Amorousness

      Не то чтобы Чан был легкомысленным.       Он вполне себе осознанный, взрослый мужчина.       И всё же, эти прекрасные качества не мешают ему отвечать на открытый флирт Чанбина, явно желающего поскорее сделать атмосферу между ними теплее и доверительнее, пьянеть под очарованием чужой харизмы и действием алкоголя и в итоге целоваться, прижимая в коридоре возле уборных бара.       — Видел бы нас Хёнджин, был бы в восторге, — усмехается Со, облизываясь и с удовольствием наблюдая смущение на лице Чана, решившего поддаться чужому соблазнению для того, чтобы понять сразу для блага всех четверых — возможно ли между ним и Чанбином нечто большее, чем просто приятельские отношения.       Результат его вполне удовлетворяет.       — Не могу того же сказать о Минхо, — вздыхает, тоже вставая спиной к стене и рассматривая Чанбина из-под полуприкрытых век в тёплом слабом освещении, радуясь, что персонал заведения, в котором завсегдатай, их сейчас не видит.       — Я удивлён, что ты решил пуститься во все тяжкие после нашего разговора, — искренне поражается чужой смене отношения к происходящему.       — Во-первых, не во все, — ухмыляется немного пьяно, намекая, что дальше поцелуя им всё равно сегодня не зайти. — Во-вторых, я просто решил кое-что проверить и до конца признать очевидное, — пожимает плечами, — и, благодаря этому, словно камень с плеч упал. До расставания с Хёнджином я был проще, потому что всегда было так, что люблю только одного человека. А вот теперь… стал более замороченным…       — Это всё из-за того, что теперь ты знаешь, каково испытывать чувства сразу к двоим… — с нотками грусти в голосе улыбается Чанбин, получая кивок в подтверждение сказанного. — У нас у всех так получается.       — Потому Хёнджин и захотел, чтобы мы были все вместе?       — Эта творческая безумная натура быстро просекла. А как в Минхо влюбился — и вовсе уверился. Скажу тебе честно, принять и мне не мгновенно удалось, несмотря на широту взглядов. Всё-таки это не особо входит в понятие нормы — быть в отношениях вчетвером.       — Интересно, что бы сказал на это твой отец-психолог?.. — задумывается Чан, не ожидая моментально услышать ответ:       — Он считает, что смысл жизни в том, чтобы быть счастливым. И если такой формат отношений — самый лучший вариант, — то, безусловно, необходимо принять ситуацию, как есть, и наслаждаться.       Чанбин разводит руками — мол, что я могу поделать с чужим мнением.       Банчан по дороге обратно к столику размышляет и приходит к выводу, что полностью согласен с такой позицией. Принимает и тот факт, что его счастье определённо связано не с одним лишь Минхо или Хёнджином, поскольку ему совершенно точно нравится Чанбин. Уже даже больше, чем просто автор классных текстов.       — Вау, неожиданное признание, — радуется Со, подмигивая Чану.       — Я что, вслух сказал? — удивляется Бан, моргая часто, словно пытаясь видеть мир яснее.       — А то! Чудесное откровение! — Чанбин допивает виски с колой и предлагает немного прогуляться, на сообщения Хёнджина отвечая селфи с сонным Чаном, сделанным без спроса. — А хочешь, оставайся у нас?       За время, проведённое вместе, Чан уже в курсе, что Чанбин из очень богатой семьи и живёт с Хёнджином в трёхкомнатной квартире в районе Каннам, потому «когда вы с Минхо смиритесь, то сможете спокойно переехать к нам, места всем хватит». И, несмотря на то, что до дома Со явно ближе, а Минхо сегодня к нему не собирался приезжать, Чан всё-таки отказывается от приглашения.       — Мне стоит проветрить голову в одиночестве, — пожимает плечами и накидывает кожанку, несмотря на тёплую ночь — просто необходимо что-то в целях создания мнимой защиты от посторонних мыслей для концентрации на собственных.       Чану определённо хватит впечатлений на сегодня.       И он читает на лице Чанбина: «Я знаю, что ты просто боишься сдаться чувствам и проснуться с нами в одной постели до того, как Минхо согласится на эти отношения».       Или же — опьянённое состояние побуждает таким образом интерпретировать эмоции на лице напротив.

***

      Чан идёт по ночному городу до студии и в какой-то момент вздыхает — думать он смертельно устал. От мыслей лишь болит голова, в связи с чем хочется их скорее утихомирить, а возможность этого видит только в том, чтобы уговорить Минхо вписаться в странную авантюру с отношениями с Хёнджином и Чанбином.       И он очень надеется, что завтра свидание его бывшего и настоящего парней пройдёт настолько удачно, что Минхо сам возжелает наконец-то встретиться вчетвером. Всё-таки уже лёд тронулся, раз Ли позволил ему с Чанбином провести вечер, а более глупого вопроса, чем «можно ли мне поцеловать твоего Бэтмена? «Чан ещё ни одному своему парню ночью не писал.       — Это определённо прогресс… — Чан снова вздыхает, гадая — что же послужило причиной для разрешения на, по сути, измену? Банчану сложно обозначить происходящее в целом, ведь они четверо знают свои чувства к каждому, потому все не без греха. — Впрочем, Минхо бы ещё и признать их стоило, — хмыкает, поднимая оранжевый лист клёна.       Мысли сводят с ума.       Бан возвращается в студию и занимается аранжировкой песни в рок-стиле для популярной мужской группы — всё что угодно, лишь бы перестать погружаться в причинно-следственные связи. А ещё — не представлять бы Минхо и Хёнджина вместе — вот что было бы особенно замечательно, пусть и выходит очень плохо.

***

      Чан сам не замечает, как наступает утро.       Звук захлопнувшейся двери выводит из состояния дрёмы, а улыбка Минхо и аромат свежесваренного кофе бодрит и вызывает желание как можно скорее обнять пришедшего. И Ли с удовольствием принимает приглашение оказаться в кольце сильных рук, прежде оставляя напитки на журнальном столике и усаживаясь на колени Чана.       Минхо ёрзает и удобнее устраивается, в итоге седлая бёдра и обнимая вокруг шеи, заглядывая в самую душу Банчана с хитринкой в глазах и прижимаясь вплотную. Чан хочет поцеловать, однако Ли не даёт — уходит от контакта.       — И как тебе? — усмехается в ожидании рассказа о впечатлениях.       — Он очень настойчивый и страстный, — краснеет сам и смотрит на смущённого откровенностью Минхо.       — Ещё и радикальной прямолинейностью заразился, — хмыкает и всё же тянется за поцелуем — медленным, ласковым и постепенно переходящим в более глубокий и полный желания доказать свои чувства.       — Почему ты пришёл ко мне в восемь утра? — спрашивает Чан, вновь целует и, когда Минхо нехотя отстраняется, слышит тихое:       — Я так нервничал, что плохо спал и перевозбудился… и хочу попросить тебя помочь снять напряжение, — улыбается по-кошачьи и притирается пахом о Чана.       — Какое неожиданно доброе утро, — Чан подхватывает Минхо под бёдра и садится с ним так же, только на диван, принимаясь расцеловывать шею и неспеша расстёгивать пуговицы рубашки, аккуратно стягивая ту и откладывая подальше от них.       С брюками и бельём Банчан ведёт себя более бесцеремонно, тем более — Ли начинает кусаться и шустро расстёгивать его джинсы, приспуская, что означает крайнюю степень нетерпеливости.       И старшему совершенно не хочется заставлять его мучиться в ожидании.       — Я готовился перед выходом, — Минхо тяжело дышит на ухо, оставляя поцелуи и укусы, стягивая со старшего футболку и припадая к ключицам. — Но ведь ты не откажешь в том, чтобы проявить ко мне ещё немного заботы? — улыбается и смотрит хитро, передавая тюбик лубриканта и презерватив, раскатывая латекс по возбуждённому члену Чана и немного привставая, чтобы тому было удобно проникнуть в него пальцами.       Минхо будто весь воздух из лёгких выдыхает, чувствуя заполненность внутри и влажные пальцы второй руки Чана на своём члене, ласкающие головку и разгоняющие возбуждение по всему стволу. Он тянется за поцелуем и получает желаемое, и вместе с тем Банчан заменяет пальцы членом и слышит возбуждающий скулёж на ухо и учащённое дыхание.       Ли нетерпелив и хочет ускориться, однако Чан контролирует и не позволяет срываться на более торопливый темп, наслаждаясь моментом и целуя чувственно-нежно, размеренно насаживая на себя до упора и в очередной раз отмечая фетиш на бёдра Минхо, сжимая те в ладонях сильнее. Осознавая, что партнёр близок к тому, чтобы сойти с ума от медлительности происходящего, Чан всё же ускоряется, вкидывая бёдра, заставляя крепче цепляться за свои плечи и стонать несдержанно громко, запрокидывать голову с приоткрытым ртом.       Банчан уверен, что получает оргазм в равной степени и от физического контакта, и от визуальной составляющей перед своими глазами.       — А я… могу поцеловать Хёнджина, если очень захочется? — бурчит Минхо устало вопрос на ухо разомлевшему Чану.       — Конечно, котик, — поглаживая по волосам на затылке, Банчан радуется, что в студии есть душевые для трудоголиков, ночующих на работе, поскольку им обоим стоит привести себя в порядок. — Ты волен делать всё, что пожелаешь, — отстраняет немного и оставляет лёгкое прикосновение своими губами на чужих.       — Я вижу — ты что-то скрываешь, — щурится недоверчиво, лениво обтираясь салфетками.       — Есть кое-что… что хочу увидеть лично, — Чан медлит, но его торопит то, что Минхо явно начинает закипать из-за отсутствия продолжения. — Я немного фетишист… на пальцы Хёнджина… — Ли понимает намёк не сразу, а когда осознание происходит, теряется и смущается, принимая от Банчана шорты и футболку, валяющиеся для таких вот случайных ночёвок и непредвиденных случаев.       — Не то чтобы я особо думал о Хёнджине… но, если говорить о фетишах… его попа… — Минхо прикрывает лицо ладонями и бурчит недовольно:       — Я пришёл сбросить напряжение, чтобы спокойно пойти на свидание… а в итоге как мне смотреть и реагировать теперь на него?!       — Поверь, как бы ты себя ни настраивал, он бы всё равно вывел тебя из равновесия, — усмехается Чан, после чего берёт полотенца и чистую одежду и уводит Минхо к душевым, чтобы снять вновь нарастающую волну возбуждения.