«In another world I would slay you
I would martyr and mortify
But all I am doing is waiting
I'm waiting for you
Waiting for you to die»
10/1996
Аманде Гласк четырнадцать лет. Она сидит в приемном зале тюрьмы «Сан-Квентин» и смотрит на лицо чудовища из своих ночных кошмаров сквозь толстое прозрачное стекло. Под длинными рукавами толстовки, прямо на её запястьях, прячутся уродливые шрамы. Пунцовые, они побелеют и почти растворятся на её коже с годами. Она смотрит в его карие глаза — ловит в них насмешку, кривится в ответ и запоминает. Она запоминает всё, чтобы однажды насладиться тем моментом, когда тварь всё-таки сдохнет. Месяц назад, касаясь ножом своих запястий, она мысленно бросает монетку и гадает, кто же из них помрёт первым. Никто не умирает. — Зачем ты приходишь-то? — Ларри Роудс — чудовище — смеётся над ней. Его голос хриплый, а тон кажется жизнерадостным. Ей хочется его задушить. — Жалеешь, что мне всё-таки не удалось завершить свой шедевр? Понимаю, искусство — тонкая материя, но ты-то наверняка способна оценить его по достоинству. Она кривит свои бледные губы. Это существо противно ей — его голос, его насмешливый взгляд, его слова. Тем не менее, она не отводит от него взгляда. Недавно затянувшиеся раны неприятно ноют. — Хочу посмотреть, как ты умрёшь, — Аманда улыбается в трубку — почти блаженно. — Так я не собираюсь умирать, — кажется, его веселят её слова. — Мы ещё пообщаемся с тобой, когда я выберусь отсюда. Лишь покачав головой, она вешает трубку и выходит из зала. Её тошнит.09/1997
Аманде Гласк пятнадцать. Её волосы в этом году уже совсем светлые. Узнав о том, что в тюрьме «Сан-Квентин» происходит пожар, она выглядит одним из самых счастливых людей на планете. Её глаза горят, когда она появляется в уже ставшем знакомом зале. Сегодня — день свиданий. Сегодня с ней её новые раны. Она знает, что вскоре от него не останется и следа, но под высоким воротником водолазки красуется багрово-красный след от веревки. Ларри Роудс при пожаре не получает даже символического ожога. Монетка снова ложится ребром. — Опять ты? — он даже удивляется. Она — нет. — Живой, — разочарованно говорит Аманда. Уголки губ опускаются сами собой. Она не понимает, почему это так для неё важно. Её психиатр каждый раз говорит ей отпустить этого человека, вот только она не может — ей хочется пробраться за толстую прозрачную стенку и задушить его; хочется поджечь его камеру и увидеть, как он сгорает, задыхаясь от дыма и боли. Не говоря больше ни слова, оставляя своё чудовище в одиночестве, она возвращается домой.06/1998
Аманде Гласк шестнадцать. В её душе затягиваются последние раны, но перед тем, как уехать из родной страны вместе с отцом, она по привычке приходит сюда. Тюрьма «Сан-Квентин» встречает её с распростертыми объятиями, и Аманда даже задумывается на мгновение, не попадёт ли когда-нибудь сюда сама. Им снова не выпадает ни орёл, ни решка — они с Ларри Роудсом до сих пор живы. — Почему? — её единственный вопрос. Серые глаза выглядят потухшими. — Я же говорил тебе, — ей кажется, что чудовище чувствует себя победителем. — Я не собираюсь умирать. В отличие от тебя, у меня есть планы на эту жизнь. Она стискивает зубы. Она чувствует, как где-то глубоко внутри закипает противная, тягучая злость. На её ладонях остаются следы от длинноватых ногтей. Аманда с грохотом вешает трубку и говорит себе, что её цели станут куда ярче, чем он может себе представить. Она не может позволить себе проиграть, раз уж монетка каждый раз ложится ребром.08/2004
Аманде Гласк двадцать два. Её обуревает странное чувство ностальгии, когда она заглядывает в «Сан-Квентин» — с момента её последнего визита здесь почти ничего не меняется. Ей даже кажется, что в холле её встречают те же люди, но она точно знает — другие. — Не знал, что у меня сегодня будут посетители, — Ларри Роудс ухмыляется — он её не узнаёт. — К сожалению, — деловито произносит она, когда снимает свои крупные солнечные очки. В её серых глазах не читается ни единой эмоции. — Как я вижу, ты всё не сдаёшься. — Так это ты, — ухмылка на его лице становится почти восторженной. — Никак не можешь забыть? Сейчас, спустя почти десять лет, Аманда не хочет забывать. Сейчас она смотрит в его карие глаза, чтобы доказать себе, что они — другие. Холодные, жестокие, но совсем не такие, какие она привыкает видеть в последние два с половиной года. Она улыбается. Ей всё ещё хочется посмотреть как он умрёт. Она обещает себе, что рано или поздно они до этого дойдут — неважно, на что придётся ради этого пойти. — А ты? — её улыбка выглядит оскалом не худшим, чем у него самого.03/2007
Первые новости о Кире — серийном убийце, сосредоточенном на уничтожении преступников — застают Аманду Гласк в собственной квартире. Добрых несколько минут она смотрит на заголовок опубликованной на одном из новостных порталов статьи, пока наконец-то не начинает смеяться. Её желания остаются прежними.