Переизбыток тьмы.

— Ты в порядке, Киллуа? — осматривал младшего брата Иллуми. Вид его явно не порадовал. — Что с рукой? — Долго рассказывать. — Почему ты не позвонил? — Чего?! Я звонил раз десять! — О-у… Тут видимо стоят заглушки. Извини, Киллу. — стыдливо произнёс Иллуми и поправил волосы, которые и так лежали идеально. Старший брат явно чувствовал себя некомфортно, потому что не смог прийти вовремя, но своими «уверенными» жестами показывал, что все в порядке. Было страшно снова расстаться с ним, даже на короткое время. Эти дни вместе с братом слишком сильно повлияли на его жизнь. Душу переполняли эмоции даже когда их взгляды просто пересекались. Они больше не вызывали дрожь в коленях и бесконечное чувство страха. Но почему то именно сейчас не хотелось разговаривать с Иллуми. Нервы до сих пор оставались на пределе. Прежде, он не испытывал таких чувств к людям, как испытывает к Иллуми. К Гону — теплые дружеские чувства, к Хисоке — резко негативные, а вот брюнет был чем-то другим. Ещё и этот момент перед заданием… Воспоминания о нём смущали юношу. На подростке больше не было обуви, парика и красные губы растерлись по щеке. Старшего Золдика немного заводил вид размазанной помады, но сейчас Киллуа хотелось лишь забрать обратно домой и согреть. Иллуми подошёл к чуть подрагивающему подростку и одним движением поднял на руки. Идти босиком по мокрому асфальту не очень хорошая затея, а подросток был не тяжёлым. Их взгляды пересеклись, но голубые глаза сразу отстранились. Бледная рука, перепачканная кровавыми разводами поправила юбку и губы наигранно-обидчиво надулись. Невесомый поцелуй в макушку разморил юношу. Но это не принесло большого желания сейчас общаться. Позже. Когда он остынет. Никто и никогда так трепетно себя с ним не вёл. Для удобства Иллуми перекинул подростка через плечо и рукой натянул юбку пониже. — Эх, такая красота испортилась. — оглядел Иллуми ноги подростка, где колготки превратились в одну сплошную зацепку. Большой палец равномерно движением поглаживал ногу так, что возможно даже Киллуа этого не почувствовал. Все его движения и касания были слишком аккуратными. — То есть, без этого всего я не красивый? — возмущённо подал голос блондин. — Красивый, красивый. *** Киллуа долгое время провел в ванной. Косметика без специального средства совершенно не хотела стираться. «Чёрт!» Ладони агрессивно намыливали лицо в очередной раз, но тёмные мешки оставались под глазами, а кожа лица только становилась краснее, после каждой попытки смыть. Живот, жалобно проурчал, сообщая о том, что голоден. Он бы предпочёл сейчас мармеладок или конфет. «Сходить бы в магазин, а так лень.» Просушив непослушные волосы и надев на тело пижаму Киллуа вышел. Настроение почему то упало ещё сильнее. — Как мне смыть эту чёрную хрень? — жалобно простонал Киллуа и топнул ногой по полу. Иногда он напоминал очень истеричного и излишне эмоционального ребёнка, но таким он был очень редко. Только когда мысли мешались в голове и все валилось из рук. Или когда не смывалась тушь. Или когда он не мог разобраться в себе? Иллуми лёжа читал книгу и одними плечами показал, что без понятия. На нем тоже была пижама и выглядел тот очень расслабленно. Будто и не находилось истеричного подростка в комнате. — Спасибо! — крикнул Киллуа и заперся обратно в ванную. «Кретин! Это был его план! Он знал, что там будет Увогин и его это ни капли не смутило?! Разве не очевидно, что я слабее этого бугая?» Эмоции стали накаляться и превращаться в злость. В отражении напротив стоял взвинченный подросток, с этими чертовыми чёрными кругами. По нему было видно, что сейчас он не в духе. Плечи активно поднимались, при слишком быстром дыхании. Ноздри странно подрагивали. Хотелось кого-то убить. — Его вообще не колышет видимо, что меня чуть не изнасиловали. — произнёс блондин, прекрасно понимая, что старший все слышит. Ему даже не нужно было напрягаться, чтоб услышать. Уже через секунду из комнаты приглушенно донеслось: — Колышет. Мне очень стыдно, что я не смог прийти вовремя. — Круто! Я тебя поздравляю! Киллуа не хотел выходить. Сейчас ему хотелось только спорить и скандалить. События вечера ещё его не отпустили, а кажется ещё сильнее начали тяготить. Если бы Иллуми не забыл, что его младший брат пошёл в ту комнату вместе с Увогиным, то все обернулось иначе. Без нервов Киллуа. Но нет, нужно было торчать в этом полу-разваленном доме и обсуждать то, чего в итоге не произойдёт. Киллуа стоя в душе понял, что Куроро предлагал Иллуми отказаться от Хисоки и пойти ему наперекор. Но брат отказался. — Долго собираешься через стену общаться? — крикнул Иллуми. Тот находился в странно-приподнятом расположении духа. Может ли это быть из-за их… Вечерних шалостей перед заданием? — Сколько потребуется, столько и буду. Вот уже послышались шаги и Иллуми деликатно постучался в дверь, хотя раньше он бы просто снёс её к чертям: — Дверь. Наигранно-громкий цок, закатывающиеся глаза, щелк щеколды и недовольное лицо Киллуа. — Ты истеричка похлеще матери. Ты на всех заданиях так выкаблучиваешься? Иллуми возвышался над братом и лицо того — искренне веселило. Но он сдерживал усмешку, поскольку Киллуа вёл себя слишком неприлично. Это совершенно не нравилось Иллуми. Он заметил, что Киллуа проявлял вот эту свою «истеричную» сторону, только когда сближался с людьми. В детстве было так же. Интересно, он сам замечает, как противно себя ведёт? — Тебя это не касается. — Киллуа прошёл в комнату, намеренно задевая плечом брюнета. «Придурок.» — Касается. Я твой брат. — остановил за руку старший. Рука сразу отдернулась и спряталась за спину. — Брат который пытался меня убить? Спасибо, не надо мне такого. — Не веди себя как идиот. Успокойся и ложись спать. — уже строго сказал Золдик-старший и слегка толкнул парня в сторону сдвинутых кроватей. Это очень взбесило и так нервного юношу. — Да пошёл ты, Иллуми! — Тихо. «Это его излюбленное «тихо» меня крайне бесит! Тихо, тихо, тихо… А может реально замолчать? Вот и посмотрим, что же тебе больше понравится.» Иллуми понял тактику подростка, который уже сделал лицо а-ля «мне вообще все равно.» Он же не глупый, чтоб повестись на такое. Золдик понимал, что виноват, что не смог помочь вовремя, извинился. Но устраивать скандалы — глупость. Он лёг на свою половину кровати и продолжил читать книгу. Взгляд непроизвольно всё-таки падал на Киллуа. Уж больно этот мальчишка манил к себе. *** Раздраженность начала отходить на задний план. «Нужно ещё что-то придумать.» Странные порывы Киллуа не переставали удивлять. То он злой, то нервный, то обиженный. Сейчас он захотел был провокационным. Верхние пуговицы пижамной атласной рубашки начали расстёгиваться одна за другой. Чёрные глаза косо поглядывали на открывающуюся бронзовую кожу. От Киллуа это не скрылось. «И долго будет свою книжку читать?» Рубашка опустилась на спинку стула, стоящую недалеко от блондина, открывая ещё ни кем до этого не «запятнанное» тело. Кроме Иллуми конечно. Подтянутый торс, с хорошо виднеющимися кубиками, бледно-розовые соски. Иллуми уже отвлёкся от своей книги, смотря гораздо ниже глаз Киллуа. Оказывается Золдик-старший очень падок на соблазны. — Что ты делаешь? Рука мальчика начала скользить по бледной, почти белой коже: — То, что не делаешь ты. Эти слова подействовали. Иллуми чуть привстал и за талию потянул подростка на кровать. На этот раз младший оказался внизу. Стало немного страшно, но этот страх отличался от обычного. Он был завораживающим, интригующим, интересным. Чёрные глаза будто съедали обнажённый торс. — Чего ты хочешь, Киллуа? — этот вопрос от висящего над ним Иллуми немного поставил в ступор. — Глупый вопрос. А что ты можешь сделать? — Я задал вопрос первый. Разве он глупый? Голова старшего брата наклонилась к шее и губы начали ласкать тонкую кожу. Чёрные волосы начали немного щекотать и сейчас их показалось больше, чем обычно. Рука подростка сразу потянулась к ним, чтоб убрать назад, пряди были очень мягкими и приятными на ощупь, поэтому ладонь Киллуа начала гладить, пока их хозяин продолжал оставлять аккуратные поцелуи на шее. В низу сладко начало тянуть нарастающее возбуждение. — Нравятся? — Да. А я могу их собрать? Ну, чтоб не мешали. Длинная рука потянулась к тумбочке, где лежала обычная чёрная резинка. Подкалывать их иглой сейчас было бы лишним, она могла просто сползти и причинить нежелательную боль кому-то из Золдиков. Резинка оказалась у младшего в ладони, а потом в волосах Иллуми. С собранными волосами он был очень милым. Все происходило очень медленно, почти невесомо и очень нежно. Влажные, неумелые из-за Киллуа поцелуи, приятные поглаживания. Рука спустилась к паху и младший заметно напрягся. Это не ускользнуло от Иллуми и он, приговаривая успокаивающие слова, начал опускаться ниже. Дыхание вновь стало не равномерным. Как только длинные пальцы спустили штаны вместе с трусами младший ещё сильнее напрягся: — Иллуми, а может… — Тихо. Это «тихо» даже не взбесило, а только немного испугало, не хотелось никак возражать. Сейчас он целиком и полностью в его руках. Киллуа начал отползать чуть выше, к изголовью кровати, но руки Золдика-старшего оставили его на месте. Взгляд Иллуми стал чуть затуманенным и возбужденным. Подростку это одновременно нравилось и нет. С одной стороны, Иллуми делал очень приятно блондину, но с другой, его получается было тяжело остановить и была вероятность, что тот перейдёт черту. К большему Киллуа был не готов. Перед глазами стоял его вставший член, возбужденный взгляд Иллуми и собственная, высоко поднимающаяся грудь от тяжёлого дыхания. Горячий язык начал облизывать ствол от начала до конца. Глаза закатились от удовольствия и немного откровенный выдох разрезал тишину. — Боже, да. Рука начала массировать член, а рот совершал поступательно-возвратные действия. Раньше подросток такого не испытывал никогда. Никто не касался в этих местах, кроме его самого. Неловкость забылась в целом букете новых ощущений. Иллуми держит его слишком крепко, держит и в одно движение заглатывает уже подрагивающий член. Стон получается сдавленным, неожиданным и приторно сладким. — Иллуми… «Кончить. Как же я хочу кончить» — эта мысль, бьётся в светлой макушке красным цветом. Иллуми отстранился от члена младшего и внимательно глядя на покрасневшее лицо закончил свои манипуляции рукой. Киллуа после яркой вспышки оргазма, словно перестал чувствовать своё тело. Он отдалённо помнил, как потух свет и какие-то заботливые движения. *** Глубокой ночью Киллуа проснулся от сильной жажды и неприятной сухости во рту. Встать ему не удалось, поскольку тот был окутан тяжёлыми руками Иллуми. -Ой. Старший, почувствовал резкое движение поплотнее прижал к себе брата и в полу-сне пробурчал что-то неразборчивое. Голубые глаза рассматривали полуобнажённое тело старшего. Раньше такая картина могла только присниться. Волосы опять растрепались, и бледная рука принялась их «расчесывать», пропуская между пальцев.