***
Тем временем Рон, Крэбб и Гойл сидели в тени хижины Хагрида, сразу за тыквенной грядкой, и изучали книгу, которую Рон стащил у близнецов — «Руководство для парня по поиску красивой девушки». В нём предлагалось несколько способов, которыми неуклюжий, застенчивый или просто бестолковый мальчик мог бы заполучить симпатичную девушку (ну, или ту, что ему приглянулась). — Хорошо. Теперь, что здесь говорится о разговоре с ней? — спросил Крэбб у Рона, чья очередь была читать главу. — Как при взгляде на неё не терять дара речи? И не выглядеть болтливым идиотом? — Понятия не имею, — сказал Рон. — Уизли, болван, посмотри в книге! — крикнул Гойл. — Ой, точно, — покраснел Рон. — Э-э… тут советуют продумать то, что хочешь сказать. Таким образом, мы не будем запинаться на каждом слове. Не смотрите на неё слишком долго, позвольте ей начать беседу и просто отвечайте на её вопросы: таким образом, вы не почувствуете неловкость, ведь вам есть о чём поговорить. Скажите ей, что она хорошенькая, или сделайте ей какой-нибудь комплимент, но не стоит кривить душой — девушки ненавидят лжецов. — Ладно… Надеюсь, что смогу это запомнить, — немного неуверенно пробормотал Гойл. — Там что-нибудь сказано о том, что девушкам нравится получать в подарок? — спросил Крэбб. — Э-э… сейчас посмотрим… — зашуршал страницами Рон. Они выяснили, что большинству девушек нравятся простые и скромные подарки, такие как цветы, или стихотворение, или какая-нибудь милая мягкая игрушка, или, может быть, ужин в каком-нибудь ресторане. Книга, если она любит читать; какие-нибудь украшения, если это привлекает её. Постарайтесь найти подарок, соответствующий её интересам. — Когда представляешься девушке в первый раз… смотри ей в глаза и говори естественно. Улыбнись и назови своё имя, — прочёл Гойл в следующей главе. — Вроде бы совсем несложно, — сказал Рон, но его тут же одолели сомнения. Что, если он подойдёт к девушке своей мечты и, будучи сражён её красотой, забудет, как его зовут? Случалось ли такое когда-нибудь раньше? Он так и видел, что именно это с ним и произойдёт. — Ну, вот. Теперь нам осталось найти девушек, — объявил Крэбб. — Где будем искать? Рон и Гойл обменялись раздражёнными взглядами. — Ну, Винс, поскольку мы не в монастыре, я бы сказал, что здесь полно девушек, — сказал Гойл. — И не забывайте: здесь есть и совершенно новые девочки из той чуднОй французской школы, — напомнил им Рон. — А знаете, что говорят о француженках? Они страстные! — Да, эта Флёр — отчасти вейла. — сказал Крэбб. — Мерлин милосердный! Да она никогда не посмотрит в мою сторону дважды. Остальные мрачно согласились, что то же самое относится и к ним. — Но попробовать-то можно?! — воскликнул Рон. Они встали, отряхнули траву и листья с мантий и уже собирались выдвигаться обратно к замку, как заметили группу девушек из Шармбатона, гулявших у озера. Рон оглядел их и увидел симпатичную светловолосую девушку, улыбавшуюся и смеявшуюся с двумя подругами. Он узнал в ней Флёр, а её спутницы тоже были довольно привлекательны. Одной из них была темноволосая девушка с огромными глазами цвета виски, окаймлёнными длинными ресницами — она не была стройной, как ива, зато была фигуристой, как говаривала мама. Он почувствовал, как у него пересохло во рту. «Ух ты! Она и правда хорошенькая… Мне она нравится… очень нравится». Рон попытался вспомнить, что говорилось в книге о знакомствах, но советы путались у него в голове, и в конце концов он просто решил вести себя непринуждённо и поздороваться. Поэтому он засунул руки в карманы мантии, предварительно наложив на себя чары опрятности, чтобы она не заметила, как он вспотел, и направился к озеру. Уизли небрежно насвистывал, пока девушка не подняла глаза и не посмотрела на него, а затем он резко остановился, издав что-то вроде «И-ип!», который он попытался превратить в кашель; слюна попала не в то горло, и Рон закашлялся по-настоящему. Пока он пытался сделать вдох, то почувствовал прохладную руку на своей спине и мягкий голос произнёс: — Ну, тише-тише. Перестань бороться и просто… дыши. Её голос, похожий на насыщенный бархатистый шоколад, вернул его к действительности, и он успокоился достаточно, чтобы сделать приличный вдох. — С тобой всё в порядке? — спросила она с лёгким акцентом, придававшим голосу чуточку необычности. — Э-э-э… да… я просто… неудачно сглотнул… ммм… Он поднял глаза и посмотрел в самые прекрасные глаза цвета виски. — Ух ты! Она выглядела озадаченной. — Ты это к чему? — Ты… твои глаза… э-э-э… я имею в виду… они действительно… э-э… интересные, — Стоило словам вылететь из его рта, Рону тут же захотелось пнуть себя. Сильно. — «Идиот! Ты должен был сначала представиться, а потом уже расточать ей комплименты». — О, да, ну, они у меня от дедушки. Он был ромалэ. — Ромалэ? Я думал, ты француженка. Она хихикнула. — Я — бретонка, из Бретани, а также частично… цыганка, кажется, вы так говорите. — Она тряхнула своей гривой тёмных кудрей и одарила его милой улыбкой. «Она улыбнулась мне! Мне!» — Рон почувствовал, как его язык снова прилип к нёбу. — О, круто. — Спасибо! А ты кто такой? — Ммм… Я гриффиндорец и… меня зовут… — К своему ужасу, подросток обнаружил, что не может вспомнить своё имя. «Мерлин всемогущий! Может быть, этот приступ удушья вызвал повреждение мозга?! Я потерял память! Джордж всегда говорил, что когда-нибудь я сойду с ума». — А она всё смотрела на него, ожидая ответа. — Джордж… Я хотел сказать Рон… Я — Рон Уизли. — Ему удалось вытащить руку из кармана и одарить девушку улыбкой, которая, он был уверен, делала его похожим на больную свинью, и сказал: — Рад с тобой познакомиться… — Зара, — ответила она, пожимая его руку. — Зара Ракетт. Я рада с тобой познакомиться, Рон. Или всё-таки Джордж?.. — Н-нет. Джордж — мой брат. Я просто… подумал о нём… то есть… не обращай внимание на моё блеяние. — Вовсе нет. Я нахожу тебя довольно… как бы это сказать… ах… милым. Да? Рон чуть не проглотил свой язык. — Ты… серьёзно? — Oui. Вполне… К тому же ты симпатичный! — П-правда? Что ж, я думаю, ты тоже, — покраснел Рон. — Э-э… тебе какой год? — Сколько мне лет? — Да. — Четырнадцать. — Мне тоже! — Он не мог поверить, как ему повезло: у него получилось завести беседу с девушкой, и она оказалась его ровесницей и на самом деле считала его симпатичным! Она оглянулась на Крэбба и Гойла, которые, как огромные хищные птицы, держались чуть вдалеке. — Кто твои друзья? — Э-э… это Винс Крэбб и Грег Гойл. Они… э-э… немного застенчивые. — Он чуть не ударил себя по лбу: «Молодец, Уизли! Теперь они тебя прибьют!» Но Зара беззлобно рассмеялась. — Ой? Тогда, возможно, Габриэль Марчант и Жаннет Арно могли бы им помочь, да? — Она подозвала ещё двух девушек: миловидную золотоволосую и задорную рыжеволосую, и что-то прошептала им. Ровно через две минуты девушки подошли к Крэббу и Гойлу и представились. «Ух ты! Получилось!» — просиял Рон, чувствуя себя так, словно парил в воздухе. — Э-э, Зара? Не хотела бы ты… хочешь сходить в Хогсмид за сливочным пивом? — Хогсмид? В ту деревню за замком? — Да. Там есть местечко под названием «Три метлы». Там подают лучшие напитки — горячие и холодные. А ещё у нас отличная рыба с жареной картошкой, колбасой и луком. Ты бы… хотела пойти? — Bien sur! — воскликнула она. — Это будет… как это сказать… при-ключение, да? — Непременно! — сказал Рон и одарил её своей самой ослепительной улыбкой. «Свидание! Наконец-то у меня будет свидание! Это так… невероятно. Теперь мне просто нужно убедиться, что у меня достаточно сиклей и кнатов, чтобы заплатить за всё». Он порылся в кармане и, к своему облегчению, нашел десять сиклей, которые он выиграл у Джорджа, заключив с ним пари, что Снейп не снимет постфактум очки с Гриффиндора за драку. «Хогсмид, я иду! С великолепной цыганкой Зарой!»***
Спальня факультета Слизерин Две ночи спустя — Перцы, дверцы, скерцо… Мерлин! Всё не то! — Разочарованный Гойл бросил в стену уже двадцатый испорченый пергамент. — Драко, что рифмуется с сердцем? Означенный подросток перевернулся, поднял ботинок, стоявший рядом с кроватью, и бросил его в своего друга. — АЙ! — крикнул Грег, потирая затылок. — Какого чёрта?! За что?! — Грег, просто отложи свои долбанные стихи и ложись спать! — зарычал Драко. — А не то тебе придётся искать рифму к слову «труп», потому как именно им ты станешь, если не заткнёшься через две секунды. — Ладно, Драко, извини. Малфой засунул голову обратно под подушку и задёрнул полог. «Мерлин, как бы мне хотелось, чтобы они никогда не встречали тех девушек из Шармбатона! Это как жить с двумя глупыми похотливыми кобелями!» — мысленно застонал он и ударил по подушке, тщетно пытаясь заснуть. — «Всё, что они делают — говорят о Жаннетт и Габриэль и о том, как они их обожают. Надеюсь, я не вёл себя так, когда только начал встречаться с Мионой?! Иначе мне впору заавадиться…»***
Пока Драко проклинал увлечённость девушками своего соседа по комнате, Фил выслеживал Каркарова и мадам Максим. Было необычно видеть этих двоих вместе, и Фил сразу же заподозрил неладное. Что-то происходило, и он был полон решимости выяснить, что именно. Максимально скрытый вуалями, вампир следовал за ними с шумом не бОльшим, чем ветер; над его нижней губой сверкнули клыки. Директора приглашённых школ осторожно выбрались из замка: прежде чем выйти за дверь, они украдкой огляделись по сторонам, а затем мимо хижины Хагрида вышли на большую поляну в нескольких футах от Запретного леса. К тому времени, как они прибыли, мадам Максим слегка запыхалась. — Игорь, что случилось такого важного, что вы решили оторвать меня от десерта? — Вот, взгляните. — Высокий волшебник величественным взмахом своей мантии с меховым воротником указал на ряд клеток, стоявших полукругом. Перед ними стояли несколько волшебников, одетых в кожаные одежды животноводов с эмблемой в виде лапы на униформе. Их организация выступала за гуманное обращение с магическими существами, даже с крупными хищниками. Когда массивная директриса Шармбатона наклонилась, чтобы заглянуть в клетки, Филипп скользнул к ней и взглянул на то, какие волшебные существа были внутри. При виде того, что это за звери, его фиалковые глаза расширились от ужаса. В первой клетке металась огромная мантикора — её скорпионий хвост беспокойно бил по прутьям, огромные львиные лапы сгибались и царапали дно просторной клетки. В клетке валялась половина говяжьей туши, но мантикора, казалось, не была заинтересована в еде. У неё было лицо, удивительно похожее на человеческое, но когда губы дрогнули, стали видны ряды блестящих клыков размером со львиные. Огромные перепончатые крылья сердито зашуршали и раздался предупреждающий горловой рык: ей явно было не по вкусу находиться в клетке. Мадам Максим подошла чересчур близко, и мантикора, громко взревев, попыталась ударить её лапой. Мадам Максим отступила, судорожно сжимая в руке палочку. — Дикое животное! — Верно, но это не самое страшное. Пойдёмте, взглянем на остальных, — слегка улыбнулся Каркаров. — Это то, с чем нашим чемпионам предстоит столкнуться через два дня. Они будут тянуть из мешка анимированные копии — идея Дамблдора. Честная игра. — Он усмехнулся. — Глупый старый хрыч! О какой честности может идти речь, когда на кону победа! Максим выглядела обеспокоенной. — Вы же не собираетесь жульничать? — Ба! Разве это обман — дать нашим чемпионам небольшое преимущество? Уверен, Дамблдор уже сообщил своим. — Каркаров горько рассмеялся, а затем повёл огромную ведьму к следующему вольеру. Он был оформлен как опушка леса, а над ним была большая светящаяся сеть, необходимая, чтобы химера, дремавшая на скале в тени заколдованного вяза, не могла сбежать. Козлиная и львиная головы громко храпели, а змеиный хвост спокойно обвился вокруг львиного тела. — Химера! Какой кошмар! — Да уж! К тому же этот экземпляр — огнедышащий. Отличное испытание для юного волшебника! Надеюсь, Поттер или Диггори вытащат именно её. В следующей клетке сидела огромная чёрная гончая размером с пони с горящими красными глазами и челюстями, как у акулы. Пёс в золотом ошейнике угрожающе зарычал на волшебников, бросившись к решётке; из его пасти капала слюна. — А этот? Фил напрягся: «Откуда здесь адская гончая? Они же родом из царства фейри. Неужели кто-то договорился с Неблагим двором? Ибо только они держат тёмных псов в качестве домашних питомцев и продают их тому, кто больше заплатит».. Гончие тьмы были очень сильны и могли сливаться с окружающей средой, но их самой смертоносной особенностью была способность телепортироваться по желанию. Они могли быть ограничены только ошейником с чарами привязки или определённым видом заклинательного барьера. И они жили, чтобы проливать кровь и лакомиться останками своих жертв. Игорь с удовольствием рассказал ей об адских гончих и с удовлетворением увидел, как крупная женщина побледнела и сотворила отводящее зло заклинание. — Ну же, Максим! Даже это не самое худшее из того, что здесь есть. Хотя и близко. Последнее помещение было обставлено, как дорогой будуар, с большой атласной подушкой, занавесками и мягким стеганым одеялом. На розовой подушке, свернувшись калачиком, лежало самое странное существо. Его нижняя половина была похожа на гигантскую змею, а верхняя — на знойную красавицу. Она напевала и расчесывала волосы. Когда она проводила расчёской по волосам, её лицо расслаблялось в неге. Время от времени между зубами проскальзывал раздвоенный язык. Заметив волшебников, женщина оторвалась от своего занятия и прошипела: — Пришли поглазеть, да? Возможно, тебе стоит присоединиться ко мне. — Она одарила Игоря сладостной улыбкой, показав длинные клыки, но остальные её зубы были очень похожи на его собственные. — Ты ведь хотел бы этого, малыш? — сказала она, источая очарование. Игорь сглотнул и сделал шаг вперёд, явно очарованный голосом существа. — Да… да… — Он приблизился к клетке вплотную. Максим схватила его и, оторвав от земли, грубо встряхнула: — Приди в себя, идиот! Она же околдовывает тебя! Проклятая ламия! — Она погрозила пленнице кулаком и потащила Каркарова прочь. Фил, хотя на него и не действовали чары, почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Это было одно из самых смертоносных существ в обоих королевствах: воплощённый демон, который жил, чтобы питаться плотью и душами детей. «Они что, все с ума посходили?!» — Крошка моргнула, в ужасе уставившись на ламию. — «Приготовить такое в качестве задания? Они пробуждают то, что лучше всего оставить нетронутым в глубинах ада!» — Да, ткач снов. Ламия — ужасный противник, в определённом смысле хуже дракона. Ведь ламия бессмертна — её можно убить только в её родной среде, — зашипел Фил: от зла, исходившего от монстра, его кожа покрылась мурашками. «Но её можно изгнать!» — Конечно. Только это под силу лишь мастеру, искусному в снятии тёмных проклятий. Ни у кого из детей нет ни опыта, ни времени, чтобы научиться этому. Лучшее, что они смогут сделать — уклоняться от неё или причинить ей такую сильную боль, что она не в силах будет напасть. «Чья была идея заманить этих существ в ловушку?» — Полагаю, что волшебник по имени Крауч ответственен на это. «Тогда он дурак! Что нам с этим делать, Фил? Гарри нельзя позволить встретиться лицом к лицу с этими монстрами без подготовки. Мы должны предупредить его даже в обход правил» — Мы не нарушим правила, поскольку двое других планируют сделать именно это. Но сначала мы должны предупредить Северуса. Крошка исчезла, возвращаясь в подземелья, а через мгновение Фил бросился бежать, используя свою вампирскую скорость, и менее чем через две минуты уже был в подземельях.***
— Они что там, последние мозги просрали?! — выпалил Северус, когда мерцание с вампиром рассказали ему, что они обнаружили. — Мантикора, химера, адская гончая и ламия?! Это опасно даже для взрослого волшебника, не говоря уже о простых детях, совершеннолетних или нет! Он рывком встал и принялся мерить шагами свои покои, слишком взволнованный, чтобы сидеть на месте; его чёрная мантия хлопала вокруг лодыжек. — Альбус знает? — Северус метался, как та мантикора, и, будь у него хвост — Крошка была уверена: он бы яростно хлестал им. — Конечно, знает, — ответил зельевар на свой собственный вопрос через мгновение. — Ничто не происходит на Турнире без одобрения старика! Чёрт побери! — Он крепко сжал медальон под рубашкой. Мантикора, химера и тёмный пёс были злобными противниками, и к ним нельзя было относиться легкомысленно, но их можно было убить. Ламия же… Он знал несколько заклинаний, которые могли бы помешать такому существу, и ни одним из них его сын не владел. — Они безумны, ожидая, что студенты смогут противостоять ламии! Пожирательнице детей! Какая у них будет защита? — Очень слабая, — мрачно ответил Фил. — Но у Гарри есть одно преимущество, которого нет у других, Сев. — Какое? Его безрассудная храбрость?! — Нет: амулет наследника, — ответил Фил. — Он был выкован магами при Благом дворе. «Да, ты прав, высокий Тёмный Красавец! Амулет защищает от тёмных аур и тому подобного, он защитит Гарри от чар ламии и её гипнотического взгляда», — согласилась Крошка. — А что насчет её скорости? Она двигается, как змея, и плюётся ядом, как кобра, — указал Северус. — Ты можешь приготовить зелье, которое защитит от змеиного яда? — Да, но у ламии он в десятки раз сильнее, — беспокоился Северус. — Я попробую: если у меня получится, я раздам понемногу всем участникам, что, по крайней мере, защитит их от яда. — Всем? — поднял бровь Фил. — Да, они дети, и их жизни — не фигуры на шахматной доске. — огрызнулся Северус. — Проклятый Турнир! — Ты скажешь Гарри, или это сделать мне? — спросил Фил. Северус задумался. — Если я хочу сварить противоядие, мне нужно всё моё свободное время. К тому же я не уверен, что смогу сохранить самообладание. Может, лучше ты? — Хорошо, — заверил Фил. — Возможно, я даже смогу научить его нескольким фехтовальным приёмам, прежде чем он встретится с этим во вторник. — Я был бы бесконечно благодарен, Филипп. — Мне несложно, Сев. Мы поговорим завтра. «А я присмотрю за остальными, особенно за Каркаровым», — прислала ментальное сообщение Крошка. — «Я не верю ему ни на кнат. Есть в нём что-то злое и бесчестное». — Спасибо, Крошка, — от всего сердца поблагодарил Снейп. — А теперь я должен пойти и заняться антидотом.***
— Ещё! Гарри, при ударе ты должен переносить на клинок весь свой вес! — выговаривал ему Филипп с суровым и застывшим лицом. — Иначе ты не сможешь проткнуть её шкуру. Давай снова! Гарри вздохнул, вытер пот со лба и встал перед тренировочными манекенами, изображавшими мифических существ, с которыми ему скоро предстояло столкнуться. Он знал, что Фил может при необходимости быть суровым учителем, но так плотно он с Гарри ещё никогда не работал. Они пришли в Выручай-комнату сразу после ужина и занимались уже три часа — Гарри чувствовал себя совершенно измотанным. Но Фил так и не объявил перерыв, а Гарри не собирался позориться и просить передышки. Он был наследником поместья Принц, и ему нужно было научиться сражаться, чтобы выжить, а, возможно, и победить, в Турнире Трёх Волшебников. Фил рассказал ему о существах, с которыми он может столкнуться, а также о том, что Северус готовил противоядие. Вампир подчеркнул необходимость того, чтобы Гарри был на пике своей формы, бдителен и готов ко всему. Филипп тренировал с ним приёмы кин-са-дора и боя на мечах, без устали повторяя, что для самообороны можно использовать любой вид боевых искусств. — Я знаю, все ждут, что ты для своей защиты будешь использовать только магию, но у тебя есть преимущество — навыки боя с оружием и без, и ты просто обязан ими воспользоваться. Эти существа без колебаний убьют тебя, Гарри, так что ты должен использовать свои сильные стороны и быть готовым ко всему. — Постоянная бдительность, как говорит Грюм? — Да. Или, как говаривал мой старый мастер фехтования: «Прикрывай спину, наблюдай за флангами и, ради всего святого, следи за тем, кто перед тобой. Выигранное сражение — это лишь на четверть мастерство, на четверть удача и наполовину — милость Божья». Я никогда не забывал этот совет: он много раз спасал меня. Теперь я говорю его тебе. Запомни то, что я показал, и во вторник ты сможешь вернуться живым и невредимым. Гарри принял слова Филиппа близко к сердцу и поэтому не стал ныть, когда тот снова поставил его отрабатывать выпады и защиту. У него болело всё, он устал, но этого следовало ожидать. Подросток знал, что будет чувствовать себя намного хуже, если на него дыхнёт химера или ужалит хвостом мантикора, цапнет адская гончая или порвёт на части ламия. Наконец Фил окончил занятие, объявив, что навыки Гарри немного улучшились и что ему следует принять душ и поспать: у них ещё есть время до вторника. Фил также рассказал ему об амулете наследника, который даёт защиту от большинства тёмных существ, особенно демонов, таких как ламия. — Однако это не причина вести себя нагло и самоуверенно, мистер Снейп. Понятно? — Да, сэр, — вежливо ответил Гарри и поставил свой тренировочный клинок на место. — Спасибо, дядя Фил. Вампир по-злодейски усмехнулся. — Не за что, парень. Хотя я готов поспорить на свою лучшую лошадь, что завтра утром ты не поблагодаришь меня. Спокойной ночи, Гарри. — Спокойной ночи, дядя Фил, — сказал Гарри и отправился в гриффиндорскую башню.***
В понедельник вечером Северус уложил Гарри в своих апартаментах и дал ему перед сном снотворное. Он знал, что в противном случае сын не сможет уснуть, а это было ему совсем не нужно. Подросток и не думал возражать: после того, как отец по-особому взглянул на него, он не сдвинулся бы с места, даже при наступлении конца света. Ранним утром вторника Гарри выпил противоядие, которое дал ему Северус — на вкус оно напоминало холодный чай. Несколько дней назад он сходил к Седрику и, рассказав о мифических чудищах, с которыми им предстоит сразиться, выдал порцию антидота. Седрик поблагодарил его, а Гарри, пожав плечами, отметил, что был в долгу за то, что тот заступился за него тогда. Справедливость есть справедливость, а Снейпы всегда платят по счетам. Первое задание было запланировано на вторую половину дня, поэтому все сначала отсидели на занятиях и на обеде в Большом зале, и лишь потом их пригласили на квиддичное поле. Гарри с остальными чемпионами отпустили с занятий пораньше, чтобы они смогли попозировать для фотографий и дать новое интервью Скитер. Гарри стоически перенёс всю эту суматоху, считая минуты до встречи с ожившими мифами. Драко, Рон, Гермиона и Кэти заранее пожелали ему удачи, как и отец. Но теперь его руки были липкими, а по спине струился пот. «Конечно, жаль, что у меня сейчас нет папиного эликсира, успокаивающего желудок. Хорошо, что я почти не обедал, иначе меня бы уже выворачивало». Наконец, интервью завершилось, и чемпионов провели в палатку, где их ждал Людо Бэгмен. — Привет всем! Все готовы к большому матчу? Хорошо! — Он приветливо улыбнулся. Флёр бросила на Людо надменный взгляд, Крам нахмурился, а Седрик вежливо улыбнулся в ответ. Гарри тоже попытался, но, испугавшись, что будет выглядеть, будто у него живот пучит, решил не искушать судьбу. Бэгмен прочистил горло. — Итак, правила для этого этапа следующие: вы должны найти способ пройти мимо определённого существа и добыть маленький позолоченный футляр со свитком. В этом свитке содержится ключ ко второму туру… если вы переживёте этот, конечно же… — Тут он усмехнулся. — Простите, я пошутил. Вы можете использовать любые имеющиеся в вашем распоряжении средства, чтобы победить это существо, но, пожалуйста, если возможно, воздержитесь от его убийства. Некоторые из них находятся под угрозой исчезновения и очень редки. — Кто эти монстры? — спросила Флёр. — Об этом вы узнаете в своё время. Очки будут начисляться за креативность и эффективность заклинаний, а также за скорость прохождения задания и то, насколько быстро вы достанете футляр со свитком. Основываясь на этом, судьи выставят вам оценку, и тот, кто наберёт наибольшее количество очков, выиграет тур. Если же вам не удастся добраться до футляра или вы слишком сильно пострадаете — вы будете дисквалифицированы. Итак, все готовы? Четверо чемпионов кивнули. — Замечательно. Теперь опустите руку в этот мешочек и вытащите то, что вам попалось, — сказал Людо, демонстрируя большой алый шелковый мешок. — Сначала дамы: мисс Делакур, прошу. Флёр опустила руку и вытащила точную копию адского пса. Следующим был Седрик, и ему досталась мантикора. Крам вынул химеру, оставив Гарри ламию. С колотящимся сердцем гриффиндорец обхватил ладонями маленькую фигурку со странным змеиным телом и напомнил себе, что именно к этому его готовил Фил. У него всё получится. — Стойте здесь, пока вас не объявят, и только после этого выходите. Я сообщу жюри о ваших противниках. Вскоре они услышали, как Дамблдор произнёс: — На поле приглашается Виктор Крам! Ему предстоит сразиться с химерой. Когда Виктор вышел из палатки, со всех сторон послышались аплодисменты. Гарри задался вопросом: не окажется ли он вновь последним? Одного за другим вызвали и остальных, и Гарри не мог понять, всё ли у них в порядке: толпа кричала и хлопала в ладоши так громко, что заглушала даже рычание зверей. Судя по звукам, он решил, что всем удалось выполнить задание. Наконец Гарри остался в палатке один, и именно тогда появился Фил, держа в руках вложенную в ножны рапиру. — Гарри, у меня мало времени, но я подумал, что тебе это может пригодиться. Оставь её здесь, так как на арену нельзя выходить с оружием, но ты сможешь призвать её позже. — Он положил клинок на землю. — Помни: наносить удар надо без колебаний, налегая на оружие всем своим весом, иначе она заполучит тебя. Пользуйся тем, что ты умеешь, и всё будет хорошо. Помни, ты — наследник Принц-мэнора, и в твоих жилах течёт кровь королей, — вампир обнял нервничавшего подростка, похлопав его по спине. — Мерлин в помощь, племянник! Гарри выпрямился и храбро улыбнулся Филу. — Спасибо, дядя. Скажи папе: пусть не волнуется. Вампир ухмыльнулся. — Непременно. Филипп исчез, как только Дамблдор объявил выход четвёртого чемпиона. Гарри расправил плечи, сосредоточился и вышел; чёрный плащ с номером четыре хлопал вокруг его лодыжек. Рёв толпы был оглушительным, и на мгновение Гарри перестал слышать собственное дыхание, но он сосредоточился на вольере, откуда на него с интересом смотрела ламия. От улыбки, промелькнувшей на её лице, у подростка по коже пробежал холодок. Ламия была по-своему красива: её тёмно-изумрудные волосы переливались на солнце, а тело было роскошным — верхнюю часть едва прикрывала прозрачная туника, а нижняя, змеиная, половина была покрыта узорами из зелёных, чёрных и красных чешуек. Сотни лиц уставились на чемпиона сверху вниз, и подросток почувствовал себя рыбкой в аквариуме, но, сосредоточившись на своём враге, он шагнул в проход, держа палочку наготове, чтобы призвать рапиру. Как только Гарри ступил за ограждение, ламия обратила на него всю силу своего взгляда, и он застыл. Время, казалось, остановилось, и внезапно ламия исчезла, а юный Снейп увидел свою мать, умоляюще протягивавшую к нему руки. — Мама? — пробормотал он, пытаясь избавиться от тумана в голове. Откуда взялась эта дымка и почему всё плывёт перед глазами? В груди возникло ощущение жжения. Настолько острое и раздражающее, что Гарри потянулся, чтобы почесать зудящее место, и его рука сомкнулась на медальоне наследника. Мгновенно Лили исчезла, и он увидел ламию, раскачивавшуюся взад и вперёд в завораживающем гипнотическом танце. «Чары гламура! Но чары не действуют на фейри, а я из рода Принцев-Валинек». Тем временем ламия всё приближалась: за минуту она преодолела расстояние в тридцать футов, и её улыбка стала шире, обнажив длинные, как у смертоносной гадюки, клыки. — Иди ко мне, малыш, — пропела она, напевая древнюю колыбельную. — Подойди, позволь мне обнять тебя. Гарри вздрогнул: её голос был подобен шёлку, но внезапно он вспомнил наставления Фила. «Не слушай её песню — она может ввести в заблуждение; как только она заключит тебя в объятия, ты окажешься в полной её власти и умрёшь.» Он быстро произнёс заглушающее, и соблазнительный голос исчез. Следующим заклинанием стал щит: «Протего!» Ламия зашипела, её лицо исказилось в ухмылке, полной ненависти, и она выплюнула длинную вязкую зелёную струю яда. Он ударился о щит, воздвигнутый Гарри, и отскочил. Толпа закричала и зааплодировала. Затем Гарри начал двигаться по кругу вправо, когда ламия развернулась и бросилась на него, на её руках выросли трёхдюймовые когти, которыми она орудовала, как серпами. Раз или два заклинание ещё отразило их, но Гарри чувствовал, как оно исчезает: когти были волшебными, и каждый удар ослаблял щит. После четвёртого удара он рухнул, но Гарри знал, что так и будет, и подпрыгнул, крутанувшись в воздухе и ударив левой ногой в движении кин-са-дор, известном как «Удар грифона». Нога попала ламии прямо в челюсть, отбросив её на хвост, хотя и не вырубив окончательно, как это случилось бы с обычным человеком. Ошеломлённая, она с визгом затрясла головой. — Святой Мерлин! — воскликнул Бэгмен. — Я никогда не видел ничего подобного! Где он научился этому? Гарри не обратил внимания на восклицание Бэгмена; легко приземлившись на ноги он крикнул: — Акцио, рапира! Как стрела из лука, рапира вылетела из палатки и полетела в его руку, Гарри поймал её инстинктивно, даже не глядя. Быстро сдёрнув ножны, он снова столкнулся лицом к лицу с разъярённой демонической змеёй. — Давай, змеиная морда! Хочешь попробовать меня на вкус? — Ламия зарычала. — Сначала достань меня! Гарри твёрдо поставил ноги — точно так, как учил его Фил. Затем он стал следить за глазами и грудью ламии, заметив, как в её глазах отразилась ярость, а грудь напряглась как раз перед тем, как она бросилась на него сверху. — Глупое дитя, я очищу твои кости от мяса, и попирую на них! Гарри вложил все свои силы в удар. Рапира вошла в грудь ламии, как горячий нож в масло. Демоница закричала, и Гарри отступил назад, выдёргивая клинок. Чёрная кровь медленно вытекала из раны, и ламия корчилась, изрыгая яд и проклятия. Гарри пробежал мимо неё к золотому футляру, покоившемуся на подушке, но, как только его пальцы коснулись его, тот исчез, растаяв как дым. Толпа ахнула. Что это значит?! Гарри разинул рот, а затем резко обернулся на издевательский смех ламии. «Гарри, ты идиот! Помни, она — волшебное создание, мастер иллюзий! Это был трюк!» Ламия насмешливо помахала хвостом, и Гарри увидел зажатый в нём приз. — Ищешь это, маленький мальчик? Иди и возьми! Гарри с ужасом заметил, что рана на её торсе почти закрылась. Демоница отступила и выпустила очередную струю яда. Теперь юный Снейп благословлял часы, проведённые с Филом и Северусом в тренировке на уклонение от снарядов и работу ног. Он аккуратно отпрыгнул в сторону и обогнул ядовитую слюну — в том месте, куда она упала, осталась лишь выжженная земля. «Стратегия, Гарри. Используй свою голову». Подросток тяжело дышал, пытаясь придумать, как заполучить футляр, не подходя к ламии слишком близко. Он не знал, удастся ли ему ударить её клинком во второй раз: теперь, будучи ранена, она была осторожна. «Задание состоит в том, чтобы получить футляр. Мне нужен отвлекающий манёвр». Он опустил рапиру и начал размахивать палочкой, будто творя некое заклинание. Ламия теперь неотрывно следила за его палочкой. Гарри сосредоточился и невербально призвал футляр со свитком при помощи беспалочковой магии. Отвлёкшись, ламия почувствовала резкий рывок, только когда футляр почти выскользнул из её захвата, но было уже поздно. Он взлетел в воздух и, сунув палочку в рукав, Гарри поймал его в воздухе, как будто это был снитч. Толпа обезумела, крича и аплодируя. Гарри улыбался: он сделал это — выполнил первое задание. Медленно пятясь в сторону выхода из вольера, он держал рапиру наготове. — Проклинаю тебя, маленький волшебник! — прошипела ламия и бросилась на него. Гарри отступил назад, держа клинок в классической стойке, и ламия сильно изогнулась, чтобы избежать сияющего серебряного лезвия — проклятия для её вида. Гарри сделал выпад и почувствовал, как острие рапиры вошло в змеиную часть тела демоницы. Ламия взвыла и отпрянула, но её коготь хлестнул Гарри по щеке. Это оставило жгучую царапину, от которой у него онемело лицо, но Гарри проигнорировал это. Затем он выпустил рапиру, оставив её вонзённой в ламию, и пробежал последние два фута до выхода и через проход. — Вот это сражение! — зааплодировал Бэгмен. — Кто научил его так драться? Гарри остановился за оградой, приложив руку к пульсировавшей щеке, которая теперь кровоточила и сильно горела. В другой он всё ещё сжимал футляр со свитком. Когда схлынул адреналин, его дыхание стало прерывистым. Тем временем ламия сумела вытащить рапиру и переломить её надвое. Казалось, она стала раз в десять больше, нависая над вольером с разинутой пастью, на её клыках блестел яд. — Мерзкий потомок фейри! Как посмел ты ударить меня?! Разъярённая демоница развернулась с быстротой кобры и направилась к выходу. Бэгмен крикнул: — Стой! Назад! — Он сделал сложный пасс палочкой, и на пути чудовища возник светящийся барьер. Ламия ударила по нему, и во все стороны полетели искры, а она, торжествующе смеясь, прошла сквозь преграду. Все ахнули от страха. Гарри попятился, его пронзил ужас. Почему ламия не подчинилась? — Людо, что ты творишь?! — крикнул Крауч. — Ты же говорил, что контролируешь её! — Я… я контролировал. Я не знаю, почему сейчас не сработало! — в панике закричал Бэгмен. Он снова прокричал заклинание, но оно зашипело и погасло. Ещё секунда — и ламия будет на свободе и сможет убивать всех на своем пути. — Я отомщу вам, волшебники! Демоница была уже на полпути к выходу: барьер Людо потрескивал, но не останавливал её. — Так много детей — и так мало времени! Макгонагалл, стоявшая рядом с Северусом, направила свою палочку и трансфигурировала маленький камешек в массивную скалу перед ламией. Та лишь усмехнулась и проскользнула быстрее, чем трансфигурация завершилась. — Она убегает! — закричала Рита Скитер. — Сделайте что-нибудь — что угодно! На трибунах царило столпотворение: некоторые студенты попытались уйти, и их чуть не затоптали. Дамблдор быстро наложил на них успокаивающее заклинание и крикнул: — Все оставайтесь на своих местах, пожалуйста! Не паникуйте! Вернувшись к ограждению, Крауч кричал Бэгмену: — Изгони её, идиот! Живо! — Я… я пытаюсь! — в панике пробормотал Людо. — Позвольте мне. Снейп оттолкнул заикающегося некомпетентного идиота в сторону и повернулся лицом к ламии, которая скользнула прямо вниз по наколдованному каменному склону. Его амулет горел и светился, когда он столкнулся с демоном-змеёй. Ламия резко остановилась. — Проклятый волшебник с кровью фейри! — Она прикрыла глаза от яростного свечения амулета. — А-а-а! Северус направил свою палочку и резко крикнул: — Убирайся отсюда, демон! Я, Северус Снейп, изгоняю тебя обратно в ад, из которого ты рождена! Лиценция, Диабло! Светящаяся серебряная полоска вырвалась из эбонитовой палочки, ударила в ламию и осветила съёжившуюся полузмею. Она кричала, извиваясь, но безрезультатно. Над ней появился сверкающий портал и втянул её внутрь, через мгновение закрывшись. Лицо Снейпа было под цвет пергамента — безмолвное свидетельство, как дорого обошлось ему произнесение заклинания. На мгновение он покачнулся, слабость охватила его, но Северус сумел-таки удержаться на ногах. Он сможет упасть в обморок позже. Был один идиот, с которого нужно было содрать шкуру. — Вау, Снейп, это было просто потрясающе! — Бэгмен залился краской. — Как… — Заткнись, придурок! — Северус повернулся к нему, и его глаза метали молнии. — Какой идиот вызывает ламию, не зная, как её изгнать? В окружении сотен детей? Знаете ли вы, что произошло бы, если бы она полностью освободилась? Знаете?! Он практически плевался и столкнулся с Бэгменом почти нос к носу, тот съёжился и попятился от разъярённого мастера зелий, как непослушный первокурсник. — Я… я думал, что держу её под контролем, Снейп! Правда! — Ты думал? В следующий раз, Бэгмен, предоставь думать тем, у кого ещё есть мозги в голове, — усмехнулся Северус. — Тебе повезло, что я знаю, как изгонять демонов, иначе сегодня на твоём драгоценном Турнире были бы смерти! Или ты не знаешь, что основная пища ламии — это дети? Съеденные заживо, идиот! О чём вы думали, призывая это в наш мир, чтобы встретиться лицом к лицу с ребёнком? Мы изгнали их не просто так! Людо позеленел и резко сглотнул. — Но… но я думал, что это просто легенда… Я на самом деле не думал… — В следующий раз проводи исследование! — прорычал Снейп. — Некомпетентный растяпа! Только в квиддич играть умеешь! Он отвернулся от устроителя Турнира, дабы не поддаться искушению заколдовать его и превратить в лужу болотной слизи. Затем Северус увидел Гарри, прижимавшего руку к окровавленной щеке. — Гарри! У тебя идёт кровь. Дай взглянуть. Он бросился к сыну. — Я в порядке, пап, не суетись! — взвизгнул тот, когда Северус поднял его лицо и ощупал царапину. — Твоя щека распухла и становится фиолетовой, — заявил Северус. — Пойдём в Больничный шатёр, Гарри. Одному Мерлину известно, какая дрянь у этого существа на когтях, — мужчина схватил сына за плечо и повёл к медицинской палатке. — Я горжусь тобой, сын. Гарри улыбнулся сквозь боль. Слова отца были единственной наградой, в которой он сейчас нуждался.