Воин из другого мира: мир и кровь

Стены вокруг дворца заливала кровь. О крепости Песчаных рассказывалось в свитках, и Солнышко сама видела её издалека, но не могла представить себе ужасающую вонь отрубленных голов, насаженных на колья вдоль стен, и отвратительные потёки на камнях. Запах разложения она ощутила ещё далеко до дворца и, задыхаясь, едва не начала падать, но Аддакс успел подхватить её. – Дыши неглубоко, – посоветовал он, – привыкнешь. – К такому нельзя привыкнуть! Дракон пожал плечами, как будто сомневался и сам. Малютку Страус отпустили ещё до рассвета. Бросив испуганный и сочувствующий взгляд на Солнышко, она поспешно упорхнула к отдалённым огням Гнезда Скорпионов. Выходило, что Аддакс не такой уж и злой: не стал заставлять её искать дорогу в полной темноте. В голове снова зазвучали насмешливые голоса друзей: «Ну не прелесть ли твой похититель? Небось и Песчаной принцессе собирается тебя продать исключительно по доброте душевной!». «Не по доброте, конечно, но ради своей семьи, – мысленно возразила Солнышко – Он любит своих близких и хочет к ним вернуться. Всё не так просто, как кажется. Если как следует вдуматься, ничего и никогда не бывает просто». Когда солнце выглянуло из-за горных пиков на востоке, впереди показались часовые – двое Песчаных драконов с длинными копьями. От жары вонь сделалась совершенно невыносимой, а крылья ныли от долгого непрерывного полёта. Внизу торчала из песка желтовато-бурая каменная стена, и кровь, стекавшая со страшных украшений наверху, застыла на ней красно-чёрной коркой. Дворец за стеной был намного больше, чем казалось издалека. Укрепления тянулись в обе стороны чуть ли не до самого горизонта, за ними могло уместиться два или три Гнезда Скорпионов, а пещер вроде той, где росли драконята, наверно, тысяча. – Стойте! – скомандовал часовой, нацелив копьё. Затем удивлённо прищурился. – Аддакс? – Привет! – улыбнулся Песчаный. Он махнул лапой, и остальные зависли в воздухе, махая крыльями. – Я смотрю, ты нашёл там приятелей? – насмешливо хмыкнул страж. – Никак, собираешься взять крепость штурмом? – Доставил королеве гостинец. – Аддакс указал хвостом на Солнышко, она злобно зашипела в ответ. – Узнаёшь? Оба часовых изумлённо втянули воздух. – Неужели та самая, что была на пиру у Небесных? Пурпур хотела подарить её королеве Огонь. Так вот почему Аддакс сразу показался знакомым! Он же вместе с другими прислуживал Огонь, когда та разглядывала золотистую крошку в клетке, словно причудливую драгоценность. А шрам на морде появился уже потом. – Да, я нашёл её и сам подарю королеве! – самодовольно изогнул шею Аддакс. Часовой с сомнением оглядел остальную компанию. – И что, непременно нужно шесть помощников, чтобы доставить такую кроху? Солнышко гордо задрала нос. – Ты ещё не знаешь, какая я опасная! Кто-то из драконов за спиной хихикнул, но Аддакс метнул на него свирепый взгляд, тут же прекратив веселье. – Погоди… – вдруг помрачнел стражник. – Тогда, выходит, она из тех… ну, то есть… – Вот именно! – кивнул Аддакс. – Так что нечего тянуть время, пропускай давай! Часовые расступились, не отрывая от золотистой пленницы любопытных взглядов. Солнышко поёжилась. Ни в каких своих мечтах об исполнении пророчества она не могла представить, что на неё будут так глазеть, и уж тем более, что так часто станут запирать. Снижаясь к массивной стене цитадели, она с ужасом подумала, что этот плен грозит оказаться самым страшным из всех. Королева Пурпур заставляла узников драться друг с другом до смерти, но хотя бы не выставляла напоказ изуродованные тела своих жертв. «Между тем, – вспомнила она слова Звездокрыла, – отсечь голову дракону не так-то просто, даже мёртвому». Они тогда сидели вместе в учебной пещере. Ночной дракончик развернул свиток и постучал когтем по рисунку, изображавшему крепость Огонь: «Чтобы разрубить чешую и всё остальное, удар должен быть очень силён». Вспомнилось ещё, что внешние стены приказала возвести уже сама Огонь после гибели своей матери. Высокие и толстые, они, тем не менее, никак не могли стать препятствием для нападения с воздуха. Воришек разве что отпугнут. Ну да, ведь королеву Оазис убили как раз воришки! Неужели Огонь их опасается? Странно… судя по её виду, вряд ли она боится чего бы то ни было. Аддакс и его спутники спустились кругами на раскалённые солнцем белые плиты просторного двора, окружавшего дворец. Вдоль крепостной стены тянулись длинные приземистые строения – очевидно, казармы. Повсюду виднелись небольшие группы солдат, которые чистили оружие и тренировались. Кое-кто спал в тени под стеной. В центре широкого песчаного круга напротив входа во дворец возвышался странный монумент в виде чёрного обелиска с вырезанными по сторонам золочёными буквами, но прочитать их Солнышко не смогла – слишком далеко. Старый дворец выглядел гораздо изящнее, чем монолитная внешняя стена и поздние пристройки внутри. Стройные башни и окна в драконий рост, балконы, купола со шпилями. Поверхность камня пестрела затейливой резьбой, изображавшей ящериц, птиц пустыни и символы солнца. Казалось, всё это движется в мерцающей от жары дымке – дворец был как будто живой. Может, нарочно, для того чтобы поразить гостей и лишить их уверенности в себе? Солнышко вздрогнула. В распахнутых дверях на самой границе слепящего света и тени показалась драконья фигура. Сама принцесса Огонь? Но затем фигура шевельнулась, и свет упал на чёрный ромбический рисунок чешуи. Ожог! Как могла она оказаться здесь? Сердце заколотилось, готовое выскочить из груди. Дракон шагнул во двор, и Солнышко вздохнула с облегчением. И всё же он до жути напоминал Ожог: та же узкая морда, те же чёрные ромбы на бледно-жёлтой, почти белой чешуе. Волоча по каменным плитам отравленный шип и стуча когтями, он приблизился к гостям. Большая связка ключей, колокольчиков и каких-то мешочков, свисавшая с шеи, позвякивала на ходу, сверкая золотом и драгоценными камнями. Аддакс почтительно склонил голову. – Сиятельный Искр, я доставил подарок королеве Огонь. – Вижу, – кивнул белый дракон. У Солнышка немного отлегло от сердца: голос звучал обыкновенно, ни намёка на зловеще-вкрадчивые интонации Ожог. – Кто ты такая? – Приятно было, что он спрашивает напрямую, а не у кого-то через её голову, будто она какая-нибудь вещь. – Меня зовут Солнышко, – ответила она, – а ты кто? – Я… м-м… брат. – Судя по взгляду, он сам много думал на эту тему, но делиться своими размышлениями едва ли рискнул бы. – Брат Огонь? – Она попыталась вспомнить, что читала о королевской семье Песчаных. – Единственный? – Нас было трое, но остальные… – Песчаный принц поморщился, – не сошлись характерами кое с кем. – То есть с вашими сёстрами? – догадалась Солнышко. – А ты, значит, принял сторону Огонь? – Ну, раз я здесь… – вздохнул Искр. Судя по всему, сторонником он был не слишком ярым. – А где сама королева Огонь? – недовольно спросил Аддакс. – Во дворце её нет. – Белый дракон развернул одно крыло и поманил Солнышко за собой. – Улетела искать каких-то пятерых драконят. Солнышко замерла, по чешуе побежали мурашки. Полетела специально, отложив военные дела… Плохо дело, похоже. – Погоди, – заволновался Аддакс. – Мне нужно видеть её величество! Вообще-то, пленницу захватил я – это дракончик из пророчества! – Знаю, – хмыкнул Искр. – Пленницей займусь я, а ты подождёшь королеву там, в казарме. – Он кивнул на длинное здание и подтолкнул Солнышко крылом к входу во дворец. – Не переживай, прощение ты заслужил, в армии тебя восстановят. – А… как же награда? – пролепетал Аддакс вслед, но его уже никто не слушал. Огромный сумрачный зал мог вместить целую сотню драконов. После жаркого солнечного двора тут было прохладно. Широкие лопасти в виде драконьих крыльев под потолком разгоняли воздух, а дракончики-слуги усердно тянули за верёвку, заставляя их поворачиваться. Гобелены на стенах, вытканные в голубых и белых с золотом тонах, повторяли сюжеты каменной резьбы фасада, а на высоких окнах развевались лёгкие белые занавески. Вдоль зала тянулся длинный стол, уставленный всевозможными блюдами, и Солнышко невольно ощутила голодное урчание в желудке. – Угощайся чем хочешь, – гостеприимно предложил Искр. – Спасибо, пока не хочется, – вежливо отказалась она. Вряд ли, конечно, всё съестное на столе отравлено, и всё же… Убить её и так нетрудно, зачем облегчать врагам задачу? Она обернулась, разглядывая соседний гобелен, и вдруг с ужасом поняла, что странный узор из рыжеватых пятен – вовсе не узор, а высохшие брызги крови. – Стол накрыт для солдат, – с усмешкой заметил дракон. – Ручаюсь, ничего не отравлено. – Спасибо, я не голодна, – смутилась Солнышко. – А… скоро твоя сестра должна вернуться? – Кто её знает… – Искр пожал крыльями. – Она не любит делиться планами. – Он задумчиво оглядел свои лапы, очищая чешую от песка. – Вопрос в том, что делать с тобой. С одной стороны, ей больше понравилось бы убить тебя самой… ну, или допросить сначала. С другой, если я тебя запру и ты сумеешь удрать – а ты, конечно же, попробуешь, – мне придётся куда хуже, чем если я убью тебя прямо сейчас. Но с третьей стороны, если не сбежишь, она будет довольна. Однако это всё же риск… может, всё-таки убить? Тогда ты точно не удерёшь… – А с четвёртой, – поспешила вставить Солнышко, – как Огонь разыщет моих друзей, если я не расскажу, где они прячутся? А ещё… а ещё меня можно использовать как заложницу! Оцени, какая я полезная – пока живая. – Хм… думаешь? – Искр усмехнулся. Из-под лавки выскочила крохотная бурая мышка и кинулась в угол. Хвост Песчаного метнулся за ней, но в последний момент замер, дав ускользнуть в щель под стеной. – Ну ладно, уговорила. Поживи пока, но будь добра, не пытайся сбежать слишком уж активно. Он двинулся к двери в дальнем конце зала, и Солнышко пошла следом, гадая, шутит этот странноватый дракон или говорит всерьёз. Хотя ей самой вопрос собственной жизни и смерти не казался ни капельки смешным. Всего из зала вело пять дверей, и ещё две виднелись на верхней галерее, куда поднималась лестница вдоль стены. Солнышко подумала, что хорошо бы запомнить на будущее план дворца, однако, едва оказавшись в тёмном извилистом проходе, поняла полную безнадёжность такой затеи. Коридоры, в которых едва могли разминуться двое драконов, петляли и сплетались почти как городские улочки в Гнезде скорпионов. Ступеньки вели то вверх, то вниз, и за каждым новым поворотом казалось, что место то же самое. Можно было бы решить, что провожатый нарочно запутывает дорогу, но он задумчиво бормотал на ходу, явно не обращая на узницу никакого внимания. Каменный пол, отполированный множеством драконьих лап, голые стены, низкие потолки. Непривычная теснота, лететь некуда, лишь редкие проблески света с верхних этажей. Правда, трижды попадались открытые дворики, где какие-то драконы лежали, подставив жаркому солнцу расправленные крылья. И ничего драгоценного, вот что удивительно! Ни золочёных отпечатков лап, ни выложенных жемчугом бассейнов, ни даже цветов, как в деревне радужных. Ну, разве что гобелены в главном зале. Наверное, воришки и в самом деле очистили всю сокровищницу Песчаных. А может, Огонь просто равнодушна к украшениям? Кое-где в тёмных углах виднелись резные статуи – драконы стояли с приподнятыми крыльями, будто собираясь взлететь. Солнышко всякий раз вздрагивала: а вдруг они зачарованы, как та в Морском королевстве, и вот-вот набросятся? – Посажу-ка я тебя в коллекцию диковинок, – проронил вдруг Искр, как будто обсуждал это всю дорогу. – Так же надёжно, как в тюрьме, но всё-таки удобнее, а на нервы действует. – Как это? – Невольно думаешь, что ты тоже из этих… уродцев. Кое-кто даже с ума там сходил. Правда был один случай... Но это было давно, поэтому не суть. – Просто чудесно, жду не дождусь. Хрипло хохотнув, он завернул за угол, выходя из лабиринта коридоров в очередной внутренний дворик, окружённый с трёх сторон колоннадами и галереями. Пересекая пустую площадку следом за своим тюремщиком, Солнышко со вздохом провела когтями по песку. Кто знает, может, и не доведётся больше ощутить под лапами родной песок. Дальняя стена выступала внутрь двора полукругом, и, подняв взгляд, Солнышко поняла, что перед ней башня. Выложенная из красноватого песчаника, башня, казалось, упиралась в самое небо. Её опоясывали глубокие борозды, похожие на следы когтей, и полосы резьбы в виде оскаленных драконьих голов. Никаких окон, вообще ни единого отверстия, если не считать двери, ведущей внутрь. Заходить туда решительно не хотелось – наоборот, тянуло поскорее убежать подальше. Впрочем, выбирать не приходилось. Выбрав из связки на шее простой серебряный ключ, Искр отпер дверь, поднял ведро с водой, ожидавшее снаружи, и пропустил узницу в недра башни. Сперва она решила, что глаза слепит солнце, но блики света, как вскоре оказалось, исходили от стенных зеркал, которые отражали пламя бронзовых масляных ламп, подвешенных к потолку на разной высоте. Наклонный пандус поднимался пологой спиралью к самой вершине башни, а на нём вдоль стены располагалась та самая жуткая коллекция редкостей, о которой столько судачили. Странные когти, уродливые хвосты и чешуя блестели в сумраке, вызывая невольную дрожь. «Теперь и я здесь экспонат», – подумала Солнышко. Обернувшись, она в ужасе отскочила, едва не повалив Искра, и лишь потом поняла, что бескрылый белёсый дракон, яростно разинувший пасть, безнадёжно мёртв. Когда-то, впрочем, он определённо был живым, но это только добавляло жути. По приказу Огонь беднягу выпотрошили и чем-то набили, а потом выставили напоказ. Неужели такова судьба всех здешних узников? Солнышко с отвращением передёрнула крыльями. Хороша будет спасительница мира, дракончик судьбы, – на музейной подставке, набитая соломой! От страха хотелось упасть, закутать голову крыльями и кричать, кричать… Нет! Надо верить в пророчество, оно не подведёт. Что станет с драконами Пиррии, если она бесславно умрёт в плену? Пророчество настоящее! Однако в голове раздавался вкрадчивый шёпот Провидца: «Я сам его сочинил!» – и как Солнышко ни старалась, не хотел умолкать. Она пригляделась к белому чучелу. Дракон был не совсем бескрылый, на спине торчали небольшие бугорки, из которых так ничего и не выросло. Тело его казалось каким-то скользким и походило на змеиное, но неприятнее всего были оскаленная пасть и выражение морды. – Страшный, да? – шепнул на ухо Искр, и она снова вздрогнула. – Его прислали лет десять назад – говорят, запрещённая помесь Песчаных и Ледяных. Огонь сразу поверила… хотя, может, и врут. Она вообще ратует за чистоту крови нашего племени и не терпит всяких там полукровок. – Понятно… – Солнышко вздохнула, думая о несчастном Звездокрыле, который остался так далеко. Интересно, что бы он сказал, упомяни она о «чистоте крови Песчаных». – Искр! – прогремел вдруг голос где-то высоко над головой. – Я слышу тебя! Где моя вода?! Если сейчас же не принесёшь, клянусь, поймаю твою воришку и проглочу! Солнышко застыла с упавшим сердцем, глядя на Искра. Голос было трудно не узнать. Королева Пурпур жива! Она здесь и тоже в плену!

***

Тёрн рвала и метала. Она была в ярости и рвалась в крепость Огонь. В каком-то смысле я её понимаю. Давно потерянная дочь просто взяла и появилась, но тут же пропала. Это больно. — Тёрн, я бы на твоём месте успокоился, — спокойно сказал я, сидя возле ложа Песчаной в её шатре. — Да что ты говоришь! Тебе легко, не твоя дочь пропала! — оскалилась она. — Тёрн, — серьёзно сказал я. Она тут же стушевалась. — Я понимаю каково тебе. Я сам готов на всё для Вихря. Но ты кое-что не понимаешь. Если сейчас ты, в таком состоянии, полетишь туда, то твоя голова окажется на стене крепости Огонь. Тебе это надо? — Хорошо. Что вы... ты предлагаешь? — Тёрн остановилась на месте и повернулась ко мне. — Солнышко надо вызволять, это однозначно. Но надо делать это с умом. В чём толк прорываться просто вперёд, не разбирая дороги? — Так что ты предлагаешь? — Сначала тебе надо успокоиться. Если ты будешь вести себя подобным образом, далеко мы не уедем. — Что мы будем делать? — Я не один раз был во дворце, не только во время войны. Он очень запутанный, поэтому там очень легко заблудиться. Значит, нам нужен кто-то, кто сможет провести нас... Или нет, — я почесал подбородок. — Ну. Говори. — Смотри, чем известна Огонь среди че... троицы принцесс? Она любит уродства. У неё даже есть своя коллекция в крепости. Там очень часто содержатся драконы. Это неплохая психическая пытка. — К чему ты это? — Ты помнишь, как выглядит Солнышко. Да, она красивая, но явно же не простая Песчаная. А всех необычных Огонь прячет в своей башне. Вот я и думаю, что её можно будет найти в башне. Правда пробить стены не так просто... как и дверь. Но у меня есть фокус, который поможет. — Отлично. Полетели! — Не спеши. Хоть план у нас и есть, но всё же лучше подождать. — Я не могу ждать! Она моя дочь! — Как я не люблю это делать... — я схватил лапу Тёрн и посмотрел ей в глаза, что остекленели. — Ты можешь ждать. И будешь ждать. Я лучше знаю, когда надо отправляться. Стоило мне отпустить лапу драконихи, её взгляд стал осмысленным, а сама она схватилась за голову. — Что произошло? — простонала она. — Я подрабатываю мозгоправом. Вот и вправил тебе мозги на место. Потом ещё спасибо скажешь, — прорычал я, глядя на скрючившуюся от боли дракониху. «Изменение мыслей никогда не было приятным. А если это делать не через волну, так это вообще та ещё пытка. Но очень действенная и ювелирная,» — подумал я. — Не рекомендую сопротивляться. Это причинит лишь бо́льшую боль. — Зачем? — просипела дракониха. — У меня был уже опыт принятия импульсивных решений. Восемь из десяти случаев привёл к потерям. Неоправданным потерям. Поэтому все решения надо принимать с холодной головой. Тут ровно то же. Плюс, насколько я знаю, в крепости остался только Искр. А он... опасается за свою жизнь. Поэтому не будет спешить убивать Солнышко. А до возвращения Огонь есть время. — Мы должны освободить мою дочь! — Я не говорю, что мы не будем её спасать. Я говорю, что надо подождать. — Если из-за тебя моя дочь умрёт... — Она останется жива. «А вот на счёт себя я очень сомневаюсь.»

***

Я сидел, находясь в полной готовности. На моих коленях лежала винтовка с мощным загонным оптическим прицелом, обмотанная жёлтой тканью. На теле у меня была стандартная экипировка: броня пятого класса, защищающая бо́льшую часть тела, шлем шестого класса с навороченным забралом-маской. Также, у меня были наушники. Разумеется, всё было в тон окружению — песчаные, жёлтые и бежевые разводы. — Что такой серьёзный? — ко мне позади подошёл Песчаный. — Неприятное ожидание. Ты ведь ощущал себя не в своей тарелке перед боем? — не оборачиваясь спросил я. — Да, бывает. — Вот у меня то же. Хочется просто... повоевать. — А что это у тебя лежит? — дракон заглянул мне за плечо. — Это то, о чём я думаю? — Именно. — Откуда она у тебя? Такую день ото дня не сыщешь. — Всю мою службу она у меня. Друг сделал. На совесть сделал, кстати, — я смотрел в сторону крепости Огонь. Туда, где скоро произойдёт решительный поворот во всей нашей армии. — И... Тебя не волнует, что она устарела? — Ни капли. Я с ней прошёл через многое. Я её не променяю ни на что. — Она вообще стреляет? — Более того — лучше некоторых современных. Или даже большинства нынешних пулевых винтовок. — Что же это за друг такой, что делает настолько хорошие винтовки? — О, он не только винтовки делает. Или делал... Я не знаю, продолжает ли он этим промышлять. — И что же он делал? — Вот, — я достал из кобуры ПМ. — Практически ручная работа. — Ух ты... Красивый... Но ты не думаешь, что он больше ни на что не способен? — Это я знаю. Но как память он мне дорог. Да и как оберег тоже. — Ты веришь в обереги? — Ну, это дело каждого, — я спрятал пистолет в кобуру. — Я не сильно в это верю, но дорожу своим оружием. Просто мой друг сделал их с душой, вложил часть самого себя. И я плачу ему тем же. Правда, я никогда с ним не рассчитаюсь... — я погладил деревянный приклад винтовки. — И почему же? — Он сделал для меня слишком много. И я не знаю, как отплатить ему. — Дай угадаю, твою броню тоже он делал? — Не. Это заводская. Та, которую сделал он, сейчас не на мне. — Понятно. Ладно, я пошёл. И Песчаный ушёл. Я же вскинул винтовку и стал её осматривать. Винтовка Мосина. Нестареющая классика. Конечно, в ней есть модификации, иначе она была бы непригодна для боевых действий, но она остаётся всё такой же внешне. Осматривая винтовку, я вспомнил, как получил её. Тогда же, тёплая улыбка украсила мою морду. Всё-таки он умеет радовать. Пальцы в перчатках проскользили по двадцати большим звёздам, трём средним и пяти малым. На обратной стороне был изображён меч, скрещённый с пулей. Фирменный знак всех оружий, которые сделал он. Вздохнув, я вновь вперился взглядом в крепость. Ещё пара часов, и меня сменит другой солдат. Тогда и посплю. Стоило мне подумать о сне, как я протяжно и широко зевнул. Я ведь ночь не спал. Впрочем, скоро это закончится. — Скоро мы снова увидимся, давний друг, — усмехнулся я, возвращаясь к работе часового.

***

– Искр! – Из коридора с криком вбежал Песчаный дракон со вздёрнутым носом. – Искр! – Он так спешил, что споткнулся на отполированном когтями каменном полу сокровищницы и едва не опрокинул Солнышко взмахом хвоста. – На нас напали! Командующий Самум убит, все в панике… Что делать? – Кто напал? – рявкнул принц, хватая гонца за гребень и выталкивая обратно. – Ледяные или Морские? – Я не знаю! Всё так внезапно… Они будто выскочили из песка! – Может, это друзья королевы Пурпур? – испуганно спросила Солнышко, подхватывая воришку и спеша следом за драконами. – Помнишь, она обещала, что её скоро освободят? Гонец в ужасе вскинул крылья. – Тогда мы все пропали! – застонал он. – Прекрати, трус! – Песчаный принц грубо встряхнул его. – Во дворце достаточно войска, чтобы отразить любую атаку. – Он протянул лапу, и Солнышко передала ему Цветок. – Сиди здесь! – приказал он малютке, посадив её в пустую комнату и строго покачав когтем. Воришка подбоченилась со строптивым видом и что-то возмущённо заверещала, но Искр уже устремился в коридор, обращаясь на ходу к Солнышку: – Мне некогда сейчас тебя запирать, но приглядывать всё равно буду. Если попытаешься улететь, пока идёт бой, то не выйдешь из башни больше никогда! – Хватит меня пугать! – зашипела Солнышко. – Присмотри лучше за Пурпур, вот о ком тебе надо беспокоиться! Я хотя бы убивать никого не собираюсь! Суровая гримаса принца на миг дрогнула. – Дожили, – усмехнулся он. – Узники больше боятся друг друга, чем меня. Что-то надо с этим делать… Эй, вы! – рыкнул он, подзывая двоих стражников, бегущих мимо. – Возьмите ещё четверых и охраняйте королевскую коллекцию! Головой отвечаете, понятно? Солдаты послушно закивали, развернулись и кинулись к башне. – Спасибо, – обернулась Солнышко к Искру, немало удивлённая тем, что её кто-то послушался. Впереди уже раздавались крики, топот, воинственный рёв и скрежет когтей. – Присмотри за ней! – бросил гонцу Искр, указывая на узницу. Утренний воздух сотрясали зловещие вопли. Белый дракон, выскочив во двор, взмыл в небо. Чёрные ромбы узора на его крыльях мелькали, словно стая воронов. Развернувшись, он исчез за крепостной стеной. Солнышко выбежала вслед за ним и тоже расправила крылья. – Стой! – крикнул гонец. – Ты куда? – Хочу посмотреть, кто напал и кто побеждает! А ты разве не хочешь? Если там и впрямь друзья Пурпур, отсюда надо выбираться как можно скорее, и наплевать, что скажет Искр! Никто ему ничего не обещал. – М-м… – замялся курносый дракон, неуверенно теребя лапами хвост. – Но… мне приказано… – Летим! – перебила она и поднялась в воздух, не ожидая ответа. Сзади послышалось царапанье когтей о камень: гонец последовал за ней. Крышу дворца венчали шпиль и смотровая площадка с резными драконьими крыльями по углам. Гроздья блестящих колокольчиков мелодично позванивали на ветру. Покачнувшись в воздухе, Солнышко легко опустилась на белый каменный пол. Отсюда открывался хороший вид на поле битвы к югу от стен. Она прищурилась в ярких лучах рассвета, высматривая цвета сражающихся драконов. Где синие и зелёные Морские, где бледно-голубые Ледяные, нападения которых ожидал Искр? А может, красные и оранжевые Небесные прилетели выручать свою законную королеву? Однако, как ни странно, вдали различались одни только желтоватые оттенки чешуи Песчаных драконов. Песчаные дерутся с Песчаным? Неужели дворец атакует армия Ожог? Нет, тогда нападающих было бы намного больше. А там… ну, три десятка, не больше, – против целой сотни защитников крепости! Заметив сверкнувший на лапе золотой браслет, Солнышко в волнении подалась вперёд. Это же Тёрн! Ошибки быть не могло. Крепкая фигурка с золотисто-песочной чешуёй мелькала в самой гуще схватки, полосуя стражей крепости когтями и орудуя ядовитым шипом. Ловко увернулась сразу от двоих, врезалась на лету в третьего… Рядом с ней Солнышко различила Шестипалого, а с другого бока – Вихря. Вольные когти! Мать обо всём узнала и бросилась спасать похищенную дочь! Солнышко затаила дыхание, чешуя у неё звенела от радости. Значит, Шестипалый всё-таки решился рассказать правду! Она снова пригляделась, и сердце её упало. Пятеро солдат Огонь уже лежали мёртвые на песке, но защитники крепости всё равно превосходили нападавших числом в несколько раз. Искр отдавал приказ за приказом, сбивая толпу своих драконов в длинный строй, ощетинившийся копьями. Солдаты целой кучей навалились на Шестипалого, и он с рёвом отскочил, теряя высоту и подметая песок окровавленным хвостом. Солнышко с ужасом смотрела, как семеро других солдат окружили Тёрн, отрезая от телохранителей. Вольные когти бросились на помощь – и вот-вот полягут под стенами крепости все до единого. Солнышко металась по площадке с колотящимся сердцем, до боли напрягая глаза, будто надеялась усилием воли изменить исход битвы. Не умирай, мамочка! Пожалуйста, не умирай из-за меня! Наблюдать, как Тёрн увёртывается от огненных плевков, копий и смертельных шипов, было невыносимо. Какой-то верзила налетел на неё и попытался сбить вниз, она увернулась, распоров ему когтями морду, но тут другой подоспел сзади и нацелил в спину отравленный шип. С криком ужаса Солнышко отшатнулась, едва не столкнув стражника с площадки. – Что такое? – пролепетал он. – Кого-то убили? – Но она не ответила и продолжала смотреть, вытянув шею и нервно трепеща крыльями. В последний момент Вихрь врезался в противника и отбросил его в сторону. Похоже, Тёрн даже не успела заметить страшной угрозы. «Как она неосторожна», – с горечью подумала Солнышко. – Да что там, что? – не переставал ныть гонец, пытаясь заглянуть через плечо. – Там моя мать, она прилетела освобождать меня. – Серьёзно? – Дракон скептически поморщился. – Матери, которых я видел, себя так не ведут. – Что, даже твоя? – удивилась она, не отрывая глаз от битвы. – Печально. Он насмешливо фыркнул: – Мои родители отдали меня в войско Огонь, чтобы закалить. Мол, станешь настоящим солдатом, а если слабак и не выживешь, туда тебе и дорога. – Как тебя зовут? – рассеянно спросила она. Внизу Шестипалый схватил сразу двоих противников и столкнул лбами, а затем развернулся и распорол третьему горло хвостом. Гонец помолчал. – Не уверен, что имею право говорить… – Почему бы и нет? Я Солнышко, а ты? – Знаю… Ну ладно, я… Верблюд. Она удовлетворённо взмахнула крыльями, задев звенящие колокольчики. Нормальный дракон, в мирной жизни с таким можно было бы и дружить. Попробовать договориться? – У тебя драконята есть? – начала она издалека. – Нет пока, но три яйца подруга уже отложила, – похвастался Верблюд. – В следующем месяце должны вылупиться. – Думаю, ты будешь лучшим отцом, чем твои родители, – кивнула с улыбкой Солнышко. – Не бросишь драконят на произвол судьбы. Наверное, тоже бросишься в драку против целой армии, если придётся спасать своих. – Во всяком случае, сама она уж точно поступила бы так же. – Ну… – Он снова замялся, нервно дёргая хвостом и поглядывая на поле битвы, усеянное телами и залитое кровью. «Нет, не бросится», – вздохнула про себя Солнышко и продолжала: – Я вот просто не могу стоять здесь и смотреть, как моя мать вот-вот погибнет ради меня. Пожалуйста, позволь мне помочь ей! – Она невольно подалась вперёд, представляя, как взмоет в синее небо, ринется в бой и заслонит Тёрн от врагов. – О нет, только не это! – замахал он лапами. – Если Огонь узнает, то заберёт все наши яйца. Разве хороший отец станет так рисковать? Солнышко снова вздохнула. – Да, ты прав, наверное, – согласилась она. – А вдруг мне удастся остановить их, так что никто больше не умрёт? Верблюд посмотрел на битву, в его глазах блеснул огонёк надежды и тут же погас. Похоже, подруга его тоже была там, в рядах солдат. – Да как их остановишь? Ты же… – Не договорив, он окинул взглядом Песчаную крошку, задержавшись на жалком хвостике без шипа. «Он прав, – подумала Солнышко. — Мелкая, совсем не страшная и совершенно бесполезная. Чем она может помочь?» А если попробовать по-другому? Придумать какую-нибудь хитрость? Она принялась ломать голову, вглядываясь в жаркое пустынное марево. И вдруг… Что-то шевельнулось там вдали, в песке! Солнышко прищурилась, напрягая зрение. Точно, так и есть! Невдалеке от одного из убитых солдат участок песка двигался, как будто под ним что-то ползло. Что-то… или кто-то? На миг её посетило жуткое ощущение, будто из песчаной дюны грозно воспрянет призрак королевы Оазис, но показавшаяся голова, а за ней плечи и крылья сверкнули в ярких солнечных лучах медно-красным оттенком. Вскоре дракон показался целиком и пополз, извиваясь, по песку к крепостной стене. Солнышко ахнула. Как и её собственный золотой, этот цвет чешуи нельзя было не узнать, и принадлежать он мог только одному дракону в Пиррии. Это же Беда! Та самая Небесная, что помогла драконятам улизнуть из дворца королевы Пурпур. Вообще-то, сперва предала и чуть не убила Глина, но в конце концов поступила правильно, хотя неприязненное отношение к ней осталось. Тем не менее без помощи Беды выбраться из дворца Небесных не удалось бы ни драконятам, ни Кречет, и они так и сидели бы там в ожидании, пока Пурпур придумает для них самую «увлекательную» казнь. С тяжёлым сердцем Солнышко вспомнила смерть Кречет от когтей Ожог в Морском королевстве. А ведь Беда, скорее всего, об этом ещё не знает. Но самое главное – что она делает здесь? Зачем пытается прокрасться во дворец? Меднокрылая доползла до крепостной стены и опасливо оглянулась назад, но дерущиеся драконы были слишком заняты, чтобы её заметить. Она расправила крылья и перепорхнула во двор, затем скользнула к входу во дворец. Неужели? Какой ужас! Солнышко повернулась к Верблюду. – Видишь её? – показала она крылом вниз. – За ней обязательно надо проследить. Давай вместе, чтобы ты не думал лишнего. – Ну… не знаю, – нерешительно протянул гонец. – Я должен… – Но Солнышко уже взмыла в воздух и направилась к внутреннему дворику, над которым торчала красная крыша башни с коллекцией уродов. Приземлившись на песок, она бросила взгляд на дверь – та была по-прежнему закрыта. Наверное, и заперта, но чего стоит замок на деревянной двери против огненных когтей меднокрылой? Шестёрка Песчаных стражей топталась у входа, с любопытством посматривая на Солнышко, но на них надеяться тоже не приходилось. Верблюд, хлопая крыльями, устроился на стене, исправно наблюдая за золотистой узницей, но не приближаясь к башне. Она постаралась успокоиться. Может, всё не так плохо и Беда здесь вовсе не для того, чтобы освободить Пурпур… но для чего тогда? В коридоре послышался стук когтей о каменный пол, и в песчаный дворик выбежала меднокрылая. Заметив Солнышко, она резко остановилась поодаль, удивлённо вытаращив ярко-синие глаза. От раскалённой чешуи поднимались струйки дыма. – Привет! – поздоровалась Солнышко с беспечным видом, скрывая страх. Беда нервно встопорщила гребень, озираясь по сторонам. – Она предупредила, что вы будете мешать. А он… они тоже все здесь? – Нет, к сожалению, – покачала головой Солнышко. – Глин далеко, но он беспокоится о тебе. – Что, так и сказал? – оживилась Небесная, взглянув на свои лапы. Солнышко тоже помнила, как Глин взял их в свои, прощаясь. – А точные слова не помнишь? – М-м… – Она задумалась. Когда же Земляной дракончик в последний раз упоминал Беду? В последнее время драконят многое отвлекало, чего стоили одни только приключения в Морском королевстве, а потом бегство от извержения вулкана на острове у Ночных. Однако Глин кое-что сказал однажды ночью в лесу после того, как пропал Звездокрыл. Солнышко тогда дежурила возле спящей Кинкажу, которая случайно пострадала от яда во время состязаний за трон Радужных, а Глин сидел с ней за компанию. – Он сказал: «Интересно, где сейчас Беда? Надеюсь, с ней всё в порядке. У Небесных ведь новая королева?». Я ответила: «Да, королева Рубин». «Да, точно, – сказал он, – надеюсь, она заботится о Беде и не заставит её больше драться». – И всё, больше ничего не сказал? – Ну, потом у него заурчало в животе, и он пошёл искать, чем бы подкрепиться… Но он очень хочет снова с тобой увидеться, я уверена! – Вы, наверное, столько всего пережили вместе… – вздохнула меднокрылая. – Да, страшновато бывало, – кивнула Солнышко. – Такое впечатление, что каждый встречный дракон хочет либо убить нас, либо запереть. – Она кивнула на башню. – Например, здесь. Беда опустила глаза. Золотые прожилки медных крыльев сверкали в солнечных лучах. – А ты как? – спросила Солнышко. – Ну, в смысле… Она не знала, как закончить. «Ты больше не убиваешь драконов?» «Уже приспособилась жить среди других?» «Не для того ли ты явилась сюда, чтобы освободить нашего злейшего врага?» – Нет, совсем не заботится, – фыркнула Беда. – Королева Рубин то есть. Как только села на трон, прогнала меня из Небесного королевства. Сказала, если покажусь хоть раз во дворце, прикажет убить и найдёт способ. Мол, я непредсказуема и опасна для её подданных… – Голос её сорвался, она закашлялась, спрятав голову под крыло. – О, мне так жаль! – Не надо меня жалеть, – хмуро взглянула Небесная. – Я и в самом деле опасная, в этом главная моя суть. – Неправда, ты можешь стать любой, какой захочешь! Я вот тоже могла бы решить, что раз такая вся безобидная и бесполезная, то буду сидеть в углу и никуда не соваться… а я не хочу! И если драконы, которые мне дороги, в опасности, я… – Она глянула на небо. Как идёт битва, жива ли мать? – Кстати… ты могла бы мне сейчас очень помочь. Беда тряхнула головой, медная чешуя сверкнула горячим металлом. – Не могу, некогда. Я должна освободить королеву, пока бой не закончился и все не вернулись. Солнышко ощутила холодную дрожь. До сих пор она ещё надеялась, что меднокрылая явилась не за этим. – Почему? – в страхе воскликнула она. – Потому что не хочу никого убивать! Я долго ждала такого шанса. Можешь сказать Глину, что я стараюсь. – Беда хмуро глянула на стражников, стоящих перед дверью. – Очень стараюсь не убивать. – Нет, почему ты хочешь помочь ей? После всего, что она тебе сделала… Поднявшийся ветерок обметал песчинками лапы и доносил тяжёлый запах страха от напрягшихся у входа в башню стражников с копьями. Кто такая Беда, здесь знали: Огонь не раз посещала Небесное королевство со своей свитой и охраной. – Конечно, Пурпур нельзя назвать доброй, – ответила меднокрылая. «Это значит ничего не сказать», – подумала Солнышко. – Но она не убила меня, когда я вылупилась, хотя могла, и любой убил бы на её месте. Даже не выгнала, а заботилась обо мне, как будто я принцесса. – Она обманывала тебя! – возразила Солнышко. – Лгала про Кречет и про те чёрные камни, которые заставляла глотать, чтобы ты не сбежала. Она использовала тебя, а не заботилась! – Во всяком случае, заботилась больше, чем моя мать! – вскинулась Беда. – Которая, кстати, насколько я успела понять, тоже не самый душевный дракон на свете. – Она помолчала, потом вздохнула. – Вы не виделись с Кречет в последнее время? Где она, не знаешь? Иногда думаю, что мне стоило полететь с ней тогда. Солнышко слушала с упавшим сердцем. Эту новость сообщать никак не хотелось, но врать сразу после того, как обвинила во лжи королеву Пурпур… Придётся сказать правду. – Мне очень жаль, – тихо произнесла она, – но Кречет больше нет. Беда долго не сводила с неё глаз, ставших из синих почти чёрными. Наконец медленно, как рушащаяся гора, легла на песок и укутала голову крыльями. – Нет, нет, нет… – повторяла она глухо. – Я сказала ей, что не готова, что мы ещё встретимся… когда-нибудь… – Да, я помню, – снова вздохнула Солнышко, жалея, что не может подойти и обнять меднокрылую, как Глин с его жаропрочной чешуёй. – Мне так жаль… Знаешь… – продолжала она, ни на миг не переставая думать о битве. Что там? Крылья так и чесались полететь и узнать. — У меня ведь почти то же самое… я всегда думала, что моя мать меня не хотела, но недавно узнала, что всё не так. Она потеряла меня и очень хотела вернуть – так же, как Кречет тебя. А теперь… теперь она вот-вот погибнет там, за стеной, и мы с ней так и не узнаем друг друга как следует. Беда, пожалуйста, помоги мне! Она прилетела сюда выручать меня из плена, понимаешь? Только ты можешь спасти её! Пожалуйста! Прости, что вываливаю всё сразу на тебя вот так, но… мне никто больше не поможет. Небесная тяжело поднялась на лапы и глубоко вздохнула, окутавшись клубами дыма. Взглянула пристально на Солнышко, будто и в самом деле старалась увидеть в её глазах частичку себя самой. – Расскажи всё сначала, – попросила она дрогнувшим голосом и долго молчала, выслушивая сбивчивый рассказ о похищении, погоне за Ночными и приключениях в Песчаном королевстве. – Хорошо, – кивнула она, когда Солнышко совсем выдохлась, – я остановлю бой… но потом освобожу Пурпур, и даже не пытайся мне помешать. – Но… – Только так, – упрямо прищурилась Беда. – Одну мать я уже потеряла, и кроме Пурпур у меня никого не осталось. Солнышко нервно обвилась хвостом. Чем всё закончится, трудно даже представить. С другой стороны, а что тут скажешь? «Лучше никакой матери, чем такая, как Пурпур?» Откуда ей вообще знать, что лучше, а что хуже? – Спасибо, – ответила она, – я верю тебе, – хотя сама не знала, правду ли говорит. – Знаю, что сможешь остановить и никого не поранить. – Э-э… – промямлил Верблюд со стены. – Кажется, тут я должен вмешаться. – Бесполезно, – покачала головой Солнышко, глядя, как Беда взмывает в небо. – И потом, твоё задание – сторожить меня, так велел Искр. Я никуда не бегу, видишь? Ну, разве что слетаем опять наверх, посмотрим… – Она поднялась в воздух, следя за блеском медной чешуи, исчезающим за стенами крепости. На песке под дерущимися лежали ещё два трупа, однако, к великому своему облегчению, Солнышко не узнала в них ни Тёрн, ни Шестипалого. Она подняла взгляд и вскоре различила в гуще схватки мать, раздающую удары когтей направо и налево бок о бок с Вихрем. Белая чешуя с чёрными ромбами тоже мелькала неподалёку. Песчаный принц выкрикивал что-то, направляя и подбадривая своих солдат. Он первым заметил приближение Беды и замер, повернув голову. Бойцы оборачивались один за другим, переставая сражаться. Трое из них с криками устремились в пустыню и скоро исчезли среди дюн в направлении Гнезда скорпионов. Наверное, бывали в Небесном дворце и видели своими глазами, на что способна меднокрылая. Солнышко самой видеть не пришлось, она весь плен просидела в клетке красивой золотой игрушкой, в то время как других драконят заставили сражаться на арене. Уже потом Глин рассказал ей о расплавленной чешуе, раскалённых когтях, выжигающих плоть, и запахе горелого мяса, но так было даже ещё страшнее. Только бы не пришлось наблюдать такое сегодня! Вольные когти тоже прекратили бой и отступили. Драконы зависли в воздухе широким кругом, в центре которого парила Беда. Она что-то говорила, но Солнышко, как ни прислушивалась, могла различить лишь отдельные слова – что-то про сдачу крепости и переговоры. Искр дёрнулся вперёд, как будто заспорил. О нет, только не это! Хоть и тюремщик, а приятный дракон, как ни странно. Он совсем не заслужил быть изжаренным живьём. К счастью, солдаты успели оттащить своего командира назад, наперебой что-то объясняя и показывая на дымящиеся медные крылья. Тёрн сказала что-то, и Беда кивнула на крепость. Отвесив благодарный поклон, предводительница Вольных когтей двинулась туда в сопровождении своих соратников. – Ура! – выкрикнула Солнышко, радостно хлопая крыльями. – За мной, Верблюд! – Она спрыгнула со смотровой площадки и полетела в главный двор, где накануне встречал её Искр. Тёрн уже стояла на каменных плитах и раздавала приказы. Солнышко стремительно опустилась прямо перед ней и бросилась на шею. – Змеиные жала! – завопила мать. – Солнышко моё! – Схватив дочь, она закружила её в объятиях. – Я нашла тебя! – Она обернулась через плечо к Вольным когтям. – Займитесь делом! Солнышко ощущала себя невесомой, как шатёр, сорванный бурей. – Ты прилетела за мной… – еле выговорила она, задыхаясь от счастья. – Да как же иначе, жучок? – рассмеялась Тёрн, отступая на шаг и оглядывая двор. – Шестипалый всё рассказал… я семь лет искала тебя, не хватало ещё потерять, едва встретив! – Она оскалилась в широкой улыбке. – К тому же мне всегда хотелось навестить логово Огонь. Её пока нет, я правильно понимаю? – Да, к счастью, – кивнула Солнышко. – Сомневаюсь, что она сдала бы крепость так легко. – Надо быстренько обшарить тут всё, пока она не вернулась, – проронила Тёрн так беспечно, будто не была только что на чешуйку от гибели. – Что это такое, не знаешь? – Она показала крылом на чёрный обелиск, который Солнышко уже заметила накануне. Увязая когтями в чистом белом песке вокруг каменной колонны – похоже, его выравнивали и подметали ежедневно, – они подошли и прочитали слова, вырезанные в камне и покрытые золотом: ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ КОРОЛЕВА ОАЗИС МАТЬ КОРОЛЕВЫ ОГОНЬ УПОКОЕННАЯ в ПЕСКАХ ВРЕМЕНИ – Ой! – Солнышко невольно взглянула вниз и бочком выбралась из песка на каменные плиты, потянув за собой мать. – Она же тут похоронена! Прямо здесь! – Наверное, тут и погибла, – кивнула Тёрн, бросив взгляд на крепостную стену, построенную по приказу Огонь. – Совсем рядом с дворцом, застала воришек, а они её убили. – Песчаная дракониха снова взглянула на сияющие золотые буквы. – Как поэтично! От Огонь я такого не ожидала. Шум крыльев заставил мать с дочерью задрать головы. Во двор один за другим возвращались Песчаные солдаты. Беда с Искром спустились кругами и сели на каменную мостовую рядом с Тёрн. – Да уж, неприятностей теперь не оберёшься, – хмыкнул белый дракон. – На этот раз Огонь меня уж точно не помилует. Потерять и золотую, и Пурпур одним махом! Мои братья поплатились за меньшее. – Мне очень жаль, – вздохнула Солнышко. – Достаточно жаль, чтобы остаться в плену? – живо заинтересовался он. – Кто этот шутник? – с усмешкой спросила Тёрн. – Искр, брат Огонь, – представила Солнышко Песчаного принца, затем повернулась к нему. – Познакомься, это Тёрн, моя мать, правительница Вольных когтей… а это Беда. – Наша спасительница. – Тёрн снова поклонилась меднокрылой, и та смущённо кивнула в ответ. Судя по всему, принимать благодарность за спасение ей приходилось редко. – Пожалуй, мне и самому лучше податься в Гнездо скорпионов, – мрачно пробурчал Искр. – Сама Тёрн? Хм… – Он задумчиво посмотрел на дракониху, о которой явно уже слышал. – Где предатель по имени Аддакс? – нахмурилась она. – Приведи его, он будет казнён! – О нет, не надо! – вмешалась Солнышко. – Зачем его убивать? Он же… то есть у него были веские причины, и потом… Со мной же ничего страшного не случилось! Мать бросила на неё удивлённый взгляд. – Разве ты не хочешь наказать его? Солнышко задумчиво посмотрела за спину Искру, где у стены виднелось длинное здание казармы. Дракон со шрамом, наверное, уже встретил своих родных, а теперь прячется где-то там, ожидая неминуемой расплаты. – А что это нам даст? – ответила она. – Только обозлит кого-то ещё, он станет мстить, и снова прольётся кровь… у меня правда всё в порядке, оставим его в покое и поскорее улетим отсюда. Мать кивнула и нежно потёрлась о её крыло. – Как скажешь, дорогая, миловать – твоё право… Но у меня есть ещё один вопрос. – Она повернулась к Искру. – Ты живёшь здесь уже давно. Скажи, у вас есть пленники из числа Ночных? Белый дракон покачал головой. – Нет, к сожалению. Сестра не держит их подолгу… во всяком случае, живыми. – Я видела одного, – вставила Солнышко. – Среди коллекции, в виде чучела. То самое, которое Пурпур разодрала когтями. – Что? – Тёрн застыла в недоумении. – Какого чучела? – Ну… увлечение у неё такое, – смутился Искр. – Если попадается интересный дракон, она его убивает и сама набивает чучело. Я понимаю, звучит жутковато… – Ещё бы! – фыркнула Солнышко. – В жизни не слышала ничего отвратительнее. – Где он? – холодно проронила Тёрн. – Покажи мне это чучело. Живо!

***

– Мама! – в страхе пискнула Солнышко, от страха теряя равновесие и трепыхаясь в воздухе. Предводительница Вольных когтей весело оскалила зубастую пасть: – Как меня только не называли, но это имя самое странное и самое приятное! Дочь ласково потёрлась о её крыло, потом тяжко вздохнула. – Мама, я должна срочно лететь к друзьям, предупредить их! Небесная королева на свободе, а, значит, они в ужасной опасности. – Понимаю… – Тёрн помолчала. – А может, пошлём гонца? Мне так хотелось бы вернуться с тобой в Гнездо – ты же ещё не рассказала, как жила все эти годы. – Я знаю, – вздохнула Солнышко. Она и сама мечтала пожить в родном Гнезде под тёплым и надёжным крылом. Впервые в жизни – без навязчивых мыслей о пророчестве и спасении мира. Однако без друзей она себя не представляла, они и были её настоящей жизнью. Предавать их нельзя. – Нет, это слишком важно… Ничего, я скоро вернусь. А со мной ты не можешь полететь? Тёрн покачала головой. – Из крепости могут напасть, я должна укрепить Гнездо, наладить оборону, защитить драконов. А ведь верно, она рисковала очень многим, отправляясь со своим маленьким войском в спасательный рейд. Солнышко снова дотронулась до её чешуи. – Спасибо, что выручила меня. – Как же иначе? – нахмурилась мать. – Скоро увидимся. – Солнышко взмахнула крыльями, поворачивая к востоку, где виднелись очертания гор. – Осторожнее там! – крикнула вслед Тёрн. – Постараюсь! – Погоди! – Песчаная дракониха отделилась от отряда и нагнала дочь. – Я про отца… если вдруг встретишь его – ты же думала об этом, верно? – Она кивнула на острые клыки Яшмовой горы, темнеющие над далёким хребтом. – Осторожнее с Камнероем! Если про дракомантов не врут… я видела, он очень часто использовал магию. Вдруг совсем потерял душу? – А ты сама собираешься к нему? – Когда-нибудь, может быть. – В чёрных глазах драконихи блеснули искорки гнева. – Раз уж он сам не торопится, лучше пока позабочусь о своих драконах. – Вот и мне надо позаботиться о своих. Мать с улыбкой кивнула. – До встречи, доченька. Солнышко посмотрела, как Вольные когти удаляются на юг, поднимая крыльями маленькие песчаные вихри над дюнами. Затем решительно устремилась к горам. Только бы не опоздать! Через туннель попасть в Радужный лес уже не получится, вход почти рядом с крепостью Огонь. Через горный хребет безопаснее, хоть и намного дольше. Хорошо хоть, Беда с Пурпур полетели в другую сторону и про туннель не знают… а вдруг? Хотя кто мог рассказать о нём Небесным? Она сосредоточилась на полёте, старательно работая крыльями. Казалось, с каждым взмахом дышится всё легче. Жаркие пески оставались позади, а горы и леса становились всё ближе. Солнышко покидала родную пустыню, но зато наконец возвращалась к друзьям.

***

Приближаясь к деревне Радужных, Солнышко всё больше нервничала. Представляла себе взгляды друзей, добрые, но снисходительные, и сомнение в их глазах. «Что, в самом деле?» «Ты это сделала? Сама?» «Да ну, шутишь» Едва впереди ближе к полудню показались жилища в древесных кронах, сердце в груди заколотилось как бешеное, захотелось развернуться и улететь обратно. Что если драконята разозлились, ведь она улетела, никого не предупредив! Мелькнула мысль воспользоваться присниллом, которую Солнышко сразу отбросила. Лучше уж объясниться напрямую… Тяжёлые мысли прервало какое-то движение в густом сплетении лиан с ярко-оранжевыми цветами, и она тут же сделала кувырок, ныряя в листву. Стрелка из духовой трубки просвистела возле уха и со стуком вонзилась в древесный ствол, распугав блестящих синих лягушек. – Эй, это я! – крикнула Солнышко, отчаянно размахивая лапами и расправляя крылья пошире в надежде, что её узнают. – Мы друзья с королевой Ореолой! На соседней ветке возникло лиловое пятно, из которого смотрели внимательные глаза. По мере того как зелёно-бурая чешуя меняла цвет, вслед за мордой появлялось и всё остальное. Вид у дракона был настороженный, ничего похожего на обычное легкомыслие Радужных. – Королева и в самом деле разыскивала золотого дракончика, – послышался голос за спиной. Другой дракон оказался оранжево-мандариновым, почти как цветы на лианах. – Вроде она. – Может, усыпим на всякий случай? – засомневался лиловый. – Осторожность прежде всего! Так учит королева Ореола. – Это только про Ночных, – отмахнулся мандариновый. – Ты сам глянь: какая же она Ночная? Пускай летит себе. Солнышко была рада, что не получит в шею усыпляющую стрелку, но невольно представила себе тот же разговор перед пышущей дымом Небесной королевой, одержимой жаждой мести. «Не Ночная? К драконятам? Милости просим!» – Мы друзья с королевой Ореолой, – повторила она, решив пока о Пурпур не думать. – Мне очень нужно с ней поговорить. – Хм… королева… – задумчиво пробормотал оранжевый дракон. – Скорее всего, она в зале приёмов. – Если не полетела к целителям, – добавил лиловый, – она там часто бывает. – А может, в лагере Ночных? – Или в школе. – Или… – Ничего, я сама её поищу, – перебила Солнышко. – Благодарю вас! Часовые наклонили головы и дружно щёлкнули хвостами. Чешуя их немедленно стала возвращаться к цвету окружающей растительности. Конечно же, первым делом Солнышко направилась к целителям – ведь там лежал Звездокрыл! Однако, ещё не долетев, она заметила в кроне дерева красновато-бурую чешую Земляного дракончика, который лениво развалился в плетёном гамаке. – Глин! – Она с лёту навалилась на него и почти уже обняла крыльями, когда поняла, что это вовсе не Глин. Земляной дракончик испуганно отшатнулся, пряча что-то под крылом. – Ой! Ты кто? – А ты кто? – буркнул в ответ незнакомец. Обычно ей нравились все незнакомцы, по крайней мере, на первый взгляд, но в этом Земляном было что-то неприятное. – А где Глин? – растерянно спросила она. Он пожал крыльями. – Без понятия. Откуда мне знать? Солнышко хмуро развернулась и порхнула в листву. Не хочет помочь – не надо. – Эй, ты куда? – крикнул дракончик вслед. Она даже не стала оборачиваться. Прикинула высоту солнца: как раз время дневного сна, все Радужные разлеглись на верхушках деревьев, впитывая чешуёй живительное тепло. Наверное, Ореола тоже где-нибудь там… если дела позволяют ей вообще когда-нибудь поспать. Впереди показалась хижина целителей, и оттуда, разворачивая крылья для полёта, показался ещё один Земляной, и на этот раз правильный – каждая бурая чешуйка родная и знакомая. Глин! Охнув от неожиданности, он едва не опрокинулся на спину, но устоял, принимая золотистую крошку в объятия. – Солнышко! Это ты! Ты живая! – Он радостно закружил её, сбивая золотистым хвостиком листья с веток, затем поставил перед собой и окинул внимательным взглядом. Ощупал крылья, лапы… – Ты не ранена, всё нормально? Мы уже не знали, что и думать! Искали, искали… Давай, заходи! – И громко объявил, затаскивая её в хижину: – Солнышко нашлась! Головы двух чёрных дракончиков повернулись ко входу. Солнышко сразу узнала Вещунью из компании запасных дракончиков судьбы, которых Когти мира растили на всякий случай. Ночная склонилась над гнездом из листьев, где, раскинув крылья, лежал Звездокрыл. Ночной дракончик выглядел очень плохо, что, в целом, понятно: он потерял отца. – Солнышко? – хрипло заговорил ночной дракончик. – Это правда ты? – Да, это я. – Она ласково ткнулась носом ему в плечо. Звездокрыл облегчённо вздохнул, затем спросил озабоченно: – Как ты, нормально? – Лучше, чем ты, – с грустью пошутила она. – Я же говорила, что всё обойдётся, – вставила Вещунья, заботливо поправляя листья подстилки. – У меня было видение! Правда, не совсем чёткое, но я была совершенно уверена, что ты найдёшься. Ночной дракончик неловко кашлянул, явно уже наслушавшись про видения более чем достаточно. Солнышко невольно вспомнила слова Камнероя о Ночных, потерявших пророческие способности поколения назад. Значит, Вещунья всё выдумывает? Да нет, похоже, сама верит в свои россказни, иначе постеснялась бы обманывать раненого… хотя кто её знает. – Прости, что не смогла ухаживать за тобой, – шепнула Солнышко, осторожно дотронувшись до чешуи Звездокрыла. – Ничего, я справляюсь, – заметила Вещунья. Слышать это было почему-то неприятно. Вдруг захотелось, чтобы Ночная ушла отсюда. Неужели ревность? Выходит, чувства Звездокрыла не так уж безответны? В самом деле, как было бы здорово ответить ему взаимностью, сделать счастливым друга, тем более настоящего героя, спасшего от неминуемой гибели родное племя… Какая разница, сейчас всё равно нет времени для любовного сюсюканья! Чувства там или не чувства, о них можно будет поговорить потом, когда мир будет спасён. Солнышко обвела взглядом хижину. Больной Ласт всё ещё лежит на подстилке в углу, хотя царапина от отравленного шипа почти уже зажила. Несколько Радужных: четверо с ранами, полученными, скорее всего, при вылазке к Ночным, а двое совсем истощённые, едва дышат – это, похоже, бывшие узники, спасённые из тюрем на острове. На мордах и лодыжках ещё остались кровавые потёртости от железных оков. Последний больной – Небесный по имени Жар. Он вырос вместе с Вещуньей в тайном убежище Когтей мира и тоже должен был заменить кого-то из настоящих драконят судьбы. Поперёк морды – рана от ядовитого шипа. Целительный кактусовый сок помогает, но безобразный шрам останется на всю жизнь. Впрочем, Солнышко почему-то была уверена, что прежде вид у Жара был не менее свирепый. Открытые глаза Небесного дракончика сердито уставились на деревья за окном, из ноздрей вырывались струйки дыма. – Ну, рассказывай, где была! – потребовал Глин, ткнув Солнышко крылом. – Цунами решила, что тебя похитили, представляешь? – В каком-то смысле так и было, – призналась она. Ночные удивлённо раскрыли рты. – Почти сразу удалось бежать… но потом я попалась снова и какое-то время провела в крепости принцессы Огонь. – Что? Звездокрыл дёрнулся сесть, но бессильно рухнул на постель. Глин молча таращил глаза. – Да не пугайтесь вы, я же вернулась! – рассмеялась Солнышко. – Всё обошлось. Я справилась… в основном. Там столько всего было… лучше расскажу всем сразу. Где Цунами с Ореолой?

Дополнительно

Повсюду, куда ни глянь, был один песок. Противный, жёлтый песок. Уже тошнит от него. — Ну что, скоро? — ко мне подошёл дракон, стоя позади. — Гораздо ближе, чем ты можешь подумать, — хмуро ответил я, закуривая сигарету. — Будешь? — Не, я в завязке, — отмахнулся дракон. — А я не могу бросить, — вздохнул я. — Ну, у тебя уважительная причина. А вот у меня такой нет. Поэтому и бросил. — Не напоминай, — буркнул я, отмахиваясь от болезненных воспоминаний. — Лучше скажи, насколько мы готовы. — Да всё готово. Даже позиции подготовлены. — Тогда, пусть все ночью выдвигаются на выделенные позиции. У нас осталось совсем немного времени. — Может, посвятишь в свои планы? — Когда придёт время, узнаешь. А пока иди и займись своим делом. — Ну ладно.