Когда миры перестают молчать

- Здравствуйте, я Мин Юнги, из Калифорнии - представляется Юнги у будки сторожа на парковки рядом с общежитием, осматривая огромное здание, минимум в семнадцать этажей. Ничего себе "студенческая общага". - Распишитесь и можете заезжать, - Мин быстро справляется с бумаги, оставляя номер машины и телефона, на всякий случай, и паркуется, практически, в входа. Ему всё-таки нужно перетащить все вещи в новую комнату, а это немалый труд. Но для начала нужно получить эту самую комнату и ключ от неё. Этим Юнги занимается ближайшие полчаса, плюс ещё двадцать минут стоит в очереди, выслушивает инструктаж и кивает на всё, запоминая действительно важные вещи. Как, например, комендантский час с полуночи, в это же время общежитие закрывается, и внутрь никого не пускают, как и не выпускают, соответственно. Мин удивлён такому, ведь часто слышал о ранних закрытиях общежитий, из-за чего студентам приходилось искать ночлег. И поздний отбой это действительно хорошо, мало ли что может случиться. - Так-с, - вздыхает Юнги, упирая руки в бока и осматривая количество вещей. Тащить это всё ему предстоит на одиннадцатый этаж, и делать две ходки не особо хочется. Тут правда лифт, что не может не радовать, но всё равно мотаться... - ладно, посмотрим, - он решает попробовать взять всё и, если будет тяжело, оставить половину и вернуться. Мин выдыхает и закидывает на плечо лямку спортивной сумки, следом на второе плечо располагает чехол гитары, в правую руку ноутбук и скрипка, во вторую - ключи и рюкзак. Кивая себе, Юнги блокирует машину и отправляется искать свою комнату. Ему объяснили путь, его стоит только пройти. Но с такой ношей, это оказывается не так легко: он не сразу протискивается в некоторые проходы, еле умещается в лифте, и поначалу теряется на этаже, вертясь, как волчок. Но позже, наконец, находит номера комнат - кто придумал размещать их над самой дверью? - и идёт в нужном направлении, обнаруживая свою комнату приоткрытой. - Да конечно, я слышал тебя... - доносится довольно высокий голос для парня, - и конечно же всё сделал... не гунди, контемп в этом году - моё единственное спасение, - смеётся громко, пока Юнги осторожно открывает дверь и видит перед собой коридор и прихожую, слева дверь, видимо, в ванную, а вперёди комната и длинный стол. Оттуда и доносится голос, - а тебе придётся помучаться. Сам выбрал, чего ворчать? Нет, не подселили. И нашего тусовщика ещё нет, видимо, заедет вечером или сразу на пары. Не знаю, он ещё не в сети, едет, наверн, - Юнги останавливается в проходе, рассматривая среднего роста стройного парня с сильными руками и в принципе подтянутым телом, волосами русого, даже золотого, оттенка и острым подбородком. Это первое, что бросается в глаза, и кажется, по виду он ему даже нравится, - о, привет, - тот замечает его, - всё давай, пока, - и сбрасывает вызов, освобождая уши от наушников, - я не услышал, как ты пришёл, - тут же отзывается и улыбается, превращая глаза в щелочки, - ты наш новый сосед, верно? - Юнги кивает, ставя чехол гитары к стене, - я Чимин, приятно познакомится, - и пожимает свободной рукой протянутую, - куда прибыл? - Факультет музыки, если не ошибаюсь в правильности названия, - выгибает бровь Мин. - Я танцор, - кивает Чимин, - кровать у окна занята, так что кидая вещи туда, - и указывает на третье спальное место, - расслабься, с соседями тебе точно повезло. - Хорошо, поверю, - отзывается Юнги, скидывая сумку на кровать, отчего та даже продавливается и подпрыгивает, и облегчённо выдыхает, прогибаясь. - Сколько вещей. Ты тут жить весь год собрался? - усмехается Чимин, вспоминая примерно такой же объём вещей у него на первом курсе. Это сейчас в его расположении только небольшая спортивная сумка и портмоне. - Взял только необходимое, - осматривая комнату, Юнги обращает своё внимание на длинный стол напротив своей кровати, видимо, общее рабочее место, а над ним расчерченное пространство, где на своем участке висят записки, рисунки и пометки. Над кроватью ещё неизвестного соседа висели расчерченные пропорции, несколько выделяющихся мелких картин и ярких записок. Возможно, обладатель той трети - художник. - Можешь поставить гитару в пространство между кроватями, я всё равно не достаю, - отвлекает его голос Чимина, - давай разбирайся скорее, и пойдём есть, я голодный. - Понял, - кивает Юнги, наблюдая, как Чимин что-то бормочет себе под нос, убирая тетради и письменные принадлежности в ящик стола, обновляя стену над ним, - а кто наш сосед? - Его зовут Хью, он художник, - отзывается из-за плеча Чимин, - классный чел, иногда, правда, очень странный, так что не пугайся и не столбеней. Он тебе понравится, он многим нравится. А поссориться с ним практически невозможно, - Юнги делает нужные пометки в голове, радуясь, что оба соседа неконфликтные люди. Дальше разговор лениво перетекал из одной темы в другую, пока Чимин быстро разобрался и закинул сумку под кровать, а Юнги убрал чехол с гитарой и скрипкой в пространство между его кроватью и Чимина, и соображал, как всё расставить. Решил пока вытащить канцелярию, нотные тетради и блокнот с пометками, основные вещи разложил в шкаф в прихожей, который пропустил: тот встроен в стену, и убрал сумку также под кроватью. Ноутбук остался на его части стола, ровно посередине, рюкзак под столом, с ним он отправится завтра на первые лекции. Нужно, кстати, расписание получить завтра утром. - Вот ты музыкант, и это круто, у нас ещё не было соседей-музыкантов. Всё больше шумных актеров театрала или нудных с общего факультета, - произносит Чимин, когда они приступают к еде за столом маленькой кафешки, куда Пак их и привёл, - сыграешь мне что-нибудь? - Сыграть? - удивляется Юнги. - Ну да, - легко отзывается Чимин, - а что? - Меня редко просят играть кому-то, - пожимает плечами он. - Если тебя это смущает, можешь не играть. Мне просто нравится музыка, но сам я только танцую. - Нет, меня не смущает, и я сыграю. Думаю, по возвращению, инструменты уже согреются. - А они должны? - Да, чтобы звук хорошим был. - Расскажи что-нибудь о доме, откуда ты? - Калифорния. А ты? - Сеул, Южная Корея. - Мой папа оттуда, но я родился здесь. - Как его зовут? - Нэд. - Менял имя? - Ага, - соглашается Юнги, - а твои родители? - Остались в Сеуле, - пожимает плечами Чимин, - у меня ещё младший брат и сестра. Они учатся, так старательно, кажется, что они меня скоро догонят и перегонят, - смеётся Пак. - О, круто, - искренне отзывается Юнги, - соперничество - это хорошо, оно подталкивает к саморазвитию. - И проигрывать младшим совершенно не хочется, - поддерживает кивком Чимин, - есть братья? - Нет, мы с папой вдвоём, - мотает головой Юнги, - он работает в больнице. - О, моя мама тоже, - улыбается Чимин, - а мы похожи, - Пак бегает глазами по лицу Юнги, чуть замирая, - оба приехали сюда покорять мечты и готовы саморазвиваться. Мне кажется, это одно из главных составляющих жизни. - Ещё поддержка семьи, друзей и любимых людей. - У тебя есть? - Что есть? - Любимый человек, - они замолкают, оглядывая друг друга как-то иначе. - Нет, я свободен, - и перед ответом Юнги серьёзно провёл анализ своих внутренних ощущений и согласился дать такой ответ. Ну а что, Чимин если и не метит в его парни, то дружбе это никак не помешает. - Я тоже, - Мин кивает, отпивая. Он заметил некие знаки, которые часто подают заинтересованные люди, и готов попробовать. Да, конечно, на первом месте у него учёба и занятия, но ведь и студенческая жизнь должна быть. Самая яркая пора, самая счастливая и свободная. К тому же, Чимин очень даже неплохой вариант. Особенно с его крепкими бёдрами, выглядящие каменными. - Спасибо за прогулку, надеюсь завтра не заблудиться, - улыбается уже в комнате Юнги, готовясь ко сну. - Мне завтра к первой паре. Пойдём вместе? - Пойдём, - принимает предложение, - кстати, а преподаватели они... - Есть зануды, есть оч классные, с ними будто на одном языке общаешься. Есть профессор Джекерсон, добряк тот ещё, нам постоянно какие-то поблажки, ништяки, пользы. В общем, завтра увидишь, специалистов-завалистов у нас нет. - Это радует, - очень радует. А то Юнги помнит, как в музыкальной школе был один учитель, который заваливал всех поголовно, даже отличников. Они уходили оттуда один за другим, и Юнги тоже не стерпел, хотя ему очень нравился учитель класса фортепьяно. - Кстати, забыл сказать, - вспоминает Чимин, - правило от Хью: если ведёшь в комнату кого-то, сообщать СМСкой. - Понял, - Чимин протягивает руку, и Мин, не сразу правда, но кладет в неё телефон, следя за быстрыми пальцами, вводящими номер. - Думаю, завтра наш Хью объявится, тогда вы номерами и обменяетесь, - Юнги кивает, глупо улыбаясь и усмехаясь, когда Пак уходит в ванную, с нового подписанного контракта: «красавчик танцор». - Ну хорошо, красавчик, - шепотом произносит и заваливается к себе на кровать, набирая папе сообщения, отписывая о самочувствии и желая спокойного дежурства. Ну всё пока хорошо складывается. Мандраж вызывает завтрашний день, но совсем немного. Не терпится начать. Скорее бы ночь прошла. * Мужчина ступает на чистую, никем нетронутую землю, и чувствует свободу воздуха без лишних примесей рас, ухмыляясь и шагая вперёд. Плотная чёрная ткань оплетает его тело, давая простор, голова и лицо скрыто чёрным капюшоном. Мужчина шагает вперёд, смотря на величественные стволы деревьев с поблескивающими листьями от фиолетового до синего, трава вокруг перекатывается, оставляя цветам светиться на ней яркими красными и розовыми бутонами. Но стоит ему пройти мимо, как лепестки начинают скручиваться и темнеть, из них будто всю жизнь высасывают, после из бутона и стебля. Цветок умирает за мгновения, опуская голову к земле, такой же потемневшей. Олень вдалеке с огромными ветвистыми рогами с огоньками на них поднимает голову, оторвавшись от сочной травы, неотрывно смотря на приближающееся существо, затаившись. Чует опасность. Мужчина хищно сверкает глазами, и животное срывается с места, уносясь прочь от страха и ужаса. Это вызывает лишь улыбку наслаждения. Красивый раскол, свежий и невинный, неподвластный влиянию миров и рас, оттого и приятный по энергии, сладкий на вкус. Мужчина останавливается и стягивает капюшон, вдыхая полной грудью. На его голове и лице крупными бороздами рассыпались шрамы, затемняя кожу, вниз по шее уходили тёмные капилляры. Он расставляет ноги для устойчивой позиции, поднимает руки вперёд, складывая знак: на правой руке загибает только указательный палец, на левой - безымянный и средний пальцы, переводит свою силы в них, собирая энергию с раскола, лениво тянущуюся к нему. Как только чувствует покалывания на кончиках пальцев, резко разводит руки, расставляя пальцы и прикрывая глаза. По ногам поднимается тепло, проживающее кожу насквозь. По земле бегут нити энергии, тишина уходит через две минуты. Земля раскола сотрясается, под властью мужчины, пускающего трещины в образующую. Ещё одно землетрясение, глубокие трещины. Всё вокруг начинает трястись, тянуться к нему. Животные и птицы пытаются сбежать дальше от опасности, но неведомая ныне тяга останавливает их, не отпуская. Вокруг него земля скручивается, распахивается и вновь накрывает себя. Воздух нагревается, напряжение можно ощутить рукой, а духота не позволяет нормально дышать. Словно коллапс, всё живое притягивается к нему, и в момент разлетается ударная волна от взрыва, сдержавшегося в руках мужчины. Тишина воцарила лишь на секунды, потому что позже, появился еле слышимый гул всё завертелось с большей силой, поднялось в воздух, а к мужчине вернулась вся энергия, выброшенная со взрывом. В руках существа образуется неведомой силы энергия, всё естество обитателей, все их жизни принадлежат ему. И он убивает их силой мысли, высвобождая свою энергию, загораяясь изнутри и выпуская взрыв, разложивший раскол на несколько частей, поглощающих друг друга, словно чёрные дыры. Всё сходится к моменту силы. И ему она возвращается больше в два, а то и в три раза. Мужчина раскрывает глаза, распахивает губы, запрокидывая голову. Ощущать силу в каждой клетке тела слишком хорошо. Но он не задерживается, получая последнюю порцию, смотря как мир сам себя пожирает. Его уже начинает тянуть внутрь чёрной дыры. Поэтому он настраивается на другую волну и тут же исчезает, переносясь в другой мир. Раскол сжимается до субатомных частиц, разгоняя атомы до сверхсветовой скорости. И в какой-то момент атомы сталкиваются, происходит взрыв, разносящий раскол в пух и прах. Ничего не остаётся, ни живого, ни мёртвого, взрывная волна проносится сквозь границы, отражаясь на ближайших мирах, расколах и скачках. Всего через несколько часов расы узнают об очередном поглощении Пожирателя, но не смогут найти никаких следов, крове разрушенного раскола, осколки которого левитируют в небытие. Узнают и о нескольких смертях, находящихся в зоне поражения в других мирах, стоящих слишком близко к расколу. Атмосфера начинает накаляться, а меру наказания для Пожирателя хотят избрать не только души.