Искажая Вселенную

У него была привычка помещать себя в собственную жизнь, как персонажа в фильме. При этом Юнги часто отказывался от идеи главных, второстепенных или дополнительных ролей. Каждый был частью происходящего, и он понимал, чувствовал, что тоже является частью планетарной системы, к которой принадлежат его друзья. Поэтому он просто наблюдал за происходящим, сидя на диване в квартире своего парня и переключая каналы телевизора, ожидая, когда проснется Тэхён (или даже Чимин). Когда они только начали встречаться, Мин думал, что их отношения не продлятся долго, ведь они действительно очень разные. Они встретились на пляже, потому что он хотел убежать от своих проблем, страхов и жизни, а Тэхён хотел найти там то, что он оставил, уехав из страны. В то время как Юнги был напуган накатывающим на песок морем, Тэхён был самим морем, качающим и возвращающим забытые в глубине души ощущения. Возможно, именно поэтому Сатурн и Юпитер так хорошо сочетались друг с другом. Более того, эти две планеты были связаны еще со времен греческой мифологии. Сатурн был отцом Юпитера, и если говорить о планетах, то обе они были похожи по размерам и составу, но не более того. Но для Тэхёна этого было достаточно. Как только он проснулся и добрался до гостиной, он сел рядом со своим парнем и поцеловал его в макушку, а затем улыбнулся ему, ожидая ответной улыбки, чтобы начать свой день. Ведь Сатурн — самое сложное римское божество, известное как Хронос, бог, олицетворяющий время. И Юпитер прекрасно понимал, что когда он был с ним, с Юнги, часы словно замедлялись, минуты тянулись, чтобы они и только они могли любить друг друга дольше. Так долго, как им хотелось. — Ты хорошо спал? — тихо спросил Мин, обхватив руками своего парня. Тэхён кивнул, все еще сонный, и стал тереться своими гладкими волосами о грудь парня. — Более или менее, — он слегка пожал плечами. — Мне приснился странный сон. — Это был какой-то кошмар? — спросил он и взглянул на случайный канал, который оставил на телевизоре. — Потому что если это так, то тебе не стоит беспокоиться. Я здесь и защищу тебя. Тэхён закатил глаза и прижался губами к его лицу, тихонько посмеиваясь. Потому что Юнги был слишком дурашливым, когда хотел этого. И если бы Тэхён захотел, он бы всегда таким был. Кроме того, их объединяло и другое: огромное количество лун. Несмотря на то, что в глубине души они были такими разными, некоторые общие черты делали их похожими. Поэтому они знали, что вместе сияют в небе, как Сатурн и Юпитер, как Галилей и Титан, как Юнги и Тэхён. В конце концов, как они сами. Поэтому, если Тэхён заставлял Юнги чувствовать себя так, будто они живут в лучшем фильме, когда-либо снятом на этой планете, то он был уверен, что это любовь. — На самом деле это был не кошмар, — наконец ответил он и смущенно рассмеялся. — Мне просто приснилось, что я целуюсь с Чимином, — он снова рассмеялся, глядя на своего парня. — Мне это показалось странным, но забавным. — И это все? — спросил Юнги с любопытством. — Без романтической сцены или чего-нибудь еще? О Боже. Младший уставился на своего парня, а потом задумался, пытаясь вспомнить, было ли что-то еще, кроме того, что он и его лучший друг касались губами друг друга. На самом деле ему всю ночь снилась одна и та же сцена. Это не было слишком странно или неприятно, чтобы разбудить его, поэтому он продолжал смотреть этот повторяющийся фильм до рассвета. — Кажется, мы были на балконе, — он почесал подбородок и сел прямо, чтобы продолжить отвечать: — Я помню, что была ночь и… Думаю, это было все. Мы целовались всю ночь? Что за человек, которому снится, что он целуется со своим лучшим другом?! — Можно ли считать это предательством? — в шутку спросил Юнги, и Тэхён толкнул его, закатив глаза. Затем он украл пульт от телевизора и стал переключать каналы, пока Юнги посмеивался себе под нос. Он так сильно любил Тэхёна и, соответственно, так сильно любил их отношения, что было даже смешно ревновать друг друга. Прежде всего, они доверяли друг другу. Они понимали и знали, какие чувства носят в своих сердцах. Поэтому в их отношениях не было места недоверию или собственническим эмоциям. И было также совершенно ясно, что они выстраивали все это за годы отношений и долгих разговоров посреди ночи. Потому что, когда они открылись друг другу в своих неуверенных чувствах, понять и поставить себя на место друг друга стало гораздо проще. В конце концов, такая уверенность не может быть приобретена в одночасье. — Я думаю, ты какой-то маньяк, который тайно влюблен в своего лучшего друга. — Юнги снова пошутил, наблюдая, как его парень слегка покраснел от смущения. — Я ему расскажу, Чимин должен знать, что за человек живет с ним под одной крышей! Они рассмеялись, и Тэхён попытался повернуться, чтобы ущипнуть другого, отчего Юнги покачнулся на диване, едва не упав на пол. И они бы продолжали дразнить друг друга, если бы не сонный голос Пака, раздавшийся из коридора: — «Я должен» что? Юнги слегка рассмеялся, увидев забавное смущение своего парня. — Тэхён рассказывал мне, что ему приснился странный сон и… Чимин чуть шире раскрыл глаза, внимательно прислушиваясь к теме. — Ух ты, у меня тоже! — перебил он, сам того не замечая. — Ты не поверишь, что мне приснилось, Тэ! — Он подошел к дивану и присел на мягкую обивку, после чего продолжил: — Мы были на балконе, разговаривали о чем-то, чего я не помню, и вдруг начали целоваться… Это было очень странно. Он начал смеяться, откидывая назад свои растрепанные волосы, ожидая какой-нибудь естественной реакции со стороны друзей. Но они оба уставились друг на друга, немного смущенные и, похоже, удивленные рассказом. Ну, это был не такой уж странный сон. Так в чем же проблема? — Что случилось? — спросил он в замешательстве. Тэхён поднял на него глаза, покрасневшие и потрясенные. — Хён… Мне приснилось то же самое. Чимин понял его потрясение. Даже если это не было важной темой, все равно было забавно и странно, что у них был один общий сон. Они не говорили об этом ни накануне вечером, ни вообще когда-либо. Откуда взялась эта тема? — Вот это да! Каковы шансы? В этот момент Тэхён уже сидел на диване, а Мин молча, но крайне задумчиво наблюдал за ними. Если это действительно был фильм их жизни, то ему нравилось быть персонажем, который обращает внимание на все. Поэтому послание, которое хотела передать Вселенная, уже давно сидело в его подсознании. И вот утром, отгоняя страхи и часами разговаривая, Чимин и Тэхён подтвердили гипотезу в сознании старшего. Может быть, это…? Юпитер и Венера? Вместе? Прежде чем двое других успели отвлечься от темы, он встал и вышел на балкон, глядя на небо и собираясь с мыслями. Тэхён рассказывал ему почти всё, что с ним происходило, а Чимин любил поговорить обо всём на свете, так что не знать чего-то важного о них двоих было сложно.И он решил, что всё уже понял. Боже, Юнги не мог в это поверить. — Я не хотел ничего говорить, но… — он почесал волосы, чувствуя на себе пристальный взгляд. Может, стоит подождать и подумать? Но если речь шла о них двоих, то они заслуживали знать, верно? — А вам не приходило в голову, что вы… — Он глубоко вздохнул и, наконец, заговорил: — Вы можете быть родственными душами? Вопреки ожиданиям, Чимин рассмеялся, пряча улыбку за рукой, а Тэхён лишь закатил глаза и сказал: — Ну и шуточки, Юнги. Он присел на другую часть дивана, позволив Уджу забраться к нему на колени, и нежно погладил его по макушке кончиком пальца. — Серьезно! — возразил он. — Вы всегда были лучшими друзьями. Вы знаете друг друга уже много лет. И это не первое совпадение, не так ли? Чимин уже готов был подшутить над своим другом, как вдруг в его мыслях промелькнуло воспоминание. И тут они вспомнили. Блондин почувствовал нелепый холодок, пробежавший по позвоночнику, когда он вспомнил день, когда они с лучшим другом рисовали одну и ту же картину. То же место, те же положения. Они просто меняли мазки, и все равно все выглядело одинаково. Или когда они говорили одно и то же, имели одни и те же идеи и были так удивительно связаны друг с другом. Иными словами, они всегда думали о том, что созданы друг для друга в немалой степени потому, что их дружба была такой крепкой и такой… правильной. Они очень любили друг друга. Однако мысль о том, что они действительно являются родственными душами, пугала и удивляла. Чимин, по крайней мере, этого не ожидал. Если Тэхён действительно был его родственной душой (и Боже, как это было логично в тот момент!), то он всю жизнь искал то, что всегда было рядом с ним. Он мог подумать, что Юнги может ошибаться, что это ерунда, но что-то внутри него заставляло его думать иначе. Это была правда. Все было по-настоящему. Это были они, родственные души. В его голове пронеслось множество моментов, пока он не вспомнил слова Чон Юнхо, сказанные в тот дождливый день: — «Потому что прежде чем стать любовниками, вы становитесь лучшими друзьями…» — сказал он, и глаза Тэхёна расширились. Он повернул голову и посмотрел на него, испугавшись не меньше самого Чимина. Странно, но они почувствовали покалывание в груди, которое предупреждало их о том, что что-то не так. Ким почувствовал, что не он один удивлен, шокирован и даже не верит в эту мысль. Иными словами, как они могли быть родственными душами и находиться рядом друг с другом так долго? Как они до сих пор не поняли этого? — Это значит… — Тэхён посмотрел на своего лучшего друга, ища ответа или хоть какого-нибудь озарения. — В тот день мы рисовали одно и то же место в моей студии… — В этом есть смысл. Я… Черт возьми, — Чимин среагировал не так остро, как младший. Он вздохнул, наполовину смущенный, наполовину ошеломленный. — Как думаешь, это может быть правдой? Затем они обменялись простыми, совершенно растерянными взглядами. Иными словами, в этом было столько смысла, что комично пугало. Они чувствовали себя глупо, но в то же время комфортно, потому что, если подумать, не было никого другого, кто бы так же хорошо подходил им в качестве родственной души, как они. — Хён… Теперь в этом есть смысл, — Тэхён глубоко вздохнул и посмотрел на балкон, пока не понял, что Юнги ушел, не предупредив их. Он молча поблагодарил его, ведь это было то, что им нужно. — Мы, конечно, друзья, но я никогда не был так близок ни с кем… Наша связь и день в студии, и… Ты мне так дорог, Чимин, так… Наверное… наверное, в этом есть смысл. Когда он узнает, кто его вторая половинка, Пак Чимин надеялся, что небо приобретет другой цвет, вещи потеряют звук и все будет происходить в замедленной съемке. Когда он узнает, кто его вторая половинка, блондин надеялся, что в небе столкнутся планеты, все вокруг приобретет пастельные тона, а его грудь взорвется от любви. Но вот он сидит на диване и смотрит на Тэхёна, который, казалось, напряженно обдумывает все, что они обсудили, и чувствует себя не только растерянным, но и избавившимся от гигантского груза, который он носил на спине много лет, если не сказать всю жизнь. Он просто чувствовал, что должен быть уверен, абсолютно уверен, что он и его лучший друг действительно связаны Вселенной. Недолго думая, Чимин произнес: — Мы должны убедиться, — он говорил так тихо и смущенно, но все же был уверен, что они узнают. — Как? — спросил Ким, повернув голову в его сторону. Когда Чимин был маленьким мальчиком, он представлял себе, что все будет как в кино. И пока ни одно чувство не овладело его маленькой грудью. Он представлял, что физический контакт может доказать, что это они. Но ведь они были лучшими друзьями! Они так долго жили вместе, что трудно было не поддерживать необходимую связь. — Ч… Что, если мы поцелуемся? — спросил он, чувствуя, как жар поднимается от шеи к щекам. Тэхён изогнул бровь, прежде чем ответить: — Не думаю, что это сработает, — он пожал плечами. — Но я считаю, что да. — Что? — Мы связаны, — он улыбнулся, увидев, что его лучший друг тоже улыбается. — Мы родственные души. — Я тоже. И они снова замолчали. Они так задумались над темой, что шум улегся в их головах. После нескольких минут молчания Тэхён снова заговорил: — В этом есть смысл, если подумать, — Он почесал свои прямые волосы, глядя на друга. — Ты всегда был мне дорог. Но то, как я грустил, когда ты был подавлен, как твое счастье согревает мое сердце и как все, что ты делаешь, казалось, создано для того, чтобы я ценил… Чимин, черт, кажется, это так очевидно, что мы родственные души. Он кивнул, потому что был полностью согласен. Однако Чимину казалось, что этого недостаточно. Он хотел быть уверенным, хотел заглянуть в глаза лучшего друга и понять, что там живет его вторая половинка. — Думаю, нам стоит попробовать… Ну, знаешь, поцелуй… Художник внимательно посмотрел на него и чуть не улыбнулся, заметив, как смутился старший. Он даже подумал, не отказать ли ему еще раз, но в голове промелькнули образы из его сна, заставившие его подумать, что, возможно, так и должно быть. Возможно, они мечтали об одном и том же, потому что только так они могли понять, что принадлежат друг другу. В конце концов, Тэхёну было все равно, но он знал, что Чимин будет думать об этом до конца своих дней. Младший приблизился к нему и увидел, как Чимин поднялся с дивана и сел рядом. Их ноги соприкасались, и можно было почувствовать, как их тела подрагивают от нервозности и предвкушения. — Да, думаю, это может помочь… На мгновение они посмотрели друг на друга, и Чимин скрестил ноги, выпрямившись так, чтобы быть еще ближе к своему лучшему другу. Их руки легонько касались бедер друг друга, наклоняя тела так, что их лица были близки как никогда. И когда они так пристально смотрели друг на друга, было почти невозможно сдержать смех, и Чимин подался назад. — Никогда не думал, что у нас такое случится, — заметил Тэхён, пряча лицо и продолжая смеяться. Чимин перестал прятать улыбку за маленькой ладошкой. — Я тоже, но… Клянусь, я бы не просил, если бы не хотел знать. — Он снова рассмеялся и выпрямился, прежде чем спросить: — Итак, как мы это сделаем? Тэхён поправил волосы и положил руку на бедро друга, постепенно прекращая смеяться, но не позволяя улыбке покинуть его лицо. Чимин пристально смотрел в темные красивые глаза, кончиками пальцев проводя по мягкой гладкой коже со всей неспешностью. Он чувствовал теплое дыхание на своем лице. Горячее, свежее и такое уютное. Сердце Чимина учащенно билось, во рту пересохло, пальцы дрожали, пока губы не оказались так близко к губам лучшего друга, что ему оставалось только поцеловать его. Он плотно зажмурил глаза, и ощущение наполненности было невероятно приятным. Это было как напоминание о том, что да, это он. Это всегда был он. Это всегда будут они. Пак почувствовал, что его планета, наконец, выровнялась с остальными, и вся система снова может работать. Это было все равно что вернуться домой, даже не помня, как однажды покинул его. Но этого все равно было недостаточно. Контакт между ними не был долгим. Тэхён переместил пальцы с прядей на затылке друга на его плечо, отстранил его настолько, что они смогли посмотреть друг на друга, и Чимин спросил: — А как же Юнги? — Голос его прозвучал так тихо и дрожаще, что блондин испугался, как бы не сболтнуть лишнего. Младший нахмурился. — А что с ним? — Вы встречаетесь… — он отвел взгляд, смущенный собственными мыслями. Потом прошептал: — Но вы не родственные души. Тэхён откинулся на спинку дивана и облегченно рассмеялся, а затем посмотрел на своего друга, который был смущен и немного обижен. Ким смеялся над ним? Не успел он почувствовать себя неуверенно или даже раздраженно по отношению к Киму, как тот ответил ему: — Я никогда не считал его своей половинкой, хён. Мы вместе, потому что хотим этого, а не потому, что так велела Вселенная, — Тэхён пожал плечами, а Чимин нахмурился, как и ранее. — В том, что ты моя половинка, гораздо больше смысла, чем в том, что он моя. Но это не отменяет моих чувств к нему, понимаешь? Он знал это, но все равно было трудно понять и принять. Ведь он не хотел встречаться со своим лучшим другом только потому, что они обнаружили, что являются родственными душами, но разве Юнги не хотел бы найти свою собственную родственную душу? Разве он не чувствовал себя преданным? Словно прочитав мысли собеседника, Тэхён коснулся колена Чимина, слегка погладил его, чтобы заручиться поддержкой взгляда, и осторожно сказал: — Может быть… Может быть, родственные души не обязательно должны быть любовниками. Потому что я люблю тебя, Чимин, — улыбнулся он и увидел, что тот тоже улыбается. — Но это совсем другое. Ты ведь понимаешь, да? И честно? Он понимал. Даже если он еще не осознавал этого, Чимин прекрасно понимал, что все, что не произошло, когда он поцеловал Тэхёна, произошло с гораздо большей силой, когда он целовал Чонгука. Конечно, поцелуй лучшего друга, родственной души, вызывал чувство завершенности, которого он никогда раньше не испытывал, но это не шло ни в какое сравнение с россыпью падающих звезд, когда его губы соединялись с губами Чона. Небо светилось невероятным светом, вещи теряли звук, время останавливалось, а самолеты сталкивались, пока не образовалась новая галактика. Нет, ничто не могло сравниться с тем, как он обменивался взглядами с вокалистом группы B612. Это было абсурдно. Ничто не могло быть таким же ярким, как они вместе. Делая что угодно и где угодно. И внутри себя Пак полностью осознавал, что тоже самое можно сказать и о Тэхёне. Он знал, что Юнги делал с его лучшим другом то, чего не мог сделать он, Чимин. Но это было нормально. В то утро, сидя на мягком диване, вместе с Юнги и Уджу на балконе, наблюдая за тем, как светлеет небо и просыпается город, они, наконец, поняли, почему все было так, как было. Они поняли, каково их предназначение друг для друга, и окончательно смирились с тем, что они — родственные души. Может, и не было никакой метки, никакого знака, который бы физически показал, что их связывает одна красная нить. Но того, что они чувствовали, когда прикасались, целовались и, главное, заботились друг о друге, было достаточно. После того запутанного разговора, в который их втянул Юнги, они оба осознали, насколько все это было очевидно. Они просто не были готовы к этому. И размышляя о том, что он не готов к чему-то, Чимин не мог выбросить из головы Чонгука. Он провел остаток дня рядом с Тэхён. Их дружба, казалось, вышла на новый уровень, когда они стали понимать друг друга еще лучше. И Чимин задумался, нормально ли то, что подобное происходит с родственными душами. То есть, поняв друг друга, пары почувствовали себя более связанными, более близкими и более похожими друг на друга. С ними происходило то же самое. Они были благодарны Юнги. Он был рядом с Тэхёном, но чувствовал себя не менее счастливым, чем его парень и друг, потому что знал, как все это важно для Чимина, и понимал, что он важный человек в жизни того, кого он любит. Это были такие здоровые отношения между ними тремя, такой уютный момент, что они даже не заметили, как пролетело время. А Чимин, глядя на комнату, освещенную лунным светом и звездами, думал только о том, что ему необходимо рассказать кое-кому обо всем, что произошло и о том, что он чувствует. Мало того, Пак хотел его видеть. Он хотел быть с ним. Он уже скучал по нему. Поэтому он просто направился к нему, чтобы рассказать о новостях и о своих чувствах. Что он чувствовал к нему.

⭒⭒⭒

Чонгук не мог понять, почему его учитель танцев не отвечает на сообщения, но чувствовал, что происходит что-то важное. В итоге он ощутил смесь тревоги и спокойствия, от которой кружилась голова, но не настолько, чтобы не услышать звонок в дверь и не узнать, что это пришел Чимин. Он был уверен, что что-то произошло. И когда он увидел стоящего в дверях Чимина, его дыхание сбилось, а тело напряглось, невозможно было не удивиться. — Хён? Что-то случилось? А Пак, в свою очередь, чувствовал, что его сердце бешено колотится, во рту пересохло, а глаза горят, как будто он может расплакаться, даже не осознавая этого. Однако в голове у него был полный бардак, и все, что вырывалось из его уст, сводилось к следующему: — Я поцеловал Тэхёна, — он сглотнул, сделав глубокий вдох. — Мы родственные души. Он уже собрал в голове все, что хотел сказать, но Чонгук выглядел обеспокоенным. Поцелуй с Тэхёном казался ему странным, а его тело, казалось, не справлялось со всеми этими событиями… В этом был смысл. Со своей стороны вокалист думал, что готов к тому, что этот момент наступит. Он столько раз прокручивал в голове этот разговор, что ему казалось, будто он создал щит от нахлынувшей на него печали. Но это была ложь. Когда он услышал, как мелодичный голос старшего произносит такие тяжелые слова, Чон почувствовал, что все достигнутые им успехи рушатся. — Ах… Он почесал затылок и отвел взгляд, не зная, что делать, чувствовать или думать. Но Чимин всегда знал, что делать, когда дело касалось Чонгука. Сделав шаг вперед, он зажал красивое лицо между пальцами и прильнул губами к его губам, заставив татуированного парня крепко зажмурить глаза, когда он почувствовал прикосновение, которое было таким восхитительным и к которому он пристрастился. По крайней мере, Пак успел собраться, отстраняясь, чтобы сказать минимум необходимого: — Но я понял, что это не то, чего я хочу. — Они снова встретились губами. На их лицах отразилась боль: все, что имело смысл во вселенной, сконцентрировалось в этом поцелуе. — Я имею в виду, что он не тот, кто мне нужен. Младший раздумывал над ответом. Его глаза были слишком широкими, а сердце бешено колотилось. Чонгук почувствовал, что у него наворачиваются слезы, руки трясутся, а мир крутится вокруг него. Но он не успел среагировать, как Чимин обхватил его за шею, положил голову ему на плечо и крепко прижал к себе, прежде чем снова заговорить: — Я все это время думал, что если я найду свою половинку, то все будет хорошо, и что все, что мне нужно сделать, это попросить оригами найти его, и я нашел его. Но… — он прижал руки к его огромному телу, холодок в животе указывал на то, что все это было необходимо, но все равно было больно. — Все это время он был рядом со мной и… Это он. Логично, что это он. Мы лучшие друзья, мы чувствуем одно и то же, мы говорим и думаем об одном и том же. Но… Это все еще не то, чего я хочу. Объятия, в которых они оказались, были теплыми, уютными и одновременно пугающими. Казалось, они были в шаге от падения со скалы, которая до этого казалась совершенно безопасной. Чонгук не знал, что чувствовать и что делать. Поэтому он просто прижал старшего к себе и погладил его по спине, пытаясь успокоить. Но не успел он это сделать, как Пак снова начал выкрикивать слова: — Но это не имеет значения! Нет. Потому что ничто не имеет значения, Чонгук. Ни вселенная, ни судьба, ни проклятая красная нить, ни то, что написано на звездах. Я хочу тебя. Я люблю тебя. И если придется, я… Я… — Чимин… — позвал он, отстраняясь от объятий и заглядывая ему в глаза. — Успокойся! Он сжал его плечи, пытаясь заставить его расслабиться, а сам почувствовал, как его тело покалывает от счастья и удивления. Он не ожидал, что Чимин будет говорить так много и так быстро. Ему нужно было переварить столько информации, но неприятное ощущение в груди исчезло. Потому что это был именно тот разговор, который им необходимо было провести. Они были согласны. Вселенная была не так уж важна. Им было все равно, что один из них ренегат, а у другого кто-то есть. Не это было главным. То, что действительно имело значение. То, что двигало вселенными и было ярким, как звезды — это то, что они носили в своих сердцах. И несмотря на все неудачные попытки судьбы разлучить их, они знали, что это может быть только одно. Это может быть только любовь. Чимину было все равно, что на конце его красной нити окажется не Чонгук. Ведь его цуру всегда были для него. И Чонгуку было все равно, одинок ли он в этом мире. Потому что Чимин говорил ему и повторял — что он никогда не будет одиноким. — Прости, просто… Чимин слегка покраснел, отвел взгляд и впился кончиками пальцев в одежду младшего. А Чонгук, в свою очередь, мог только улыбаться. Потому что, черт возьми, все, что он чувствовал к нему, не могло поместиться в его груди. — Я тоже тебя люблю. Все, что Марс и Венера испытывали друг к другу, не могло уместиться в масштабах Вселенной. И это было прекрасно.