Твоя обыкновенность - моя особенность

      Юнги и Хосок проходят в зал, где их встречает улыбающийся Сокджин. — Ну наконец-то! Я сразу видел вас вместе. Ещё по рассказам Юнги понял, что вы начнёте встречаться. — Брюнет потянул Хосока за собой, на место возле жюри. — Ой, я, кстати, Ким Сокджин, лучший друг Юнги, — гордо заявляет он. — О, Юнги говорил обо мне? — Хосок широко улыбается. — Меня зовут Чон Хосок, приятно познакомиться, Джин-ши. — С поклоном произносит Хоби. — Конечно, рассказывал. Как вы со своим дружком меня бесите. Не улыбайся так, комплиментов я не отвешивал. — Юнги бросил взгляд на друга, предупреждая, чтобы тот держал язык за зубами, на что Джин только улыбнулся. — Не знаю, как можно было не замечать, что от тебя можно лампочки зажигать, когда ты смотришь на Юни. — Ким изобразил «светящееся» лицо Хосока и расхохотался, глядя на то, как Мин неизвестно который раз за день закатывает глаза. — Да как ты это делаешь? Мои родители от тебя в восторге. Джин, кажется, изначально на твоей стороне был. — Блондин фыркает в сторону Чона. — Конечно, ты всегда вот такой… Притягательный. Всем нравишься, даже особо не прилагая усилий. — Главное, чтобы я нравился тебе. Иначе всё это зря. — Хосок притягивает парня к себе за плечо и несильно прижимается щекой. — Отстань! — Юнги отодвигается, но Джин всё же замечает плохо скрываемую радость на лице лучшего друга. — Пойдёмте, вы будете сидеть рядом со мной. Претендентов не так уж много, но это было ожидаемо, так что много времени отбор не займёт.       Ребята проходят к своим местам, где Сокджин представляет их режиссёру Вану, который расхваливает идею постановки и актёрские навыки старшего. Ким лишь смущённо улыбается, но Юнги хорошо видит, что это часть той самой гениальной игры. Джин уверен в себе, он знает, чего стоит, без излишней скромности.       Начинается кастинг, кандидаты один за другим отыгрывают монологи, рассказывают о себе, целях на будущее и о том, почему именно они должны получить одну из главных ролей.       У Сокджина скучающий вид, он листает материал с репликами, не надеясь выцепить хоть что-то стоящее в этом месте. Ведь половину этих парней он, в отличие от режиссёра, уже видел в актёрке и отлично знает их максимум. Они и не подозревают, что все ждут одного и того же человека: Юнги и Хосок своего одноклассника, Джин — того самого парня из твиттера, а господин Ван — человека, который подошел бы на роль так, словно и был прообразом для персонажа.       Когда Намджун появляется на сцене, глаза режиссёра начинают сиять. Внешний вид старшеклассника идеально подходит под его видение. Чёрные как смоль волосы, острые черты лица, крепкие руки. Большая надежда поселилась в душе Чжочена.       Чего, конечно, не разделяет Сокджин. Он с удивлением поворачивается в сторону парней и по тому, как те отводят глаза, понимает: они всё знали. — Юнги, ты знал. — Это не вопрос. Ким даже не сердится, и ему не то чтобы всё равно, на самом деле это даже веселит. — Неужели он настолько отчаянный, чтобы пытаться закадрить меня со сцены? Он же кроме этикетки с банки протеина, наверное, ничего больше не читал. — Хён, дай ему шанс, ты удивишься. Я уверен, что он справится. — Хосок говорит уверенно, хоть и шёпотом.       Ким переводит взгляд на блондина, который лишь пожимает плечами. — Мне почему-то кажется, что он прав. — Неожиданно даже для самого себя добавляет Юнги. Джин же лишь скептически потирает ладони, готовясь закопать талант Джуна. — Здравствуйте, меня зовут Ким Намджун. Пятнадцать лет, актёрского опыта не имею. Большой победой для меня будет произвести впечатление на одного определённого судью, потому что именно ради этого я стою на этой сцене.       Ван Чжочен довольно кивает выступающему, приняв информацию на свой счёт, что, в целом, ожидаемо. В этот момент лицо Джина становится недовольным. — Подлизывается, — произносит он достаточно громко для того, чтобы парень точно услышал. Но Намджун на это лишь сдержано улыбается и продолжает. — Сначала я хотел бы, если позволите, как учили на тренинге, рассказать немного о том, что меня беспокоит. Поговорить о познании мною определённой эмоции, которая была не знакома раньше — облегчение. Я узнал, что это за ощущение, совсем недавно и хотел бы убедить себя и вас, что для того, чтобы почувствовать его истинно, нужно потрудиться. Этот эмоциональный переход стал для меня и близких мне людей фундаментальным. Каждый день я был в напряжении, непринятии себя, из-за чего транслировал негатив и нетерпимость к другим людям. Просто потому, что они не подходят под те рамки, которые я установил и в которые и сам-то не вписываюсь. Я подкреплял это всё избеганием тех сценариев, где я мог бы выдохнуть, позволить себе почувствовать то самое облегчение. Сейчас я уверен, что я могу стоять здесь благодаря тому, что груз ненависти к себе и другим, обвинение в неприятностях всех, кроме себя, не сам по себе свалился с плеч. Я действительно собрал все силы, чтобы сбросить его и закинуть куда подальше. Да, я, наверное, впервые чувствую свою вину перед другими людьми. И, как ни странно, я выдыхаю с облегчением, понимая, что благодаря осознанию, могу изменить все это. Могу изменить, потому что теперь имею власть над этим грузом. Могу извиниться словами, поступками, доказать временем. Могу гордиться, а не завидовать. Я могу поддерживать, а не унижать. Могу получать положительные эмоции от того, что транслирую их другим, а не из попыток самоутверждения за счёт оскорбления окружающих. Я хотел бы сагитировать людей на то, что истинное облегчение не в избегании. Не в том, что преподаватель заболел и тебе не пришлось отвечать доклад, который ты не подготовил, а в преодолении. И ты выдыхаешь облегчённо, ответив на "отлично", ведь ты понял тему, ты доказал себе, что сценарий тебе подвластен… — О, жаль, что время, отведённое на вас, почти закончилось, и мы не сможем послушать подготовленный отрывок. — Джин прерывает Намджуна, и тот смотрит в ответ растеряно. Ведь Ким сам же и посоветовал ему не просто начать читать заученный текст, а поразмышлять о чём-либо, ну или убедить, что живёт в пентхаусе на Марсе. — Сокжин-и, мальчик мой. У нас не такой большой выбор, он первый раз на сцене и уже может вот так обнажить себя перед незнакомыми, перед жюри, когда все взгляды направлены на него. — Режиссёр не понимает, чем недоволен его лучший ученик, он улыбается Намджуну и просит не волноваться. — Переходите к основной части, пожалуйста. — Я не вижу его в этой роли, Чжочен-гэ. — Шепчет Ким, — зачем тратить время? — Так дай ему показать, чтобы увидеть. Что с тобой? Никогда не замечал за тобой такого. — Режиссер качает головой. — Решающее слово пока ещё за мной, и мы его послушаем.       Джин только вздыхает и явно не по причине облегчения, скорее, это выдох смирения.       Всё это время Хосок смотрит на Юнги, ища в его глазах поддержку. И Мин её даёт. Незаметно сжимает ладонь Хоби в своей и одними губами произносит «всё будет хорошо». Вмешиваться в разговор двух профессионалов было бы чересчур, поэтому они оба просто надеются на положительный исход.       В это время Намджун просто ждёт своего шанса, а в голове вихрь мыслей. Конечно, он волнуется, но пути назад уже нет. Хочется дойти до конца, потому что даже возмущающийся Джин — предел его мечтаний. Его голос больше не холоден, а эмоции — главный приз для Джуна. В его глазах Сокджин прекрасен. Всё ещё строптив, хоть и слушал очень внимательно монолог брюнета. Наверное, он увидел, что Намджун достаточно хорошо держится на сцене, и поэтому решил остановить прослушивание. Наверное, побоялся проиграть самому себе. По крайней мере, на это надеется Ким, в это хочет верить.       После зелёного света от господина Вана Намджун начинает читать заготовленную часть. Не просто читать, а проживать эту роль, глядя в глаза своей Джульетте: «Прости меня, Джульетта, для чего Ты так прекрасна? Я могу подумать, Что ангел смерти взял тебя живьём И взаперти любовницею держит. Под страхом этой мысли остаюсь И никогда из этой тьмы не выйду. Здесь поселюсь я, в обществе червей, Твоих служанок новых. Здесь оставлю Свою неумирающую суть И бремя рока с плеч усталых сброшу. Любуйтесь ей в последний раз, глаза!»       Юнги смотрит на Хосока, что едва сдерживает слёзы, и тихо поглаживает его по бедру. Мин готов признать, что верит Джуну, что вот он, потерявший свою любовь шекспировский герой, сейчас закончит монолог и упадет, умирая от яда. Но верит ли Сокджин?       А Сокджин верит. Злится, но верит. Сейчас возьмут его на главную роль, а как же «Rm_»? Глупо не согласиться, что после всех предыдущих актёров Намджун как глоток свежего воздуха. Его голос глубок и полон тоски, как и глаза, в которых горит решимость умереть. И у Джина нет никаких сомнений, что Джун готов умереть за него, за самого Сокджина, что не дал мальчишке даже шанса.       Слышатся одинокие хлопки режиссера, к которому нерешительно присоединяются остальные члены жюри и ещё двое по правую руку от брюнета. Джин ничего не понимает. Почему Юнги поддерживает этого человека. Вот так просто отпустил обиды? Джин ведь чувствовал всё вместе с ним. Каждое оскорбление, каждый синяк, каждую слезу. Они соулмейты, почему же Юнги не хочет понять, как важно для него, чтобы прошёл тот парень из твиттера. Пусть даже будет у этого Намджуна хоть от рождения талант к театру. — Браво, молодой человек! Искренне верю, что нашел своего Ромео! — Чжочен ойкает, смеясь. — То есть, твоего. — Обращается к сидящему рядом Джину.       Ким в голове строит план, как можно завалить Намджуна, но там только нелинейные мысли, из которых здравых — малая часть. — Ким Намджун-ши, — обращается Джин. — Вы действительно прекрасно справились для первого раза. — На это Джун молча кланяется, ожидая дальнейших слов. — Но ведь на кону обучение в престижной школе в Сеуле. Для этого нужно быть универсальным, много читать и уметь быть разным. Расскажите, знаете ли вы что-то ещё, кроме «Ромео и Джульетты», что проходят в первом классе средней школы? — Он откидывается на спинку и складывает руки перед собой. — Я… Эмм… — Намджун смотрит на Сокджина и после обводит взглядом других судей. — Я люблю литературу, и так совпало, что я большой фанат Уильяма Шекспира. — Ох, конечно, понимаю! — Расплывается в хитрой улыбке Ким. — Расскажете немного об авторе? Дату рождения, к примеру, или, может быть, какие-то биографические факты?.. — Да, правда! Это и мой любимый драматург. Я рад, что вы мой единомышленник. — Режиссёр искренне сосредоточен, не обращая внимания на то, что женщина со строгой причёской говорит ему, что пора выходить следующему претенденту. — Да что вы гоните меня, госпожа Чо?! Это моя постановка и мой отбор. И если я скажу, что мы вообще остальных не будем смотреть, то так и будет! — Негодует Ван и с улыбкой снова поворачивается к сцене. — Мы ждём ваш ответ, Намджун-ши. — Шекспир родился 23 апреля в 1564 году в Стратфорде-на-Эйвоне… — Джун рассказывает всё самое базовое и интересное, что нашёл в своей голове. Сокджин уже теряет веру, что сможет увидеть своего «ученика». Он просто закрывает глаза и принимает поражение. Намджун был действительно хорош. — А что насчёт произведений? Давайте не любимое, а наоборот. — Ван Чжочен что-то записывает в бланке и поднимает глаза на школьника.       Намджун смотрит на Джина, кусая губы. Пора раскрывать карты. — Я бы не сказал, что не люблю это произведение, но у меня есть много вопросов к пьесе «Много шума из ничего», — произносит он, не сводя взгляда со своей любви. Джин медленно открывает глаза, стараясь думать, что это просто совпадение, в то время как его друзья замерли, затаив дыхание. — Надо же, как интересно! Продолжайте. — Главный член жюри выглядит воодушевлённым. — Я не вижу логического объяснения тому, что все верили дону Хуану. Этот антагонист отличался от Эдмунда, Ричарда, от Яго тем более. Слишком прямой и бесхитростный, все верили ему лишь потому, что того требовал сюжет. — Только поэтому, вы считаете? — Ещё потому, что Геро здесь слишком формальна как персонаж. Её слова ничего не значат, у неё нет поддержки в лице матери. По сути, весь брак с Клавдио — это, на самом деле, сделка внутри мужского альянса. Даже в начале пьесы Леонато шутит о своём отцовстве, так как все женщины в его видении коварны из-за их «сексуальности». На протяжении всего произведения мужчины ищут оправдание нежеланию состоять в брачных узах, а дон Хуан даёт им подходящий предлог. Почти все, кроме Бенедикта, женоненавистники, и только поэтому они охотно верят самому картонному Шекспировскому злодею.       Намджун немного переживает, будет ли согласен с ним режиссёр. Вдруг он сказал что-то не так. Но самое страшное — увидеть реакцию Джина. Теперь тот точно понял, кто же был тем загадочным поклонником.       Вот и всё. В глазах Сокджина плещется искренняя неприязнь. Какой-то сопляк обвёл его вокруг пальца, заставил помогать себе. И, что самое главное, Джин никак не мог перенести, что общаться в эти дни им было действительно интересно. Брюнет впивается взглядом в ямочки от улыбки Намджуна, которого судьи поздравляют с дебютной и сразу главной ролью. «Вот чёрт! Точно же он», — усмехается Ким. Он поворачивается к Юнги, сидящему с выражением лица, как у виноватого кота. — Ты не сказал. Поверить не могу. — Разочаровано и спокойно. — Хён, только сегодня узнал об этом, прости, что не сообщил. — Мин кладёт руку на спину друга. — Но он же правда справился на ура, ты можешь гордиться собой. — С каких это пор он для тебя не самый неадекватный человек во вселенной? Орангутан? Неандерталец, а?! — Джин сам не совсем понимает, что он чувствует и зачем повышает на Мина голос. — Прости, я… Я не должен срываться. — Всё хорошо, я понимаю тебя, хён. Мы можем поговорить об этом? — Не сейчас, Юни. Может, завтра. — Джин поворачивается к Ван Чжочену. — Если кастинг завершён, я пойду, можно? Простите, что повёл себя непрофессионально, парень правда талантливый и очень упорный. Нашей школе повезло. — Всё хорошо, ты просто видишь в нем конкурента. Но, поверь, ты всегда наша главная звезда! Когда я рисовал образ Ромео в своей голове, то это был человек под стать тебе, и в Намджуне я вижу такую личность. — Вау, уровень! — Не сдерживается Хосок, но тут же прикусывает язык. — Спасибо, Лао Ван, вы всегда хорошо меня чувствуете. — Сокджин горько улыбается, поднимаясь со своего места, и направляется на выход из зала. — Я думаю, ему нужно побыть одному, да? — Уточняет Хосок у своего парня. — Я думаю, что не так всё плохо. Ему лишь нужно время, чтобы понять, что в последнюю неделю ему было интересно узнать кто такой этот «Rm_», но его ожидания не оправдались. Кстати, поздравляю! — Машет блондин однокласснику, который спускается со сцены к ним в проход между рядами. — Спасибо, ребятки! Как думаете, далеко он ушёл? — Намджун заглядывает за спину парней. — Его сейчас лучше не трогать, бро… — Пожимает плечами Хосок. — Вообще-то, как раз ему сейчас Джина и надо «трогать», тугой ты человек. — Мин закатывает глаза и тычет пальцем в сторону двери, за которой парой минут ранее скрылся Сокджин. — Спасибо, Юнги, я… — Беги уже, а! Тормоз, реально. — Цокает блондин. — Ну, куда пойдём, мой парень?       Хосок оживляется и расплывается в улыбке. — Мы можем прогуляться в парке или пойти к тебе, покидать мяч. А можем ко мне, там можно много целоваться. — Подмигивает Чон. — Тебе ещё не надоело? — Наиграно возмущается Юнги, но Хосок не распознаёт шутку и вмиг становится чернее тучи. Юнги видит это и решает над ним сжалиться. — Ла-адно, я пошутил. Но мне в любом случае надо показаться дома. Мама не видела меня со вчерашнего дня. К тому же, — блондин чуть привстаёт на цыпочки и тянется к уху Чона, — у меня есть своя комната, ну или, на крайний случай, студия, где тоже можно целоваться. — Боже, чего же мы тогда ждём? — Хосок снова расплывается в улыбке, хватая Юнги за руку, и тащит из здания.       Намджун догоняет Джина уже на парковке. Тот невероятно красив в этих светлых джинсах-трубах и нежно-розового цвета рубашке. «Настоящий принц», — думает Намджун и, опомнившись, зовёт этого самого принца по имени. Старший оборачивается и, понимая, кто перед ним, делает скучающее лицо, в котором младший Ким читает сожаление. Сожаление о том, что именно он, Намджун, и оказался тем самым «Rm_». Он мотает головой с полной боли улыбкой. Оба Кима хорошо понимают друг друга и без помощи слов, но всё же младший решает быть смелее. — Сокджин-ним, я получил главную роль, я справился. — Улыбается брюнет по-дурацки. — Ты хорошо постарался, правда. Оправдал мои надежды как актёр, но… — Но не как человек, да? — Младший поджал губы. — Почему ты не сказал? — А ты бы стал со мной общаться? — Нет. — Вот поэтому и. — Пока! — Джин, постой. — Джун хватает парня за плечо, но тот бросает резкий взгляд в сторону его руки, и Ким сразу отпускает. — Давай пройдёмся? Узнаем друг друга получше. Только не говори, что я для тебя неинтересный собеседник, мы оба знаем, что это не так. — Не так… Но я очень устал сегодня и не планировал куда-либо идти. — Ким поправляет чёлку кончиками пальцев и издаёт тихий смешок. — Может, в другой раз. — Может?.. — Намджун не хочет доставлять неудобств, но... Он так сильно ждал этого дня и разговора, что не может и часа вытерпеть, а тут вообще никакой конкретики в этом самом «в другой раз». — Скажи только, я тебе совсем нисколечко не нравлюсь?       Джин видит в его глазах страх перед ответом, но он и сам себе не может его дать. Что значит, нравится ли? Ким Сокджин презирает одноклассника-задиру своего лучшего друга, но ему интересен Rm. И как же жаль, что это один и тот же человек!.. — Не знаю, и не хочу узнавать. Извини, мне интересны только девочки. — Старший пожал плечами, — тебе стоит посмотреть на кого-нибудь другого. — Я не могу, Сокджин… — Мне нужно домой, до встречи. — Он садится в машину, захлопывает дверь, и просит водителя выезжать. Оборачивается, чтобы посмотреть, ушёл ли Намджун, и с удивлением обнаруживает, что тот с угрюмым лицом шагает прямиком за машиной. — Вот, дурной. — Джин открывает окно. — И что, ты собрался так идти за мной до самого дома? Боюсь, не поспеешь. — Я буду идти за тобой, пока ты не захочешь идти со мной сам. — Намджун убирает руки в карманы брюк и не спеша идёт за автомобилем, который уже фактически выехал с парковки.       На самом деле Джин совсем не устал, он просто расстроен. С виду кажется, что он злится на обидчика больше, чем сам Юнги. Может, это любовь на Мина так действует? Пусть ещё подружатся!.. Ну а что? Старший уже не будет удивлён. — Ну и иди. — С обидой произносит Джин и тихо просит шофёра ехать максимально медленно, чтобы быть с Джуном вровень. — Ты знаешь, что ты отвратительный? — Мгм, да. Ты уже говорил, дважды. — У Намджуна почему-то улыбка растягивается на пол-лица и глаза загораются. — А ты знал, что ты самый красивый в мире? — Мгм, да. У меня такой ник в твиттере. — Отвечает он со всей серьёзностью, но потом вдруг начинает смеяться. — Мог бы придумать что-то поинтереснее. — Но я выбрал очевидную правду. — Намджун улыбается, глядя на Джина. Лицо у того сейчас словно светится под бликами уличных фонарей. Уже почти стемнело, прохладный воздух забирается под футболку и покрывает тело мурашками. Или это вовсе не ветер? — Я хотел натравить на тебя охрану отца. — И поделом бы. — Ты испортил его любимую кепку. — Потому что был идиотом… — А сейчас? — Сейчас уже нет. — Уверен? — Ну, может, чуточку. — Пфф… — И то, от любви… — Намджун не знает, вовремя ли, но произносит фразу до конца, — к тебе. Я не прошу тебя отвечать мне сейчас что-то, просто… Если Юнги даст мне второй шанс, постарайся дать мне его тоже. Это всё, чего я сейчас прошу. — Я постараюсь. — Джин просит водителя остановиться и открывает дверь машины. — А сейчас садись. На улице холодно, тебя уже трясёт. — Он подносит указательный палец к своим губам. — Тс. Только попробуй ляпнуть, что это не от холода, или что-то в этом роде. — Хорошо-хорошо! — Младший поднимает руки, показывая, что сдаётся. Садится рядом с Джином, прикрывая глаза и вдыхая аромат его парфюма. — В конце концов, только ты смог растопить моё ледяное сердце. — У тебя, скорее, деревянный мозг. — Я думал, что уже доказал тебе сегодня, что не глуп. У меня вообще-то IQ 148. — А чего тогда не пользуешься им?       Намджун тупит взгляд, не зная, что на это ответить. Джин только спрашивает у него адрес и тоже молчит, листая фотки в твиттере. Краем глаза младший видит, как Сокджин лайкает почти каждую девчонку, и это злит. И, если у него сердце изо льда, то у этого красавчика, должно быть из камня.