***
Дверь в квартиру Федора была приоткрыта, тот не хотел отрываться от экрана ноутбука. Шатен зашел молча, повесил пальто на крючок и сразу прошел на кухню. - Виски в нижнем ящике, - помог Достоевский, даже не взглянув на друга. - Будешь? - Нет, предпочитаю мыслить на трезвую голову. Старшеклассник хмыкнул и достал один бокал. Он сел рядом, заглядывая в монитор. - Есть что-нибудь необычное? - Коллекционер подозрительно ведет себя. Не выходит из здания уже на протяжении пары часов, пришлось сменить положение снайпера. - Что за здание? – нахмурился Осаму и самостоятельно отдалил камеру. – Банк Йокогамы? Ты смог взломать его систему? - Хватило пары часов, - пожал плечами брюнет, начиная быстро что-то печатать на клавиатуре. – И, надеюсь, ты уже продумал следующие ходы Верлена, потому что через четыре с половиной часа Шибусава будет мертв. - У меня есть пара догадок, но будем действовать исходя из ситуации. - У меня есть один вопрос, - странно, но Достоевский выглядел чуть ли не смущенным. – Никогда этого не понимал, но, возможно, это пригодится… - Ближе к делу, - со смешком хмыкнул Дазай. - Когда мы работали на Верлена, ты же был в курсе всей иерархии, дел, обустройства? – кивок. – Меня же в основном просили об отдельных делах, мне большего и не надо было. Я даже не знал, что в то время мы сотрудничали с якудза. И в чем смысл? Разве якудза – это не японская мафия? - О-о-о, - с довольной улыбкой протянул шатен. – Я однажды тоже спросил Поля об этом, так как не понимал. Да, якудза — это японская мафия, которая начисляет более ста тысяч людей, которые в свою очередь делятся на различные группировки. Можно сказать, что якудза – это все криминальные группировки вместе, а также, это семья. Там иерархия не такая, как в мафии. Главный – отец, а дальше идут братья, сыновья, в общем, не так как у нас. Верлен основал организацию на продаже наркотиков, она стала разрастаться, и якудза заинтересовались им. Так как это была отдельная группировка, никак не причастная к ним, они хотели ее уничтожить. Но тут вступили мы с Полем, смогли выйти на переговоры и договориться. Мы, можно сказать, вступили в семью. Когда же мы с тобой ушли, дела стали идти хуже, якудза разорвали с ними «контракт», но не убили, договорившись на том, что часть денег будет идти к главе. Только вот мне интересно, почему именно сейчас они захотели вновь сотрудничать с Верленом с условием, что он вернет нас? Возможно, что-то начало происходить в главной ветви, им нужна поддержка и нужны мозги. Анго сказал, что глава отдела преступности сменился. Может, он как раз захотел обрубить все криминальные связи на корню, потому якудза засуетились. - Но если мы им так нужны, то почему на нас охотится только Верлен? – нахмурился Федор. - Понятия не имею, - вздохнул Осаму и сделал глоток виски. – Предполагаю, что он захотел таким образом доказать, что полезен. Достоевский тяжело вздохнул и позволил себе на пару секунд уставши прикрыть глаза: - Ненавижу эту жизнь. - Зато не скучно живем, - усмехнулся шатен. - Это ты так думаешь, а не Призрак, - фыркает, вновь обращая взгляд на экран. - Ты сам сказал ему ослабить ошейник, мирись с моей компанией, Демон. И Федор мирился. Точнее, возвращался в прошлое и ненавидел себя за это, потому что вспоминал, как ранее наслаждался таким Дазаем. Вообще, они познакомились, когда тот был таким. Их первая встреча больше напоминала сражение, где между ними летали искры, губы изгибала садистская ухмылка, а в глазах буквально горело пламя. Только потом Достоевский узнал настоящего Осаму, у которого не было ни цели в жизни, ни эмоций, ничего, кроме бесконечной пустоты в уставшем взгляде. Интересным собеседником был как один, так и второй, но внутри все начинало дрожать только от одних темно-карих глаз, чей зрачок почти поглотил радужку. От голоса, будто из самой Преисподней, подкашивались ноги, поэтому русский сам не заметил, как они оказались в постели. Но тогда он был не больше, чем собеседником или любовником, а сейчас, хоть и скрежеча зубами, Федор признавал, что шатен для него стал чем-то наподобие друга (со словами Коли о том, что Осаму – член их семьи, он упрямо продолжал не соглашаться). И, возможно, было самую малость приятно вновь поговорить с тем, кто долго жил у него внутри, но это уже было не то. Достоевский знал, как Дазай не любит выпускать поводок из рук, знал, чем это чревато, потому и следил, чтобы тот окончательно не вышел из-под контроля. Сейчас уже не было прежнего возбуждения, не было азарта, хоть интерес и оставался. Возможно, именно из-за этого он понял, что любит Гоголя. Он никогда не был в него влюблен, не надевал розовые очки, не идеализировал блондина, но тот всегда был рядом, особенно в те моменты, когда Федор этого очень сильно не хотел. И для него, одиночки, это почему-то стало чем-то особенным. Сколько бы раз раньше он его не оскорблял, не посылал, не угрожал лишить жизни или пары конечностей, тот не уходил. Замолкал, но оставался рядом. И они часто курили в тишине, просто сидя рядом друг с другом. И именно в те моменты Достоевский понимал, что не хочет терять этого человека, что он каким-то неведомым образом уже занял отдельное место в его каменном сердце. - Харе думать, следи за Коллекционером, - вырвал его из мыслей Дазай.***
Чуя и Николай тем временем отлично проводили свое время. Гоголь решил воспользоваться возможностью и продолжил их уроки французского, Накахара не был против. Он серьезно подошел к своей цели, потому старательно запоминал каждое новое слово, записывая в блокнот. Его произношение все также хромало, но, как сказал Коля: «Мне уже не хочется выйти в окно от того, как ты говоришь «bonjour». Это прогресс». Но несмотря на то, что подростку действительно было интересно заниматься изучением нового языка, внутри поселилась необъяснимая тревога. - Коль, - прервал речь друга рыжеволосый. – Тебе не кажется, что происходит что-то странное? Николай не за красивые глазки называл себя хорошим актером, потому ничем не показал своего волнения. - О чем ты? - Не знаю, просто Осаму стал вести себя странно в последние дни. Нет, он как бы ведет себя как обычно, но даже слишком как обычно, - что ж, тут Гоголю даже не пришлось притворяться, что он ничего не понимает. – Блять. Как бы тебе объяснить… Он ведет себя нормально, но я чувствую, что что-то не так. В этом Коля хорошо понимал нового друга. Они оба были эмпатами, потому чувствовали эмоции близких, как свои собственные. Когда-то ему это помогло сблизиться с Достоевским и лучше его понять, это помогало ему в разговорах с Дазаем, когда тот просил о помощи. Но он не знал, что сказать, чтобы успокоить Накахару, ведь тот был прав. Что-то происходило. Точнее не «что-то», а полный пиздец. И Гоголь понимал, что как бы хорошо он не умел лгать, Чуя это вычислит. И закроется, перестанет ему доверять. Но он же не мог сказать правды, что их парни решили начать войну с мафией, а та уже нацелились на них. Этого точно нельзя было говорить. Но и писать Осаму не вариант, так как он сейчас немножко не в себе. Нужно было срочно что-то придумать. - Думаю, он просто на нервах из-за того, что впервые его мать и Кью так далеко от него. Он же рассказал тебе, что они улетели на мини отпуск? – кивок. – Ты знаешь, как Осаму опекает Кью, потому, наверное, так странно себя ведет. Накахара задумался на пару секунд, а потом кивнул, принимая такую версию, ведь она действительно имела место быть. - Ладно, давай продолжим урок. Хочу удивить Осаму чем-то помимо цитат из «Маленького принца». Гоголь усмехнулся: - Знал бы ты, как он любит, когда ты его цитируешь. Чуя смутился, но быстро взял себя в руки, вновь открывая записи в тетради.***
Гин, может, слегка и удивилась тому, что Тачихара позвал ее на настоящее свидание в ресторане, но тут же радостно согласилась, надела свое лучшее платье, сделала макияж, да и в общем, выглядела просто восхитительно. Настолько, что Мичизу даже ненадолго залип, любуясь своей девушкой. Когда они подошли к необходимому заведению, все хорошее настроение тут же испарилось, так как кое-кто не подумал, что в таком изысканном месте стоит заранее бронировать столик. Чуть разочарованная Акутагава не подала виду и, взяв возлюбленного под руку, потащила в ближайшее кафе, чтобы хоть как-то исправить вечер. И какого же было их удивление, когда в панорамном окне они увидели обоим им знакомого… Рюноске. Тот сидел за столиком, уплетал какой-то десерт, внимательно слушая блондина в фартуке, сидящего перед ним. - Ты это тоже видишь? – недоуменно спросила девушка. - Ага, - неуверенно кивнул Тачихара. Испытывая шок, они продолжили стоять на месте и пялиться на парочку, что так странно друг другу улыбалась. Но долго это не продлилось. Тот самый блондинчик обратил внимание на то, что на них удивительно долго пялятся, потому кивнул собеседнику. Акутагава обернулся и в его глазах можно было заметить крайнюю степень ужаса. - Ты их знаешь? – нахмурился Накаджима. - Это… Моя сестра и один из моих лучших друзей, - сглотнув, ответил подросток. - О, наконец-то я смогу с ними познакомиться! – радостно воскликнул бариста, начиная махать руками мол идите к нам. - Нет, нет, нет, - Рюноске завертел головой, но те уже начали идти к двери. – Блять, - его голова встречается с твердой поверхностью стола. – Кто-нибудь, убейте меня. - Да ладно тебе, все будет хорошо. Ничего не было хорошо. Мало того, что пара несколько минут удивленно смотрела по очереди на парней, ахуела после того, как Накаджима представился его другом, и вновь просто молча пялилась на брюнета, который сейчас либо хотел убить себя, либо сестру с лучшим другом. - Какого хуя вы вообще здесь забыли? – сквозь зубы спросил Рюноске. - Я хотел сводить Гин в ресторан, но забыл забронировать столик. - Еблан, - фыркнул Акутагава. - Рю, - Ацуши с укором посмотрел на подростка, тот опустил глаза, насупившись. Такая покорность вызывала еще больший шок его сестры, которая прекрасно знала характер старшего брата. В этот момент брюнет понял, что все, это пиздец. Теперь от него не отстанут.***
Пока Достоевский пристально следил за камерами, Осаму окончательно расслабился, откинулся на спинку дивана, блаженно прикрыл глаза. Виски неплохо способствовало подобному состоянию, а мозг начинал работать лучше. Ему было непривычно столько времени находится здесь, «в этом теле», ведь, обычно, он выполнял задание и возвращался обратно, «наслаждаясь» звоном собственных цепей. Было приятно вновь чувствовать свободу. - Ты же скучал по мне, признай, - не открывая глаз, произнес он. Уловил, как собеседник вздрогнул. – Я в твоих мыслях, Демон. Я их слышу, знаю, что ты вспоминаешь наше совместное прошлое. Мы были опасны, нас все боялись. - Они боялись тебя, я скрывался в твоей тени, - исправил Федор. – Мне не нужна была эта власть, не нужно было ничего из того, чего хотел ты. - Но ты всегда хотел меня, - смешок. Без пошлого подтекста. – Тебе нужен был я. Не Призрак. - Заткнись, - фыркнул русский. – Блять, снайпера засекли. Карие глаза тут же распахиваются, буквально впиваются в экран монитора. - Шибусава будто специально ждал момента, чтобы засечь, - пальцы быстро бегали по клавиатуре. – Придется убить его раньше. - Нет! Они еще не прилетели, - Дазай до хруста сжал чужое запястье. Взгляд друга был виноватым, тот дотянулся до последней кнопки: - Прости, но у нас нет выбора. Уже через секунду они видели, как тело падает на землю, а человек с винтовкой скрывается. Прохожие кричали, отскакивали от места преступления, вызывали скорую, но внезапно подъехала машина, люди в черном быстро погрузили тело и уехали. - Если Верлен что-то сделает с Кью, то я тебя убью, - без намека на улыбку произнес Осаму. В его глазах полыхал огонь.***
- Почему ты не рассказывал?! – эмоционально воскликнул Тачихара, когда они достаточно отдалились от кафе. - Зачем? Просто новый друг, - Рюноске сильнее запахнул пальто. - Он не просто новый друг. Ты нас с Чуей то никогда друзьями не называл! - Мичизу, харе орать на всю улицу, - скривился брюнет. – И прекрати уже ебать мне мозги. Ну появился у меня новый друг. Что с того? - Что с того? – усмехнулась Гин. – Начнем хотя бы с того, что этот твой «друг» за все время ваших переглядок уже успел выебать тебя во всех позах. Акутагава-старший шокировано взглянул на сестру: - С хуя ли? Девушка продолжила с насмешливой улыбкой: - Ты его так слушаешься… Уверена, сказал бы он тебе обнять нас с Тачи, ты бы непременно это сделал. - Нихуя подобного, - отмахнулся подросток. - Ты покраснел?! – заметил Тачихара. – Ками-сама, да он тебе нравится! - Идите-ка вы дружно нахуй.***
Дазай расслабился только когда получил от матери сообщение, что они приземлились и все в порядке. Но его беспокоило то, что Верлен не звонил ему. По расчетам, он уже должен был получить так называемый подарок, но почему-то не спешил оповещать об этом шатена. - Звони ему. - Не буду я ему звонить. Это удел слабых. - Мы не поймем, что делать, пока ты не позвонишь. - Я не собираюсь ему звонить. - Осаму, блять! – Федор прикрикнул. Ему не нравилась вся эта ситуация, и еще больше не нравилось, что самый дорогой его человек сейчас так далеко от него и совершенно без охраны. – Звони. Либо это сделаю я. Дазай скривился, но все же достал телефон. Гудки шли относительно недолго. - Кто это? – спросил Поль. Губы растянула предвкушающая ухмылка от голоса, что он последний раз слышал так давно. - Скучал, босс? Старшеклассник чуть ли не видел ярость в зеленых глазах и наслаждался этим. - Я так понимаю, Осаму? - Верно, - смешок. – Уже получил мой подарок? - Ты за это еще ответишь. - Не-е-ет, - он смеется, и Достоевский невольно съеживается. – Я предупреждал тебя, что будет, если наведешь ствол на моих людей. Я знаю о слежке, знаю о родителях Чуи, знаю обо всем. Неужто ты забыл, что я умнее? Хотя нет… Как ты мог забыть, что я опаснее? Тот тихо хмыкнул: - Мне плевать. Я пожертвую всеми своими людьми, но доберусь до тебя. Молодец, отправил брата туда, где у меня нет власти. Но вот Накахара остался. И я знаю, где он живет. Как и знаю, что сейчас он и человек Демона вместе, абсолютно без охраны. Думаешь, ты выиграл? Дазай чувствует, как сжимаются и холодеют внутренности. Он отключился первым и вскочил с места: - Он планирует убрать Чую с Колей. Этого хватило, чтобы через минуту они уже оказались внизу. Но стоило двери подъезда захлопнуться, как телефон зазвонил вновь. - Сейчас к вам подъедет машина. Не сядете в нее – Накахару и Гоголя убьют. Будем честны, добраться до них вы не успеете. Осаму сцепил зубы; через пару секунд к ним действительно подъехал автомобиль. - Садимся, - холодно сказал шатен прежде чем сбросить звонок. Федор сразу все понял, потому и залез в салон вслед за другом. Ему не нужны были объяснения, чтобы понять, куда они направляются. Он знал, что когда-нибудь вернется туда, но не думал, что это будет так скоро и при таких обстоятельствах. Дазай зло усмехнулся: - Нам пора домой.