Anima mia

И так уже достаточно долго отсутствовав, мы договорились продолжить разговор после пары. Мы по очереди вернулись в аудиторию, чтобы избежать ненужных разговоров. Она дала мне листик контрольной, и я села писать. *** Пара закончилась. Вот последний человек покинул аудиторию. Я собрала вещи и осталась стоять у своей парты. Карипова закрыла двери и вернулась к преподавательскому столу. – Я тебя слушаю, Алис, – я стояла молча, потупив взгляд в пол. – Что такого могло случиться, что ты так боишься мне об этом сказать? Я продолжала молчать. Я не знала с чего начинать разговор, как ей говорить и куда смотреть. Всю оставшуюся пару я обдумывала свою речь, но так ничего и не решила. – Ты меня саму начинаешь пугать, – её голос стал чуть тише. – Я что-то сказала или сделала тебе? – Елизавета Константиновна, дайте мне, пожалуйста, минутку. «Дайте мне набраться храбрости. Мне очень страшно начинать этот разговор, ведь он может изменить всё.» Карипова подошла ко мне, взяла за руки и заглянула в глаза: – Девочка моя, смилуйся надо мной! Вмиг эти слова поразили меня! Я подняла на неё свой взгляд и осознала… В её глазах читался такой же испуг, что в то утро за завтраком. Ведь я действительно не задумывалась, что своим молчанием не себя пытаюсь успокоить, а наоборот заставляю страдать любимого человека. Страх неопределенности терзает её с каждой секундой всё сильнее. Это было видно в её прекрасных серебристых глазах. Она перебирает в голове всевозможные варианты развития событий и, ориентируясь на мою реакцию, думает о худшем. – Алиса, скажи это быстро и всё. Не мучь меня! – взмолилась Карипова. – Вы пытались покончить с собой! – на одном дыхании выпалила я. Услышав это, женщина отпустила мои руки. Она вмиг отшатнулась и замерла. Преподаватель недоумевающим взглядом продолжала смотреть на меня. Её глаза были полны непонимания, которое тут же сменилось страхом и ужасом, от осознания моих слов. Она была в шоке. – Да! Вы хотели спрыгнуть с моста! – я почувствовала, как у меня снова начинают течь слёзы. Эти воспоминания подкатывали ком к горлу. – Вы уже стали на перила, когда я подбежала к вам и потянула назад! – не контролируя свои эмоции, я продолжала, – Елизавета Константиновна, вы представляете, что я пережила в тот момент, представляете? Я увидела любимого человека, который пытался на пьяную голову наложить на себя руки! Более того, Елизавета Константиновна, я хотела остаться дома тем вечером! Вы понимаете, что меня могло не оказаться рядом? Понимаете? И я могла потерять вас навсегда!!! – на этих словах у самой женщины начали проступать слезы. Она в два шага преодолела расстояние между нами и притянула меня к себе. Она сжимала меня в объятьях так крепко, как только могла. Преподаватель гладила меня по голове, пытаясь успокоить. Я обняла её и, казалось, что ни о чём больше не думала, особенно о том, что сейчас сказала. Я просто хотела чувствовать её рядом. Знать, что она здесь со мной, что она жива. Однако это не конец, я ещё не всё рассказала. Женщина обнимала меня, при этом не проронив ни слова. Она не знала, что говорить. Я более чем уверена, что она сама не ожидала такого от себя. POV Карипова. Пятница, за несколько часов до событий на мосту – Что Лиз? Давай и я заведу себе любовницу? – Карипов, что ты несёшь? Я уже тысячу раз сказала, что не сплю ни с Алексом, ни с Вадей и ни к кем другим из нашей компании. – я это говорила спокойно, без каких-либо эмоций. Я уже просто устала от всего этого. – Ну да, они просто так могут тебя обнять, в щечку поцеловать, да? – не унимался он. – Почему ты только мне мозги выносишь? Почему с ними не поговоришь? Они же и твои друзья тоже!! – немного повысила я тон. – А ты моя жена, чёрт возьми! Жена, а не шлюха подзаборная, которая крутит шуры-муры со всеми подряд. – чуть тише сказал он последнюю фразу, чтоб Женька не услышала. В это время Светик на тренировке, а Женя отказалась туда ходить, поэтому была в своей комнате. – Non marito e stronzo (не муж, а засранец!) – закрыв глаза, негромко сказала я. Каждое его слово ножом по сердцу проходило. Да, да я виновата, но не с теми, с кем он обвиняет. Хотя самое обидное в его словах было то, что он ничего не знает. Все его упрёки основаны на выдумках. – О да, конечно, давай, поговори мне на итальянском. На русском же уже оправдания закончились! – Хочешь перевод? Ну так пожалуйста! Хватит вести себя как засранец! – хотя сама я чем лучше. – Это я засранец? – тут он замахнулся на меня. От страха я отвернулась и прикрылась руками, но удара не последовало. – О такую руки марать не охота! По-любому с кем-то из них спала! – Да ты больной! – раньше он подобного себе не позволял. – Так разведись! Разведись! Если б вела себя нормально с мужиками, то я б и не стал таким, это ты виновата! – а ведь он действительно раньше не был таким. Неужели и вправду из-за меня? Разговор длился ещё минут десять.. хотя нет, не разговор – скандал! Этот очередной скандал. Он снова обвинял меня в измене. Всё также голословно с его стороны, однако не с моей, и я это осознавала. Я действительно это сделала. И не раз. И теперь я ненавидела себя за это. Но на этот раз всё было несколько иначе. Этот скандал был особенный. Как минимум тем, что я уже готова была ему признаться. Мне было настолько противно от самой себя, меня настолько съедало чувство вины, что уже я не могла скрывать всё. Всё закончилось, но совесть не давала покоя, к тому же Женя знает и.. она винит меня во всех ссорах. Может она и права… От этих мыслей ком подкатывал к горлу, хотелось убежать, скрыться от всех, хотелось, чтоб кто-то пожалел, чтоб кто-то избавил от всех проблем… которые я сама себе создала, хотелось… …Алиса. Хотелось увидеть Алису! Она всегда могла меня успокоить, мой Лисёнок. С ней так легко, так спокойно. Рядом с ней забывается всё, все проблемы будто испаряются. Она всегда может найти нужные слова. Когда она обнимает меня, то всё вокруг становится неважным. Прошлое неважно, всё, что я сделала неважно для неё. Она всё знает и ни разу не упрекнула меня, не сказала плохого слова, она… А может просто не может?!.. субординация не позволяет… Может она просто уважает меня, не хочет грубить? Может она уважает меня, как и всех остальных преподавателей и ничего более? Вдруг это обычная учтивость или.. жалость? Нет! Она любит меня, она… а может это были просто слова на эмоциях? Ведь она молода, эмоциональна, эмпатична… Она просто старалась быть милой, а я… Я всё себе придумала… Эти мысли буквально разбивали мою надежду, разбивали мою веру в искренность студентки, от чего становилось ещё больнее. Вот что значит предательство.. нет! Обманутые ожидания… Серый продолжал вычитывать мне нотацию, говорить о том, какая я плохая жена, он меня любит, а я.. да! Да, изменщица! Но признаться сейчас всё-таки не хватило духу. Я не могла больше это слушать. Я подорвалась с места и ушла в нашу спальню. Я хотела взять сумку и просто уйти куда подальше, но в дверном проёме стала Женя. Я не знаю, что именно она слышала, хотя некоторые фразы, я уверена, слышали даже соседи. – Ну что, опять к Юрику бежишь? – тихо с презрением сказала Женя. – Что? – я уже еле могла сдерживать слёзы. – Ну да, конечно, – однако её взгляд был полон обиды, – что ты за жена такая? А мать? Это ты виновата, что наша семья разваливается! Ты! – Жень.. – я попыталась взять её за руку, на что она как ошпаренная отскочила. – Не трогай меня! – по её щекам начали стекать слёзы, – Пап, можно мы со Светой после её танцев поедем к бабушке с ночёвкой? – крикнула она. – Да, только позвони, предупреди её, – из кухни послышался голос Серого. Затем она повернулась ко мне и тихо прошипела: – Ненавижу… Это тихое ужасное слово стало последней каплей. Я почувствовала огромное желание просто взять и исчезнуть. Ни мужу, ни детям, ни скорее всего и студентам, а именно одной единственной студентке, я не была по-настоящему нужна. Единственная здравая мысль была – это пойти просто напиться и забыть обо всех этих словах и мыслях, забыть сегодняшний день и постараться столь умело притворяться завтра. Послезавтра. Столько, насколько ещё у меня хватит сил. Конец POV Мы обе стояли молча. Обняв друг друга, мы просто стояли. – Простите, что долго молчала, но я так испугалась. А когда ваш муж попросил рассказать, то я.. – Ты всё правильно сделала, Лиса. Всё правильно, девочка моя, – она поцеловала меня в волосы, – не плачь, моя хорошая. – Я действительно дорожу вами, очень! Я никогда не хотела для вас проблем. – Ччч, девочка моя, я знаю. Теперь знаю. – Но… Ночью произошло ещё кое-что... – Что? Ещё? – её эмоциональная измученность чувствовалась в голосе, её это выматывало не меньше, чем меня. – Да.. Мы немного отстранились друг от друга. Вытерев рукой свои слёзы, я сделала глубокий вдох, чтоб успокоиться. Преподаватель вопрошающе смотрела на меня. Мой же взгляд начал бегать по аудитории, я хотела смотреть на что угодно, только не на неё. – Лисунь, – заставила она обратить на неё внимание. – Я.. я не могу, – тихо шепнула я, – я боюсь, – сделала я шаг назад. – Но чего? – преподаватель искренне не понимала этого. – Меня? – Нет! Но того, что может произойти.. – с опаской я поглядывала на неё. – Я боюсь последствий.. последствий правды… – взяв себя в руки я всё-таки посмотрела в её прекрасные глаза. Она немного нахмурилась, пытаясь понять, о чём я. Женщина опустила голову, провела рукой по своей шее, будто нащупывая что-то, и сделала глубокий вдох. Затем пройдясь рукой по волосам, она снова посмотрела на меня. Вдруг она развернулась и пошла к двери. Она взяла со стола ключ и закрыла её. Я не понимала, зачем это было сделано, однако на задворках сознания я начала кое-о-чем подозревать. Карипова подошла ко мне и спокойно начала: – Алиса, давай я буду задавать тебе вопросы, а ты просто отвечай «да» или «нет», хорошо? – я одобрительно кивнула. – Но Алис.. не отводи, пожалуйста, взгляд. Обещай смотреть мне в глаза. – Обещаю, – ответила я, и женщина подошла чуть ближе. «Неужели она догадалась? Но как…» – Это касается только тебя и меня? – Да. – Это вызывает в тебе теплые чувства? – Да, – мы вместе улыбнулись, и она взяла меня за руку. Перед следующим вопросом она первая отвела взгляд: – Ты жалеешь об этом? Считаешь ошибкой? – украдкой она снова посмотрела на меня. – Нет! – я сделала маленький шажок к ней. Её нежная рука погладила меня по щеке, – но.. – тут она напряглась. Я поняла к чему она клонит, она догадалась.. почти. – Но до этого и не дошло, – во мне начала просыпаться смелость. Карипова догадалась, и если бы была против, то мы бы сейчас так не стояли. Осознание этого придало мне силы взять всё в свои руки. – Мы только.. – я перевела свой взгляд на губы и немного потянулась к ней. Она ещё приблизилась ко мне: – Кто был инициатором? – А это сейчас важно? – на мой вопрос она слабо улыбнулась. – Нет. Теперь ты не боишься? – Нет, – едва я договорила, то сразу накрыла её нежные губы своими. Одной рукой я притянула её к себе за талию, вторую же запустила в её шикарные черные волосы. Она поглаживала меня по плечам, шее, её ласковые прикосновения запускали волну мурашек по моему телу. Вот оно, я снова целую эту невероятную женщину. Хотя это происходит с такой опаской на душе, вдруг она опять всё забудет, вдруг она опять пропадёт утром, моя Елизавета Константиновна. Наши поцелуи были пронизаны нежностью, ласкающими прикосновениями друг друга, легкой искрой, но не страстью. Это было маленькое счастье как в моей, так и в её жизни, удовольствие, которого она достойна, спустя долгое время постоянных упреков. Наслаждаясь этой удивительной женщиной, я поняла, что не могу не сказать это именно сейчас. Поэтому, ненадолго оторвавшись от её губ, я хотела было сказать: – Елизавета Константиновна, я.. – Лиза. – Что? – Лисёнок, зови меня Лиза. – Лиза, – она ласково улыбнулась, – я люблю вас. – ..тебя. – одними губами прошептала она. – Лиза, я люблю тебя! – И я… и я тебя.. люблю Теперь не было сомнений ни в чем. Я прильнула к ней как в тот день, так осторожно, так ласково. Знаете такое чувство, когда хочется просто обнять дорогого человека и всё? Без слов, без объяснений, без ничего, просто прижать к себе и всё? – Алис… Я развожусь. – неожиданно для меня произнесла Карипова. Я отстранилась: – Что?? Неет, Елизаве.. Лиза, это из-за меня? Не надо, пожалуйста! – я испугалась. Я не хотела таких резких изменений для неё, особенно из-за меня. – Ты здесь не причём! Алис, я чуть не лишила себя жизни, на пьяную голову. Если бы не ты, мой ангел, случилось бы ужасное!... – я молча стояла в недоумении, неужели правда ей придала столько уверенности? – Постоянная ревность Сереги, моя измена, попытка Жени сохранить семью, тем самым сделав больно мне. Хотя я сама и заварила эту кашу. Но ничего не случается просто так и… Надо что-то менять, я запуталась в себе. Но я знаю одно, – она сделала глубокий вдох. – Если ничего не делать, то такое может повториться! А я себя слишком люблю, ты же знаешь. К тому же после того, как я расскажу правду… Да, я не собираюсь увольняться! Не факт, что будет другой выход. Я не могу даже представить реакцию Серого, но я уже реально устала. Однако ты, ты мне придаёшь сил, Лисёнок. – на лице Кариповой появилась легкая улыбка. «Не правда… А я!» – А как же девочки? – я всё ещё не могла осознать её слова. – Они уже взрослые, всё поймут. Позлятся немного, но остынут. И я не собираюсь им запрещать встречи с отцом. Они его очень любят, возможно даже больше, чем меня… – Но.. – Алис, это обдуманное и взвешенное решение. – Но я не хочу, чтобы вы.. чтобы ты была одинока… – опустила я голову. Женщина усмехнулась и подошла ко мне. Своими теплыми ладонями она обхватила моё лицо. Посмотрев в глаза, она тихо спросила: – А разве я одинока? – вопрошающе улыбнулась женщина, не отводя взгляд. Закрыв свои глаза, она потянулась, чтоб поцеловать меня. Накрывая мои губы своими, Лиза спустила руки на мою талию и прижала к себе. Прервав поцелуи, я тоже улыбнулась и прошептала ей прямо в губы: – Нет, – ещё один поцелуй, – и никогда не будешь. У тебя есть я. – Мы есть друг у друга. Девочка моя… – Anima mia…