***
Меньше чем через час они были у Чуи дома, так как немного продрогли из-за холодного ветра у воды. Вдоволь насладившись рассветом, они сейчас сидели на кухне, укрываясь пледом, и пили горячий кофе, силясь не уснуть. — Наверное, было не очень хорошей идеей не спать всю ночь перед олимпиадой, — зевнул подросток и посильнее закутался в теплую ткань. — Главное, не заболеть. Осаму ничего не ответил, пребывая в своих мыслях. Он не понимал, почему сейчас сидит здесь, а не спит дома в любимой кроватке. Через пару часов он должен был разбудить брата, помочь ему собраться в школу, но сейчас сидит на чужой кухне с явным желанием не двигаться и никуда не уходить отсюда. Горячий кофе и теплый плед дарили ощущение уюта, а тяжесть на плече была приятной и не позволяла уйти далеко в свои размышления. Невольно в голове появилась мысль, что так бы он и хотел провести всю свою жизнь. — Хэй, ты не спишь? — сонно спросил Накахара, замечая, что ему не отвечают. — Нет. — Можешь рассказать мне какую-нибудь сказку? — почти детским голоском попросил подросток. — Только не про прекрасного принца, — взмолился шатен, на что собеседник сухо усмехнулся. — Что угодно. Осаму сделал еще один глоток кофе, убирая неприятную сухость в горле и начал свой сказ: — Жил когда-то на белом свете мальчик. У него было то, чего не было у многих. Была семья, были друзья, и мальчик жил счастливо, в достатке. Но в один дождливый день он вернулся со школы домой, и услышал, как ругаются родители. Мальчика попросили посидеть в комнате и не обращать внимание на проблемы взрослых, но стены были тонкими, потому он слышал все, что они говорили. Ссорились они из-за денег. В силу своего возраста мальчик не понимал всю цену денег, но ссора родителей его расстраивала, поэтому он дал себе обещание помочь им, обеспечить их целым состоянием, чтобы все вернулась на круги своя. Сначала он начал отказываться от карманных денег, что давали ему взрослые. Это не сильно улучшило ситуацию, поэтому он начал расспрашивать своих друзей о том, как можно заработать. Мальчик был не из глупых, но достойную работу взрослые ему не доверяли, приходилось искать другие пути. Например, он мог выгуливать собак, помогать одноклассникам с учебой или присматривать за маленькими детьми. Родители ругали мальчика, так как думали, что тот не должен помогать им со взрослыми проблемами. Они не использовали заработанные им деньги, а оставляли на будущее ему же самому. Вскоре, он заметил, что родители стали чаще работать, и также чаще ссориться, а после отец их ушел из семьи. Для них это был огромный удар. Маму мальчик почти перестал видеть, а в деньгах они стали нуждаться еще больше. Тогда мальчику рассказали о еще одном способе заработка, нелегальном, но он понимал, что выбора просто нет. Спустя время он начал приносить домой все больше и больше денег, лгал матери о том, где их достает. Мама мальчика уже не откладывала деньги сына, так как нужно было платить за электричество, отопление, покупать еду и одежду. Но даже когда денег стало хватать с достатком, и пора было бросать свою «работу», мальчик не смог этого сделать. Ему нравилось получать такие суммы, нравилось, что у них было все, о чем они могли только мечтать. Но со временем друзья стали косо на него поглядывать, а мама перестала верить в рассказы о фальшивой работе. Его все сторонились, собственные друзья и мать перестали ему доверять и разговаривать с ним, но мальчик уже не мог отказаться от работы. Ему было плевать, что о нем думают остальные. Он только начал понимать, какую цену имеют деньги в современном мире, считал их самым ценным. Но однажды появился человек, который считал материальность — низшей, и больше ценил духовные ценности. Мальчик считал его глупым, пока не осознал, что больше не чувствует себя таким счастливым, как в детстве, когда у него была семья и друзья. Несмотря на все деньги, что он имел на руках, он понял, что потерял самое ценное — тех, кто делал его счастливым. Шатен замолчал, ожидая реакции Накахары, но тот молчал. Немного повернув голову, он увидел закрытые глаза и понял, что тот уснул. Но только вот Чуя не спал, а старательно делал вид, потому что не мог ничего сказать. Он понимал, что это не сказка. Это была реальность. Реальность Осаму, которую тому легче доверить в таком формате, нежели просто рассказать. И рыжеволосому сейчас хотелось расплакаться от этой истории и крепко обнять одноклассника, так как такого детства не заслуживает никто. Он не знал, сколько тому было лет, что это был за нелегальный бизнес, но чувствовал себя разбитым. В такую реальность просто не хотелось верить. Чуе очень хотелось верить, что это лишь обычная сказка, придуманная не совсем адекватным мозгом, а не настоящая жизнь. Но как бы он не был наивен, подтекст считался слишком ясно. — Люди обычно не плачут во сне, — тихо произнес Дазай, стирая с нежной щеки соленую слезу. Рыжеволосый понял, что не в силах больше притворяться спящим, поэтому просто обнял парня и прошептал: — Мне очень жаль. И никому из них не нужно было ничего объяснять. Это было бы лишним, так как они читали друг друга на раз.***
Парни поняли, что если продолжат так сидеть и ничего не делать, то точно уснут, но вот только двигаться не хотелось от слова совсем, как и вылезать из-под теплого пледа. Чуя, недолго думая, предложил поиграть в приставку у него в комнате. Дазай удивился, узнав о том, что такая имеется у одноклассника, ведь цена была не маленькой, а потом он вспомнил в чьем доме находится. — Так как это твой первый раз, я могу тебе поддаться, — с довольной улыбкой сказал рыжеволосый, на что Осаму фыркнул. — Весьма мило с твоей стороны, чиби, но не стоит. Уверен, я быстро освоюсь. — Ну, как хочешь, скумбрия. Только не ной, когда проиграешь. Понятное дело, первые две схватки шатен проебал, но относился к этому спокойно, чем удивлял Накахару. А вот в третий раз он ахуевше смотрел, как его Сабзиро падает на колени и начинается чужое фаталити. — Блять… Да как…?! Да ты…! Сука! Какого хуя ты…?! — эмоционально жестикулируя возмущался Чуя. Осаму лишь смеялся, упиваясь чужой реакцией. — Ты можешь быть не идеальным хоть в чем-то?! Шатен задумался, почесал подбородок, а потом ответил: — Вообще да. Ненавижу спорт и все, что с ним связано. Форма у меня хуевая. Рыжеволосый удовлетворенно хмыкнул: — Ну хоть где-то я лучше. — А вообще, игра легкая. Но у тебя все время одна и та же тактика, и когда план рушится, ты теряешься, а я приспосабливаюсь. На самом деле, шатен был прав. Накахара даже в жизни, если его планы рушились, то он слал все к черту и вообще ничего не делал, в то время как нужно было просто смириться и изменить придуманное. Но в силу своего темперамента ему было легче все бросить, нежели попытаться уладить. — Ладно, хуй с игрой, — запал пропал, а джойстик полетел куда-то на пол. — Какие у тебя планы на неделю? Из-за олимпиады нас же освобождают от уроков. — Честно, даже не думал. Как обычно, подработка. Может, свожу Кью на какую-нибудь ярмарку, он давно просится. Сходишь с нами? Думаю, он будет рад. — Я люблю ярмарки, — улыбнулся рыжеволосый. — Так что я с радостью. До меня только дошло, что предков не будет еще недели две, и эту я буду совсем один дома. — Что-то ты не сильно рад этому. Не любишь одиночество? — Не люблю оставаться один в этом доме. Он же, блять, огромный. А по ночам мне постоянно слышатся какие-то странные звуки, видятся чудовища. В такие моменты ощущаю себя напуганным ребенком. — Ты параноик похуже меня, — хмыкнул подросток. — Позови друзей с ночевкой. — Это даже под вопрос не ставится, — смешок. — Мы давно искали повод нормально выпить. Но только они не смогут же ночевать у меня всю неделю, — с каждым произнесенным словом интонация все больше менялась, и все это вылилось в неуверенный вопрос. — В общем, не хочешь как-нибудь переночевать у меня? Дазай чуть не засмеялся, услышав это и увидев чужой абсолютно невинный взгляд. Юмено также просил его поспать с ним, чтобы защитить от злых теней в комнате. Но только тот был младшим братом, а тут твой ровесник, который уже не раз доводил ситуацию до того, что его хотелось прижать к любой горизонтальной поверхности с весьма не невинными последствиями. И вот Осаму не мог понять. Его приглашают на обычную ночевку с фильмами, пиццей и страшными историями, как в детстве, или с чем-то вроде ужина, бутылкой вина и последующим продолжением? В голубых глазах не было ответа, потому и сам Дазай почувствовал себя потерянно. Хотя, он понял, что им и не требовался никакой ужин и алкоголь, чтобы захотеть друг друга. — Дай угадаю, положишь меня на диване в гостиной? — с легкой насмешкой во взгляде спросил старшеклассник. Чуя закатил глаза: — Моя кровать вполне вместительна для двоих, — повторяет чужие слова. — Тем более, ты уже спал у меня и, кажется, тебе понравилось. И почему ты все продолжаешь так хитро смотреть на меня? — Ты правда не понимаешь? Накахара правда не понимал. Он всего лишь рассказал о том, что боится спать один, и пригласил того на ночевку. Еще раз повторив все в голове, до подростка дошел скрытый смысл его слов, и он густо покраснел. — Почему ты сразу подумал об этом?! — как нельзя вовремя под руку попалась подушка и в ту же секунду полетела в смеющегося собеседника. — Ночевка не предлог для секса! — Уверен? — сквозь смех проговорил Осаму, даже не уворачиваясь от мягкого снаряда. — Вспомни, чем все закончилось, когда мы договорились, что ты переночуешь у меня. Чуя пожалел, что кинул подушку, потому что сейчас кидать было нечего. Он покраснел еще больше и отвел взгляд, пытаясь перевести дыхание. — Но это же не было запланировано! — подросток эмоционально вскинул руки. — Или было? — пристальный взгляд. Шатен закатил глаза: — Не было. Но я просто говорю, что все может уйти далеко от невинной ночевки. — А ты против? — невозмутимо спросил Накахара. Дазай удивился такой резкой смене настроя. Сначала смущается, а теперь спрашивает, не против ли тот переспать с ним. Это было, как минимум, неожиданно. Подумав, что это отличный момент, Осаму подполз ближе и несильно толкнул одноклассника в грудь, заставляя лечь на кровать спиной. Тот хоть и был растерян, но послушался. Сердце вновь сбилось с обычного ритма, стоило шатену нависнуть над ним и коснуться пальцами тонкой шеи. — Думаешь, я против, Принцесса? Чуя готов был поклясться, что тот продал душу Дьяволу за умение так менять голос, что по коже пробежались стаи мурашек. Дыхание спирало, ноги подрагивали в непонятном предвкушении. Кадык непроизвольно дернулся, стоило холодным подушечкам пальцев коснуться его. Накахара пристально следил за чужим взглядом, который проходился по всему его телу. Но, конечно же, терпения не хватало. — Ты меня поцелуешь или нет? Осаму едва слышно усмехнулся и наклонился, чтобы коснуться мягких губ своими. У поцелуя был привкус кофе и сигарет, и в сознании невольно промелькнула мысль, что это слишком ахуенно. Яркие вспышки перед глазами больше не грозились вызывать приступ эпилепсии, они успели привыкнуть к ним, те стали более мягкими и приятными зрению. — Я могу остаться у тебя хоть сегодня, — в губы прошептал шатен. — Кью все равно хотел остаться на ночь у друга. Накахара обнял парня за шею, не желая, чтобы тот отдалялся: — Будем надеяться, они не будут заниматься тем же, чем и мы. — У тебя какие-то планы на меня, малыш? — смешок. — Заткнись, Скумбрия, — почти прорычал рыжеволосый, целуя с большим напором. Он понимал, что стал уже зависим от чужих губ, от этих поцелуев, от ощущения, казалось бы, слабых рук на своем теле. От всех ебаных прозвищ и подъебов. От их душевных разговоров в ночное время и вместе выкуренных сигарет. Чуя считал, что не склонен к зависимостям, но пропустил тот момент, когда новый одноклассник, что вызывал лишь раздражение, стал чем-то неотъемлемым в его жизни, стал гребаной константой, а не еще одной переменной. — Эм… Наверное, мы не вовремя. Подростки резко отстраняются друг от друга, поворачивают головы и видят на пороге неловко мнущихся Акутагаву и Мичизу. Накахара чувствует, как его щеки краснеют, но почему-то все еще не отпускает шатена из объятий. — А вы какого хуя приперлись? — все же спросил он. — Так, мы же вчера договорились, что зайдем за тобой и вместе пойдем на олимпиаду, — ответил Рюноске, стараясь не смотреть на Дазая. — Извините, что прервали вас. — Блять, — старшеклассник морщится, вспоминая, что они реально об этом договорились. Он несильно отталкивает от себя Осаму и садится на кровать. — Это не то, что вы подумали. — А что мы подумали? — было заметно, что Тачихара едва сдерживает смех. — Тачи, — Чуя смотрит с предупреждением, и друг лишь усмехается. — А который час? — Через тридцать минут вы должны быть в школе, — отвечает брюнет. — Блять… Далее уже три подростка смотрят, как Чуя носится по комнате в попытках собраться. Видимо, он забыл, что до школы идти пять минут. А когда он выбегает за дверь и зачем-то идет на кухню, Акутагава садится на кровать и с прищуром смотрит на гостя лучшего друга. — Вы встречаетесь? Осаму любил прямолинейных людей, но сейчас даже не знал, как ответить. — Почему не спросишь у Чуи? — Он станет отрицать. — Но мы и не встречаемся. — Ты в этом так уверен? — на этот раз вопрос от Тачихары, который тоже устал топтаться на пороге. — Друзья обычно не занимаются тем, чем занимались вы, когда мы зашли. — Мы это не обсуждали, — шатен закатил глаза и заметил себя на том, что в последнее время стал делать это слишком часто. — И почему-то вас это волнует больше, чем его. — Потому что мы его друзья и беспокоимся за него, — с все таким же недоверчивым взглядом продолжал Рюноске. — Но, чтобы ты знал, мы были бы только рады, если бы вы начали встречаться, — Мичизу старательно пытался не сделать из этого разговора допрос, что видимо не сильно волновало Акутагаву. — С тобой он счастлив. Да и ты вроде не такой мудак, как Ширасэ. Но Чуя не хочет обсуждать это с тобой. — Почему? — на этот раз заинтересованно. — Мы думаем, он боится получить отказ, — теперь Рюноске даже не смотрел на шатена. — Он сказал, что заебался от определенности. — Но это не в его характере, — понятливо вздохнул Дазай. — Я поговорю сегодня с ним. Я у него тип на ночь остаюсь. Два удивленных взгляда обратились на него. — Я не собираюсь ничего на это отвечать, — почти смущенно ответил Осаму. Он не хотел случайно сказать друзьям Чуи о том, о чем еще не говорил даже самому парню. Не то чтобы он горел желанием заводить этот разговор с ним, но когда-нибудь придется расставить точки над I, и лучше раньше, чем поздно. Тем более, даже если сейчас Накахару все полностью устраивает, то Дазай уверен, что потом он начнет сильно ебать себе всем этим мозг, накручивать себя. Но шатен даже не знал, что скажет. Предложит нормальные отношения? Типа со свиданиями, милыми прозвищами, постоянным «доброе утро» и «сладких снов», и моногамией. Задумавшись на минуту, подросток с удивлением понял, что, кажется, они уже встречаются, потому что у них были свои прозвища (он все еще не считал «скумбрию» достойным обращением, но просто привык), они желали друг другу спокойной ночи, часто переписывались, сидели одни на мосте, любовались закатом и душевно разговаривали. И у них были только они. Осаму больше не тащил девушек к себе в постель, даже флиртовать с ними стал меньше, а Чуя больше не спал с Ширасэ. Это осознание немного выбило из колеи. Он даже не заметил, когда все ушло столь далеко. А ведь они не так долго знакомы, прошел всего месяц, но опять же, создавалось ощущение, что они знали друг друга и раньше, были очень близки. Старшеклассник пообещал себе поговорить об этом с Чуей, потому что судя по всему, им даже не нужно было предлагать вступать в отношения, так как они в них уже состояли. Услышав шаги на лестнице, парни приняли беззаботный вид, словно и не было никакого разговора. Рыжеволосый же ворвался в комнату как ураган Катрина и резко подошел к шатену, уперся руками о его колени и наклонился почти вплотную, что было, определенно, неожиданно. — Когда у тебя день рождения? Пожалуй, Осаму никогда не поймет, что происходит в этой голове. — 19 июня. Накахара подозрительно сощурился и, кажется, подвинулся еще ближе: — Так ты ебаные близнецы… Нет, не подумайте, Чуя как ученый и агностик не верил во всю эту херь со знаками зодиака и астрологией, но он все равно сегодня зайдет в интернет и посмотрит их совместимость. Просто так. Он также внезапно выпрямляется и теперь смотрит на друзей: — Идем. Лучше прийти пораньше.