Когда миры перестают молчать

Юнги сидит на постели, ещё даже не расправленной, несмотря на позднее время, и перебирает в руках необычную шкатулку, которую не может открыть. И думает. Время от времени. Иногда мысли подкидывают какие-то выводы на основе наблюдений, диалогов и объяснений. Иногда уносятся далеко за пределы сознания, думая о звёздах, каких ещё не видел - на эльфийской земле звёзды самые яркие - думая о шагах и множестве проходов, по которым они уже перемещались несколько раз. Дальше мысли плывут в насущные проблемы с его способностями, сущностью и неожиданными перемещениями. А после возвращаются к ссоре Тэхёна и Минги, расстерянности Ёнджуна и заканчиваются Чимином, ушедшим к семье. Интересно, они знают о нестандартной любви сына? Как вообще эльфы к этому относятся? Оборотни не допускают, это Юнги запомнил. Про англелов и душ не знает, они не говорили об этом, но Мин несколько раз замечал, как Минги отводит от них взгляд. Неприятно? Кто знает. Про демонов… они же встречались только с низшими, выводы на них делать ещё не стоит. Было бы намного понятней, спроси он об этом у Чимина. Но Юнги не успел поинтересоваться. И… если такие отношения были под запретом, они бы и не встречались. Ведь было бы хоть какое-то воспитание против таких отношений. Хотя Чимин жил в людском мире. Может, его установки поменялись? - Почему не спишь? - Юнги вздрагивает от неожиданности и испуга, поворачивает голову на голос и замечает Чимина, стоящего в проёме, опиревшись о косяк. - Тебя ждал, - выпаливает первую причину, которая тут же пришла в голову. Он на самом деле его ждал. И старался коротать время, осмотрев домик вдоль и поперёк. - Ты в жизни не вскроешь эту шкатулку, - Чимин отлипает от косяка, подходя и садясь на кровать рядом, с позволения забирает шкатулку, - да и нет в ней ничего интересного, - хмыкает Пак, но всё равно подносит замок к губам и шепчет пару слов пароля на песни эльфов, слыша щелчок, - такие есть у наших женщин, они хранят там всякие безделушки, - Юнги улыбается, заглядывая внутрь, проводя до бархатной обивке стенок и впрямь не видя ничего интересного. - Как ты её открыл? - Обычный заговор. Это задумка эльфов. Всем есть что скрывать. Поэтому, чтобы уберечь секреты от лишних любопытных глаз, придумали такую штуку. Обычно они запоролены своими словами, но для гостей всегда одинаковое слово. - Какое? - Юнги интересно, - скажи, я тоже хочу открыть её. - Обычно, "яви секреты", - отвечает Чимин, вздыхая и смеясь с попытки Юнги повторить, - нет-нет, растягивай слова, а не произноси их. Эт песня, растяни флоу, - Юнги повторяет и повторяет, смеётся со своих попыток: у него голоса в помине не было, петь для него трудное испытание. А вот Чимин смеётся звонко и громко, падая на спину на кровать, - да, вот так, - Пак кивает и защелкивает шкатулку, - давай, - Юнги закусывает нижнюю губу, сосредотачиваясь и поднося шкатулку к губам. Нервничает. - Яви секреты, - шепчет, ожидая пару секунд, и слышит щелчок замка, - получилось! - У тя талант, - улыбается Чимин, обнимая Юнги, ложащегося к нему на плечо. - Поговори ещё на песни. Это красиво. Хочу послушать, как ты разговариваешь. - Я наговорился на нём, - мотает головой Пак, - не хочу больше. Лучше ты поговори со мной. - Видимо, разговор прошёл не самым удачным образом, - Юнги осторожно накрывает ладонью грудь Чимина, прислушиваясь, - я ведь прав? - Ты проницателен, - кивает Пак, - у отца свои заморочки. Он не любит танцоров, не понимает мой выбор и старается переубедить. Но я… уже давно перестал слушать его. Наши отношения больше похожи на два лагеря. Перемирия не видать… - грустно усмехается Пак. - Поэтому ты жил в Нью-Йорке? - От части из-за этого. Ну и… я хотел посмотреть миры. Узнать новое, танцевать с разными существами. Танцевать с кем-то гораздо лучше… много эмоций. - Поэтому ты учишься на факультете танцев? - Да. - А сколько лет ты жил в Нью-Йорке? - В самом Нью-Йорке… лет пять, наверно. Я путешествовал по штатам, танцевал, выступал. Дома меня не было последние тридцать лет. - Погоди, - Юнги поднимается на локоть, - а сколько тебе? - 456, - отвечает Чимин, - это практически половина жизни у эльфов. - Офигеть… - Юнги садится, обдумывая, - так я с дедом встречаюсь. Тебя за педофилию не посадят? - Очень смешно, - Чимин тоже садится, - и никакой я не дед. - Тебе четыре сотни. - Тэхёну пять тысячь в этом году. Юбилей, - Мин раскрывает глаза, уставляясь на него, - Минги постарше его, но не сильно, там в сотнях разница. - А Ёнджун? Он же младше. - Да, младше, но я не знаю насколько. - Офигеть… - Ты такая малявка, - Чимин ерошит его волосы, - так бы и затискал, - Юнги боится щекотки, и Пак это знает. Поэтому после усиленной борьбы, домик всё равно наполняет смехом и писклявыми просьбами отпустить и помиловать. - Чимин! - Юнги пищит, хватая его руки и отстраняя от себя, пытается выкрутиться, но Чимин всё равно не отстаёт, - прекрати! - Не хочу, - Пак улыбается, превращая глаза в щёлочки, и совсем не ожидает, что Юнги нападёт в ответ, щекоча, - не честно! - Так тебе и надо! - теперь Мин ведёт в этой борьбе, и смех обоих наполняет домик, слышится, кажется, на другой стороне деревни, но это их не волнует. - Тайм-аут! - кричит Чимин, выстраивая из ладоней букву "Т". - Сдаёшься? - Сдаюсь! - Юнги прекращает тут же, наваливаясь на Пака всем телом и опускаясь к губам. - Так хочу поцеловать… - Целуй. - Здесь можно? - Плевать, - Чимин первым накрывает его губы, двигая головой, чтобы было удобней, и сжимает Юнги в своих руках, ни чуть не смущаясь и не останавливаясь даже после осторой боли. Нет, такое рана ему не сорвёт. - Чимин… - шепчет Юнги, отстраняясь и часто дыша. - Можешь звать меня Мини, - зачем-то говорит Пак, целуя за ухом и пробираясь к шее. - Тебя так мама зовёт? - Юнги слышал это сокращение при их разговоре, но не сразу его понял. - Да, - соглашается Чимин, вновь целуя и надавливая языком на губы, чтобы впустили. Юнги не против, совсем не против, посасывая губами язык Пака и слыша тихое мычание. Чимин сжимает талию в руках, меняя их местами и наклоняясь к уху, прикусывая хрящик, руки сами по себе пробираются под одежду, оглаживая мягкую кожу, кажется, вспыхивающую температурой, - могу я? - Мин кивает, отвечает на поцелуй и запрокидывает голову, когда Чимин забирается под футболку, кусая кожу у ребёр. Юнги слышит, как сердце в ушах стучит всё громче, руки перестают слушаться, переставая сжимать плечи Пака, дыхание становится рванным. По позвоночнику пробегается волна холода, когда Чимин пробирается руками к пояснице, поднимая Мина и подтягивая ближе. Тело Юнги сковывается непонятными силами, то тут, то там пробивают разряды мурашек. В какой-то момент Мин перестаёт слышать своё сердце и дыхание. - Чимин, - тут же паникует, раскрывая глаза и зовя Пака, - Чимин… - Юнги старается дышать чаще, ловя расфокусированным взглядом обеспокоенные глаза. - Я сделал что-то не так? - Чимин не понимает, наклоняясь и становясь на локти по обе стороны от головы Мина. - Нет, всё так, - отрицает Юнги, - но давай… давай не сегодня, - Пак пожимает губы, кивая, - это не ты, - Мин накрывает его щеку, прося посмотреть на себя. - Ты не хочешь? - Хочу, - кивает Юнги, смотря с сожалением, - но… боюсь, что всё может выйти из-под контроля, и мы окажемся, непонятно где, - объясняется и чувствует, как узел скручивается в груди, - мы ведь не знаем, что спровоцировало переход. Вдруг, заниматься сексом сейчас опасно… - Мин не верит, что говорит такое, но останавливается категорично, - я боюсь, Чимин… - Хорошо, - Пак осторожно целует его в лоб, - не будем, - Чимин готов отступить, если Юнги боится, беспокоится или чувствует себя некомфортно. Да, выплеснуть своё возбуждение нужно, но Юнги - важнее. - Прости. - Не нужно, - Чимин меняет их местами, укладывая Юнги к себе на грудь и чуть морщась, - я готов подождать. Не животное же, - усмехается, чуть прогибаясь и давая Мину обхватить себя поперёк талии. Они лежат в тишине с пустыми головами, где мысли промелькивают со скорость гоночных машин, зацепиться не успевают. - Знаешь, - начинает Юнги, - а мы ведь ни разу на нормально свидание не сходили, - горько усмехаясь, понимает, что это правда. То Тэхён был рядом, то они сами уединялись только в университете или комнате. - И правда, - тянет Чимин, неожиданно осознавая: они действительно просто проводили время вместе, не смотря куда-то вперёд. А потом на них навалились проблемы, и не до свиданий было, - надо исправлять, - делает выводы Пак, - пошли сейчас? - На ночь глядя? - Юнги поднимает голову, усмехаясь. - Я знаю хорошее место, где нас никто не увидит и никто не найдёт, - предлагает Чимин. У них в деревне есть эльфы, которые не спят по ночам, предпочитая бодрствовать в период, когда их силы раскрываются на полную, - как тебе идея? - Звучит круто, - отвечает Юнги, - получается, это свидание? - Получается, - кивает Чимин, - для лучшего парня. - Не льсти мне. - Ни капли, - Юнги поднимается первым, освобождая Чимина и отвечая на поцелуй. Кажется, губы на утро припухнут от постоянных поцелуев. Но Юнги не жалуется. - Куда-то собираетесь? - в проёме образуется Тэхён, заходя внутрь. - Да. - На свидание, - гордо замечает Чимин, ловя одобрительную улыбку и кивок, - а чего? Опять в путь? - Нет, - мотает головой Ким, вызывая расслабленный выдох, - меня не будет этой ночью в деревне, вернусь утром. Зашёл сказать, чтобы не теряли. - А куда намылился? - Чимин прищуривается, поднимая бровь. - Развеяться, отдохнуть. - Осторожно только, - просит Юнги. - Я всегда осторожен, - хмыкает Тэхён, - не буду мешать, - и выходит, направляясь к воде. Минги и Ёнджуну он не стал ничего говорить. Если захотят, спросят у Чимина и Юнги, если найдут, или угомонятся и подождут до утра. Тут всего часов двенадцать потерпеть, если не меньше. - Куда идёшь? - но братья находят его сами, встречаясь на выходе из деревни. - Отдыхать. - Деревня в другой стороне, - Ёнджун указывает за спину, пока Минги остаётся в стороне от разговора. - Будто я не знаю, - фыркает Тэхён, продолжая путь, - спокойной ночи. - Куда ты направляешься? - голос Минги звучит ниже обычного, глаза серьёзные, взгляд тяжёлый. - Я же сказал, отдыхать, - Ким не останавливается, его не впечатляет такой командный тон, - а уж как, не ваше дело, - и слышит за собой шаги, - совсем неймётся? - Что ты собрался делать? - Тебе моё расписание прислать, чтобы ты отстал? - Тэхён не собирается с ним разговаривать. Пусть сначала глаза промоет. - Сообщи место своего отдыха. - Для чего? - Остановись, - Минги надоел этот детский сад, - стой, - Ким останавливается на песке у воды, чтобы осмотреться и найти нужный ему заворот для перемещения, - куда ты идёшь? - Я голоден, Минги, - произносит Тэхён, - и тебе лучше меня не раздражать, иначе испью твоей крови. Она у душ сладкая, мне по нраву придётся, - Ёнджун делает шаг назад, косясь на Кима, - не бойся, Ёджи, тебя не трону. - Ты угрожаешь мне? - Да, - Тэхён разворачивается к ним лицом, - и если ты продолжишь, приведу угрозы в действие. - Мне надоел твой цирк, - Минги шагает к нему, - сдайся сам или я заставлю. - О-хох, какой грозный, - смеётся Ким, - силёнок хватит? - Ты рискни, узнаем. - Я уже один раз завалил тебя, даже не ударив. А мы были в людском мире, - Тэхён сокращает расстояние между ними, - тебе ли не знать, как наши силы раскрываются в других мирах, - жёлтый в его радужке становится насыщеннее, смешивается с оранжевыми прожилками, - готов рискнуть? - Повторяю ещё раз: сдайся по-хорошему, - стоит на своём Минги. - Никогда в жизни я не сдамся потомку лжецов, - Ёнджун не успевает заметить, когда Минги заносит руку и ударяет Кима в скулу. Тэхён звереет за секунды, рыча и наскакивая на него резко, быстро, валит на пол и заносит руку для удара. - Остановитесь! - Тэхён бьёт несколько раз по лицу, раскрывая ладонь с когтями и норовясь расцарапать кожу. Но Минги меняет их местами, катаясь по песку, и ударяет несколько раз, прежде чем Ким зажимает его в удушающем, получая три удара по торсу, не особо болезненных, - прекратите! Хватит! - скача рядом и не рискуя втиснуться между ними, Ёнджун чувствует себя беспомощным, слабым трусом. Такое ощущение разливается по всему телу, охватывая эмоции, и Ёнджун старается сдержать слёзы, вскриквая, - да хватит! - ни Минги, ни Тэхён не обращают на него внимание. Они схлёстываются в драке, ударяя друг друга, пока Ким не пускает в дело когти. Он вскакивает первым, Минги за ним и налетает, чуть затормаживая, получая царапины на боку от развернувшегося Тэхёна. Оба дышат тяжело, но не оставляют драку, вновь надетая друг на друга, только Ким пускает кровь Минги без жалости, валя на песок и перекатываясь, тут же вскакивает и наблюдает, как тяжело поднимается Минги, - стоп!! - но между ними встаёт Ёнджун, спиной к Тэхёну, - хватит! - расставляет руки в стороны и смотрит на кровь Минги, - прекратите оба! - ловит взгляд Кима через плечо. - Отойди, Ёнджун, - Минги выпрямляется, размазывая по лицу кровь из носа. - Что вы тут устроили? Имейте разум! Хватит! - Отойди, Ёджи, - повторяет Тэхён, - если твой брат хочет драки, я не стану просто стоять. - Да что с вами такое?! Души не дерутся против друг друга! Никогда! Мы одна кровь! - Ёнджун верит в святость связи между всеми душами, верит в святость дружбы и отношений добра, взаимопомощи и понимания, - вы друг другу братья! Вы друзья! Почему вы дерётесь? Нельзя! Вы же… - Скажи это брату, продавшего нашу дружбу за правила! - Ким указывает на Минги, выкрикивая, и Ёнджун поворачивает к нему голову, - тебе же он не рассказывал? Нет, что вы, чтобы Минги признался в предательстве, запрещённом у душ? Никогда! - Тэхён сглатывает, смотря Минги прямо в глаза, - ты говоришь, я предатель. Я изменщик. Я преступник. А сам? Сам-то что сделал, чтобы не быть таким же? Ты прикрываешься законом до сих пор? Тем, что так правильно? Очнись! - Что между вами произошло? - спрашивать Минги бесполезно, так может Тэхён откроет эту тайну. - Пусть тебе брат расскажет, если смелости хватит, - рычит Тэхён, - ты трус, Минги. Самый настоящий трус, - указывает тому на грудь, вновь налаживая зрительный контакт, - ты пытаешься вернуть всё на места, обвинив меня в том, что я не совершал. Ты пытаешься выполнить грязную работу душ, потому что веришь в этот святой бред. Раскрой глаза: им выгодно меня заключить под стражу. Избавиться! Потому что я не такой, как все. Я сильный, опасный, неконтролируемый. Но ты слышишь меня?! Слушай: я такой, потому что вы меня отвергли! Отвергли и выставили, как ошибку. Ошибку природы, Вселенной. Все поголовно считают меня ошибкой, и конечно же не удивляются, почему я оказался предателем. Повесить на меня все проблемы - вот их главная цель. Слышишь?! - Тэхён пытается достучаться, пытается в очередной раз быть услышанным душой. На те же грабли: объяснять что-то душам бесполезно. Но он не оставляет попыток, - знаешь почему душ не любят? Знаешь?! А я скажу: вы марионетки правил и законов, без сердца и ума! В вас нет ничего душевного! В вас нет ничего, - Ёнджун всё слушает, ощущая тошноту и… безысходность. Он опускает руки и голову, слушая и пропуская всё через себя, - и что там тебе поручили: поймать и привести меня? И ты уже сколько раз пытался? Пытался, но не получал результата. И не потому, что ты плохо пытаешься. А потому, что не видишь меня, как такого же существа, как достойного противника. Я для тебя задание. А на остальное плевать. Зачем тогда ты за мной таскаешься?! Миссия обречена на провал! Я уверен, ты уже думаешь, что Ёджи попал под моё влияние, думаешь, что сам сдаёшься. Так вали! - заключает Тэхён, - вали уже! Давай, на все четыре стороны! Мы никого не держим, скатертью дорожка! Предстань перед судом за провал! Давай! Докажи, что ты не трус! Хотя бы здесь не запятнай свою честь, - Ким успокаивается постепенно. Ему несомненно жалко Ёнджуна, попавшего под опеку Минги, ему жалко самого Минги. Но что поделать, нельзя наполнить чашу, которая по́лна. Минги продолжит верить, пока не увидит глазами. И не факт, что тогда всё осознает, - вали и не возвращайся, - Тэхён выдыхает, разворачиваясь к воде и сверяясь с часами, - всё равно уже ничего не исправишь, - Ким подходит к самой кромке воды, закрывая глаза и исчезая в один миг. Берег перестаёт шуметь, небольшой ветер утихает, воздух успокаивается. Тишина. - А ведь он прав, - тяжело выговаривает Ёнджун, - в нас нет ничего, - и сглатывает, поднимая глаза. Ничего не говорит, просто разворачивается и уходит. Минги остаётся совершенно один. Одиночество. Оно преследует его постоянно после окончательного разрыва дружбы между ним и Тэхёном. И даже в компании брата и друзей он ловил себя на мысли: где сейчас Тэхён? И вот они встретились. Кажется, что изменились и они, и обстоятельства. Но между ними всё осталось нетронутым, словно застыв во времени. Минги опускается на песок, закрывая глаза и глубоко вдыхает. Одинокая слеза скатывается, разрезая кожу. Он помнит, что нельзя выплёскивать сильные эмоции в других мирах, отличных от их собственного, помнит, что это может сотрясти воздух и вызвать проблемы. Но не останавливается, опуская голову и жмурясь. Одиночество. Он сам виноват. * Тэхён быстро приводит себя в порядок, шагая по улицам небольшого города для одиночек. Здесь разные расы живут бок о бок, не мешая друг другу, не ссорясь, не презирая и не создавая проблем. Этот раскол - один из нескольких, пригодных для построений. И этим когда-то воспользовались, построя один дом. После приютили странников, которые обосновались рядом. Так медленно появился посёлок, за ним разросся в небольшой городок, где все друг друга знают. Сюда стекаются разные существа, отдохнуть, поработать, ужиться. Неважно, зачем ты здесь, кто ты, какое у тебя было прошлое. Тебя примут здесь, ничего не сказав против. Однажды Тэхён сбежал с привычного места, на котором жил долгое время, и никак не мог остановиться хоть где-то. Он всё гнался и гнался, непонятно зачем. И попал сюда, остановившись. Осмотрелся и нашёл жилье на несколько лет. Его здесь знали, как обычного Тэхёна, построившего дом с товарищами, живущего по соседству, любящего наблюдать закаты и загадывать желания на падающие звёзды. Тогда всё было просто. Сейчас… Ким вздыхает, направляясь в клуб, по пути здоровается со знакомыми, задерживается на короткие вопросы и ответы, желая благ в жизни, и проходит внутрь здания. Его пропускают без проблем. Останавливаясь у лестницы на танцпол, он оглядывается, меняя цвет глаз на чёрный, и ищет. Ему нужен демон, среднего или высшего звена, любой, кто угодно. И желательно тоже голодный, чтобы было проще. Брезговать одиночными связями на ночь не для демонов. Особенно, если голод застанет неожиданно. Вообще, аспектов много, по которым нужно следить за своим питание, регулярно получать энергию, но не переусердствовать. Главное - знать меру и правила, как получить энергию и унять голод. Демоны питаются во время полового контакта энергией своего партнёра, совершая последовательные махинации в точках на телах и делясь в ответ. Эта вещь сложная и непонятная, Тэхён предпочитает не вдаваться в подробные рассказы, находя одну девушку посреди танцпола. Он накрывает укус на рёбрах, мысленно прося прощение, и спускается вниз, пробираясь сквозь толпу к ней. Демониц он не жаловал, они те ещё стервы и адские штучки, но это не было проблемой. - Привет, - она улыбается, видя на себе взгляд, - ты новенький? Не видела тебя. - Давно не заходил, - улыбается в ответ Тэхён, - потанцуем? - Потанцуем, - с демонами просто, будь то парень или девушка, они поступают так, как желают, им полностью плевать на мысли окружающих. Их раса - самая распутная, опасная и свободная. Хотя устройство семей - самое строгое. Чёткий контраст, интересный факт для Тэхёна. Но об этом он не думает, получая согласие. Он давно не бывал в клубе, не было нужды, и подстроиться получилось не сразу. Но после входит во вкус, не стесняясь ни взглядом, ни прикосновений. Как своих, так и чужих. В смеси рас никогда не угадаешь, кто перед тобой. Поэтому стараться что-то определить даже не стоит, пока это не мешает. - Окажешь мне услугу? - располагаясь слишком близко для незнакомцев, Тэхён шепчет ей на ухо. - Сосать не буду, - тут же отзывается девушка. - Обойдёмся, - они смеются, - я голоден. Ты тоже, - ухмылка, показывающая клыки, уверенные руки, забирающие к себе. - Но ты не демон. - Уверена? - чёрная радужка сменяется красной, - ты свободна? - Свободна, - кивает она, - к тебе или ко мне? - Я не местный, могу предложить только гостиницу. - Тогда ко мне, - девушка тянет его на выход, и Тэхён следует за ней, облизываясь и предвкушая хорошую ночь. * - Странное решение ты выбрал, - «пожиратель» слушает ветра, шепчущие ему новости, и двигается вдоль просторов раскола, - вылечить эльфийскую землю… зачем ты это делаешь, Тэхён? - хмурится, ощущая приятное покалывание кончиков пальцев, - оставил бы умирать, и дело с концом. Или строишь из себя благородного праведника-тихоню? - рассуждать вслух мужчине нравится больше, чем в голове. Его в любом случае никто не подслушает, к чему тогда скрываться? - но признаю, я поражён. Это было сильно, - усмехается, вытягивая из ближайшего дерева силы, - живи пока, ты заслужил. Посмотрим, что будет дальше, - а пока мужчина вдыхает больше воздуха, вытягивая руки вперёд. Время питаться. * - Это было волшебно, - Юнги крепче сжимает руку Чимина, - кстати, мне казалось, что за нами постоянно наблюдают. - Не мудрено. Деревья всегда смотрят с высока. Трава чувствует всё. Растения - слышат. Каждая букашка связана с нами. Поэтому, кажется, будто мы не одни. - Это будоражит. Хоть и неловко. - За темнотой может скрываться и впрямь пара глаз, эт эльфы тьмы. Безопасные, если придерживаются правил. В нашей деревни все мирные. - Эльфы тьмы… звучит пугающе. - Их питают звёзды и луна, - объясняет Чимин, тяня на себя и сворачивая, - здесь нет ничего страшно. - А что питает тебя? - Музы творчества, танцы и эмоции, - усмехается Пак, - и такие таланты, как ты, - целует Юнги в висок. - Правда? - Правда, - они идут в обнимку, прижимаясь ближе, чтобы холод не забрался под одежду. Мама была права, ночи здесь стали холоднее. И Чимин надеется, что скоро это исправится. - Чимин? - Юнги тянет его на себя, замедляя темп, не отводя взгляда с мужчины у их домика, - кто это? - Мой отец, - хмуро отвечает Чимин, - идём, - Юнги неуверенно семенит за ним чуть позади, готовясь отстраниться в любую секунду, но Пак прижимает его ближе к себе без намёка на скрытность, - отец, - строго произносит Чимин, привлекая удивление Мина и внимание Хенвона. - Доброй ночи, - кивает Хенвон, внимательно осматривая обоих, - Чимин, мы можем поговорить? - Юнги не понимает нас, говори при нём, - Пак неосознанно сжимает ладонь Мина, получая ответное поддерживающее сжатие. - Я хотел бы всё-таки поговорить с тобой наедине, - как-то слишком мягко и вежливо звучит. - Позволишь покинуть тебя на несколько минут? - Чимин обращается к Юнги. - Будь осторожен, - они не рискуют показывать что-то компрометирующее, поэтому просто разжимают ладони и расходятся. Хенвон кивает на дорожку, и Чимин шагает по ней, располагаясь сбоку от отца. Несколько минут тишины, не позволяющие понять, в чём причина встречи, но нарушать первым Чимин её не станет. - Я бы хотел извиниться за все те слова, что говорил тебе, - произносит Хенвон, отчего Чимин моргает, вздрагивая и отстраняясь, - знаю, слов назад не вернуть, а в особенности тот дискомфорт и боль, которые они принесли, но думаю, что тебе важно услышать эти слова, а мне - произнести их, - Чимин всё ещё не понимает, - ты не знаешь, откуда идут эти предрассудки, но расплачиваешься за них. Прости и за это. Пойми, для меня танцы - прекрасное занятие для женщин, потому что я встречал танцоров-мужчин, которые вели себя непристойно. Я не буду называть имён и того, чем конкретно они занимались. Но пойми, я боялся, что танцы подействуют на тебя также, - Хенвон останавливается на дальней поляне, откуда видно небо и где чаще всего прослеживаются маленькие огоньки в темноте леса: природные светлячки мелькают то тут, то там, - знаю, глупо было полагаться на неудачный опыт прошлого. Но я боялся за тебя. И был всё ещё глуп, чтобы понять, как ты отличаешься от остальных. Ты прав, я не видел ни одного твоего выступления, не видел, каким трудом тебе даются тренировки, и не знаю, что значат твои сложный названия, - Чимин неслышно хмыкает, - но мне бы хотелось увидеть и узнать. Ведь я помню тебя, упорно учащимся обрабатывать дерево и вырезать узоры, помогающим маме и заботящимся о брате, - Пак опускает голову, вдыхая и не зная, как правильно поступить. Он же его отец, правильно было бы простить и войти в положение. Но не хочется, правда не хочется, - один разговор ничего не изменит, и ты вправе обижаться на меня, не отвечать мне одобрением. Я просто хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя, всегда любил, ты мой сын, несмотря ни на что, - Чимин закрывает глаза, жмурясь и ровняя дыхание. Они не смотрят друг на друга, размышляют в тишине, анализирует. - Я люблю мужчину, - произносит Чимин, следя за реакцией. Ему нужно это сказать, нужно увидеть, как на это прореагируют. Больше не хочется скрывать. - Я знаю, - отвечает Хенвон, - я видел, - Чимин сглатывает, поднимая на него глаза, - как его зовут? - Мин Юнги, - отвечает Чимин, - он полукровка, проводник. - Видимо, он замечательный, - Чимин согласно кивает, - я не могу тебе запрешать, это твой выбор, так сошлись ваши жизни. Из-за этого отрекаться от тебя - глупо. И я не собирался, - Хенвон произносит всё аккуратно, обдумывая каждое слово. Для него непонятно, как можно любить мужчину, ему было бы привычно накричать и вправить мозги. Но ведь Чимин уже взрослый и будет идти наперекор любым его словам, он показал это за ужином, - ты вправе любить, кого захочешь. А я - поддерживать тебя и принимать выбор. - Тебя мама прислала? - Нет. Но она волнуется за наши с тобой отношения. Бомгю тоже. - И зачем ты… хотя стой, не хочу слышать, - мотает головой Чимин, - пойми, это сложно. Я не понимаю ничего, - вздыхает, закусывая щеку изнутри. - Не нужно торопиться, нам обоим нужно время для принятия. Мне, чтобы увидеть твой танец, понять то, что ты чувствуешь. Тебе, чтобы привыкнуть к моему нахождению в твоей жизни не критиком, а отцом, - Хенвон поворачивается к сыну всем корпусом, - и наши дальнейшие отношения будут зависеть от твоего выбора. Если тебе не нужно, я пойму, - Чимин хмурится, поворачиваясь к отцу лицом. - Я конечно тот ещё… разбойник, - отзывается он, - но ты мой отец, я не могу отвернуться от тебя, - как бы Чимин не старался, он всё равно приходил к этому выводу. И надеялся, что в следующий раз будет по-другому. Но до этого дня надежды разбивались, - моё согласие не будет значить полное разрешение нашего конфликта и срочное налаживание отношений, - как порой сложно говорить на песни, отвыкнув строить длинные предложение. Чимин привык к коротким, быстрым предложениям, разговаривал так всё время, и теперь… сложновато, язык заплетается, - но если мы попытаемся маленькими шагами подойти друг к другу и разбить эту стенку между нами, я не против попробовать. - Я тоже, - Хенвон протягивает руку, которую Чимин пожимает, кивая, - ты же сейчас отправишься дальше с другом? - Скорее всего. - Я тут… не знаю, как устроены концерты и выступления танцоров. Но… если одно наметится на горизонте… ты мне… маякни, - просит Хенвон, неуверенно произнося. - Стой, - останавливает его Чимин, - ты действительно хочешь прийти? - удивлённые брови поднимаются, ожидая ответа. - Если ты не против, конечно. - Хорошо, пап, - Хенвон замирает, стараясь дышать тише. Как давно Чимин не называл его "папой". Отец, да отец, - я сообщу. - Спасибо, - они неловко кивают друг другу на прощание и расходятся в свои дома. Неужели этот день настал, и Чимин, наконец, услышал то, что так давно хотел услышать? Не верится. Он ожидает подвох, накручивает себя - вдруг не понравится, не получится, они не справятся - но стоит ему только рассказать о случившемся Юнги, тот его тут же обнимает и говорит, что очень рад и будет поддерживать его при любом случае. На сердце успокаивается так давно вспыхнувший ураган, но заснуть сразу не получается. Только перед самым провалом в царство Морфея, Чимин заключает: всё-таки это неплохо, бывало хуже, попытка не пытка. Они постараются исправить ошибки. И будь что будет.