Переизбыток тьмы.

— Правда? — подросток перевернулся лицом к Иллуми. — С чего бы мне лгать? — Откуда мне знать, что у тебя в голове… Старший Золдик подвинул младшего к себе так, что тот уже почти лежал полностью на нём. Так и не получилось оторваться от этих голубых глаз, которые в темноте ночи больше напоминали космос — бесконечный, звёздный и очень глубокий. Блондинистые волосы, которые уже высохли, были такими мягкими, что выскальзывали из-под пальцев Иллуми. Мысленно он сравнил Киллуа с котёнком. Такой же мягкий и пушистый, так же мило прижимается и ласкается. Правда волосы уже отрасли и пора бы их укоротить, все детство остальных детей этим занимался он — это действие нельзя было доверять даже дворецким, в связи с безопасностью детей. Старший брат не смог не сдержать улыбку. Все происходящее, в контрасте с недавними событиями казалось странным, но было таким правильным, что никто даже не хотел говорить о прошлом, разрушая обстановку. — Киллуа, если ты не прекратишь курить, то я запру тебя в этой комнате. — Навсегда? — Да. — Иллуми чуть усмехнулся. — Расскажи, почему ты спал в коридоре, ещё и не на своём этаже? — Я был у Миллуки. — Серьёзно? — одна бровь скептически поднялась. — Я кушал вафли. — грустно вздохнул Киллуа — Бля…ин, они остались в коридоре. Затылка коснулась лёгкая затрещина и Киллуа обидчиво нахмурил брови. — Не ругайся, нос не дорос. — А с тобой целоваться дорос? Иллуми странно поиграл бровями. «Он так умеет?! Я думал его мимика вообще не развита, хах.» Киллуа не знал куда деть руки, поэтому они лежали на животе Иллуми и он положил на них лицо, разглядывая мужчину напротив. «Вот почему он такой непостоянный? Почему он не может всегда быть таким?» Только сейчас он заметил на совсем мраморной коже маленькие веснушки, которые не увидеть на расстоянии, во время обычного диалога. Они коричневатые и очень редкие, на лице Иллуми они выглядят непривычно. Киллуа поднял руку и большим пальцем погладил по ним, невесомо касаясь кончика носа. Губы растянулись в улыбке и подросток чуть-чуть усмехнулся. Смотря на такую картину, Иллуми тоже не смог не улыбнуться. Такой маленький, такой милый и открытый, так хочется его защищать, но приходится делать это от самого себя. Но он понимал, что сам всегда портит всё — все их доверительные, и даже больше чем обычные братские отношения он рушит. Иллуми не делает это намеренно никогда. Скрывать свои настоящие эмоции и чувства всю жизнь — безумно тяжело, поэтому во всех срывах эмоций они выходили наружу с двойной силой. Было так за себя стыдно, что каждый раз удар принимал на себя Киллуа… Иллуми старался держать себя в руках, но даже в казино он сорвался и навредил подростку, хотя даже ни слова в его адрес не проронил. Всю ночь, проведённую в машине он поглядывал на бессознательного юношу и мысленно убил себя самым изощрённым способом. Тёплая ладонь продолжала поглаживать голову и другая плавно передвинулась на талию. Было приятно, мягко и тепло. — Киллуа, ты сможешь меня простить? Младший Золдик вмиг стал серьёзным. Он приподнялся на руки, оперев их на плечи Иллуми и приблизил лицо почти вплотную — кончики их носов соприкасались. Киллуа никогда не видел эти глаза настолько близко. Казалось, что голова немного закружилась от такой близости. Затем легкое прикосновение чужих губ коснулось Иллуми. Это был неуверенный, детский «чмок», который вызвал приятное тянущее чувство в животе младшего. Почему то этот момент, показался ему гораздо интимнее и откровеннее, чем минет в комнате мотеля. Они смотрели друг на друга вечность, сквозь слегка опущенные веки, пока Киллуа не ответил на вопрос: — Да. Это «да» было согласием — согласием на всё. В следующую секунду их губу слились уже в более серьёзном, «взрослом» поцелуе, как у себя в голове это называет юноша. Киллуа даже и не заметил, как оказался под мужчиной, одна рука того нажимала на его грудь, не давая сдвинуться. Вес горячего тела над собой возбуждал, и его руки гладили спину, шею и грудь Иллуми. Было приятное чувство, суметь вновь прикасаться к нему. Все предыдущее, что испытывал блондин, находясь в этом месте ушло на второй план, скорее даже на третий. Сейчас почти не было смущения, либо из-за того, что Киллуа недавно проснулся и ещё не успел прийти в себя, либо просто настолько приятная и комфортная атмосфера в комнате не давала это сделать. Длинные чёрные волосы начали лезть в рот, прерывая настолько долгожданный и внезапный порыв любви: — Иллуми, резинку… — с ещё не восстановившимся дыханием прошептал раскрасневшийся Киллуа. Оказывается, рубашка уже была полностью расстегнута и открывала красивый вид на подтянутое тело. Иллуми достаточно быстро поднялся, почти подскочив, и подошёл к столу, в который были встроены обычные выдвижные ящики, такие столы были у всех детей в семье. Движения рук были быстрыми и суетливыми, а лицо немного напряжённым. Он достал из второго ящика маленькую чёрную коробочку и бросил её на кровать, рядом с Киллуа. Младший Золдик кинул на неё взгляд и брови поползли наверх. Упаковка презервативов? — Э-э, я имел ввиду, резинку для волос… Иллуми молча взял из того же ящика резинку и запульнул её в Киллуа, сам довольно улыбаясь, оголив зубы. Блондин её не поймал и она попала ему на живот — в Иллуми полетел строгий грозный взгляд. Брюнет громко захлопнул ящик и вернулся к через чур откровенному на вид подростку. Киллуа перевернулся на живот, давая старшему стянуть с себя штаны вместе с бельём. Он откинул все сомнения. Он хотел принадлежать Иллуми. Если бы ему сказали о происходящем хоть на несколько месяцев раньше он бы побежал к унитазу. — Ты точно готов, Киллу? — тёплая ладонь прошлась мурашками по спине и бархатные зубы чуть прикусили мочку уха. Но Киллуа понимал, что одно его слово и это все прекратиться, поэтому переживаний не было. — Я уже сказал тебе — да. Или одного согласия не достаточно? — Чертёнок. Пальцы Иллуми начали жгучим ощущением проникать в младшего. Киллуа немного поморщил нос, но кроме рваного вздоха никаких звуков не издал. Пальцы начали чуть вращаться, имитировать движение ножниц и совершать поступательно-возвратные действия, растягивая Киллуа. Один раз палец прошёл по нужному месту и тихий стон прервал тишину. Он нутром почувствовал, как Иллуми ухмыльнулся у него за спиной. Спустя небольшую паузу Золдик-старший совершил свои последние движения в обратном порядке, наблюдая за реакцией подростка. Киллуа изредка поворачивал голову, посмотреть на Иллуми и сейчас его лицо лежало на подушке наполовину, а зад был приподнят к брюнету. — Вот тут приятно? — Иллуми нажал своим длинным пальцем около простаты. — Иллуми… — даже это вызвало очередной стон. — А здесь? — Иллуми попал точно в комок нервов. Стон Киллуа безумно отдался эхом по всей комнате и открытой ванной, что ещё сильнее раззадорило обоих. Безумно хотелось кончить и улечься сверху на тёплого Иллуми, но пока что, ни одного, ни другого не случилось. Пальцы уже были вытащены и он слышал, как Иллуми стягивает с себя пижамные штаны и боксеры. Шелест коробочки с презервативами. «Интересно, а какой у него…?» Киллуа присел боком и начал наблюдать за братом, который уже надевал резинку. Киллуа слишком удивил размер члена брюнета. В другой ситуации он бы уже начал завидовать такому размера, и вообще мог даже обидеться. Вот такой вот Киллуа. — Нравится вид? — Это смущает. — У тебя первый раз, не удивительно. — С чего ты взял, что у меня первый раз? — Киллуа даже смутился при этом вопросе, как девственник и уткнулся в окно. — Ты очень неопытен, и смущаешься, как девочка. Ты бы видел свои глаза, когда в мотеле, я сказал тебе меня соблазнить. — Иллуми рассказывал все с лёгкой улыбкой, двигаясь к Киллуа всё ближе и ближе. — Но мне это даже нравится. Такой невинный… «— Продемонстрируй. Ещё одно слово, от которого можно было свалиться в обморок. «Он смеётся надо мной? Хотя вроде сидит серьёзный.» Киллуа замялся и сжал пальцами тонкую ткань юбки, смотря на сидевшего на краю кровати Иллуми…» У Киллуа вспыхнул тот момент в голове и он поспешил закрыть ладонями глаза, видимо пытаясь прогнать все глупые и не подходящие для ситуации мысли. Губы ласковой росой поцелуев начали покрывать руки Киллуа. Он быстро дышал в ожидании продолжения. — Ты самый лучший, Киллуа. — Иллуми ещё раз поцеловал Киллуа и убрал его руки к себе на шею. — Постарайся расслабиться, котёнок. Киллуа сделал глубокий вдох и сильнее раздвинул свои колени. Иллуми входил медленно, не переставая ласкать языком шею. Затем медленно, безумно медленно он начал совершать толчки, давая Киллуа привыкнуть. Чувства Киллуа бегали по всему телу безумным танцем, ему казалось, что его сознание сейчас просто сбежит, от таких слов и действий Золдика. С ускорением темпа изо рта младшего начало раздаваться всё больше и больше до безумия горячих звуков. Иллуми тяжело вздыхал, но старался сильно не отдаваться процессу, больше переживая за состояние подростка. Всё таки это первый раз Киллуа. — Иллуми, быстрее. Иллуми послушался и ускорил темп. Разрядка была не за горами. Киллуа почти не было больно и дискомфортно, ему только мешала его рубашка, которую он так и не смог нормально снять, не повредив шов рукава. Было жарко, жарко от высокой температуры в комнате, жарко от горячего дыхания Иллуми и от действий, что они совершали. — Я скоро кончу… Через пару минут после этих слов Киллуа кончил и обмяк на кровати, но не перестал наблюдать из-под прикрытых глаз, за чуть румяным и растрепанным братом. Он чувствовал себя чуть уставшим и ему очень захотелось перекусить. Опять. — Иллуми. — подросток привстал на локтях и наблюдал за приводящим в себя порядок братом. — Я проголодался. Иллуми развернулся и странно покосился на юношу. «А что не так?» Иллуми натянул на себя бельё со штанами и молча вышел из комнаты, не закрывая дверь, судя по всему пошёл на кухню. Киллуа стал довольным, как кот. Удовлетворенный, весь в любви и заботе сейчас будет есть. *** Он оглядел себя и решил одеться. Трусы и штаны еле налезли на вспотевшую кожу и он поплелся на кухню за братом. «Рубашку жалко.» Коридор отдал холодным сквозняком и он мысленно выругался сто раз на дворецких, не закрывающих окна — Разве не очевидно, что холодно до жути… В нижней части тела не было сильного дискомфорта, как он прочитал в интернете когда-то давно, но что-то уже поменялось в нём. Штаны висели на сильно выпирающих косточках бёдер, хотя он был не сильно худой и вдруг он остановился на месте с диким осознанием. «Я же теперь не девственник!» Он тихой рысью побежал на кухню и застал там Иллуми, убирающего с пола кастрюлю. Плевать уже на этот суп. — Иллуми! — Киллуа прыгнул на обнажённую спину брата, сидящего на корточках перед испорченной едой. — Я больше не лох! — В смысле? — начал подниматься брат, с повисшем на спине нарушителем шума. Он двигался так, как обычно, словно не было белобрысого подростка висящего за спиной. — Я теперь не девственник! — громко сказал Киллуа. — Хах, поздравляю, Киллу. Киллуа уже слез со спины брата, но обвив руками торс и прижимаясь щекой к спине, он начал наплевать какую-то мелодию, пока тот ходил по кухне туда-сюда в поисках тряпки. Киллуа был счастлив и доволен. Хотелось поесть и лечь спать. — Чего хочет твоя душа? — спросил чуть смеясь Иллуми. — Рождество. — Чего? — Зачем ты переспрашиваешь, если слышишь? — Рождество? — Да! Ёлку, гирлянду, свечи, утку и музыку! — Я бы тоже хотел. — задумчиво почесал подбородок Иллуми, уже выбравшись из объятий. Он смотрел на слишком уж перевозбуждённого юношу и не понимал, как можно посреди ночи быть таким активным. Ему например, после секса хочется только спать или лежать отдыхать, но никак не праздника или ночного внезапного перекуса. Но ему было не тяжело приготовить Киллуа поесть, поэтому смысл жаловаться. — Что поесть? — Ну супа уже нет, как видишь. Интересно, как же он оказался на полу? — наигранно-задумчиво спросил брат. — Не знаю. — Киллуа приподнял плечи и почесал голову, смотря по сторонам, в поисках виновника. — Может Миллуки? — А может бешённый блондин? — Не встречал таких. Когда Иллуми всё убрал, то он встал к плите и начал готовить омлет. Иллуми, полу-обнаженный готовит ночью омлет, только что переспавший со своим младшим братом. «Хм-м, стоит ли Гону об этом знать?» — Иллуми, как ты избавился от Геней Рёдан? — Я был не один. — С клоуном? Не важно, как вы вдвоём… — Волшебники не раскрывают свои фокусы. Киллуа пару раз глупо похлопал глазами и поднял одну бровь. Уж больно эти слова кого-то напоминали, и это странное выражение лица Иллуми… — Это же слова Хисоки! — опять громко воскликнул Киллуа, когда до него дошло. — Слушай, а у вас с ним было… Это? — Что? — Ну секс! — неловко произнёс Киллуа, опять пристраиваясь сзади и начиная пальцами гладить длинные чёрные пряди из конского, уже очень неаккуратного, после всех их действий, хвоста. — Нет. — Иллуми постучал лопаткой о сковородку и обернулся к блондину. — У меня не было секса с Хисокой. Золдик-старший взял почти белое в мраке ночи лицо Киллуа, и притянув к себе, нежно поцеловал в лоб. Подросток понял, что столько эмоций от Иллуми как сегодня — он не видел очень давно. Он прижался к его груди и проследил за взглядом старшего брата — окно. Темнота, подобная той, что сидит в глубине душ всех Золдиков. Без исключения. Но сейчас она уже не так сильно тревожила. Она никогда больше не доберётся до него, если только Иллуми не позволит это сделать. Кажется, брюнет думает о том же самом. — Киллуа. — Да? — Если я расскажу тебе о тьме внутри меня, ты продолжишь смотреть на меня, как на солнце?