Amorousness

      Минхо чувствует себя невероятно глупо, ведь ему бы в конфликте с Чанбином говорить, что он уже встречается с Чаном, и давить на отношения самого Со с Хёнджином.       Однако, по сути, выложил тому, что произошедшее так и не потеряло для него важность. Так ещё и взбесился, как идиот.       Впрочем, ситуация и реакция для Минхо довольно типичная.       Иногда Ли кажется, что нормально общаться он может только с Чаном, который всегда даёт ему время подумать и сформулировать свои мысли, не давя необходимостью моментального ответа. Тогда как от многих других людей он обычно слышит: «Неужто ты не понимаешь, чего ты хочешь?» — или: «Как можно не осознавать свои чувства?» В довесок ещё и: «Почему ты такой грубый?»       Благо, что на работе у него нет необходимости часто общаться с людьми: контролирует IT-разработки компании, в основном переписываясь в Teams (даже с генеральным директором), где у него есть время и тишина для ответа. И лишь порой на планёрках некоторые аналитики выводят из себя глупыми вопросами и необходимостью участвовать в обсуждениях.       Его никто никогда не ждал, вынуждали агрессивным общением, а не спокойным и конструктивным диалогом, защищать свои границы. До встречи с Чаном — ненавязчивым, интересным и всегда чутким к просьбам. И иногда Минхо страшно злоупотреблять его озабоченностью чужим комфортом.       — Не хочешь поделиться мыслями? — Чан проходит на кухню своей квартиры, где включена лишь тихая жёлтая подсветка по периметру под самым потолком и царит полумрак, а Ли расположился на стуле с ногами, смотря в окно на огни города с десятого этажа.       — Я думал, ты сегодня раньше освободишься, — раздумывая над ответом на вопрос Банчана, переводит тему.       — Внезапно интересный проект пришёл, — вздыхает, глядя на часы, показывающие без четверти три и начиная переживать — ещё один завтра помятым и недовольным в офис поедет.       За примерно минут сорок сборов и пути домой, Банчан так и не пришёл к решению — стоит ли говорить о встрече с Чанбином. Его собственное мнение и мнение Минхо кардинально разные относительно Со, и у каждого на то свои веские причины.       У Чана перед глазами два абсолютно разных отношения, помимо собственного: Минхо, который на дух того не переносит; Хёнджин — счастливый и даже переехавший к нему спустя всего месяц отношений. Пример первого даже побудил однажды уточнить у Хвана, не абьюзер ли его новый парень, на что последовало суровое: «Сдохнуть хочешь?» — выглядело одновременно и очень театрально, и так, что все вопросы отпадали сами собой.       Собственные чувства говорят о том, что Чанбин — может, и своеобразный, но хороший человек.       Вот только с Минхо у них не заладилось.       Впрочем, на различия характеров списать это легко.       — Хочу, — внезапно подаёт голос Минхо, каштановые волосы которого неопределённое время назад начал гладить Чан, вставший рядом, и тоже уставившийся в окно. В своих действиях он находит приятный покой. — Рассказать кое-то важное…       Банчан всё-таки решает присесть на соседний стул и изучает задумчивого Ли, пытаясь понять — о чём может пойти речь и нужен ли ему самому кофе, однако следующие слова бодрят, как ничто другое:       — Чанбин — это тот самый человек, с которым у меня был первый раз в роли пассива, — вздыхает тяжело и всем своим видом показывает недовольство сложившейся ситуацией.       — Твой «Бэтмен»? — получает кивок в ответ и зачем-то примеряет костюм супергероя на Со, оценивая, как десять из десяти. — То есть… это он тебя сталкерил?..       — Вроде того… я не знаю, как правильно сказать, — запрокидывает голову, словно на потолке могут быть написаны ответы.       — Значит, это и есть причина, почему ты о нём так плохо отзываешься постоянно, называя ненормальным, опасным, неприятным типом? — для него «парень с Хэллоуина» и «Со Чанбин» — совершенно разные, от этого происходит колоссальный диссонанс образов в голове.       — Возможно, я был бы к нему лояльнее, если бы на работе он вёл себя более профессионально, а не придирался к моим сотрудникам на совещаниях, — хмыкает недовольно, скрещивая руки на груди и словно защищаясь от дальнейших нападок и расспросов.       Чан решает не давить, а достать пива — и себе, и Минхо.       Минхо думает, что ему уж слишком повезло, когда он стал парой Банчана.       И в благодарность хочет быть более искренним и откровенным.       — Слушай, — начинает неловко, принимая уже открытую Чаном холодную банку. Делает глоток, после продолжая. — Всю ситуацию я понял буквально сегодня. И есть вероятность, что Чанбин — не такой и плохой человек. Просто лично меня вымораживает… вот только причина нашего главного с ним конфликта — я ни разу по-настоящему адекватно его не отшивал.       — То есть ты, как обычно, не говорил, а огрызался? — вздыхает, на удивление, успокаиваясь. — То-то я всё гадал, почему человек один, а мнения такие разные… Но почему ты вдруг решил поговорить о нём? — хмурится, начиная подозревать какой-то заговор — слишком много Чанбина за последние несколько часов.       — Мы с ним сегодня поругались и на эмоциях прояснили ситуацию. Захотелось поделиться, — пожимает плечами и чувствует, что его телу определённо не хватало лёгкой дозы алкоголя. — Однако, это не всё, о чём хочу сказать тебе. Просто второе — более неловко.       — Уже боюсь, учитывая то, с чего начали, — усмехается и тянется, чтобы взять ладонь Ли в свою, стараясь дать поддержку.       — Хёнджин нашёл своё новое вдохновение… И это — я.       Лицо Банчана буквально не выражает ничего в течение почти минуты осознания произнесённого.       У Минхо просто происходит экзистенциальный кризис личности.       — Тебе Чанбин сказал?.. — решается на то, чтобы хоть как-то голос подать.       — Сам Хёнджин, — Минхо берёт себя в руки. В самом прямом смысле.       — Теперь понятно, о чём происходящем в своей жизни он не мог мне рассказать, — усмехается с грустью. — Это сильно на тебя давит? — и понимает, что Минхо сложно встречаться с подобными откровенностями от людей, ещё и малознакомых. Тем более — бывшим его парня.       — Хм, даже не знаю, — пожимает плечами, отвлекаясь на глоток пива. — Я ещё не до конца с этим разобрался, но… наверное, даже немного приятно? — задумчиво произносит, склонив голову вбок, а Чан решает не озвучивать, что очень происходящему рад, несмотря на некий абсурд связей их четверых.       — Иди ко мне, — расставляет руки в стороны в приглашающих объятиях и ждёт, когда Ли переберётся к нему на колени.       — Мой интересный проект сегодня — это Со Чанбин, — на слова Чана Минхо дёргается, неверящим взглядом изучая лицо напротив. — Мы действительно работали над его песнями, и у него потрясающие, полные смысла, тексты.       — Вот уж не думал, что он поёт, — бурчит себе под нос.       — Он читает, — поглаживает по спине и с удовольствием рассматривает растерянность на чужом лице. — Он мне понравился, потому приятно, что ты меняешь к нему своё отношение.       Минхо хочет возразить, да только отрицать очевидное — глупость и неуважение.       — И как нам быть? — обнимает вокруг шеи и задумчиво дует губы.       — Предполагаю самый лучший вариант — встретиться всем вместе, — пожимает плечами и теснее приближает к себе. — Мне вот очень интересно, до чего может довести подобное общение.       — А мне — страшновато, — морщится и вздыхает расстроенно.       — Со мной ты тоже переживал и боялся, но в итоге ведь сошлись, — целует в щёку с довольной победной улыбкой.       — И это было сложно. Ещё сразу двух людей впустить в своё личное пространство — пугает куда сильнее. Тем более, с Чанбином мне уже довелось как-то раз чересчур близко познакомиться…       — Давай так: если тебе действительно будет неприятно их общество, мы сразу же уйдём.       — То есть можно и порог не переступать? — смеётся Минхо и целует Чана мимолётно в губы, предупреждая недовольную его побегами реакцию. — Шучу, я хочу попробовать… не вечно же избегать общения, если то не по работе.       Чан чувствует, что не из-за стремления провести психологический эксперимент над самим собой Минхо всё-таки желает этого контакта, а потому что действительно интересно.       Даже если сам Ли ещё не до конца это осознаёт.       И отчего-то у Банчана ощущение, что это — начало чего-то грандиозного.