Последняя надежда

"Вот и зима пришла. Холодно... Почему мне так холодно?" Лёгкий порыв ветерка заставил Тилли поёжиться и обхватить себя руками. Погода в этот день стояла пасмурная и достаточно тёплая для зимы, однако Тилли уже успела озябнуть, несмотря на тёплый полушубок, отороченный голубым мехом. Она с лёгкой завистью смотрела на весело носящуюся вокруг Тасси, их с Ляпусом маленькую дочку. Та была в похожем полушубке, только яркой зелёно-розовой расцветки, зимних сапогах и тёплых вязаных штанах, но, в отличие от своей мамы, как будто совсем не чувствовала холода. Вот она присела под ёлку и принялась надевать лыжи - собралась кататься. "Конечно, Тасси не мёрзнет - она же ни минуты не стоит на месте! - улыбнулась Тилли про себя. - А я-то сама почему стою?!" - А вот бы и мне тоже на лыжах покататься! - заявила она. - Ляпус, скажи, у нас есть ещё лыжи? - Тоже хочешь? - отозвался Ляпус, несколько удивившись. - Теперь я знаю, чем займусь, когда мы придём домой! Я сделаю лыжи для тебя, и в следующий раз вы с Тасси будете кататься вместе. - Ох, спасибо, мой хороший! Надеюсь, Тасси меня научит на них держаться. Тасси тем временем забралась на вершину снежной горки и оттуда помахала родителям. - Э-эй! Мама, папа! Посмотрите, как я сейчас! Я уже без палок могу! - похвасталась она. - Тасси, осторожнее! - встревожилась Тилли. - Внимание, начинаю спуск! - девчушка отступила чуть назад, отталкиваясь. - Побереги-и-ись!! Не прекращая своего залихватского крика, на огромной скорости Тасси понеслась вперёд и вниз. Густые, кудрявые, как у папы, волосы поднялись дыбом, из-под лыж полетели искры... У Тилли вдруг ёкнуло сердце от испуга. А в следующий момент - ещё сильнее. - Ляпус? - фея дёрнула его за рукав, обращая внимание. - Не бойся, Тилли, - ободряюще улыбнулся он. - Тасси не упадёт, она тренировалась. Вон как держится! - Ляпус, они... они снова появляются!! - дрожащим пальцем показала Тилли на трещины, разверзающиеся в небе и прорезающие пространство с двух сторон. Тасси была ровно посередине между ними. - Тасси! Быстрее вниз! Быстрее!! - закричала она, с ужасом глядя, как трещины тянутся к девочке и вот-вот сойдутся. - Нет!! Ляпус, сделай что-нибудь! Ты что, не можешь?! - кинулась она к не то растерянному, не то оцепеневшему от страха мужу. Чёрная линия прорезала фигурку Тасси поперёк в районе пояса. Сверху застыла радостная, улыбающаяся физиономия. За долю секунды Тилли успела понять, что не видит крови и не слышит криков боли или ужаса. В голове у неё как будто взорвалось множество обжигающих иголочек. Внутри всё похолодело. - Тасси что... ненастоящая?! - севшим голосом выкрикнула Тилли. Трещина стала ещё шире. Ляпус стоял рядом бледный, с каким-то очень виноватым видом - мол, что я могу сделать, теперь ты всё знаешь. Где-то вдалеке показалась ещё одна трещина. Куски застывшего вокруг пейзажа расползались всё дальше друг от друга. Лица дочери с приклеенной улыбкой было уже не разглядеть. - Всё вокруг ненастоящее... - с ужасом прошептала Тилли, пошатываясь на подкашивающихся ногах. - Всё вокруг! Трещины превратились уже в густую сеть. Раздался звон, как от бьющегося стекла. Осколки неба полетели в разные стороны, один с размаху впился острым краем Тилли в грудь, другой, поменьше - в правую руку. Фея вскрикнула от боли и потеряла равновесие, чувствуя, как под ней разверзается уже земля. - Как больно! - простонала она, проваливаясь в густую темноту. - Ляпус... зачем?! В следующий миг темнота заполнила Тилли уже изнутри. - Тилли, тебе больно?! - дрожащими руками Ляпус попытался вытащить из неё оба осколка. Рука, бледная и холодная, даже не дёрнулась, а когда был вынут осколок из груди, с губ Тилли сорвался тихий, но очень жалобный стон. Кровь начала медленно растекаться по белому платью, по голубой простыни... - Сейчас, сейчас... Потерпи немножко! - Ляпус заметался по тёмной комнате, спотыкаясь об осколки на полу, в поисках подходящего зелья и марли с ватой, чтобы обработать раны бедной феи. Ему повезло: всё нужное оказалось под рукой, заживляющее зелье подействовало правильно, кровь у Тилли остановилась, раны начали затягиваться... Вот только пульс её был очень слабым. Тилли совсем не шевелилась, не стонала больше, было похоже, что она совсем ничего не чувствует. Ляпус испуганно прислушался к её дыханию. Оно было тоже слабым и каким-то холодным, как и всё тело феи. - Тилли, ты сильно замёрзла? Давай я тебя согрею! - Ляпус укутал свою жену одеялом, а её ладони сжал в своих. - Ты меня слышишь, Тилли? Слышишь? Ответь что-нибудь, я прошу тебя! Не бойся, милая, открой глаза, я здесь, с тобой, всё хорошо... Тилли не реагировала. Тревога Ляпуса росла с каждой секундой. В голове вдруг всплыли её последние слова - быть может, уже в обоих смыслах последние: "Как больно! Ляпус, зачем?!" - Так ведь я... обманул и предал тебя! - задохнулся он в ужасе, осознав, наконец, что же именно произошло. - Я разбил твоё сердце, Тилли! Что же я наделал!! Один из светящихся осколков слегка зашевелился на полу - тот, в котором с внутренней стороны полуденное солнце едва просвечивало сквозь тучи, а на внешней, выпуклой и прозрачной, светился шарик с переливающимся розово-голубым огоньком внутри. Огонёк слабо вспыхнул и почти погас. Тилли вдруг судорожно вздохнула, но так и не очнулась, продолжая лежать неподвижно, как будто у неё попросту уже не осталось сил, чтобы прийти в сознание. - Я же обещал, что буду беречь тебя! - сокрушённо прошептал Ляпус, склоняясь над угасающей феей и гладя её по волосам. - Я говорил, что со мной тебе нечего бояться, что почувствую, если тебе станет страшно! - голос его прервался с полувздохом-полувсхлипом. - Не успел... Снова почти добился всего, почти навёл в мире свои порядки, тут ведь совсем чуть-чуть оставалось, почти устранил всех врагов, все угрозы - и опять не заметил вовремя, что тебе плохо! Опять не заметил, прямо как тогда, давно... - воспоминания о том, как много десятилетий назад всё чуть было не кончилось бедой, но всё же обошлось, нахлынули на домового, добивая его самообладание. - Я же сказал, что больше не буду так с тобой поступать! Я хотел, чтобы ты стала счастливой! Тилли, милая, если ты меня слышишь... пожалуйста, прости меня!! С этими словами Ляпус горько расплакался, уронив голову на её подушку. "Ой! Там вроде кричит кто-то! Или нет? А где это - "там"? Далеко, не слышно почти. Но что-то сейчас такое было... жалобное, что ли? Да, как будто больно кому-то. Кому? Руки что-то затекли... И шея тоже затекла. Так, ну ясно... На мне какие-то браслеты, ошейник... цепи звенят вон, едва повернёшься. Я лежу... на стене?! Нет, не лежу - вишу на стене. Точно. Вишу, прикованная к стене. Я же очень опасная, меня нельзя держать на свободе без присмотра! У меня огромные магические способности, я умею разрушать стены, поднимать в бой неживых солдат, манекенов, кукол... Могу влиять на погоду, метать молнии, стрелять огнём и водой, а ещё отращивать крылья и летать! Я очень опасный противник! Я настоящее чудовище! Так, так... Стоп! Кто я вообще??" - Киса! - взволнованно крикнул кто-то, решительно приближаясь. Этот окрик заставил дёрнуться от неожиданности, цепи снова зазвенели, ошейник впился в горло. "А?! Что? Кто киса? Это меня так?" Слева распахнулась дверь, и в помещение ворвался Ляпус: - Хисстэрийя! Ксения! Или как тебя там ещё... Проснулась? Вижу, вижу, что просыпаешься! "Хисстэрийя. Ксения. Киса, - услышанное понемногу становилось более знакомым, возвращая из забытья. - Ага... Я киса по имени Хисстэрийя, в мире людей живу под именем Ксения Белогорская. Я борец со злом, и я... И я на службе у Ляпуса! На этот раз - на его условиях. И я полное чудовище". - Кажется, проснулась... Ваше Капюшонство, - оскалившись, протянула она. - Или как вас теперь правильно называть - "Витя-маленький-нежданчик"? Виктор-победитель, не ждали, а вернулся, как снег на голову, как чёртик из коробочки - и мир перевернулся! Виктор Нежданов? Или уже Ляпус? Как я вас называю, напомните? - Едва проснулась, а уже дразнишься! Хочешь уколоть меня побольнее своим острым язычком? Сердишься на меня? - невесело отозвался Ляпус. - Я понимаю, понимаю... В последнее время я не очень хорошо обращался с тобой. Ещё бы тебе не сердиться! Накричал на тебя, усыпил, повесил сюда, не стал тебя слушать, не потрудился поговорить с тобой как следует. Был слишком занят, - вздохнул он, как показалось кисе, отчасти притворно. - Собирался устроить праздник в честь того, что этот город отныне принадлежит домовым и ведьмам, думал уже удостоить кого-то особых почестей за заслуги передо мной и волшебным народом! - фантазильский узурпатор выразительно посмотрел на Хисстэрийю. - Но ты опять не дала мне порадоваться моей новой победе! Так вовремя... - голос Ляпуса потяжелел. Он помолчал немного и продолжил уже очень серьёзно и подавленно, без всякой иронии и упрёков: - Ты ведь правильно мне всё это устроила. Вовремя, действительно вовремя. Когда я слишком занят, я почему-то всегда забываю позаботиться о тех, кто рядом. Но сейчас я здесь - и настал самый подходящий момент, чтобы освободить тебя. Ляпус отомкнул замки на стальных браслетах и ошейнике, осторожно опуская кису ногами на пол. Та с облегчением размяла руки, повертела шеей, сделала несколько шагов на месте, возвращая себе подвижность - и с недоумением посмотрела на своего повелителя. - Пойдём в столовую, я накормлю тебя, - вдруг сказал он. - Чем на этот раз? - недоверчиво нахмурилась Хисстэрийя. - Да чем захочешь. То есть... - спохватился Ляпус, - просто накормлю, без всякого зелья! Ты мне теперь такая, как есть, нужна, а не заколдованная. Ясный ум твой нужен, понимаешь? - Аа... - понимающе протянула Хисстэрийя, - Вот оно что! Ну... накормите, чем найдёте. Только, пожалуйста, без хлеба, не гречневой кашей, и обязательно воды попить дайте. "Раз ему нужен мой ясный ум - значит, дела идут совсем плохо, - решила она. - Что-то случилось! Да точно, случилось - вон какой несчастный. Даже не сердится на меня, не до этого, видать". Ляпус и киса поднялись наверх из подземелья. Несколько месяцев назад Ляпус основательно переделал свой одноэтажный кирпичный дом в роскошный двухэтажный особняк с балкончиками, колоннами и серебряными решётками на окнах в виде паутинок с пауками. Но подвал оставался нетронутым. В нём Ляпус хранил свои принадлежности для колдовства и прочих хитростей - травы, зелья, свитки и книги, маскировочные костюмы, приборы, чертежи и записи. Там же в одной из комнат до недавнего момента покоилась в волшебном сне его по-прежнему любимая фея Тилли. И там же, с противоположного конца, в несколько менее тёплой и уютной комнате, покоилась уже Хисстэрийя, тоже в волшебном сне - под зельем. Когда она была не нужна, Ляпус всё чаще прибегал к усыпляющему зелью, чтобы скучающая без дела киса не доставляла ему лишних хлопот. Когда у Ляпуса появлялось какое-нибудь задание для кисы, он будил её и обычно поил другими зельями, чтобы она оставалась ему подконтрольна. Но не в этот раз. В столовой было светло, тепло, просторно, а на окнах висели шторы с рисунком в виде бабочек. Кухня находилась совсем рядом и имела три выхода - собственно в столовую, в коридор и в подвал. Готовил Ляпус обычно сам; о прислуге и поварах он уже начал задумываться, но сперва рассудил, что нельзя доверять свой стол и свой дом существам, в которых недостаточно уверен - предстояло ещё выбрать тех, от кого не придётся ждать подвоха - ну, а после сегодняшнего несчастья ему стало и вовсе не до прислуги. Поэтому обед для Хисстэрийи Ляпусу опять пришлось готовить собственноручно. Его помощница не отличалась особым аппетитом - разве что всегда знала, чего точно не хочет - так что утруждаться как обычно не приходилось, так и в этот раз не пришлось. Ляпус подогрел оставшуюся со вчерашнего дня жареную картошку и пару котлет, налил в стакан воды, пропустив через самый новый и качественный фильтр - вода в графине уже была заранее с примесью средства, ослаблявшего критичность ума, а на этот раз требовалось прямо противоположное - и пригласил Хисстэрийю к столу. Кисе, однако, от волнения кусок в горло не лез. Она украдкой всматривалась в лицо Ляпуса, пытаясь понять, что у него произошло и насколько это страшно. "Может, расскажешь уже, в чём дело? - так и просилось ей на язык. - Когда я ем - я не "глух и нем", я готова слушать! Чего время-то терять?" - Ты подкрепляйся, не стесняйся, - ободрил тот свою помощницу, по-своему истолковав её взгляд. - Силы тебе тоже понадобятся. У тебя-то они ещё есть, - вздохнул Ляпус. - А у вас, что - больше нет? - тут же обеспокоилась Хисстэрийя, уцепившись за первую же догадку. - Снова кто-то запретил вам колдовать, или что? - Мне больше никто ничего не запретит! - разозлился, было, Ляпус, но тут же вспомнил, что решил говорить с кисой по-хорошему, чтобы она помогла ему. - Нет-нет, ты не о том подумала. Сила-то у меня есть по-прежнему, вот только, боюсь, она мне теперь ничем не поможет, - снова вздохнул он, сделавшись совсем уж подавленным. Хисстэрийя схватилась за стул, удерживая себя на месте, чтобы не кинуться к своему повелителю. Тот, между тем, продолжил: - Я уже сказал, что когда слишком занят - забываю о тех, кто рядом. А потом становится слишком поздно. Теперь Тилли в одном шаге от гибели. Это её силы закончились. - Вот оно что!.. - прошептала Хисстэрийя, покачав головой. - Я так и знала, что с Тилли не всё так хорошо! - она устало вздохнула, стараясь не сердиться. - Как это произошло? - Я не уследил. Не понял, что происходит, - Ляпус заскрипел зубами с досады и сжал кулаки - ему было нелегко признавать собственную ошибку прямо перед кисой. - Тилли верила в меня, и я думал, что этого будет достаточно! Я думал, что Купол Мечты - волшебный такой купол, создающий сны, в которых Тилли живёт той жизнью, о которой всегда мечтала, поэтому я так его и назвал! - что он будет держаться, пока Тилли верит мне! Что всё будет хорошо, и однажды я смогу разбудить Тилли, когда исчезнет разница между миром её волшебного сна и этим миром! Я собирался разбудить её насовсем, когда эта страна станет волшебной! Действительно собирался, просто не сейчас, понимаешь?! - в волнении Ляпус вскочил с места и принялся трясти Хисстэрийю, желая уверить её в этом. - Да понимаю, понимаю, - вздохнула она. - Теперь - понимаю. Вы собирались сделать из этого мира что-то, похожее на Фантазилью, из сна Тилли - что-то, похожее на этот мир, а потом разбудить Тилли, чтобы она стала жить с вами здесь, как ни в чём не бывало, не догадываясь, что до этого жила во сне. Так? - Именно так! Но оказалось, что Купол Мечты опаснее, чем я думал, - Ляпус снова помрачнел. - Он всё это время выжимал силы из Тилли. Её доверие ко мне давно начало давать трещины. Я думал, что всегда смогу успокоить её и не дать иллюзии распасться, я думал, это всё благодаря мне... А Тилли всё это время старалась сохранить свой мир своими же силами! До последнего, стараясь думать обо мне хорошо, вопреки своему беспокойству! И в конце концов её силы иссякли. Купол Мечты раскололся. Ей в сердце попал осколок, это было очень страшно. Тилли успела сказать, что я сделал ей больно... и потеряла сознание, - тихо закончил он. - Так-так... - Хисстэрийя задумчиво постучала пальцами по столу. - Значит, Тилли сейчас погибает, потому что вы, Великий и Неугомонный Злодей, снова были заняты планами по захвату мира и не замечали, что с ней что-то не так? - она пристально посмотрела Ляпусу в глаза. - Кажется, мы это уже однажды проходили! Одну и ту же глупость два раза не делают, обычно три раза или больше... - негромко и язвительно протянула она. - Я не сделаю этого в третий раз! Обещаю! - Ляпус был не в состоянии оценить иронию и уже умоляюще смотрел на свою помощницу. - Но сейчас только ты можешь мне помочь! - Помочь спасти Тилли? Мне прямо сейчас идти и исцелять её? - деловито уточнила киса и мельком глянула себе на грудь, где вместо волшебного кристалла, который мог бы исцелять, висела серебряная табличка с надписью "Осторожно, злой хозяин!" - Да, попробуй, - Ляпус не сразу понял, что не так. - Ах, точно! Я сейчас верну тебе твой кристалл, и ты попробуешь вернуть Тилли силы. Если она проснётся - я больше не помещу её в волшебный купол. Никогда. Сама увидишь. - Да верю я вам, верю. Одну и ту же глупость... - Хисстэрийя оборвала себя, чтобы самой не сказать глупость. - А, неважно. Конечно, отдайте мне кристалл и ведите меня к Тилли, я постараюсь её вылечить, - она поднялась из-за стола, сделав пару глотков воды напоследок. - Полагаю, нам лучше поторопиться? - Да. Надеюсь, ещё не поздно, - добавил Ляпус с такой тяжестью в голосе, что у кисы защемило сердце. Он спустился куда-то в подвал и вскоре вернулся, протягивая своей помощнице кристалл с цепочкой. - Вот, держи. Больше не заберу - всё равно сам пользоваться не могу. - Вы что, пробовали? - удивилась Хисстэрийя. - Пробовал, один раз. Не сейчас, а некоторое время назад. Кошка одна... пострадала в схватке, я хотел вылечить, чтобы на меня не подумали, будто сам добил, - объяснил Ляпус. - Не получилось. Решил, что кристалл заточен под тебя, и в чужих руках ни на что не годен. "Сказала бы я, в чьих руках он ни на что не годен, - мрачно подумала Хисстэрийя. - Ещё неизвестно, смогу ли я сама теперь им воспользоваться. Я же чудовище! Бедная Тилли, кругом одни злодеи, вот радости-то ей - просыпаться в такое "светлое будущее"! Если проснётся ещё..." - Что за кошка? - спросила она вместо этого. - За кого она сражалась? Всё-таки погибла, да? - Окаменела, сейчас покоится в лаборатории, - нехотя пояснил Ляпус, ведя кису в другую часть подземелья. - Фаина. У неё, скажем так, были какие-то разногласия с Анастасией, и конечно, эта своенравная дочь дракона выбрала неподходящий момент, чтобы заявить о них. Ну и... погорячились обе, не вышло решить вопрос миром, - уклончиво пересказал он произошедшее. - Анастасия сказала, что ничего страшного, что она сама поищет способ оживить кошку. А твой кристалл не помог. Она ещё тёплая и немного мягкая была, когда я пробовал. Надеюсь, в твоих руках и с моей Тилли повезёт больше? - с некоторым нажимом спросил Ляпус. - Сейчас посмотрим. Я попытаюсь, - развела руками киса. - Чтобы вы знали - я сама очень не хочу, чтобы Тилли погибла, - она надела кристалл на себя и остановилась, заметив, что они с Ляпусом зашли в тупик, оканчивающийся дверью с двумя табличками: "Комната отдыха" и "Не беспокоить". - Мы на месте? Она за этой дверью, да? - Да. Не наступи на осколки! - предупредил Ляпус, пропуская её в комнату. - Не волнуйтесь, я тут осторожно, - Хисстэрийя вошла и осмотрелась. Неяркая лампочка горела на стене у изголовья. Тилли по-прежнему лежала, укутанная одеялом, не шевелясь. На стене и на постели кое-где виднелись небольшие брызги крови. Киса обеспокоенно повернулась к Ляпусу. - Я залечил её рану, - ответил тот. - Но в сознание привести не смог. - Он подошёл к бесчувственной супруге, приложил руку ей к груди, прислушался к дыханию. - Жива! Еле-еле, но дышит! Давай, начинай! - Бедняжка... - Хисстэрийя погладила Тилли по голове. - Бледная такая, смотреть больно! Ну сейчас, сейчас я тебе помогу... - киса бережно приложила кристаллик ко лбу феи и подержала, пока тот не зажёгся тёплым светом. - Тилли, ты как? Слышишь меня? Тилли не реагировала. Дыхание её было ровным, но она даже не пошевелилась. - Не просыпается, - вздохнула Хисстэрийя. - Ладно, тогда вот так... - она отогнула край одеяла, положила свой кристалл уже на грудь фее и опять подождала, пока тот начнёт излучать тепло. - Тилли, милая, хорошая, вернись! - позвала она. - Тилли, это я, Хисстэрийя, ты должна помнить меня! Отзовись, Тилли! Приди в себя, пожалуйста! Тебя здесь очень ждут, - тихо закончила киса. Кристалл вдруг погас. Тилли так и не проснулась. - Не получается, - покачала головой Хисстэрийя. - Кристалл вроде работает, но Тилли... Похоже, она просто не хочет просыпаться. - Не хочет? Но она может умереть, если не проснётся! Ей надо поесть, ей нужен свежий воздух! А может быть... Тилли не хочет просыпаться, пока я рядом? - пришла к Ляпусу горькая догадка. - Я ведь обманул и обидел её. Тилли должна прийти в себя без меня, и только потом я попробую перед ней извиниться. Не знаю, правда, простит ли она меня теперь... Хисстэрийя, могу я полностью доверить тебе мою жену, пока ей не станет легче? - серьёзно обратился он к той. Киса тяжело вздохнула и как-то неодобрительно покачала головой. - Знаете, господин мой Ляпус... - определилась она, наконец, как к нему обращаться. - После всего, что произошло, я бы не доверила себе даже дохлого таракана! Даже если Тилли очнётся - я не смогу снова убедить её в том, что всё будет хорошо. У вас был шанс жить с ней долго и счастливо, был шанс загладить свою вину! Я обещала ей, что есть надежда. Мой план висел на волоске, и всё зависело от вас. Тогда, в Фантазилье, вы не разочаровали. Я думала, что всё получилось. Что теперь за вас и за Тилли можно не волноваться. И куда вы снова всё завели?! Зачем Тилли просыпаться, если наяву её больше не ждёт ничего хорошего?! - рассердилась Хисстэрийя. Ей было слишком обидно за Тилли, как и за собственные потраченные когда-то усилия. - Я сам знаю, что должен всё исправить, - Ляпус сжал кулаки, отвёл тяжёлый взгляд и перевёл дух, стараясь не сердиться. - Я придумаю, как сделать, чтобы Тилли всё понравилось. А пока ты должна привести её в чувство и приглядеть за ней. - Мне нужна какая-нибудь зацепка, чтобы понять, что может побудить Тилли очнуться, - ответила киса. Взгляд её задержался на одном из осколков Купола Мечты на полу. Тот был похож на кусок опала или какого-то другого редкого драгоценного камня, светился и переливался, а ещё в нём двигалось что-то зелёное. Киса подняла осколок с пола и поднесла к глазам, вглядываясь в то, что внутри. Это было похоже на стекло, показывающее кино. Точно видеозапись последних воспоминаний перед тем, как всё треснуло. Хисстэрийя увидела снежный пейзаж, ёлочки, проекцию Ляпуса в зимней одежде и такую же проекцию - Тасси, несущейся на лыжах с горки. - Надо же, тут ваша дочка, маленькая совсем. А я-то её уже взрослой привыкла видеть! Кстати, она уже знает? Или ей всё равно, что с мамочкой происходит? - Моя дочь, Анастасия Великолепная - Чёрная королева Фантазильи! - выразительно напомнил Ляпус, хотя киса и так это прекрасно знала. - Она избавилась от всех личных привязанностей и посвятила себя лишь колдовству. Всё, что её теперь интересует - это продвижение магических технологий. Разработки новых формул, зелий и систем знаков. Изобретения и поиск новых источников магии. Анастасия поощряет развитие науки в Фантазилье, курирует учёных и алхимиков, говорит, что стремится сделать фантазильцев поистине всемогущей нацией! Нет, она ещё не знает, что с Тилли, а если узнает, то не уверен, что сможет и согласится помочь. У неё сегодня должен быть какой-то эксперимент. Предупредила, что будет много трупов, и что её нельзя беспокоить ни под каким предлогом в ближайшие несколько дней. Знаешь, что-то мне теперь страшно, - признался Ляпус. - А вдруг Анастасия тоже в опасности? - Не исключено, - Хисстэрийя не рискнула озвучить предположение, что Анастасия может ставить эксперименты конкретно над собой, но от слов "нельзя беспокоить ни под каким предлогом" напрашивалось почему-то именно это. - Много трупов ещё... Брр! Её маме бы это не понравилось. - Теперь-то ты понимаешь, почему я держал Тилли в Куполе Мечты?! - взволнованно начал объяснять Ляпус, изрядно задетый последними обвинениями. - Там всё как раз так, как ей понравится! Я хотел, чтобы Тилли была счастлива! - Ну да. А теперь она умирает, и у меня не получается ей помочь. Слушайте, Ваше Капюшонство или как вас там ещё... а может, ну её - пускай умирает! - внезапно предложила киса, и голос её стал ядовитым. - А вы тоже того... избавитесь от всех привязанностей и посвятите себя только колдовству и собственному могуществу? И больше никаких проблем! Не нужно выбирать, не нужно пытаться везде успеть, не нужно разрываться, одна цель - никаких препятствий! Не хотите? - Если бы я хотел этого, я бы не освободил тебя и не попросил помочь, ты не находишь? - огрызнулся тот. - Ага, - кивнула киса. - Значит, всё-таки, не хотите её терять. И я должна решить за вас эту проблему. Правильно? - Опять хочешь, чтобы мне стало стыдно? Хорошо, мне стыдно, я опять оказался неправ, я уже понял, можешь мне больше не напоминать! И без того сейчас плохо, - Ляпус снова горестно поник, и Хисстэрийя подумала, что ей и правда не стоило так перегибать палку. - Но как быть, если я не могу помочь Тилли? Я же сказал, что больше никогда не поставлю её под удар! Я сказал, что не обижу её, а сам... Хисстэрийя, милая, умница! - вдруг сменил он тон на ласковый и заискивающий. - Ты - моя последняя надежда! Пожалуйста! - Ляпус приблизился к кисе, взял её за руки, с мольбой глядя ей в глаза. - Я в последний раз прошу тебя: спаси Тилли. Как угодно, только сделай это! Моя прелестная, хрупкая, нежная, доверчивая фея не заслуживает того, что с ней случилось! Она должна прийти в себя, она должна жить дальше и быть счастливой! Даже если для этого Тилли теперь придётся быть подальше от меня, - мрачно, горько, почти шёпотом закончил он, вздрогнув и опустив голову. Густая чёлка упала, скрыв глаза, наполнившиеся болью и слезами. Ляпус остался стоять на месте, не шевелясь, пытаясь взять себя в руки, но губы у него уже дрожали. Хисстэрийя больше не могла смотреть, как он страдает. Сердце у неё в который раз болезненно сжалось, и она, не выдержав, крепко обняла Ляпуса, прижавшись губами к его макушке и не говоря ни слова, чтобы самой не расплакаться. С минуту киса нежно гладила плечи расстроенного домового, дожидаясь, пока он успокоится. - Куда ж я денусь-то, конечно, спасу, - вздохнула она, отстраняясь. - И даже так, что не придётся вам держаться подальше друг от друга. Не для того я когда-то старалась, чтобы для вас всё закончилось так плохо. Вот только... понимаете, мне теперь нужно время на раздумья. Я должна придумать, как помочь ей, составить какой-то план, понять, что для этого понадобится. А думать мне легче на свежем воздухе, на ходу и одной. Отпустите погулять на часок? - Отпущу, отпущу. Ступай хоть сейчас, но только придумай! Ты ведь не сбежишь, правда? - забеспокоился Ляпус. - Ты ведь придумаешь? - Обязательно, - серьёзно заверила его Хисстэрийя. Уже направляясь к выходу, она обернулась и добавила: - Заметьте, господин мой Ляпус, я вас пока ещё не обманывала.