Твой единственный минус

Катя тащит меня к себе домой, настаивая на том, что меня нужно приодеть и накрасить. Я прихожу в ужас от мыслей о том, что может сделать со мной Кэт, если дать ей полную волю. Ее родители уехали на дачу на предстоящие выходные, поэтому квартира оказывается в ее полном распоряжении. Я еще раз намекаю на то, что мы могли бы остаться у нее и просто круто провести время вместе. Но даже мое предложение накупить вкусняшек и алкоголя не срабатывает. Катя достает откуда-то бутылку вина и разливает его по бокалам, один из которых потом вручает мне. Она включает музыку и усаживает меня на стул, затем достает свою косметичку и приступает к пыткам надо мной. Я делаю глоток за глотком, чтобы не взорваться от негодования, ведь я отчетливо ощущаю, что подруга размалевывает меня как детскую книжку-раскраску. Я вообще не пью, а если и пью, то очень мало, поэтому с непривычки алкоголь лихо бьет мне в голову. Мое тело наполняется приятным теплом, а конечности немного немеют. - Кать, почему ты не рассказала ей? – спрашиваю я, наплевав уже на тонну макияжа, нанесенную на мое лицо. - Что? Кому? О чем ты? – удивляется она. - Алене. Мы же хотели поговорить с ней, помнишь? – напоминаю я. - Ты видела, в каком она была состоянии. Я думаю, это плохая идея. Она и так взорвалась на пустом месте и начала восхвалять мечты всех беспринципных и меркантильных бабенок. Так что я решила отступить, пока мы не поругались снова. Я киваю и делаю еще глоток вина. Катя, заметно повеселевшая после первого бокала, активно пританцовывает и подпевает песням, раздающимся из колонки, подключенной к ее ноутбуку. Я улыбаюсь. Я чувствую себя превосходно. Проблемы вдруг перестают существовать. Я вдруг воодушевляюсь идеей пойти в этот ее клуб вместо того, чтобы зависать дома. Так хочется танцевать. Закрыть глаза и просто отдаться ритму музыки. Я просто хочу забыться, раствориться в сегодняшнем вечере, отбросить от себя все тяжелые мысли, забыть об учебе, забыть о чертовой Юне и ее подружке и просто танцевать и веселиться. - Готово, - Катя тянет меня к зеркалу. - Ух ты, - признаю, я ошибалась. Пока Катя корпела надо мной, я ощущала себя стеной, на которую слой за слоем наносят густую краску. Но теперь, когда я гляжу на результат ее работы, я осознаю, что я восхищена. Да, я накрашена ярче, гораздо ярче, чем обычно, но мне идет. Я не выгляжу пошло или глупо. Ладно уж, иногда ведь можно разгуляться, верно? Пока я любуюсь на свое отражение, Катя принимается рыться в своем шкафу. Она бросает в меня какую-то вещь и озаряет комнату довольной улыбкой. - Надевай, - выдает она, хватается за косметику и начинает наносить макияж и на свое личико. Я расправляю кусок черной блестящей ткани, берусь обеими руками за тоненькие бретельки и с ужасом обвожу взглядом коротенькое платьице. - Ты что! – ору я, не удержавшись. - Чего? – Катя переводит на меня испытующий взгляд. - Я не могу в таком… не могу так…, - мысли уже путаются, и я нервно хихикаю. Катя закатывается от смеха и, отложив в сторону пушистую кисть, подходит ко мне. Она кладет руку мне на плечо и серьезным тоном произносит: - Можешь. Я верю в тебя, Сань. Не капризничай давай. Просто примерь, окей? – Катя возвращается к нанесению макияжа, оставив меня в полной растерянности. А и правда. Что я теряю то? Просто примерю. Если не понравится, сразу же сниму. Вдруг я увижу в зеркале неземной красоты богиню, черт возьми. Я скидываю с себя рубашку и брюки и надеваю платье. Оно оказывается очень легким и приятным. Я верчусь у зеркала и понимаю, что все действительно не так уж плохо, как я думала. Да, бретельки очень тонкие, но они прелестно смотрятся на моих хрупких плечах и красиво подчеркивают ключицы. Да, у него такое декольте, которое я бы себе никогда не позволила, но оно вовсе не такое уж глубокое и не открывает ничего лишнего. Да, оно короткое, но зато какие ножки. - Что ты делаешь? – смеясь говорит Катя, встав рядом со мной, критично глядя на мое отражение. - А что не так? – испуганно спрашиваю я. - Лифчик снимай, - твердо отвечает подруга. - Что?! Нет! – взвизгиваю я. - Да, Саш. - Нет. - Саня, да. - Нет! - Я тебя ударю, - грозно говорит подруга, - Ты посмотри, - она вновь разворачивает меня к зеркалу, - Красиво разве? У платья тонкие лямочки, а под ними лямки твоего лифчика. Это не круто. - Мне плевать. Я не пойду без лифчика, - отрезаю я. - Саша, успокойся уже. Все будет хорошо. Ткань нормальная, никто не увидит твою грудь, если ты, конечно, не начнешь раздеваться в пьяном угаре. Снимай давай. Никто к тебе не пристанет, с нами пойдут Дима с Костей. Дима и Костя наши одногруппники, и мы с ними всегда были в отличных отношениях, а Катя с Аленой так постоянно с ними тусуются, пока я кисну на работе. - С ними будет безопасно. Сама же знаешь, - Катя поглаживает мое плечо, - Ой. Ну хочешь, возьми с собой Андрея. Так уж и быть. - Нет. Он не отвечает. Занят на работе с отцом. Катя переводит взгляд на настенные часы и хмурится. - До сих пор что ли? - Ну он пока не отвечает, - раздраженно говорю я. - Ясно, - Катя на несколько секунд замолкает, но затем снова идет в наступлении, - Окей. Возьми его с собой, положи в сумку и, если почувствуешь себя некомфортно, то пойдешь в туалет и наденешь его. Катя вздыхает и идет к шкафу, порывшись в нем немного, она швыряет в меня короткой легкой кожаной курткой. - Надень сверху, трусиха. Я нехотя снимаю бюстгальтер и внимательно рассматриваю себя в зеркале. Черт, а она права. Так гораздо лучше. Я улавливаю в отражении, позади себя, широченную довольную улыбку подруги и закатываю глаза. Когда Катя заканчивает с подготовкой, мы принимаемся обсуждать все произошедшие за такой короткий срок события и сходимся во мнении, что все образуется. Мы танцуем и поем, и я, кажется, никогда еще не чувствовала себя счастливее, а ведь вечер только начинается. Перед выходом Катя всучивает мне красивые черные босоножки на среднем каблуке, которые оказываются, на удивление, очень удобными. Мы выбегаем из ее дома и усаживаемся в такси, которое везет нас по ярким улицам Москвы. Поездка до клуба запомнилась мне особенно ярко. Уж не знаю почему. Потому что это последнее, что я помню ясно, или из-за того, что подвыпившая Катя исполняла в такси. Дима и Костя действительно уже ждали нас в клубе. Они уже заняли стол и заказали что-то. Мы подняли тост за успешно, а для кого-то не очень, сданные экзамены. Возможно, это и было моей главной ошибкой. В стакане оказался виски. Я поморщилась, но даже не подавилась. На тот момент мне все казалось жутко веселым. Я еще никогда не была настолько беззаботной, как в тот вечер. Мне было плевать на все. После интенсивных танцев с ребятами я без проблем скинула с себя куртку, и мне было наплевать на то, как я выгляжу со стороны. Ох, я была в ударе. Катя позвонила Алене, но та, конечно же, так и не взяла трубку. Мы решили больше не беспокоить ее. Границы начали стираться, и я уже не видела ничего кроме ярких вспышек и улыбок моих друзей, не слышала ничего кроме громких звуков музыки, боже, я восторженно танцевала даже под те треки, от которых в реальной жизни меня просто тошнит, не чувствовала ничего, кроме свободы и огромного удовольствия от самой себя. Мне казалось, что я настоящая королева танцпола, что мне просто нет равных. Кажется, прошло около двух-трех часов, когда Катя потащила меня с собой на улицу. Именно там я поняла, что едва могу ровно стоять на ногах. Черт. Кого я обманываю. Меня шатало как целлофановый пакет на ветру. Катя отговаривала меня, как могла, но я все же выманила у нее сигарету. И после пары затяжек меня окончательно накрыло. Юна. Мне стало так обидно. Я захотела высказать ей все, что думаю о ней. Абсолютно все. Я хотела кричать, ругаться, поливать ее самыми отборными оскорблениями. Я хотела вцепиться в миловидное личико Миланы, задушить ее собственными руками, я хотела угрожать ей всеми возможными способами, лишь бы она больше никогда не подходила к Юне. Я так… хотела ее. Сейчас. Рядом. Я изнывала от желания увидеть ее лицо. Просто посмотреть в ее глаза, увидеть эту неподражаемую сверкающую хитринку в ее глазах. Черт, я бы просто съела эту ее самодовольную ухмылку. Мне захотелось вцепиться в ее изящные руки. Она снова нужна мне. Нужна. Это невыносимо. Я чувствую, как меня сотрясает изнутри, и это ощущение перекрывает нехилое алкогольное опьянение. - Саша, что ты делаешь? – заплетающимся языком спрашивает Катя, когда я снова рвусь на улицу. - Мне… нужно… сказать ей, - отрывисто, вкрадчиво говорю я. Катя не оставляет меня и выходит на свежий ночной воздух вместе со мной. Я прислоняюсь к холодной кирпичной стене и морщусь от плотного сигаретного дыма, который наполняет воздух в курилке. Проходит не одна минута, прежде чем мне удается выудить из сумочки свой телефон. Экран едет перед глазами. Мне еле удается найти нужный номер и начать вызов. Пару гудков, и я слышу на другом конце ее спокойный, полный теплоты и легкого удивления голос, который мгновенно вызывает у меня головокружение. - Здравствуй, Александра, - произносит она, и я буквально ощущаю ее кривоватую улыбку, - И что же такого могло случиться, что ты звонишь мне? - Значит так, - твердо произношу я, всеми силами борясь с мертвецки пассивным языком, - Слушай меня. Юна, ты достала меня. Поняла? Катины глаза расширяются и едва не вываливаются из орбит, когда она слышит имя Юны, но я продолжаю. - Ты что хотела вообще этим сказать, а? – говорю я, отчаянно роясь в остатках здравых мыслей, которые испаряются одна за одной, - Вот ты пришла ко мне. Ну, в мою жизнь. И что? Я теперь все знаю, Юн-на, - протягиваю я, - Я знаю все. Ты мной воспользовалась. Грязно. Нагло. Подло. Мерзко. Вос-поль-зо-ва-лась, - говорю я по слогам, крича в трубку, - И я тебе больше не позволю. Никогда. Я тебя вижу насквозь. Поганка ты. Дрянная девчонка. Но… красивая. Очень и очень красивая. Ты такая… Что ты делаешь?! – кричу я, сама не понимая, кому именно адресован этот вопрос – мне или все же ей. Я замолкаю, пытаясь подобрать слова. - Саша, - я слышу ее напряженный голос, - Ты что… пьяна? - Да, мать твою, - развязно отвечаю я, - Запретишь мне? – я бросаю ей горячий вызов, - Попробуй, Юна. Давай. Запрети мне. Катя прикрывает открытый от удивления рот. - Боже. Да ты не соображаешь, - заключает Юна с ужасом, - Так. Где ты? - Отстань. - Где ты? – рявкает она, что немного приводит меня в чувства. - Я тут. Ты что, не видишь? Тут. С друзьями. - Саша, пусть тебя отвезут домой. Ты в ужасном состоянии. Ты еле контролируешь себя. Слышишь меня? – громко и отчетливо говорит Юна. - Если хочешь, сама приезжай и отвези меня домой. К себе, - пылко произношу я и кладу трубку. Я разражаюсь смехом и добрых пару минут не могу успокоиться. Катя хватает меня за руку, когда я теряю равновесие и почти падаю на рядом стоящего парня. - Что ты натворила, дурочка? – кричит пораженная Катя, отдышавшись после нашего приступа смеха. - Что захотела… то и натворила, - гордо говорю я и, пошатываясь возвращаюсь в клуб. Как только я слышу зажигательные ритмы, я опять уношусь по волнам танца. Я горда собой. Совершенно точно горда собой. Где-то на задворках сознания то и дело мелькает мысль о том, что на завтра я пожалею о том, что сделала, но мне плевать. Здесь и сейчас мне абсолютно плевать. Я забываюсь и теряю счет времени. Есть только я и танцпол. И непозволительное количество алкоголя во мне. Я беззаботно двигаюсь под звуки динамичной музыки, пока на мою талию не ложатся чьи-то сильные мужские руки. Я улыбаюсь, думая, что это либо Дима, либо Костя, и продолжаю покачивать бедрами в такт музыке. Спустя пару минут я чувствую, как мужской торс полностью прижимается к моей спине. Легкое недовольство проносится внутри меня, и я пытаюсь вырваться из его рук, но он не отпускает. - Дим, - зову я. - Я не Дима, - парень наклоняется к моему уху, обжигая меня горячим дыханием. - Костя, - неуверенно произношу я. - Снова не угадала, красотка, - с улыбкой говорит парень. Неприятная холодная дрожь пронзает мой позвоночник. Я перестаю двигаться. Внутри все цепенеет. - Слушай, отпусти меня, - нервно говорю я, - Я тут с парнем. - Видимо, с двумя. Ненасытная какая, - теперь я совершенно точно понимаю, что этот голос мне не знаком. Я смотрю в сторону нашего столика и с ужасом осознаю, что и Дима, и Костя сидят там и что-то яро обсуждают с Катей. Я напряженно смотрю на них, молясь, чтобы они обратили на меня внимание, но они не смотрят в мою сторону. Липкий страх тонким, но нерушимым слоем покрывает мою кожу. В клубе куча народу, но никому нет дела до того, что происходит прямо у них под носом. Я понимаю, что должна что-то сделать, должна начать сопротивляться, вырываться, но я просто не могу. Такое чувство, что страх заковал меня в тяжелые цепи, которые не дают мне пошевелиться. Его руки скользят на мои бедра, и это, словно ушат ледяной воды, отрезвляет меня и приводит в чувства. Я начинаю брыкаться, но он держит меня достаточно крепко и начинает что-то бормотать мне на ухо, чтобы я угомонилась. Я выдыхаю, когда он наконец отпускает меня. Я резко разворачиваюсь, полная решимости наорать на него, ведь алкоголь все еще держит меня в своей власти, но мгновенно лишаюсь дара речи. - Вали, я сказала, - рявкает Юна. Парень нелепо улыбается, кажется, пытаясь свести все к шутке, но все же уходит прочь. Юна переводит на меня разгневанный взгляд, горящий ярче чем все огни в клубе. Ее грудь вздымается от частого напряженного дыхания, а руки сжаты в кулаки. Я что сплю? Как она оказалась здесь?