Услышь печаль моего сердца

Все мы говорим о свободе. В разных контекстах, но так или иначе каждый из нас затрагивал эту тему. Но хоть раз кто-нибудь задумывался о смысле всех этих свобод, о которых нам твердят на каждом шагу? Не удивительно потеряться в таком огромном скоплении информации и разных мнениях, пытаясь выискать что-то значимое для себя. Нам твердят о свободе простоты. Всё вокруг внушает нам, что истина в простоте. Нам не следует захламлять свое пространство, избавляться от визуального шума и просто жить просто, не заморачиваясь о чем-то глубоком. Повсюду мы слышим о свободе слова, но стоит открыть рот и высказать своё мнение, общество отворачивается от тебя, когда их мнение разнится с твоим. Нам говорят о свободе действий. Но с другой стороны мы постоянно слышим, что выйти замуж нужно до двадцати трех, родить и вовсе до двадцати пяти. Общество даёт нам ложные свободы, продолжая продавливать свою позицию, не давая свернуть с пути. Но что же всё-таки понимается под этим термином? Свобода — это безопасность. Нет ничего прекраснее, когда, где бы ты ни был, ты чувствуешь себя в безопасности, свободен от страхов и тревог. Свобода — это принятие своих привычек и предпочтений, даже если они не симпатизируют другим. Кто-то может находить свою свободу в не заправленной кровати, которая источает ночное тепло и сон. Свобода — это жить, а не существовать по тем предписанным нормам общества, которые нам так активно пытаются навязать. Тёмная ночь, наполненная долгими размышлениями и разговорами, сменилась пробивающимся солнцем из-за горизонта. Пора было начинать новый день, который по легкости не стал бы уступать предыдущим. Бесконечная работа над собой с каждым новым днём, оставляющая к вечеру лишь один вопрос: «Эта погоня когда-нибудь закончится?». В доме ещё было тихо. Работники и сам хозяин почивали в своих комнатах, набираясь сил перед предстоящим днём. Гостевая спальня, где ночевала Джулия, уже пустовала. Она с рассветом покинула дом, предупредив лишь дежурного охранника, что вернется к обеду. Эта поспешность была оправдана тем, что телефон девушки разрывался с самого вечера от звонков и сообщений, которые отправляла ей гневная Руби. Звука по привычке не было, чтобы не беспокоили, и под утро обнаружив всю картину, Джулия была вынуждена добраться до дома, чтобы успокоиться свою подругу. Поймав такси у дороги, Беннет смотрела на дорогу, анализируя прошедшую ночь. Открытие себя с новой стороны преподнесло хороший, стимульный толчок. Она долго изучала свое отражение в зеркале, пока не смогла найти маленькую деталь, за которую зацепилась. Несмотря на всё отторжение к своему телу, она обнаружила до того момента незнакомое ей лицо. Тусклые, голубые глаза в полумраке легонько поблескивали, преображая их особенной красотой. Короткие волосы, что приобрели легкую волнистость от влажности, не выглядели торчащими и безобразными. Она увидела, что все те отметки прошлого лишь напоминание. Но больно было осознать, что вовсе позабыла о природной красоте, которой её наделили. Словно в один момент она забыла саму себя, отдавшись лишь на растерзание своему прошлому, которое нещадно оставляло невидимые пощечины. Сложно было признать, что девушка сама себя запустила и практически убивала в себе то, что было раньше. Смеющиеся глаза, яркая, искрящаяся улыбка, которые за каких-то полгода исчезли с её лица. Наивную, открытую всем девочку превратили в замкнутого, вечно терзающего себя человека. -Приехали, мисс, — оповестил её таксист, вырывая из глубоких дум. Оставив несколько купюр, Беннет выскочила из машины, подбегая к железному коню, который со вчерашнего дня заждался её на парковке. Было очень опрометчиво оставлять транспорт на открытой площадке, но вчера она совершенно не думала об этом. У неё была другая цель, которую следовало осуществить как можно скорее, пока не случилось чего-нибудь непоправимого. Пока мотор мотоцикла гудел, готовясь к предстоящей поездке, Джулия набрала номер Руби. Глупо было надеяться, что она ответит ей радостным тоном, но хотелось верить, что разговор будет менее напряженным. -Неужели мисс Беннет соблаговолила перезвонить и сообщить мне о своем местоположении?! Как благородно, — голос Руби на другом конце провода источал жуткое недовольство, на которое Джулия устало закатила глаза, — А если серьезно, почему ты не отвечала? Я раз двадцать набирала тебе. -Руби, я скоро приеду домой и расскажу тебе, где я была, хорошо? Ты прекрасно знаешь, что мой телефон чаще в беззвучном режиме. Я в полном порядке, — это бы вряд ли успокоило взволнованную подругу, но попытать удачу стоило. -Жду, и только попробуй увильнуть от разговора, — фыркнула Джонсон в ответ и прервала звонок. «Боже мой, какие мы обидчивые! Как мама проходу не даёт» — вздохнув, Джулия оседлала мотоцикл и покинула парковочную площадку, неспешно направляясь к дому. Улицы города были наполнены первыми лучами поднимающегося из-за горизонта солнца. Только наступал рассвет, и нестись по пустым дорогам на гудящем мотоцикле было особенной атмосферой. Она уж было подумала, что готова просто воскликнуть от восторга и легкости, которую ощутила. Можно было подумать, что ночные размышления дали давно не ощутимое облегчение, дали первый толчок двигаться. Сейчас, когда она неслась по пустым улицам, ей казалось все таким достижимым, будто никаких преград изначально и не было. Остановившись напротив своего дома, Беннет выдохнула. Воздух был еще прохладный, без тяжелой духоты, отчего хотелось побольше им надышаться, чтобы хватило на еще один жаркий день. -На кухню, Беннет, — послышалось из комнаты Руби, когда девушка повернула ключ в замочной скважине и открыла дверь в квартиру, — Я сейчас выйду. Девушка усмехнулась и прошла в указанное место, садясь за стол. Одну ногу для удобства она согнула в колене и поставила на стул, упираясь в нее подбородком. Ей так не хотелось сейчас растерять ту легкость, с которой она примчалась домой. -Жду подробный рассказ, Джулс, где тебя носило целые сутки, — сонная с взлохмаченными волосами Руби появилась на кухне, сладко зевая после недолгого сна, — Я из-за тебя высыпаться перестала. Еще больше меня интересует, где ты ночевала? -У Деппа, — пожала плечами Беннет, сидя с глупой улыбкой на губах, — Я вчера все утро искала его. Но там все оказалось проще простого. Он напился, а СМИ все перепутали. -Что, прости…?! — Руби поперхнулась водой, начиная откашливаться от услышанных слов своей подруги, — Ты ночевала у Деппа? -Понятно, следовало начать с другого, — Джулия закатила глаза, зная, о чем подумала Руби, — Объясняю для таких впечатлительных. Я его нашла в офисе, пьяным. Пришлось сопровождать его до дома, потому что сама прекрасно знаешь, что бывает у клиентов в таком состоянии. И знаешь, пока все это происходило, наступила ночь. Возвращаться у меня не было времени. -Нет… Я понимаю, конечно, но какого черта ты все-таки осталась у него на ночь? Ты же… Ты же… — синеволосая была в замешательстве, не зная, что и думать, — Твою мать, как ты справилась? -Не знаю, пришлось справляться. У меня была задача, которую следовало выполнить. И мне удалось с ним поговорить и выяснить первые несколько важных фактов. Джонсон удивленно рухнула на свободный стул, задумчиво смотря на свою подругу. Живя с ней не один месяц, она точно знала, что Беннет никогда бы не рискнула своим состоянием, даже в такой ситуации. -Мне даже удалось кое-что и для себя сделать, Руби, — с нескрываемым восторгом произнесла Джулия, оттянув ворот своей футболки, показывая ранее закрытый шрам, — Я смогла на них посмотреть. Не мимолетно, а прям около часа. Руби была неглупой, хотя и со своими заморочками. Не нужно было много думать, чтобы понять мотив таких поступков подруги. Не иначе, как она неосознанно стала расправлять себе крылья, чтобы спокойно находиться с мужчиной. Это не просто факт принятия своей проблемы и попытки ее решить, но желание беспрепятственно находиться рядом. «Неужто Депп за пару дней оставил на ней такой впечатление, что она аж настолько яро стала действовать?!» — пронеслось в голове Джонсон, пока ей оставалось лишь гадать, какие именно эмоции подруги сподвигли ее так действовать. -Как? — недоумевала Руби, хмуря темные брови, — Как тебе удалось? Столько раз я пыталась тебе помочь это сделать, а тут тебя не было всего сутки и уже такой результат. -Все просто, Джонсон. Как я могу чем-то помочь ему, когда не справляюсь сама с собой? Мне пришлось пересилить себя и попытаться. -А вот мне кажется дело в другом, — синеволосая заметно помрачнела, пока на лице прорисовывалось явное расстройство, — Тебе просто захотелось показать себя с другой стороны этому Деппу. Вот и весь секрет. Когда я тебя умоляла, просила начать работать над собой, ты отмахивалась. А стоило появиться этому красавцу, как моя подруга тут же начала все делать. Беннет отшатнулась на спинку стула, будто щеку приложило хорошей, звонкой пощечиной. Ее глаза недобро сверкали, наливаясь быстро набирающим обороты раздражением. Она никогда и повода не давала так думать о себе и даже представить не могла, что ее первая победа вызовет такую реакцию у Руби. -Забери свои слова, — зарычала она, насупившись, пока грудная клетка тяжело вздымалась от злости, — Ты не смеешь кидаться такими заявлениями. -Да неужели?! — вскипела Джонсон, со звоном поставив стакан на столешницу, — Я тебя не узнаю, Беннет. Ты не отвечаешь на мои звонки, игнорируешь, перестала появляться дома. И теперь оказывается, что все мои ежемесячные старания пошли прахом с появлением этого припадочного. -Заткнись, — крикнула Джулия, впервые выйдя из-за настолько, что руки задрожали от раскаленных нервов до предела, — Закрой свой рот, Руби. Поразительно, как ты, умеющая думать головой, решила обвинить меня в том, что у меня появился стимул что-то сделать. Ты не представляешь, каких усилий мне требовалось, чтобы решиться на это. Думаешь, я вот так легко решила, что пора сделать попытку? Да, я хочу ему помочь, но для этого мне нужно перебороть саму себя. Гнев — штука страшная и крайне заразная, если ей позволить застелить глаза. Кажется, словно ничего, кроме этого чувства, и нет. Нет никаких шансов обуздать желание повысить голос, высвободить зверя из клетки и показать, как он агрессивно скалит зубы и щерится на того, кто позволил ему проснуться. -Я, черт бы тебя побрал, хочу жить, а не находиться в постоянном страхе и сомнениях в собственных силах, — голос Джулии подрагивал от напряжения, вены на лбу вздулись, норовя лопнуть, — Сама говорила мне, что это может помочь мне найти выход. И я его пытаюсь найти. Как ты смеешь говорить о нем в таком тоне, когда может быть это единственный шанс мне понять, что не все ведут себя, как самые настоящие скоты, для которых нападение — лучший вариант поведения. Джонсон равнодушно дернула губами, устремляя взгляд на окно, молча говоря, что разговор окончен. Девушка, не веря тому, что произошло, медленно поднялась со стула. Мозг закипал от отрицания, что столь близкий человек легко надумал себе лишнего и обвинил в том, чего не было. Что-то доказывать и пытаться объясниться, все равно, что биться о стенку головой. Руби явно ничего не хотела слышать, а у Джулии язык и не поворачивался больше что-то сказать. Тихие шорохи разнеслись в тишине, которой наполнилась квартира. Девушка дергаными движениями натянула кеды и тихо покинула прежде родные стены своей квартиры. Ей вдруг стало так омерзительно, что еще недавно она утешала мужчину, который не мог находиться дома из-за своего прошлого, когда сейчас ее ноги не несли домой. Там ей были не рады. Не было того чувства безопасности в тех стенах, где они ночами просиживали время, болтая ни о чем. Мотоцикл остался на парковке, не тронутый девушкой. Как в тумане, совершенно в расстроенных чувствах, Джулия брела по улице до ближайшей остановки у дома. У нее не было сил, чтобы сесть за руль. В таком состоянии это было чревато невнимательностью на дороге. Казалось, что весь мир остановился и исчез во всем своем разнообразии. Девушка не замечала ни пробегающих людей, что весело обсуждали последние новости, ни проезжающие машины, громко сигналившие на перекрестке. В голове повторялся диалог с Руби, в которой верить не хотелось. Происходило самое настоящее отрицание, которое она была не в состоянии понять и здраво проанализировать. Телефон разрывался от вибрации. Пустой девичьей взгляд опустился на экран мобильного, где вновь возникло имя «Томми». Она без колебаний отменила звонок и написала быстрое сообщение, сразу после выключив телефон, чтобы тот больше не давил на нервы. Сунув руки в карман, девушка шагнула в подъехавший автобус, отправляясь в путь. Ей требовалось немного времени, чтобы угомонить бушующие эмоции. Стоило заговорить, и она просто разрыдается от отчаяния. Сидя на заднем сидении у окна, Джулия всеми силами отвлекала настроившееся против неё сознание. Взгляд её цеплялся за яркие, мигающие вывески, от которых глаза щипало только сильнее. Попыталась сосредоточиться на ежедневнике, перечитывая записи по прошедшей ночи, но те только усугубляли ситуацию. «…Тебе просто захотелось показать себя с другой стороны этому Деппу…» — пронеслись слова Джонсон в её голове, заставляя нервно поджать губы. Эти слова никак не давали покоя, хотя Джулия была абсолютно уверена, что ей просто хотелось сделать простой шаг, чтобы начать дышать свободно, с кем бы то ни было. Несколько часов автобусы катали замершую в своих мыслях девушку. Она лишь выходила на конечной остановке, чтобы пересесть на новый автобус, снова отправляясь в получасовой путь по городу. Время пролетало мимо неё, пока желудок не стало сводить от голода. Близился обед, а она со вчерашнего дня так ничего и не ела. «А ведь Руби меня за это неплохо бы так отчитала» — подумала Джулия, шагая от очередной остановки к дому актёра, пока от самой мысли глаза застилала влага, которую она равнодушно смахивала, не позволяя той выйти наружу. -Джулия? Боже, мы уж подумали, что ты не вернешься. Мистер Депп очень интересовался, во сколько ты приедешь, — затараторил охранник, открывая дверь ворот бледной Беннет, лицо которой словно замерло в безэмоциональной маске, пряча за глухими стенами неприятное, тянущее чувство. -Были неотложные дела, — кратко отозвалась она, следуя за охранником, который сообщал по рации о её прибытии. Беннет совершенно не знала, как сейчас ей собраться и взять себя в руки, когда каждая мысль могла быть отправной точкой для длительной истерики. Она не раз пользовалась техникой «холодного сознания», полностью закрывая эмоциональный всплеск за плотными дверями. Но за ними было уже столько всего, что ещё один раз, и они разлетятся в щепки, выпуская всё скопившееся наружу. И что хуже всего, на окружение, которое ни в коем случае не должно было увидеть это. Мужчина прогуливался по саду, когда ему сообщили, что девушка вернулась. Такой мгновенной реакции сотрудников можно было позавидовать. Если бы в каждой сфере всё работали так слаженно и дружно, то даже представить невозможно, как быстро уменьшилось бы количество проблем. Но увы, в большинстве случаев, каждый работал за себя и не хотел вступать в организованную работу, теряя при этом свои заслуги, отдавая их всей группе. -Добрый день, Джулия, — поприветствовал девушку вышедший из сада мужчина, освобождая охрану от дальнейшего сопровождения, — Вы так рано покинули дом, что я было подумал, что вчера мое состояние вызвало у Вас крайне негативные эмоции. Решил, что скоро мне придёт письмо с Вашим отказом работать со мной. Такой огромный поток слов свалился ей на голову, быстро переключая внимание на Джонни. С легким волнением он вопросительно смотрел на девушку, ожидая ответа. Она сама того не заметила, что молчала несколько минут, словно переваривая всё услышанное. Могла бы себя отругать за ужасную непрофессиональность, но её мозг быстро нашёл выход, чтобы реабилитироваться. -Неужто Вы подумали, что я так просто откажусь от сессий с Вами только из-за вчерашней слабости, которой мы все подвержены? — слегка улыбнулась девушка, стараясь сделать её не такой измученной и наигранной, — Мне нужно было забрать некоторые бумаги из дома, чтобы мы могли сегодня продолжить. Только если Вы готовы к этому. -Честно говоря, так и подумал, — мужчина неловко почесал затылок, выражая всем своим видом смятение за прошедший инцидент, — Мне крайне стыдно, что Вам пришлось все это наблюдать. Но я готов продолжить, Вы мне дали мысли для размышлений ночью, и попробовать я все же хочу. Могу я поинтересоваться, как именно мы продолжим? Я совсем не знаком со всеми тонкостями Вашей работы. -Джонни, не расценивайте мою работу, как нечто особенное. Стоит расслабиться, — спокойно, даже мягко, будто ничего и не происходило этим утром, — Ведя спокойную беседу мы сможем достичь куда большего эффекта, нежели Вы будете думать, что это конкретный сеанс или терапия. Мужчина понимающе кивнул, задумчиво смотря себе под ноги. Было видно невооруженным взглядом, что он тревожился. Конечно, его состояние значительно отличалось от ночных терзаний, но все та же тень на его лице продолжала покрывать карие глаза. Стоило Джулии заметить это, сердце вновь невольно сжималось, требуя что-нибудь сделать с этим. -Вы знаете, что такое заземление? — спросила Беннет, восхищенно разглядывая цветущий сад, который благоухал самыми разными, сладкими ароматами, — Не в прямом смысле, конечно. -Заземление? Ох, сказать честно, я совсем не знаком с таким термином, — актёр неловко почесал затылок, на что девушка обратила взгляд на него, мягко улыбнувшись. -Джонни, прошу Вас, не нужно так переживать, если Вы чего-то не знаете. Это всего лишь вопрос, — Беннет понимала, что следовало быть очень осторожной с хрупким равновесием спокойствия мужчины, — Помню, как Вы говорили, что совсем не чувствуете себя в безопасности дома. Скажите, распространяется это на Вас лично? Может быть, Вы сами себя не ощущаете в безопасности? Взгляд мужчины устремился на руку, за которым последовали и девичьи глаза. Казалось, что её током пронзило от увиденного шрама на пальце. Но его даже таковым было назвать нельзя. Маленький кончик пальца просто отсутствовал, отчего Беннет с трудом подавила в себе ошарашенный вздох. -Не ощущаю, Джулия. Последнее время мне кажется, что я уязвим, оголен до костей перед всеми, — мужской голос поник, сделался ещё тише, словно он пытался скрыть в этой громкости болезненное воспоминание, — Я сам настроился против себя. -Вам внушили то, что сподвигло Вас стать самому себе врагом? Депп промолчал, пряча руки в карманах штанов. Говорить было больно, тяжело. Груз висел на душе огромным комом, сдавливая голосовые связки. Без всяких слов Джулия поняла, что попала точно в цель. Внушение крайне опасно, особенно, когда всё происходит изо дня в день. Мы можем долго отрицать, опровергать сказанное другими в наш адрес. Но как долго продлится это сопротивление? Ответ прост — пока сознание не устанет противиться и не примет ложные слова за истину. –Идемте, — Беннет не знала, сработает ли её идея или же никакого эффекта добиться не получится, но рискнуть стоило, — Давайте присядем сюда. В ногах правды нет. Девушка присела на траву, нагретую сияющим в небе солнцем. Смятение и непонимание мужчины было резонным, однако ей нужно было, чтобы все прошло именно в такой обстановке. Мужчина несколько секунд сомневался во всей этой затее, но он доверился девушке ещё тогда, когда выбрал её своим психотерапевтом. -Что Вы задумали? — спросил он настороженно, усевшись на траву по правую сторону от девушки, — Есть же лавочка, или так стоит делать в моём случае?. -Заземление, Джонни, — тихо проговорила Джулия, собираясь мыслями, чтобы не стушеваться и не сбежаться прямо сейчас от настигающей тревоги, — Дайте мне руку. Мужчина без колебаний протянул раскрытую ладонь ей. Ему было непонятно, что именно происходило и чего хотела добиться Беннет, но раз нужно, значит следовало выполнять её рекомендации. -Вы хотели это сделать или только потому, что я Вам сказала? — вдруг спросила она, взглянув на протянутую ладонь, которая мгновенно дернулась от легкого словесного укола. -Вы сказали, — подтвердил мужчина, быстро убирая руку, решив, что что-то перепутал и сделал не так. Он не хотел, но происходило все само собой, что он становился дерганым, когда слышал о неправильности своих действий. -Вы не должны делать того, чего не хотите. У Вас есть только Вы сами, чтобы не позволять другим причинять Вам дискомфорт, — голубые глаза были устремлены на распустившийся цветок на одном из деревьев, — Почувствуйте границы собственного тела. Вы вольны делать, если хотите, и вольны отказаться, если это доставляет Вам неприятные ощущения. Закройте глаза, постарайтесь почувствовать свое тело и подумайте, почему Вы чувствуете себя уязвимым? Джонни выдохнул и прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на том, что происходило вокруг. Стоило погрузить взгляд в темноту, направить её на себя, все чувства обострились. Становилось понятно, что именно заставляло тревожиться душу, корчась от боли и душераздирающего крика внутри об безысходности. Каждый звук приобретал иное значение, словно его погрузили с головой в его же внутренний мир, который метался из стороны в сторону, ища путь на свободу. -У меня больше нет уверенности. Никакой. Будто безвольное существо, живущее изо дня в день, как в замкнутом цикле, — тихо произнес он, спустя продолжительных пять минут, за которые девушка внимательно наблюдала за его напрягающимися чертами лица. -Вам внушили это, верно? — голова мужчины слабо качнулась, подтверждая слова Джулии, — Как это проявлялось? -Всё начиналось с внешности, заканчивая моим существованием, — его голос становился сдавленным, будто эти слова застревали комом в горле, не позволяя вырваться наружу, — Всё это было почти каждый день, пока я не поверил в это сам. Беннет часто заморгала, представляя то, что пришлось ему пережить в этих тяжелых отношениях. Этот добрейший, искренний человек не достоин был лишиться самого себя, его не имели права разбить в дребезги. Говорить о собственном разрушении и беспомощности всегда сложно, даже самым уверенным в себе людям. -Джонни, взгляните на меня, — тихо попросила она его, сразу же встретившись с тревожным, глубоким взглядом, который обеспокоенно смотрел на раскрасневшиеся щеки и чуть блестящие голубые глаза, — Мне не следует так делать, однако сейчас я вижу именно такой вариант. Послушайте меня, пожалуйста… Мне неизвестно всех подробностей, что Вам говорили, которое убило в Вас всякую уверенность, но я могу сказать несколько слов от себя, что увидела за несколько дней знакомства с Вами. Каждое слово давалось ей с огромным трудом. Изливать истинные мысли и даже собственные чувства к этой проблеме оказывалось задачей, требующей немалых сил и концентрации. И ей, совершенно разучившейся говорить подобные вещи, требовалось приложить немало усилий, чтобы сказать все ему, смотря прямо в глаза. -Передо мной сейчас сидит удивительный, сильный человек, которому удалось пережить один из самых тяжелых периодов своей жизни. Никакая Ваша слабость не стоит и рядом с тем, что Вы смогли преодолеть за всё время, — Джулия говорила с легким придыханием от волнения, которое никак не удавалось скрыть, — У Вас добрейшее сердце, которое видно невооруженным взглядом. Каждая эмоция искренняя и открытая, жаждущая дать окружающим тот свет, который в Вас есть. Мужчина внимал каждое слово, словно пытаясь запомнить их. Можно было подумать, что он перестал дышать, боясь, что ему просто всё это снится или глупая галлюцинация, которую решил выдать нервный мозг. Но слушая её, он точно убеждался, что это далеко не бурная фантазия, решившая поиграть с ним. Всё было по-настоящему, и он слышал то, что глубоко проникало в каждую кровоточащую рану внутри. -Вашей внешности могут позавидовать многие молодые люди. Поймите, что Ваша красота может быть не в шикарной внешности, которой Вы и без того обладаете. Ваша красота заключается в чистой доброте. Её видно, она внутри Вас, проявляясь в глазах, — девушка слегка улыбнулась, потирая чуть вспотевшие ладони, — Ваш характер индивидуален. Каждый в мире особенный, но в этом его уникальность. Кому-то мы можем понравится такими, какие есть, а кому-то будем казаться странными и даже безумными. Но всегда есть люди, которые видят в Вас нечто особенное. Вы — прекрасный человек, Джонни, у которого выбили из-под ног почву. Всё тело девушки напряглось, замечая замешательство мужчины, который замер в немом оцепенении. Она уже была готова извиниться за излишнюю болтливость, прежде чем её охватила немыслимая хватка. Не сразу удалось распознать, что её плечи были крепко сжаты мужскими руками. Джулия выпучила глаза, ощущая себя в таких необходимых ему объятиях. Паника, которую она ждала, не наступала, заставляя её недоуменно хлопать глазами. В голове сама по себе возникла мысль, что эти объятия нужны были не только ему, но и ей. -Спасибо, — тихо прошептал мужчина, не расцепляя своих рук от девичьих плеч, захватив их в кольцо, — Спасибо, Джулия. Казалось, что этим касанием он обнажил её душу. Внутри всё заныло, требуя выхода эмоций. Долгое время переваривание собственных переживаний и страхов было перекрыто в один миг простыми, теплыми объятиями, которые не несли никакой опасности. Джулия, словно замерзшая снежинка, просто растаяла от полученного тепла, понимая, что потеряла контроль над собой. Душа открылась против её воли, желая получить понимания и утешения.