наконец, будем отдыхать, - говорит он, наклонившись ко мне. - Паша, ты слышишь, что я тебе говорю? – раздается рядом с нами голос Ольги Викторовны, - Не вздумай меня будить по пустякам. Мне нужно хоть немного отдохнуть. - Да понял я, - недовольно отзывается он. Юна садится позади нас и вытягивает ноги на свободное соседнее место. Очень скоро посадка заканчивается, и, после инструктажа стюардессы, мы взлетаем. Все эти недели ожидания пока что оправдывают себя. Ни надоедливых детей, ни незнакомцев с явными проблемами с разграничением личного пространства. - Прошу прощения, Вам что-нибудь еще нужно? – стройная миловидная стюардесса-блондинка склоняется над Юной. - Разве что тебя, - игриво отвечает она, заставляя меня раздраженно сжать челюсти. - Простите? – все так же спокойно отвечает стюардесса. - Простить? А что ты готова сделать, чтобы я тебя простила? – продолжает Юна. - Эм… - Эй, отвали уже от нее, - Андрей не выдерживает и поворачивается к сестре, - Дай ей спокойно делать свою работу. Я невольно разворачиваюсь вместе с Андреем и застываю, когда вижу самодовольную ухмылку Юны и ее горящие глаза. Но это лишь цветочки, ведь красотка-стюардесса едва скрывая вспыхнувший румянец на щеках, то смущенно отводит глаза в сторону, то снова с робкой улыбкой смотрит на Юну. Да вы издеваетесь! Она за пару секунд своим нахальным поведением смогла склеить стюардессу? Как?! Чего я не понимаю в этой жизни. Я беззастенчиво гляжу на Юну, но она все еще не обращает на меня ни малейшего внимания. И тут я вижу это. Ее лицо, обычно блистающее своей натуральностью, вдруг щедро намазано слоем тонального крема. С чего бы это? Я разглядываю ее лицо и вздыхаю с изумлением, когда мои глаза натыкаются на небольшую ссадину на ее скуле, которую она видимо не смогла спрятать косметикой. Ее кто-то ударил? Я закипаю. Юна тем временем вступает в ожесточенную перепалку с братом, но я этого не слышу, я все гляжу на эту ссадину. Я почти теряю самообладание, когда желание взять ее за руку и прямо спросить ее об этой ссадине берет надо мной верх. - … пока я снова не…, - выкрикивает Андрей. - Эй! – прерывает его отец, - Я сейчас же выкину вас обоих из самолета, если вы не прекратите собачиться. Слышите меня? – рявкает он, - Хватит меня позорить. Все замолкают, и салон погружается в тишину. Я перевожу взгляд на растерянно хлопающую длинными, густо накрашенными ресницами стюардессу, а затем снова твердо смотрю на Юну, которая отворачивается к окну. Я вижу, как ее глаза мечут молнии, как плотно сжаты ее челюсти, как напряжено ее тело. Но как бы я ни смотрела на нее с мольбой подарить мне хотя бы один взгляд, она увлечена лишь пушистыми ватными облаками за бортом самолета. Я отворачиваюсь и откидываюсь на спинку своего кресла. Внутри меня все нарастает досада. Я для нее пустое место. Она решила это, не сообщив об этом мне. Да и зачем бы она мне сообщила? С чего бы вдруг? Я горестно вздыхаю. Наверняка, после того дня пошла и нашла себе неприятностей на голову – напилась, подкатила не к той девчонке, подралась в пьяном угаре. Я чувствую, как в сердце разгорается неуемное чувство вины. Но я ведь поступила правильно? Я отвергла ее, потому что она девушка, а еще потому что люблю Андрея. Я сжимаю его руку, на что он отвечает мне нежной улыбкой. Все так, как и должно быть, впервые за все это время все на своих местах. Я со своим любимым парнем, а Юна в упор меня не замечает. Я ведь именно этого хотела, так?