***
Примерно через десять минут с начала своего прочувствованного монолога Людмила Иннокентьевна поняла, что от шестилетних детей таким образом ничего не добьёшься, а значит, нужно копать глубже. – Матвей, иди, – кивнула она мальчику с туловищем солдатика, который все никак не мог выпустить его из рук. – И не забывай, что нужно делиться! – Я не хочу делиться с ним! Он злой и не разговаривает совсем! – крикнул Матвей и выбежал за дверь. После этого наступила минутная пауза, в течение которой женщина сверлила оставшегося в комнате ребенка глазами, а он невозмутимо смотрел сквозь нее. «Ладно – подумала Людмила Иннокентьевна, – Я старалась сделать всё возможное для того, чтобы он естественно влился в группу, подружился с кем-нибудь и разговаривала с ним после каждого конфликта, но, видимо, без родителей здесь не обойтись». – Глеб. – Мальчик поднял свои удивительно прозрачные глаза, и на мгновение женщина увидела в них такую вселенскую печаль, что у нее перехватило дыхание. «Бедный ребенок, Господи ты Боже мой. Что же он такое пережил?» – Людмила Иннокентьевна взяла себя в руки и отослала мальчика к остальным, предупредив, что хочет поговорить с родителями. Не откладывая дело в долгий ящик, она открыла в компьютере его анкету. – Так, – пробормотала женщина, – Глеб Троповский, контакты родителей… На ее удивление, ответили ей почти сразу, и мужской голос быстро приобрел озадаченные оттенки, когда она рассказала о причине, по которой хотела бы поговорить с родителями, когда они приедут забирать ребенка. – Вы отец, я так полагаю, – женщина покрутила мышкой и не обнаружила контактов матери. – И видимо, одиночка. Я понимаю, вам сложно… – ее прервал тихий смешок, на что она не преминула оскорбиться. – Я сказала что-то смешное… – она выцепила на экране имя. – …Ярослав Александрович? – Нет, извините, – приятный мужской голос в трубке сразу же обрел серьезность. – Я не одиночка, у нас полная семья. Мы обязательно останемся для разговора… – Людмила Иннокентьевна, – недовольно поджав губы, подсказала женщина. – Да, простите. Людмила Иннокентьевна. – Согласился мужчина. – До скорой встречи, – закончила разговор воспитательница и сразу же начала рассуждать о том, какими беспечными в наше время бывают молодые родители. – Абсолютно не уделяют времени собственным детям! – Она возмущенно заблокировала экран смартфона и вышла из воспитательской. Даяна, уже узнавшая обо всем от детей, тихонечко пристроилась рядом на диванчике, который был неким наблюдательным постом за детьми. – Ну как? Согласились обговорить проблему? Воспитательница дернула плечами. – Ну конечно! Еще бы не согласились, совсем совести нет – не могут нормально воспитывать своих отпрысков! Еще и в контактных данных указан номер отца, а не матери! Где это видано? Я уже вижу корень проблемы – если в семье ребенком занимается не мать, а отец, значит, воспитания никакого! – Нянечка, все это время согласно кивая, поднялась с места, чтобы помочь детям построить башню из кубиков. – Ну, мы же не знаем всей ситуации, – Даяна подала кубик девочке, и та закончила композицию. – Может, он отец-одиночка… – Да нет, – вздохнула Людмила Иннокентьевна, поправляя оборки на платье представленной ее суду кукле. – Сказал, что есть мать. – Ну, тогда… – Девушка хотела что-то сказать, но у детей вновь началась драка. – Глеб! – взревела Людмила Иннокентьевна и схватилась за сердце.***
Через пару часов, когда весь детский сад традиционно вышел на вечернюю прогулку, с которой их обычно и разбирали по домам, Людмила Иннокентьевна зорко выглядывала чету Троповских на горизонте. – Еще нет? – услужливо поинтересовалась Даяна, помогая лепить куличики в песочнице. – Да нет, – отмахнулась женщина, взглядом ища Глеба. Тот стоял у ограды, крепко вцепившись в проволоку и всем своим видом демонстрируя нетерпение. – Ты посмотри, как ждет, – кивнула она девушке. Даяна кивнула. – Наверное потому, что в этот раз приедут родители. Обычно его водитель забирает. – Надо же, видать, богатые…– протянула женщина, уже уставшая от ожидания, но наконец оно завершилось. На стоянку въехал черный Бентли, сверкая своими лакированными боками и начищенными до блеска стеклами. Как только машина появилась, Глеб рванул к калитке, но бдительная Даяна перехватила его прежде, чем он успел вылететь. Людмила Иннокентьевна подошла к калитке, заранее ожидая увидеть безалаберных молодых людей. Тем временем, из машины вышел ослепительно красивый мужчина в костюме-тройке и с легкой сединой в черных как смоль волосах. Он учтиво открыл дверь жене, как подумала воспитательница, но из салона показался еще один мужчина, ничуть не уступавший красотой первому, но моложе чем его спутник. Он тоже был в костюме, только волосы были уложены в небрежную прическу, придававшую его внешности еще большую притягательность, если такое вообще было возможно. Сердце Людмилы Иннокентьевны пропустило удар, когда двое статных красавцев нога в ногу пересекли стоянку и озадаченно переглянулись у калитки. – Людмила Иннокентьевна? – спросил тот, что был помоложе. Женщина никак не могла выйти из ступора. Даяна ослабила хватку, и Глеб, вырвав руку, бросился к своим. – Папа! – старший мужчина подхватил подбежавшего мальчугана на руки. – Ну что, натворил дел? – он шутливо потрепал его за нос, на что мальчик уткнулся лицом в лацканы его пиджака. Мужчина повернулся к женщинам. – Здравствуйте, я Константин, отец Глеба. – Даяна, услышав обращение к себе, покрылась красными пятнами от смущения. – Здравствуйте, я нянечка, Даяна. – Ярослав, приятно познакомиться, – улыбнулся второй мужчина, и Людмила Иннокентьевна отметила, как схожи его глаза с глазами ребенка. Единственное – цвет почему-то разный. – И… – Константин пихнул его плечом, и Глеб быстренько перебрался на руки к Ярославу. Тот потрепал сына по волосам, все так же улыбаясь. – Так, вы, видимо, брат… – озадаченно пробормотала воспитательница. – Но я просила приехать родителей! – ее голос быстро набирал силу. – О, мы здесь. – Константин приобнял Ярослава, и женщины выпали в осадок. – Что, простите? – непонимающе приподняла бровь воспитательница. – Мы – отцы Глеба, и у нас довольно много работы. – Мужчина бросил взгляд на наручные часы, чем заработал гневный взгляд от мужа. – Но раз дело серьезное, мы выделили время, чтобы приехать сюда и поговорить насчет поведения сына. – Да… – Яро продырявил взглядом Костю, а затем вежливо его поправил. – Конечно, у нас всегда есть время поговорить о сыне, работа подождет… – Рик, у меня через час сделка, – понизил голос Константин Олегович, но сразу же замолчал. За годы совместной жизни он научился определять, когда нужно вовремя заткнуться, иначе взгляды действительно начнут воспламенять. – Ничего, хватит и десяти минут… – севшим голосом заявила Людмила Иннокентьевна и жестом попросила их пройти за собой. В воспитательской они расположились на стульях перед столом Людмилы Иннокентьевны. Женщина никак не могла взять себя в руки, находясь под впечатлением от обрушившихся на нее новостей. Но профессионализм взял верх, и она, прокашлявшись, завела разговор о том, что Глеб, который, кстати, так и не слез с рук Ярослава, ведет себя асоциально, постоянно вызывает ссоры и крайне мало разговаривает со сверстниками. Мужчины внимательно слушали и временами кивали. – Знаете, на все есть свои причины, – наконец сказал Ярослав, – И у нашего пацана было тяжелое детство до того, как мы его забрали… – Константин положил руку ему на плечо, останавливая. – Мы все поняли, Людмила Иннокентьевна, – он встал, тем самым заставляя подняться всех. – Мы обязательно возьмемся за его воспитание, а сейчас извините, нам пора. – Что ж, надеюсь, вы действительно решите эту проблему, – кивнула женщина, но они уже вышли из кабинета. Покачав головой, она вышла следом и уловила конец фразы: – …напомни, почему я согласился на российский детский сад?***
Глеб неохотно слез с рук отца, и он начал застегивать ремни безопасности на детском кресле. Наконец мальчик собрался с духом и задал вопрос: – Пап, почему они не хотят делиться игрушками? Ярослав захлопнул дверь и сел на переднее сидение. Константин завел мотор. – Понимаешь, хлебушек, – Яро обменялся взглядами с Константином. – Нужно просто попросить. – А если я не хочу с ними разговаривать? – Глеб надул нижнюю губу и нахмурился. – Это сложно. – Я все понимаю, но если тебе что– то нужно от человека, тебе придется с ним разговаривать. – Да, – присоединился к воспитательному процессу Константин. – Даже если он тебе не нравится, но тебе что-то от него нужно, притворись, что он тебе нравится и убеди его в этом. Тогда получишь от него все что захочешь…Что? – он перехватил пристальный взгляд Яро. – Я надеюсь, на мне ты эту схему не использовал? – Змей не сдержал усмешки. – Я действительно должен отвечать на этот вопрос? – Дома поговорим, – два слова холодными глыбами упали в салон, и Глеб почувствовал начинающуюся ссору. – Не ругайтесь… – тихо попросил он, и внимание обоих снова было приковано к нему. – Все хорошо, мы не ругаемся, – успокоил его Яро и продолжил. – Общаться с людьми сложно, но нужно начинать, понимаешь? Глеб некоторое время молчал, теребя ремни на своем кресле, затем вздохнул. – Да. – Тогда начни с самого простого: найди того, кто тебе понравится, с ним будет легче заговорить. А потом увидишь, что разговаривать с другими даже приятно. С тобой будут играть и делиться игрушками, просто выражай свои чувства словами. Понял, малыш? – Если тебе будет сложно, не напрягайся, – Константин свернул на шоссе, ведущее к особняку. – Мы просто заберем тебя оттуда. – Правда?! Ярослав незаметно пнул мужа и повернулся к ребенку. – Это, конечно... правда, но, если ты не постараешься, в другом детском саду будет так же. – Я постараюсь, пап, – мальчик зевнул и оставил ремни в покое. – Я хочу со всеми дружить… – Он заснул, – констатировал Яро через пару минут. – Что это вообще было? Мы не будем его забирать, это не решит проблему с общением! Константин пожал плечами. – Психолог? – Ты прикалываешься, что ли? – тон Ярослава стал холоднее. – Он нормальный, просто ему трудно. – Я знаю, что ты понимаешь его лучше, чем кто-либо другой, – ворота особняка бесшумно разъехались. – Но когда мы наконец нашли родственников моего отца, ты сам видел, в каком притоне они жили, как обращались с ним. И с какой радостью они отдали нам его, ты тоже видел. Еще бы немного, и у него были бы проблемы не только с речью. – Константин вышел из машины и начал расстегивать ремни на кресле мальчика. – Поэтому я не вижу ничего зазорного в помощи психолога. Глядя, как муж осторожно прижимает к себе спящего ребенка, Яро смягчился. – Я соглашусь на это, если у него не получится, – прошептал он. – Но ты не веришь в нашего пацана… – ОЙ, А КТО ЭТО У НАС ТУТ ВЕРНУЛСЯ ИЗ САДИКА?! – из дома выбежала Ева. Оба мужчин тихо простонали: – Ева… – Ну что, что? Дайте мне моего пупсика! – она выхватила ребенка из рук Константина и закружилась с ним по двору. – Ты разбудила его своими криками. Обязательно так орать? – сухо поинтересовался Змей, отдавая ключи от машины дворецкому. – Ой, прости, моя сладкая булочка! – Глеб наконец окончательно проснулся и рассмеялся. – Ева, ты такая громкая! Папе не нравится. – Женщина поставила его на землю и взяла за руку. – Ева будет вести себя тише, потому что иначе твой…– она перевела взгляд на мужчин, которые, скрестив руки, наблюдали за развернувшейся сценой. – …твои папы меня съедят. Глеб снова рассмеялся, и они побежали в дом. – Что за сделка? – наконец спросил Яро, когда Ева и Глеб скрылись за дверьми. – Господин, машина в гараже, – подошел дворецкий. – Подавать чай? – Да, в мой кабинет, пожалуйста. – Константин и Яро вошли в особняк, попутно кивая снующим наемникам. – Это деловое знакомство. Они переходят под наше влияние и не хотят, чтобы все сорвалось. – пояснил он, закрывая двери кабинета. – Вот мы и одни, – Яро подошел к мужчине. Константин, услышав в этом определенный подтекст, притянул его к себе и поцеловал. – Я тоже этому рад. – Что за использование людей в достижении собственных целей ты пропагандировал перед Глебом? – отстранился Ярослав. Змей, надеявшийся, что все уже забыто, нахмурился. – Неужели мы так бесцельно потратим оставшееся время? Я надеялся на… – Секс? – Ярослав опустился в кресло и сцепил руки замком. – Видишь ли, помимо всего прочего, мне бы не хотелось, чтобы наш сын вырос таким же, как ты. И, я думаю, это нам нужно обсудить в первую очередь. Константин, опустившись коленями на ковер, завладел рукой Яро и начал покрывать поцелуями каждую фалангу его пальцев. – Неужели я так плох? Я ведь могу и обидеться... – мужчина перевернул ладонь и припал горячим поцелуем к жилке, в которой бился пульс. – В чем-то…– Ярослав силой воли заставил себя вырвать руку, почувствовав, как начинает возбуждаться. – … допустим, ты хорош. Но… – Глеб унаследует наши с тобой лучшие качества, – успокоил его Змей, – Он не станет плохим человеком. – Я надеюсь, – улыбнулся Яро, и, притянув мужчину за галстук, впился в его губы поцелуем. – Господа, ваш чай… – постучал в дверь дворецкий. – Позже... – донеслось в ответ.