Яблоко раздора

      Первое сентября. Самый страшный день для многих школьников, которые ещё хотят отдохнуть и побездельничать. Для одиннадцатых классов этот день скорее был волнительным, чем страшным. Ведь этот год — их последний в школе.       Люмин и Кэ Цин, конечно же, пошли на первое сентября вместе. Кэ Цин хотела ещё подловить Тарталью и пойти с ним, но Люмин чудом её отговорила. Смотреть на то, как её подруга воркует с рыжеволосым, забывая о ней, в планы блондинки не входило.       Светило солнце, от чего пожелтевшие листья на деревьях казались ещё ярче, а целостный пейзаж природы заиграл новыми красками.       Их школа находилась недалеко, поэтому девушки дошли до неё за десять минут и сразу же увидели свой класс.       Их одноклассники стали ещё выше за лето, все такие загорелые и отдохнувшие, на них было приятно смотреть. Люмин улыбнулась, глядя на них, ведь их класс достаточно дружный и встреча с одноклассниками приносила лишь радость.       — Смотри, вон Гань Юй, Мона и Скарамучча стоят, пошли скорее к ним, — сказала Люмин и потащила подругу за руку.       Вся троица была очень рада увидеть своих подруг, поэтому крепко обняла их.       — А С-Сяо не с вами? — осмелилась спросить Гань Юй, мгновенно краснея, а затем замахала перед собой ладошками: — Не то, что бы он мне сильно был нужен, просто интересно.       — Он мне писал, что придет примерно за десять минут до начала, — ответила Люмин, и Гань Юй слегка погрустнела.       «Он пишет Люмин. Как бы я хотела, чтобы он и со мной переписывался так же каждый день…» — Гань Юй тяжело вздохнула от собственных мыслей и поспешила отогнать их.       Кэ Цин с каждой минутой начинала нервничать все больше: перебирала пальцы, переступала с ноги на ногу и все время спрашивала, сколько времени до начала линейки.       Люмин знала, чем вызвано такое поведение ее подруги: она ждет появления Тартальи. Блондинка, честно говоря, тоже с нетерпением ждала его, однако старалась этого не показывать.       Вскоре пришел Сяо и помахал девчонкам издалека. Парень сначала подошёл к Розарии, однокласснице, с которой общался лишь он, чтобы поздороваться, затем он вернулся и обнял Гань Юй, от чего щёки той мгновенно покрылись румянцем, коротко обнял Кэ Цин, это было, на самом деле, мало чем похоже на «обнимашки», и дольше всего задержался в объятьях с Люмин.       — Люмин, мы сможем поговорить после классного часа? — тихонько спросил Сяо, нехотя отстраняясь от блондинки.       — Мы же сразу после классного часа идём к Кэ Цин на вечеринку. Забыл? — удивилась Люмин, потрепав Сяо по волосам, а затем нежно пролепетала: — Забывчивый ты наш.       «Интересно, а волосы у Сяо мягкие?» — думала Гань Юй, глядя на пальцы Люмин, что сейчас перебирали пряди парня, — «Как бы я хотела сейчас оказаться на месте Люмин. Если бы я была на её месте, я бы давно перестала френдзонить Сяо, он же такой милашка, как так можно…»       Гань Юй уже для себя осознала, что завидует своей подруге. Люмин — такая яркая и общительная, может, именно это привлекло Сяо в ней? А Гань Юй тем временем остаётся в тени, ибо Сяо хоть как-то с ней общается, только когда Люмин нет в поле зрения.       Девушка понимала, что зависть, тем более по отношению к своей подруге, — это плохо, но ничего не могла с собой поделать. Каждый раз, видя, как Люмин общается с Сяо, внутри становится тяжело и тоскливо.       — Чего такая грустная? — спросил высокий шатен, подойдя к Гань Юй, — Не выспалась?       — А, Чжун Ли… Все в порядке, не переживай, — она улыбнулась, изображая тем самым свое хорошее настроение.       — Ты уже минут пять пялишься на этих голубков, — он кивнул в сторону Сяо с Люмин, — Что это? Ревность? Зависть? Или все вместе?       — Ничего подобного, — Гань Юй активно замахала ладонями в отрицательном жесте, — Просто взгляд на них упал, вот и смотрела.       Чжун Ли весело хмыкнул, видимо, не поверив ни единому слову девушки, однако отстал и начал молча дожидаться начала линейки.       На горизонте появился тот, кого Кэ Цин ждала все это время. Он увидел знакомых девушек сразу же и направился прямиком к ним, на ходу приветливо покачивая рукой из стороны в сторону.       — Воу, кто это? — удивилась Мона, с восхищением глядя на рыжеволосого.       — Я слышал, что у нас новенький в классе, может, это он? — предположил Скарамучча, а затем усмехнулся: — Достань свои карты и разложись на асфальте, может они дадут тебе ответ? Ты же так им доверяешь!       — Скар… — прошипела Мона, — Ты опять?!       — Не опять, а снова. Не, ну а что, если тебе твои картишки говорят всякую ерунду, а ты веришь в неё?       — Да блин! Может, они один раз и ошиблись! Но многие мои предсказания сбываются же.       Скарамучча закатил глаза. Он вообще желал, чтобы эти карты исчезли из жизни его девушки. Потому что на днях из-за них они чуть не рассорились до расставания.       Мона прибежала к нему в слезах и начала обвинять в измене, аргументируя это тем, что ей так сказали карты.       Скарамучча адекватно пытался ей все объяснить, но Мона лишь кричала, что он переписывается с какой-то бабой каждый день. Пришлось ей предоставлять свой телефон, и Мона на полном серьёзе сидела и на протяжении полутора часов вчитывалась в каждую переписку, пытаясь найти хоть какие-то доказательства своим обвинениям.       Чувствовал Скарамучча себя в этот момент не очень комфортно. Не то, что бы ему было, что скрывать, но факт того, что твои переписки читают, все-таки был неприятен. Для него телефон — это его личное пространство, и ему не нравилось, когда он у кого-то другого в руках.       По итогу все обвинения оказались беспочвенными, поэтому Моне пришлось извиниться. И если раньше Скарамучча относился спокойно к тяге девушки к гаданиям, то после того случая это начало невероятно бесить.              Тарталья подошёл к своему новому классу и поздоровался со всеми, улыбнувшись. Все начали с интересом рассматривать новую личность, появившуюся среди их дружной семейки.       — Ребята, знакомьтесь, это Чайльд Тарталья, он теперь будет учиться с нами, — радостно представила Кэ Цин парня ребятам.       — Спасибо, Кэ Цин, мы бы без тебя не догадались, — съязвила Розария откуда-то со стороны, но никто особо не обратил на её комментарий внимания.       На разговоры времени не осталось, поскольку пришла их классная руководительница Джинн Гуннхильдр, а затем началась линейка.       По традиции одиннадцатиклассники дарили первоклашкам небольшие подарки, ну и, конечно же, один из парней нёс первоклассницу, пока та звонила в колокольчик.       После этого мероприятия все направились в здание школы по классам. Люмин и не заметила, как Кэ Цин прошмыгнула вперёд всех, взяла Тарталью под руку и повела его в школу, напрочь забыв о подругах.       Сначала Люмин поспешила успокоить свое раздражение, ну бывает, Кэ Цин захотела показать новенькому их класс, что такого, в самом деле?       Но её возмущению не было предела, когда Кэ Цин утащила Тарталью за последнюю парту, а Люмин села одна за их родную вторую у окна. Окно открывало вид на школьный двор, и Люмин всегда любила зимой наблюдать отсюда за падающими снежинками.       Она обернулась назад, взглянув на подругу, надеясь, что та обратит на неё внимание, и у неё проснётся хоть какая-то совесть, но от Кэ Цин и Тартальи искры так и летели, они не замечали ничего вокруг.       — Могу я сесть здесь? — от прожигания в Кэ Цин дыры взглядом Люмин отвлек Сяо, что стоял сейчас возле свободного стула.       — Да, конечно, садись, — она наконец заставила себя оторваться от наблюдения за последней партой и обратить внимание на остальных своих друзей.       Мона и Скарамучча как всегда сидели вместе, а бедной Гань Юй пришлось сесть с Розарией, ибо все остальные места уже были заняты, ну хотя бы позади Люмин с Сяо.       Кэ Цин, в общем и целом, испортила всю систему. Обычно их небольшая компания сидела таким образом: Мона со Скарамуччей, Люмин с Кэ Цин, а Сяо с Гань Юй.       А за последней партой всегда сидела Розария, и Кэ Цин нагло заняла её место, чем вызвала у девушки раздражение и повод побурчать.       — Я ей покажу, где раки зимуют, — угрожающе сказала Роза, непонятно к кому обращаясь, — Люмин, вы что, поссорились с Кэ Цин?       — Не ссорились мы, просто она ведёт себя некрасиво, — высказалась девушка, обернувшись к Розарии, — Делает вид, будто меня не существует. Обидно…       — Я хочу за свою последнюю родную парту и спать, — зевнув, сказала девушка, — А за этой третьей не поспишь — увидят.       — Я очень надеюсь, что завтра все будет как прежде, — сказала Люмин. — Ты снова что ли не спала всю ночь?       Не то, что бы они с Розарией были подругами, просто иногда общались. Девушка хоть и была мрачной и вечно недовольной всем и всеми, но собеседник она неплохой. Да и с Сяо они постоянно вместе играют в компьютерные игры.       И Люмин была бы рада дружить с Розарией, да только Кэ Цин бы на неё за это обозлилась бы. Эти девушки недолюбливают друг друга, хотя раньше они дружили вчетвером. Кэ Цин всегда раздражала Розарию манией быть во всем лучше всех. Она не считала это чем-то плохим, но не когда человек ради того, чтобы стать лучшей, жертвует дружбой.       Ссора произошла в девятом классе, весной, когда на носу было ОГЭ. И поскольку подруги сдавали одинаковые экзамены, Розария, Люмин, Гань Юй и Кэ Цин договорились встретиться в библиотеке и вместе порешать варианты.       И если Люмин с Розарией и Гань Юй специально ничего не прорешивали, чтобы всем вместе разобраться с трудностями, то Кэ Цин втихоря прорешала всё и сказала, что не пойдёт. Люмин решила мягко сказать, что девушка поступила некрасиво и объяснить ей то, что им было обидно. А Розария отличалась прямолинейностью, поэтому высказала Кэ Цин все, что о ней думает, после чего дружба была окончательно разрушена.       С тех пор Кэ Цин всегда злилась, если Люмин как-то поддерживала контакт с Розарией. Люмин невольно пришлось выбирать между ними, и чаша весов склонилась в сторону Кэ Цин, её лучшей подруги с детства. Розария, на удивление, не обиделась и отреагировала вполне спокойно, зная вспыльчивый характер Кэ Цин, который её раздражал.       С Гань Юй они особо не общались даже когда дружили, обе девушки делали вид, что другой не существует вовсе. И это не было какой-то ненавистью, нет. Просто не сошлись характерами, были слишком разными и не знали, как друг с другом общаться       — Ага… Я от лета не отвыкла, — призналась Розария, — С Сяо всю ночь играли в компьютер по звонку.       — С Сяо?! — Люмин медленно перевела убийственный взгляд с девушки на своего друга, который сейчас глупо улыбался, будто был тут не причем, — Ты же мне написал «спокойной ночи» ещё в десять вечера!       Люмин ущипнула Сяо за щеку и потянула в сторону, тот «заойкал» и пытался отцепить её пальцы от своего лица       — Ой, Люми, прости-прости, просто знал, что заставишь лечь спать, если скажу, что пошёл играть, вот и…       — Сегодня чтобы лёг спать вовремя! — строго сказала девушка, — Иначе я приду к тебе и сама уложу спать, и буду сидеть до тех пор, пока не уснешь!       — Он был бы не против, — усмехнулась Розария, и от этих слов взгляд рядом сидящей и не участвующей в диалоге Гань Юй снова погрустнел, а уши Сяо начали краснеть. — Сяо, ты рассказал ей вчера?       — О чем рассказал? — Люмин посмотрела на друга презрительным взглядом.       — А… Эм, ни о чем особенном! Забудь! Я тебе потом скажу, когда будем наедине, — Сяо сильно разнервничался, а кровь с ушей начала продвигаться и на его щеки.       — Ясно, не рассказал, — хмыкнула Розария, — Испугался? Трусишка.       — Что?! Да вовсе я не… — готов был начать словесную перепалку Сяо, но вошедшая Джинн призвала к тишине.       Все в классе просто обожали Джинн за её доброту и умение понять и выслушать. Она была за свой класс горой и всегда договаривалась с другими учителями насчёт оценок.       Женщина как обычно радостно их поздравила и начала говорить о том, что их ждёт в этом году. Сейчас Джинн была особенно радостной, и ребята понимали почему: летом она вышла замуж за Дилюка — их физрука и тренера по баскетболу. Её класс искренне был рад за свою руководительницу, ведь давно заметили, что между Джинн и Дилюком происходит химия.       Каждому выдали учебники из школьной библиотеки, после чего классный час был окончен.       — Люмин, давай понесу твой рюкзак, — предложил Сяо, чувствуя, что все учебники вместе весят достаточно много.       — Нет-нет, все в порядке, Сяо, мне не тяжело, — отмахнулась Люмин и вышла в коридор, ожидая Кэ Цин.       — Ну что, теперь ко мне? — спросила она, к слову, ещё держа Тарталью под руку, и все ребята согласились.       Розария, понимая, что ей в этой компании не все рады, недовольно фыркнула, попрощалась с Сяо и Люмин, после чего пошла к выходу из школы. Ребята дождались Альбедо и отправились в путь.       Кэ Цин вместе с Тартальей «возглавляла» строй, все остальные следовали за ней. Девушка кроме Тартальи не обращала ни на кого внимания, и многих это начинало раздражать.       — Что-то мне уже никуда не хочется идти, — сказал Скарамучча, остановившись.       Кэ Цин резко развернулась и прошипела:       — Не хочешь — не иди, твоё присутствие не слишком важно!       — Воу, Кэ Цин, какая муха тебя укусила? — удивилась Люмин.       — Я думаю, эта муха называется «новенький», — шепнул Сяо.       — Так, давайте не будем ссориться, — вступил в диалог Тарталья, — Что мы, в самом деле, как дети малые? Вот ты, Сяо, кажется так? Чем увлекаешься?       — Баскетболом, — бурчит Сяо, не понимая, к чему этот парень, которые его ещё и бесит, задал этот вопрос.       — О-о, я тоже баскетболист! — радостно сообщил Чайльд.       — Правда? — оживился Сяо, вытаскивая руки из карманов, — А откуда ты переехал…       Парень пошёл в сторону рыжеволосого и сравнялся с ним, чтобы продолжить разговор, но Тарталья не собирался на этом останавливаться.       — А ты, как тебя зовут? — он посмотрел на синеволосого парня.       — Скарамучча, я играю на гитаре, — сообщил он.       — У меня есть дома гитара, можем зайти, покажу, — обезоруживающе улыбнулся Тарталья.       — О, давай, — обрадовался тот и тоже подошёл к Чайльду.       Альбедо, в прочем, тоже заинтересовался и подошёл к остальным. Тарталья мягко освободился от руки Кэ Цин и начал общаться с парнями. Теперь они шли впереди, а девчонки плелись сзади. От парней слышались смешки, весёлые разговоры, кажется, никакая вечеринка их уже не интересовала.       Кэ Цин нахмурилась и выражала всем своим видом полное недовольство.       — Это что же, все старания коту под хвост?! — возмутилась она, скрестив руки на груди и прожигая взглядом спины парней.       — Да ладно тебе, Кэ, — подошла Мона и положила девушке ладонь на плечо, пытаясь поддержать, — Сейчас по-быстренькому зайдём к Тарталье и всё.       — Да, все будет хорошо, — подхватила Гань Юй, — Тем более он ваш сосед, до тебя недалеко дойти.       Они все завалились домой к Чайльду. Внутри был ремонт среднего качества, но они же сюда временно переехали, по словам Тартальи. Парень пригласил их в свою просторную комнату с широкой кроватью. В углу стояла очень хорошая гитара. И все парни сразу же заинтересовались этим инструментом.       Тарталья взял гитару в руки и предложил Скарамучче сыграть, тот с радостью спел и сыграл им пару песен. Также попробовали поиграть и Альбедо, и Сяо. Всем было весело, кроме Кэ Цин.       С каждой секундой её раздражение увеличивалось до невозможности, и ей казалось, что она сейчас лопнет от злости. Люмин, видя состояние подруги, решила взять ситуацию в свои руки, потому сказала:       — Тарталья, нам всем, безусловно, понравилось у тебя дома, но давайте не будем отклоняться от первоначального плана.       Чайльд тут же послушно поставил инструмент на свое место под разочарованными взглядами парней.       — Люмин права, что-то мы засиделись, — согласился он, — Всё-таки Кэ Цин старалась, организовывала вечеринку, будет некрасиво, если мы испортим все её планы.       Организаторша вечеринки облегчённо выдохнула, с благодарностью взглянув на Люмин. И через пару минут все уже шли домой к Кэ Цин.       — Может, что-то выпить купим? — предложил Тарталья, — Я оплачу, мне не сложно.       Сначала все отнекивались, но Чайльд был мастером уговаривать, поэтому девушки ушли в дом, чтобы помочь Кэ Цин, а парни в магазин.       Спустя около получаса беготни и сборов вечеринка все же началась. Кэ Цин начала заставлять всех танцевать, пытаясь разбить на пары, чтобы самой остаться с Тартальей. Но у всей компании были другие планы, и внимания Чайльда ей так и не удалось получить.       Новенький смог завоевать доверие, и каждый с ним хотел пообщаться и поближе познакомиться. Дольше всего разговор затянулся с Моной, ибо девушка занималась женским баскетболом, поэтому у них с Тартальей было, о чем поговорить.       Это окончательно вывело Кэ Цин из себя, и она, психанув, убежала на кухню.       Люмин не сразу, но всё же заметила отсутствие подруги и пошла её искать. Кэ Цин сидела за столом, глаза у неё были на мокром месте, поэтому блондинка испуганно присела рядом и взяла ладони девушки.       — Что случилось? Тебя кто-то обидел? — спросила Люмин, поглаживая пальцами руки Кэ Цин.       — Люмин, скажи, что же это такое творится?! — снова начала истерить она, — Я так старалась идеально организовать эту вечеринку для чего?! Чтобы Чайльд с этой уродиной Моной общался?!       — Кэ Цин, успокойся, не надо оскорблять Мону, она тут не причем, тем более, она встречается со Скарамуччей, — сделала замечание Люмин, — Ты должна понять их, всем хочется узнать Тарталью поближе. В том, что он общается с Моной, нет ничего страшного, ты же знаешь, что у них интересы общие.       — Ну а что мне делать? Я так хочу, чтобы Тарталья обратил на меня внимание. Я тоже хочу узнать его поближе! — выдала Кэ Цин, вытирая мокрые глаза.       Люмин закатила глаза, все это уже зашло слишком далеко. Кэ Цин целый день ведёт себя, как истеричка, это невероятно начинало раздражать. Но надо было сделать хоть что-то, чтобы она успокоилась.       — У меня идея. У нас же есть пустые бутылки? Давай предложим сыграть в бутылочку, только не на поцелуи. Ведущий и тот, на кого укажет горлышко, уйдут в другую комнату и смогут пообщаться наедине. И ведущий сможет задать человеку три вопроса, на которые тот должен ответить честно.       — А что, неплохая мысль, — обрадовалась Кэ Цин и заключила Люмин в объятья, — Ты гений! Мне всего-то и нужно будет, чтобы горлышко указало на Тарталью. Тогда я смогу узнать, что он думает о Моне, обо мне. И ещё что-нибудь спрошу. О, есть ли у него девушка. Отлично! Пошли скорее предлагать!       Всем понравилась идея, только Гань Юй разнервничалась.       — А если человек спросит то, о чем я не хочу говорить? — спросила девушка.       — Давайте так: то, о чем узнал человек от другого, он никому не рассказывает и хранит как секрет. Хорошо? — быстро нашла решение Кэ Цин, которой уже не терпелось поиграть. Гань Юй более-менее успокоилась.       Первой крутила Кэ Цин, которая нагло сказала, что это её идея, Люмин, впрочем, не обижалась, она понимала, как для её подруги это важно.       Она честно пыталась попасть на Тарталью, но противная бутылка указала на Сяо. Им ничего не оставалось, как уйти в другую комнату.       — Ты влюблён в Люмин? — спрашивает Кэ Цин, хотя знает ответ на этот вопрос.       — Да и очень сильно… — ответил он, смущаясь.       — Планируешь признаться? — следующий вопрос, который звучит от Кэ Цин.       — Я уже пытался, но что-то пошло не так. Я обязательно попробую, просто нужно выбрать подходящий момент.       — А что ты думаешь о Гань Юй?       — Гань Юй? Эм… — Сяо почесал затылок, не ожидая такого вопроса, — Ну мы с ней особо не общались, но с виду милая девушка, но очень скромная, ей бы поуверенней в себе что ли быть.       — Спасибо за честные ответы. Пойдем, — Кэ Цин направилась к выходу, но резко остановилась, обернувшись: — Сяо, можно тебя попросить, как друга? Когда будешь крутить бутылку сейчас, постарайся рассчитать так, чтобы она указала на меня.       — Что, зачем? — удивился он, ведь хотел попасть на Люмин, но, видимо, его планы рушатся.       — Так нужно. Мы с Люмин затеяли эту игру, чтобы я смогла остаться наедине с Чайльдом. Ты сможешь мне помочь?       — Ладно, — тяжело вздохнул Сяо, и после этого они отправились обратно ко всем.       Сяо честно попытался раскрутить бутылочку так, чтобы она указала на Кэ Цин, но горлышко остановилось на Люмин, сидящей рядом с девушкой. Сяо лишь мог виновато посмотреть в сторону хозяйки дома и подняться, чтобы пойти на кухню с блондинкой.       Вслед им по слышались аплодисменты и восхищенные «о-о», ведь все, наверное, знали о симпатии Сяо к Люмин. А парень даже не знал, о чем спросить.       — А… Эм, что ты думаешь обо мне? — осмелился спросить он.       — Какой странный вопрос, — в ту же секунду начала отвечать Люмин, усмехнувшись, — Ты же знаешь, что я хорошо к тебе отношусь и очень сильно тобой дорожу, Сяо. Ты очень классный друг, мне будет плохо без твоей дружбы, поэтому я надеюсь, что мы всегда будем дружить.       «Надеюсь не будем», — подумал Сяо, — «Надеюсь, что мы будем когда-нибудь встречаться…»       — Что ты думаешь о новеньком?       Вот этот вопрос застал Люмин врасплох, и щеки её тут же приняли розоватый оттенок.       — Тарталья… Он классный, я бы хотела с ним стать ближе, узнать его получше. И если у меня получится с ним подружиться, я бы хотела попробовать с ним что-то большее, чем просто дружба… — честно призналась Люмин.       Она понимала, что делает Сяо больно, но ничего не поделать, таковы уж правила игры.       — И последний вопрос, скорее, на уточнение: получается, тебе Тарталья нравится? — Сяо улыбнулся, однако глаза его стали глубоко печальными, и Люмин было больно смотреть на это, однако ей все же пришлось ответить:       — Да, сильно нравится. Только не рассказывай никому. Пойдем?       Сяо кивнул, и они покинули комнату. Парень уже осознал для себя: после этого он не сможет признаться Люмин, не хватит смелости. Да и какой смысл, если она прямым текстом сказала, что неравнодушна к новенькому?       Сейчас Люмин должна была крутануть так, чтобы попасть на Кэ Цин, однако, к большой радости Люмин и большому огорчению её подруги, горлышко предательски указало на Тарталью.       Рыжеволосый хмыкнул и хитро улыбнулся, после чего поднялся с пола и направился вслед за Люмин.       Она даже не знала, какие вопросы ему можно будет задать, девушка не была к этому готова. Но один быстро родился в голове: Люмин было до жути интересно узнать, что Тарталья думает о Кэ Цин.       Однако Люмин не успела проронить ни слова, как оказалась прижата к стене рыжеволосым. Чайльд наклонился к ней и, когда между их лицами оставалось пару сантиметров, прошептал:       — Ты же не против?       Люмин быстро взвесила «за» и «против». С одной стороны, Кэ Цин наверняка сильно разозлится, если узнает, что они целовались, но с другой… Ее подруга, честно говоря, уже так достала со своей влюблённостью, буквально задолбала тем, что считает уже Тарталью своим парнем, хотя он таковым не является, ревнует его, хотя не имеет на это прав и оснований.       И сейчас Люмин наплевала на всё и всех, слишком уж манил этот Тарталья своими губами и синими глазами, которые внимательно смотрели в её золотые и ждали ответа. Она наплевала на чувства Кэ Цин. В конце концов, Чайльд не её парень, кто сказал, что блондинка не имеет право за него побороться? И Люмин, в конце концов, прошептала в ответ:       — Я не против…       В следующее мгновение Тарталья сократил расстояние, и Люмин уже чувствовала его губы на своих, такие желанные и сладкие. Она тут же отвечает на поцелуй, обвивая руками шею парня.       Он обнимает её за талию, а его вторая рука скользит по позвонкам, вызывая тем самым у девушки кучу мурашек. Как же ей не хотелось, чтобы этот поцелуй заканчивался, ей хотелось ещё. Люмин чувствовала, как её щеки, губы, да и все её тело горит от его прикосновений. Она не знала, что от одного поцелуя с Тартальей она будет возбуждена до предела. Но они не могли себе позволить что-то большее, чем поцелуй.       Тарталья отстранился, но лишь затем, чтобы сесть на стул и пригласить Люмин усесться на его коленки. И девушка слушается: она садится на него сверху, обвивая обеими ногами его торс, а Чайльд снова вовлекает её в поцелуй.       Они уже не знали, сколько здесь находились, сколько они наслаждались ласками губ друг друга, но они услышали, как дверь раскрывается, и парочка нехотя отстраняется друг от друга.       Повернув головы, они увидели ошарашенное лицо Кэ Цин, которое в следующее мгновение выражало абсолютный гнев вперемешку с ненавистью, устремленной на Люмин.