«Cover your face, Mr. Jones, my dear
It gets hot as hell under the foam
And, like me, you will be in a crowd yet all alone»
11/2007
Аманда Гласк прекрасно знает, что стоит лишь на мгновение перестать следить за новостями — и она безвозвратно отстанет от жизни. Она наблюдает за конкурирующими компаниями, просматривает экономические сводки и интересуется политикой как Японии, так и США. Чего Аманда Гласк от себя не ожидает, так это наблюдения за студентами токийского университета. Лайт Ягами уже несколько месяцев не появляется на лекциях. Посвятив немного времени поиску в сети, Аманда подозрительно щурится. Она не понимает, как один из самых способных учеников страны, в своё время не пропускающий практически ни единого занятия в старшей школе, может просто перестать появляться в университете. Она постукивает шариковой ручкой по раскрытой на столе тетради и думает. Она представляет себе обстоятельства, при которых человек может добровольно отказаться от столь могущественного инструмента. Она представляет себе человека, до боли похожего на неё — способного использовать тетрадь не ради собственного успеха, а ради восстановления мировой справедливости. Или, быть может, мистера Ягами ведёт вперёд вовсе не справедливость? «Вела», — мысленно поправляет себя Аманда. Сейчас мистера Ягами не ведёт вперёд ничего. Она догадывается, что тот, скорее всего, под подозрением и, возможно, заключен под стражу. Другого объяснения его исчезновению из университета она не видит. Аманда Гласк пишет имя за именем и пробует на вкус саму мысль о том, что мистер Ягами — тот, благодаря кому рождается Кира — находится под подозрением у знаменитого детектива. Она гадает, совершает ли он ошибку. Или, быть может, мистер Эл умен настолько, что раскрывает его практически сразу? Она не знает. — Рюук, — впервые она решает обратиться к этому шинигами с вопросом. — Скажи мне, сколько стоит информация? — Даже не думай, — вскидывает руки эксцентричный бог смерти. Она и не ждёт, что он согласится на её условия. — Я не собираюсь влезать в ваши дела. Я, понимаешь ли, всего лишь зритель. Она кивает. Ничего страшного, когда-нибудь они ещё раз об этом поговорят — уже не с ним, а с молчаливой и спокойной Рэм. Аманда знает, что у той в шкафу ещё спрятано множество скелетов — она буквально видит их, только никак не может прикоснуться. Ей не хватает всего нескольких деталей, чтобы найти ключ к загадке этой мрачной шинигами. Закончив с сегодняшним списком, Аманда говорит себе, что мистер Ягами ещё может быть полезен. Она знает, что не может быть идеальна всегда и во всём — она может оступиться, совершить ошибку и угодить в ту же ловушку, что и он. Ей не хочется отказываться ни от тетради, ни от казней, ни от собственной должности. Она хочет получить всё. Убирая тетрадь в сейф, Аманда Гласк говорит себе, что они с бывшим Кирой могут сыграть в игру. Как юрист она знает, что обвинение склонно считать подозреваемым того, кто однажды уже попадается.***
Рэм с внимательностью охотника наблюдает за Амандой Гласк. Ей не по душе её жестокий взгляд, её начинает тошнить от её приторно-сладкой, но такой холодной улыбки. Ей кажется, что эта женщина оказывается в десятки раз хуже всех тех, от кого её подташнивает с самого начала — она видит, как та уничтожает людей безо всякой тетради; она замечает, с каким блеском в глазах она записывает имена преступников каждую ночь. Она считает, что действовать так методично и холодно, будто её саму всё это вовсе не касается, может лишь по-настоящему жестокий человек. Тем не менее, она замечает и другую её сторону. Странную, несуразную — она будто бы совсем ей не подходит, сбивая с толку. Рэм уверена, что у Лайта Ягами эта сторона отсутствует вовсе. Аманда Гласк жалеет. Она видит, как та несколько раз порывается записать в тетрадь одно и то же имя — и видит, как откладывает ручку снова и снова. Она видит, как меняется выражение её глаз. Ей кажется, что глаза — единственное, что может свести эту женщину в могилу. Рэм начинает казаться, что у них с Амандой Гласк есть нечто общее. — Как насчёт сделки, Рэм? — Аманда спрашивает об этом спокойно, её будто вовсе и не беспокоит тот факт, что продолжительность её жизни может сократиться вдвое. — Ты уверена? — это первый раз, когда Рэм задает ей встречный вопрос. Аманда лишь кивает. Рэм уже знает, что эта женщина практически никогда не сомневается в собственных словах. Рэм не подает виду, но ей становится не по себе, когда в глазах Аманды — обычно безразлично-серых — мелькает ярко-красный проблеск. Продолжительность жизни над её головой из скромной превращается в скудную. Рэм начинает думать, что делает правильный выбор.