Твоя обыкновенность - моя особенность

— Намджун, пожалуйста, не разбей там ничего! — Хосок расставляет кроссовки на коврике в один ряд, пока Юнги стоит рядом, глядя в зеркало и пытаясь уложить волосы. — Я за ним слежу! — Доносится голос Джина из гостиной. — Где можно взять стаканы для соджу? — На кухне в верхнем ящике, который открывается вниз на себя! — Закончив, наконец, с обувью, Хосок поднимается и растекается в улыбке, глядя на Юнги.       Всю дорогу в машине они держались за руки. Мин упорно делал вид, что ничего особенного не происходит, но в душе, конечно, пищал от того, как легко прикосновения могут заставить его сердце барахтаться в груди без размеренного ритма и замирать на каждом поглаживании костяшек большим пальцем чужой руки.       А вот его парень совершенно не скрывал своей радости. Хосок смотрел на мелькающие за окном автомобиля небольшие загородные домики и не переставал улыбаться. Даже на замечание Юнги «чего лыбишься, зубы высохнут» он лишь поцеловал того в щёку и снова принялся рассматривать уже давно знакомые пейзажи, ведущие к коттеджу его семьи. — Ты покраснел, когда я чмокнул тебя в машине. — Чон медленно подходит к парню, притягивая его к себе за талию. — Неправда. Я никогда не краснею. — Юнги вытягивает шею, делая вид, что отстраняется от лица Хосока, в то же время цепляясь пальцами за футболку Чона. — Вот прям никогда-никогда? Даже когда я делаю вот так? — Хосок перемещает ладони на задницу Мина и поглаживает, а после чуть сжимает пальцами, одновременно касаясь губами так кстати выставленной напоказ ключицы. — Мы только приехали, озабоченный! — Юнги выворачивается из цепких рук и, оставляя довольно улыбающегося Хосока, убегает на кухню к парням, которые пытаются разобраться с закусками.       Он застаёт друзей за разбором пакетов и присоединяется к ним, хватая первые попавшиеся снеки. — Юнги-я, ты чего такой красный? — Джин хитро улыбается и подмигивает стоящему в дверях Чону. — Да ты, блин… Тоже мне, лучший друг… — Фырчит блондин, пытаясь дрожащими руками открыть упаковку нори.       Хосок подходит со спины и помогает расправиться с водорослями. — В своей студии ты был куда уверенней. — Шепчет Чон. — Да и в гримёрке говорил всякое. — Говорил… — Также шёпотом отвечает Юнги. — Просто я же ещё не… Ну, в отличие от меня, тебе не нужно так запариваться.       Хосок целует где-то за ушком, вызывая волну нежности внутри, и мягко, одними уголками губ, улыбается. — Хочешь, я буду снизу?       Юнги задумывается на секунду, облизывая губы. — Не-а. Не хочу. — Намджун, положи нож! Ну я же говорил! Я сам! Намджун-а, отойди! — Голос Джина снова оживляет обстановку на кухне, и Юнги с Хосоком приходится отложить разговор на пару часов. — Ты порезался? — Обеспокоенный Чон подлетает к однокласснику, высматривая наличие раны. — Ничего он не порезался… — Тяжело и как-то обречённо вздыхает Джин, и Намджун поворачивается с разломанным напополам ножом в руках. На что Хосок в удивлении округляет глаза, а Юнги выдыхает нарочито громкое «пф-ф». — Простите, я хотел просто порезать овощи. Я только взял его в руки и… — В этом и была твоя главная ошибка. — Перебивает его Сокджин, но, увидев щенячьи глаза своего парня, раскрывает руки и подзывает к себе. — Ну иди сюда, обниму… — Выглядите как женатики. — Морщится Юнги. — Как будто вам лет по семьдесят. — Если он не будет меня слушать, то не доживёт до стольких. — Джин мягко обнимает и гладит по голове младшего Кима. — Я буду тебя слушать. — Невинно и покорно улыбается Намджун, обвивая руками стройную талию. — Честно. — Посмотри, какие они милые… Я так же хочу. — Хосок поворачивается к Мину и выжидающе на него смотрит. — Не-не-не, мы так не будем. — Мотает головой Юнги, складывая руки перед собой. — Попытаться стоило… — Чон обречённо шмыгает носом и принимается споласкивать стаканы. — Да блин, ты… — Мин только закатывает глаза, после чего встаёт рядом, чтобы протереть их полотенцем.       Когда вся предварительная подготовка закончена, парни наконец-то перемещаются в зал. Хосок ставит на фон музыку и озвучивает первый тост. — За наших непревзойдённых актёров. За Ромео и Джульетту. За Сокджин-хёна и Наму! — Да, точно, и за потерю гетеросексуальности! — Щурится Юнги, глядя на лучшего друга. — И тогда уж ещё за потерю жопной девственности сегодня ночью! — Широко улыбается Джин. — Ну вот да… За всё вот это вот, что вы перечислили. — Джун чокается бокалом с остальными и по комнате разносится смех.       Алкоголь кружит головы и развязывает языки. Джин поёт в караоке уже пятую песню, Намджун, глупо улыбаясь, снимает его на видео. — Юнги-я-я, иди со мной. Давай споём что-нибудь? — Джин, чуть запинаясь о собственные ноги, тянется с микрофоном к Мину. — Ты же знаешь, что я не пою. — Смеётся блондин, глядя на своего друга. — Намджун, лови его… — То-очно, ты же главный рэпер Тэгу! — Старший Ким складывает губы трубочкой. — Тогда зачитай нам. — Дисс на Намджуна, например. Очень крутой. — Хосок ставит бутылку с пивом на пол, придвигаясь к Мину. — Ты такой секси, когда читаешь рэп. — Дисс на меня? — Удивлённо восклицает Джун. — Как на баттлах?! — Ну типа… — Фыркает Мин. — Покажи-покажи! — Клянчит разморённый Чон. — Джун, ты обалдеешь от того, что он вытворяет. Ты хоть знал, что он пишет музыку и слова? И у него так выходит потрясающе! Голос его… — Хоба… — Молчу. — Я просто не хочу тебя задевать сейчас. Там не особо приятное, сам понимаешь… — Юнги пожимает плечами, закидывая в рот мясо со шпажки. — Да нет, я же понимаю всё. Заслужил… Зачитаешь? — Намджун опирается подбородком на ладонь в ожидании. — Хорошо. — Юнги поднимается с пола и прочищает горло.       Он произносит строчки, освобождаясь от боли, которую ощущал, когда выводил каждую букву этой лирики. Выплёскивая эмоции даже чересчур бурно из-за градуса в крови, плюясь оскорблениями, наконец-то глядя обидчику прямо в глаза. Без страха, но с осознанием, что его поймут. Намджун точно поймёт и прочувствует сейчас каждую строчку и ту тоску, что он ощущал вдали от Джина, но слишком близко к нему. К своему врагу. — Раунд! — Выдыхает Мин и возвращается в пространство гостиной, находящейся в синем полумраке.       На мгновение его всё же окутывает страх, не настоящий, лишь фантомные остатки мыслей того Юнги, который был одинок. У которого не было Сокджина, подбадривающего пальцем вверх. Не было Хосока, который нежно гладит по коленке и смотрит так, как будто лишь только Мин имеет смысл, как будто Юнги для Чона больше, чем просто человек. И не было Намджуна, который сейчас плачет. Лепечет десятки извинений и, кажется, понимает, что Юнги чувствовал, осознаёт, что заслуживает каждого хлёсткого слова, так профессионально зачитанного его одноклассником. — Ты крутой. — Джун протягивает руку, чтобы выразить уважение, и Юнги жмёт её в ответ. — Ты тоже крутой. — Смахивает со лба чёлку. — И не плачь, ладно? Сейчас у меня всё хорошо. — На лице расцветает скромная улыбка. — Ребят, кажется, Хосок уснул. Накрылся, Юнги, твой секс с проникновением… — Джин, щ-щиб… — Я не сплю. — Подскакивает Чон. — Сокджин-хён, что ты там сказал? — Ничего он не сказал. — Реально, пойдёмте уже спать. — Намджун собирает тарелки с закусками, относя остатки на кухню. — Я помогу тебе. — Подрывается Юнги, но Джин останавливает его рукой. — Мы справимся, уложи лучше своего Разноцветного в постельку.       Юнги поворачивается и видит уставившегося в одну точку Хосока, который, кажется, вот-вот познает всю тленность бытия. — Ну что с тобой? Вставай, Хоба. — Мин подходит ближе и помогает парню подняться. — Это всё по-настоящему? Мы правда с тобой, ну... Встречаемся? — Правда встречаемся. — Юнги закидывает его руку на себя. — И ты меня правда любишь? — Правда люблю. Самому не верится, что так вышло, но, кажется, ты мне нравился уже давно. — И ты хотел, чтобы мы сегодня?.. — Откуда ж я знал, что ты пить не умеешь. — Блондин свободной рукой открывает дверь в спальню и включает свет. — Поцелуешь меня? — Хосок плюхается на кровать, наблюдая за стягивающим с себя худи Юнги. — Поцелую. — Снимает следом свои джинсы. — Но сначала тебя нужно раздеть.       Мин наклоняется, задирая футболку Чона наверх и обнажая его пресс. Он шумно сглатывает, обдумывая, хорошая ли идея лишаться девственности с пьяным Хосоком. Но все его размышления не имеют смысла, потому что, подняв взгляд, он наблюдает спокойное расслабленное лицо своего спящего парня.       Юнги нежно целует его в нос и укутывает одеялом. — Спокойной ночи, Хоба.