Мгновения торжества

- По-моему, неплохо, - пробормотал себе под нос телеведущий, приклеивая остатки клейкой основы к обоям. Отойдя на пару шагов, Вокс упёр руки в бока, оценивающе скользя взглядом по результату его получасовых трудов. Выглядело, кстати говоря, и правда довольно неплохо. Гирлянда оказалась относительно гибкой, без особого труда приобретя очертания желаемой фигуры. Оставалось загадкой, что он скажет обслуживающему персоналу, да как будет сдирать это чопорно сияющее огнями хуйдожество со стены - но об этом Вокс подумает завтра. А ещё лучше - при выезде из отеля. Звук резко захлопнувшейся двери номера будто бы огрел по голове чем-то тяжелым. Бросив равнодушный взгляд на вошедшего в коридор демона, оверлорд вновь вернулся к своему занятию. - Вау! Да ты превзошёл сам себя! Такое искусство мне однозначно по душе. Сделать из гирлянды член, сияющий так, что его было видно прямо с порога номера, было несомненно в стиле Вокса. - Мне сейчас звонили с работы, я послал их нахуй, потому что ну блин, - Вокс неопределённо повёл рукой, - я пытаюсь соорудить из гирлянды пенис на стене, зачем мне мешать? Энджел тем временем с печальным вздохом расстегнул молнию сапога. Отсутствие высокого каблука сразу же поспешило отомстить ногам, отдавшись несоизмеримой болью в мышцах. Валентино, как и любой другой стратег, озадачив его своей просьбой, благоразумно предпочёл свалить в туман, в качестве оправдания выдав невнятное "Я вынужден отойти. Хочу повидать кое-кого из знакомых". Мог бы просто сказать, что в очередной раз бежит от эмоциональной ответственности, перекладывая непростой разговор на его плечи. Направить диалог в желаемое русло будет довольно сложно - Вокс терпеть не может жалеть себя и никогда не позволяет другим заниматься чем-то подобным. Это как раз та самая строптивая категория людей, которые лучше удавятся, нежели попросят помощи. Подойдя к зеркалу, Энджел оценил свой внешний вид, прикидывая насколько хорошо он на данный момент выглядит. Зеркальная гладь ответила не слишком утешительно - немного помятый вид, пятно засохшей на платье спермы и едва ли не насквозь промокшее нижнее бельё; от былой дороговизны не осталось и следа. Прекрасно! Если бы не громкое имя, его можно было бы смело спутать с потасканной жизнью проституткой, работающей на трассе за несчастные гроши. Разгорячённый, заведённый, оттраханный, с видимыми следами бурной страсти - это всегда заводило Валентино. Одного только вида его личика с размазанной по щекам помадой и горячего сбитого дыхания обычно хватало, чтобы Вэл захотел отыметь его снова. Энджел мог бы попытаться разрешить ситуацию в обычной манере - взять инициативу на себя, беззастенчиво расстегнув чужую ширинку, и, в достаточной степени возбудив телеведущего, насадиться на пригодный для хорошего траха член. Могло бы сработать, но перед ним вставало вовсе не то, что хотелось бы. Одна проблема. Вокс был не из таких. Вздохнув, Энджел направился в душ. Для того, чтобы быть во все оружии, ему необходимо привести себя в порядок.

***

Рождество, Рождество - его мы долго ждём, Как закончится еда - к друзьям тусить пойдём. Зачитав стишок нараспев, Даст изящно запрыгнул на кровать, устроившись на боку и грациозно согнув ноги. Ведущий усмехнулся. Песенка была не столько забавной, сколько актуальной. Валентино обожал ходить на тусовки знакомых исключительно ради того, чтобы набить желудок за чужой счёт. - Зря смеёшься, я ведь на полном серьёзе, - сказал Энджел, устраиваясь на кровати поудобнее. Идеально ровное одеяло измялось, избороздившись напоминающими глубокие морщины складками, - в соседнем номере Фон Эрдличи, двумя этажами ниже - Морнингстары. - Иронично, - язвительно хмыкнул Вокс, отходя к огромным окнам пентхауса, - одна из главных причин, почему я согласился поехать с вами - это надежда, что хотя бы неделю удастся отдохнуть от этих рож. И вот он, итог... - Неудивительно, что все, кто имел деньги и возможность, резко сорвались сюда, - пожал плечами Энджел, - девятый круг - единственное место, похожее на землю. Именно благодаря этой особенности он и прославился. Никаких тебе чар или иллюзий, чтобы придать схожесть с людским миром, лишь уникальная настоящая природа. Только в зимнее время года. Тут тебе и снега по колено, и синее небо над головой, и рождественская ярмарка. Даже каток имеется. Грешники едут сюда, чтобы насладиться, вспомнив былое. Те, кто был рождён в аду, отправляются за духом Рождества, полностью погрузившись в царящую здесь атмосферу. Каждый из нас готов дорого платить за счастливые воспоминания, Вокси, лишь бы ещё раз хоть на короткий миг испытать нечто похожее. - Мне это не знакомо. - Это печально, - заключил Энджел и кивнул в сторону стоящего на тумбочке одноразового контейнера. - Кстати, твой ланч. - Можешь съесть, я не буду, - отозвался Вокс, с явной резкостью добавив,- если ты насчёт того, что произошло в ресторане - я не намерен это обсуждать. - А я и не собирался. Знаешь, чем ближе я тебя узнаю, тем больше поражаюсь. Ты минуту крыл Севиафана десятиэтажным, при этом ни разу не повторившись, после чего во всеуслышание послал его нахуй. Вряд ли ваши отношения после подобного останутся прежними. Вокс хмыкнул. - Ничего, перебесится - просто нужно немного подождать. Этот придурок залил кофе мою любимую и причём единственную взятую с собой толстовку. Плюс, прежде чем отправить его в пешее эротическое, я добавил " был бы крайне признателен" - так что мы в расчёте. Энджел залился звонким, как никогда искренним смехом. - О, спокойно, Вокси, ты уже отомщён, - усевшись на край кровати и галантно закинув ногу на ногу. - Мы заняли единственный президентский люкс, так что теперь хрен им всем, а не королевские условия. Придётся ютиться в номерах поменьше. Кроме того, без этого мешка ты мне нравишься куда больше. Тебе безумно идёт деловой стиль, выглядишь таким горячим. Энджел позволяет себе очередную вольность за этот вечер. Грациозно встав с кровати и оказавшись запредельно близко к спине собеседника, он скользяще, практически не прикасаясь ведёт пальцами по плечам Вокса. Ладони буквально норовят избавиться от лишних вещей, а потому тянутся к пуговицам белой рубашки. Терпкий запах дорого парфюма бьёт в голову похлеще любого напитка, нещадно дурманя разум и заставляя терять самообладание. Сковывающий пиджак тон в тон прямым брюкам сидит на Воксе как влитой, из-за чего их разница в росте почти что незаметна. Никаких тебе привычных синих или красных цветов - только чёрно-белые тона, полностью соответствующие колориту окружающей их идеальной обстановки. Кажется, у него явно фетиш на мужчин, одетых в деловой стиль. Валентино всегда славился своим безупречным вкусом и тягой к дороговизне, но Энджел даже и подумать не мог, что номер, забронированный сутенёром, окажется настолько роскошным. Высокий двухэтажный пентхаус, выдержанный исключительно в светлых тонах, был наполнен изобилием рождественской атрибутики. Зная о том, насколько Энджел падок на банальные детские радости, Валентино не поскупился ни на живую ель, сверху донизу увешанную стильными игрушками одной гаммы, ни на настоящую сосновую гирлянду на перилах, то и дело призывно мерцающую белыми огнями. Завершала всю эту картину светодиодная лента, идущая близь края окна и оттеняющая царящий по другую сторону стекла холодный, но в то же время отчего-то уютный мрак. Валентино и Вокс являлись известными и уважаемыми демонами, а значит были окружены равными себе знакомыми. Положение двух парней, с которыми Энджел состоял в отношениях, приоткрыло тяжёлую желанную дверь в мир элиты, став идеальным и бескомпромиссным пропуском Однако при более тесном общении со знатью, Энджел вынужден был разочароваться. Высшие оказались не такими пафосными и безупречными, коими выглядели на обложках глянцевых журналов. Это были обычные демоны, живущие совершенно обычные жизни, отличающиеся разве что бо́льшим достатком и породившейся благодаря ему несоизмеримой наглостью. Дело доходило до того, что в особо близких кругах запросто можно было услышать, как кто-то кроет матом самого Люцифера. - Ты не можешь отрицать, что номер и правда огонь, - хитро прищурился Энджел, расплывшись в благодушной улыбке, - здесь есть всё, чего душа пожелает. Даже две ванны имеются - одна для мытья, другая с шампанским. Реплика была встречена выразительно поднятыми бровями. Вокс, конечно, знал, что Валентино извращенец, но чтобы настолько... Заметив переполненный недоверием взгляд, Энджел отошёл, скрывшись за матовыми дверьми ванной комнаты. Через некоторое время в руке у Вокса оказался бокал, доверху наполненный шампанским, чуть мокрый и липкий от пары сбежавших по краю капель. Очевидно, Энджел переборщил, целиком опустив ёмкости в алкоголь. Мелодичный звон эхом разлетелся по номеру, когда юбочки краёв ударились друг о друга. Возможно, вечер ещё не совсем потерян. - Слушай, насчёт столовых приборов, - попытался оправдаться Энджел, пригубив шампанское. Ставка была сделана на то, что его косяки отвлекут Вокса от своих собственных, окончательно обезоружив и лишив всякой враждебности, - я знаю, что вам иногда бывает неловко выходить со мной в свет. Просто... Понимаешь, я не привык так жить. До сих пор не могу освоиться. Никогда не думал, что окажусь среди элиты, купаясь в богатстве, а потому ещё не совсем разобрался, так что... - Забей, - безразлично перебил Вокс, махнув рукой. - Я до сих пор не знаю, где, что и для чего лежит. К слову, это неимоверно раздражает Валентино, так что привыкай. За каждым просчетом и несоблюдением правил этикета будет следовать трехчасовая лекция на эту тему. Если не хочешь постоянно огребать - лучше просто зазубри. Глядишь, с тобой, в отличие от меня, ещё не всё потеряно. - Учту. - Стыдно признаться, но за три года его нравоучений я запомнил лишь то, что нож в правой, вилка в левой. Всё. - Вокс обречённо развёл руками, выражая своё истинное отношение к столь категоричной безысходности. - Будем надеяться, у тебя с этим пойдет гораздо лучше. Сделав ещё пару глотков, ведущий обратил свой взгляд на видневшуюся вдалеке деревушку. Домики были небрежно рассыпаны по всей долине, а фонари, укрытые пушистыми белыми шапками, освещали и без того утопающую в праздничных огнях улицы. В самом сердце площади была организована рождественская ярмарка . Снег, хлопьями падающий прямо с небес, серебрится в свете луны, переливаясь затейливыми отблесками. Кто мог подумать, что в отличие находящегося над облаками "Поднебесного", здесь погода будет не столь благосклонна, решив порадовать грешников снегопадом. Гордо вскинув голову и подняв бокал немного выше уровня глаз, Вокс с тоской наблюдал за оживлённым танцем пузырьков в его бокале. Собственное сердце норовило вырваться из тесной клетки, именуемой грудью, будучи готовым на что угодно, лишь бы обрести желанный покой. Ведущий мог стоять так целую вечность, слепо ожидая, когда приступ, наконец, соизволит оставить его в покое. - Ну, хватит, - наконец прервал звенящую тишину Энджел, опрокидывая в себя остатки напитка, - мне это надоело. - Не пойму, о чём ты. - С тех пор, как мы стали слишком уж много времени проводить друг с другом, я начал наблюдать за тобой. Ты всегда держишься особняком от всеобщего веселья. Часто отгораживаешься от нас, проводя время в одиночестве. Замкнутый и осторожный. Терпеть не можешь шумные приёмы, предпочитая заваливать себя работой. Даришь дорогие подарки, но никогда не ожидаешь чего-то подобного взамен. Ты любишь, но не готов быть любимым... Будто бы разочаровался, только не в отношениях, а в самой жизни. Полагаю, это напрямую связано с твоим прошлым. Пустой бокал демонстративно возвращается Энджелу, а сам ведущий отражает атаку в свойственной ему манере - пытаясь отшутиться: - Ещё один. Подумать только, меня окружают одни психологи... Какой кошмар. - Я смотрю, ты не слишком жалуешь людей этой профессии. - Скажем так, был неудачный опыт. Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения. Я знаменит, обеспечен и трахаюсь с двумя лучшими любовниками Пентаграмм сити. Всё чудесно. Отставив бокалы на прикроватную тумбочку, Энджел тихо произнёс: - Я так не думаю. Можешь мне поверить, те, у кого "всё чудесно" выглядят совершенно иначе. Речь Даста обрывается на полуслове, губы накрывает собственнический поцелуй. В голове невольно вспыхивает воспоминание - точно также его в прошлом целовал Вэл, желая продемонстрировать всем и вся свою власть. Закрепив над ним право собственности, будто бы над какой-то вещью. Похабное и громкое заявление: "Помни, кто тобой владеет". На смену этому флешбеку приходит ещё один. Тот самый, который впустил в его жизнь долгожданное счастье, круто повернув события и позволив любви снова расцвести в его сердце хрупким цветком. Длинные черные пальцы, осторожно сжимающие нежные плечи. Полные слез отчаяния глаза и сдавленные, ненароком оброненные ругательства. Смоченный в растворе бинт, запах стоящих на тумбочке лекарств. Оплетающая сознание тёмная пустота, норовящая безвозвратно утянуть Энджела в свои объятия. Сильные руки, прижимающие к себе, и тихий шепот сквозь зубы: - Детка, прости меня... Кто знает, чем бы обернулись игры с отломанным наконечником ангельского копья, не успей Валентино вовремя. Как известно, взбешённые и обеспокоенные люди самые честные - их буквально переполняет буря эмоций. Находясь на грани того, чтобы уйти в небытие, Энджел увидел нечто, в чём на сто процентов не был уверен до сих пор - расплывчатый образ проронившего пару скупых слёз сутенёра. Хоть теперь две изломанные души и разрешили все свои недомолвки и разногласия, об истинной причине, послужившей началом их отношений, никто и никогда не вспоминал. Поцелуй становится жёстче. Вокс раз за разом напористо терзает чужие губы, впиваясь в них. Никакой демонстрации чувств, лишь слепая и всепоглощающая животная страсть. Неоновый язык толкается в рот Даста, а руки собственнически обхватывают талию, притягивая ближе. Энджел ненавязчиво отстраняется, стоит только яростному и явно показному порыву сойти на нет. Одна из фраз, сказанных Валентино, навеки въелась в его память: Психологическая зрелость наступает тогда, когда мы пытаемся понять, по какой причине нам сделали больно, а не делать больно в ответ. - Полегчало? - ненавязчиво и с легкой иронией интересуется Энджел, пытаясь восстановить ставшее тяжёлым дыхание. - Отъебись... Вокс прекрасно осознает, что сам виноват, позволив эмоциям взять над собой верх, выплеснувшись наружу. Пойди теперь, докажи, что его в самом деле ничего не волнует. - Многие из высших очень и очень одиноки. Им не с кем поделиться гложущими их переживаниями. Тогда на помощь приходят такие, как я. Нравится тебе или нет, но проституция напрямую связана с умениями понимать, слушать и слышать клиентов. Была одна история... Вэл тогда позвонил поздно вечером. Сказал, что какому-то обеспеченному хрену приспичило снять меня на ночь. Я приехал при полном параде - взбитый, соблазнительно выглядывающий из глубокого декольте пушок, стрелки. Всё как обычно. - И что было? - Когда я начал раздеваться, он лишь покачал головой. После чего пригласил на кухню. Мы проговорили всю ночь... О его семье, умершей во время чистки, боязни возможных заговоров, о жизни и опасениях все потерять. Не то, чтобы я проникся, просто, должно быть это ужасно - засыпать и просыпаться, осознавая, что кроме работы у тебя толком ничего и никого нет. Ценник за мой визит, кстати говоря, он оплатил полностью. Слова хлёстко, будто бы тонкими скрученными хвостами плети, бьют по сердцу, отдаваясь в душе эхом горечи. - Что конкретно ты хочешь услышать? - устало вздыхает Вокс, доставая из кармана пиджака пачку сигарет. Причудливые очертания тонкой струйки дыма наполняют пространство, плавно рассеиваясь в воздухе. - Назови несколько рандомных фактов о себе. - Серьёзно? - Давай. Абсолютно любых. - Я - демисексуал, - равнодушно выдает Вокс, делая затяжку. - Этого достаточно, чтобы ты перестал совать свой нос в то, что тебя не касается? - Послушай, - пальцы осторожно вынимают сигарету из руки ведущего. - Каждый из нас многое пережил. Взять хотя бы Вэла, ему пришлось буквально переступать через себя, чтобы научиться спать с нами в одной кровати. Не знаю, замечал ты или нет, но в самом начале он ворочался с боку на бок, ждал, пока мы уснем, после чего поднимался и уходил на диван - попросту был не в состоянии засыпать и просыпаться с кем-либо в одной постели. Энджел закуривает, наполняя лёгкие ядовитым дымом, после чего вновь возвращает сигарету Воксу. - Ты ведь здесь не для того, чтобы обсуждать парня, с которым мы оба трахаемся, верно? - осведомляется ведущий. - Ты прав, - губы Энджела искривляются в задумчивой усмешке. Один из её уголков вздрагивает, а взгляд затуманен пеленой, словно Даст сейчас завис где-то очень далеко, между сном и реальностью. - Знаешь, а ведь я сразу же дал своё согласие на условия Валентино. Прямо там, в его кабинете. Хоть наши с тобой отношения шли не очень уж гладко, я надеялся, что со временем всё изменится. Нужно лишь узнать друг друга получше. Ты был, как минимум, интересен. Я горел желанием узнать о тебе больше, несмотря на твоё пренебрежение и жгучую ненависть. - Я ненавидел, - согласился Вокс, - но не тебя а тот факт, что у Валентино был выбор. И я всегда боялся, что он сделает его не в мою пользу. Ты ласковый, покорный, но в то же время и страстный. Умеешь давать то, чего он лишён со мной - огонь, чувственность, вседозволенность. Окончательно я осознал свой провал в тот момент, когда увидел, что Вэл, помимо секса и качественно выполненной работы, стал обращать внимание на другие детали. Твоя улыбка, твой смех, твои предпочтения - он начал играть не только с твоим телом, но и с твоей душой, наслаждаясь полной отдачей. Валентино был готов не только брать, но и давать в ответ - ласку, подарки, внимание. Всё исключительно ради того, чтобы доставить себе и, в большей мере, тебе удовольствие. - Как насчёт начать сначала? Знакомство у нас не заладилось. Но даже сейчас, живя практически под одной крышей, мы ничего друг о друге не знаем. Ты ведь можешь испытывать истинное влечение лишь тогда, когда между тобой и партнёром установлена близкая эмоциональная связь. Почему бы хотя бы не попытаться? - Хорошо, - сдаётся Вокс, - что ты хотел узнать? - Расскажи то, о чём осведомлены лишь немногие. - Я крайне редко использую эмоджи. Тем не менее, моим любимым является чёрное сердце. Я ставлю его лишь в сообщениях для тех, кто мне действительно важен и дорог. - Что ж, надеюсь, что когда-нибудь мне придёт от тебя такое сообщение, - Энджел подмигивает, пытаясь приободрить собеседника. - Теперь твоя очередь. - Почему ты так любишь Рождество? - Честно говоря, тогда я ещё не знал, что это будут лучшие моменты моей несложившейся, полной слёз жизни. Я и Моллс всегда встречали праздники вместе. Готовили друг другу подарки, подбирали открытки. Мать из кожи вон лезла, но находила деньги на маленькие радости, каждое торжество преподнося нам с сестрой по подарку. Это могло быть что угодно - связанный вручную шарф, приготовленные ею сладости. Мы с нетерпением ждали сочельника, а потом все вместе усаживались под ёлку, среди цветастых упаковок и конфети. Мама брала толстую немного потрёпанный книгу и читала нам вслух. Рассказывая о своём детстве, Энджел будто бы преобразился. И вот уже перед Воксом стоит не скандально известный порноактёр, а маленький мальчик, преисполненный радостью и до сих пор ожидающий волшебной сказки. - Наверное, я унаследовал это от неё. Мне нравится получать подарки, но я гораздо больше люблю их готовить. Душа заходится трепетом, когда кто-то из моих друзей разворачивает шуршащую обёртку. Всегда переживаю, понравится или нет? Хочется, чтобы в эту ночь абсолютно все были счастливы. Колотящееся до этого в безумном темпе сердце пропускает удар и останавливается. Вокс никогда и никому не признался бы, что сейчас его переполняет самая настоящая чёрная зависть. Зависть к тому, чего у него никогда не было.