***
Прохладный воздух улицы приятно успокаивает мысли. Это её любимое место, чтобы неспеша покурить и подумать о жизни: угол дома закрывает её от посторонних глаз, а дальше него только река, за которой до неё, Ники, никому нет дела. Выпускной. Впервые она всерьёз задумывается о том, что будет после. Куда поступать? Сюда, в Калугу, поближе к знакомым? Чтобы точно так же прятаться за последний дом района и курить с видом на реку? В Москву, где её никто не знает и не ждёт? Не поступать вообще и чередовать разные подработки со сведением чужих треков и записью своих? Может, даже этого выбора не будет в её жизни. Завтра — выпускной. Послезавтра — конец света. Она так много не успела. Ей банально может не хватить времени узнать, соулмейты ли они с Владом. Иногда Ника задумывается, стоило ли начинать их отношения. Ведь вполне вероятно, что после выпускного их дороги разойдутся навсегда, и от этого осознания ей хочется тут же выкурить вторую. Вдох. Выдох. Она кидает истлевшую сигарету на землю, с усердием притаптывает её каблуком — урна здесь, пусть и для приличия, появится лет через десять, как минимум — и идёт в магазин. Должен же быть повод, чтобы выйти ненадолго и подумать с сигаретой. Влад. Что же они будут делать дальше? За все эти два года они ни разу не разговаривали о будущем после школы: Ника боялась быть навязчивой, а Влад эту тему никогда не поднимал. Ему вообще не нравится думать наперёд, в шахматах Ника обставляет его на раз-два. Но он всё равно с ней играет, зная, что ей это нравится. Дома она кидает все продукты на кухонный стол и идёт к себе в комнату. На полке лежит мамина плойка, в шкафу висит заранее выглаженное платье. Ещё раз оглядывая вещи, она садится за компьютер и прослушивает трек Рифа на «Территорию». Неловко будет, если конца света не случится, а он из-за неё раунд не сдаст. Так, тут погромче, на хуке убавить, разобраться с мастерингом... Влад Зайков, 22:32 «От души» Влад Зайков, 22:33 «С меня сиги и чешское»Ника Ковалёва, 22:34
«Это если доживём, конец света ж уже на 22 число перенесли»
Влад Зайков, 22:35 «Апхахахаха» Влад Зайков, 22:36 «Не, ну у меня зарплата завтра, общагу напоследок оплачу, за твой выпускной и свои экзамены бухну и похуй уже» Влад Зайков, 22:38 «Раз перенесли, мож сгоняем куда на районе? У вас же кальянка там пиздатая была, а на том свете не покурим» С «проводами мира» порешали быстро: пойдут в ту самую кальянку, Питти возьмут, если тот с работы съебаться сможет. Всё это дело они обсудили за пару сообщений, а все остальное время переписывались обо всём: у Окси релиз, у Лок-Дога, на калужский хип-хоп форум много новичков залетело... Влад Зайков, 23:11 «Лан, я пойду, а то у нас тут наплыв, походу все со страха бухать пришли» И следующие часов одиннадцать пролетают так быстро, что нет времени и на завтрак, не говоря уже о переписке. Несколько часов сна, крепкий кофе без сахара, подводка, тушь, плойка, помада с приторным сливочно-карамельным запахом. Резкие шаги заставляют её насторожиться. — Уверена, ты будешь самой красивой на выпускном! — от разделения накрашенных ресниц тонкой иголкой её отвлекает голос матери, звонкий и громкий. — Так, не забудь забрать ключи, иначе придётся посреди ночи ехать к бабушке. Со всеми этими сборами Ника совсем забыла о главном: она вернётся в пустую квартиру, которая будет в её полном распоряжении ещё дня три. Это же так можно будет загулять! Если, конечно, конец света не нагрянет... — Конечно, — Ника чуть поджимает губы, чтобы не выдать свои мысли. — А в следующий раз мы все вместе поедем, да? — она мило улыбается и чуть наклоняет голову. Мать кивает и слегка поправляет крупные локоны Ники.***
На вручении аттестатов всё было так, как она себе и представляла: девчонки в платьях Киры Пластининой и в туфлях на высокой платформе, парни в тёмных костюмах, все натянуто улыбаются для фотографий и ждут отъезда. Действительно искренние и радостные улыбки на лицах появляются, когда все идут к своим машинам. Звук перекатывающихся стеклянных бутылок в сумках пацанов приятно ласкает уши. Они с Владом едут вдвоём, а на месте третьего пассажира у них несколько литров водки и сока. По пальцам можно пересчитать тех, у кого сегодня с собой нет такого или хотя бы похожего набора. Всю дорогу бутылки периодически звенели с такой периодичностью и громкостью, что при желании можно было зачитать, но фристайлу мешало переживание о состоянии их содержимого. Текучесть жидкостей, состояние молек... Нет, сегодня точно не об этом. — Приехали, ребят. Они тут же выпрыгивают из машины, напоследок прогремев рюкзаком на весь салон. Влад берёт её за руку. Она улыбается ему и поправляет волосы, уже представляя, как весело им тут будет. Сегодня — выпускной. Завтра — конец света. Нельзя терять ни минуты этого вечера. Пустыми бутылками уже начали играть в дженгу. Отовсюду слышится пьяный хохот вперемешку с рыданиями, чей-то храп и неутихающие звуки звенящих бутылок. Она сидит, положив голову Владу на плечо. Тот расслабленно её обнимает, крутя в свободной руке опустевший стакан. — Теперь ты, Влад! — уже бывший одноклассник смеётся даже на этой фразе. — Правда или действие? — Ну, правда, — вставать-то не хочется, слишком удобно сидят. — Как вы с Никой начали встречаться? Ну, то есть ты, и... — Ника еле сдерживается, чтобы не закатить глаза. Сколько можно? — Да так, — она чувствует, что Влад улыбается, лишь по тону голоса. — Ника сама меня на свиданку пригласила, может, заметила, что она мне нравится. В памяти всплывает тот день. Последний день учебного года, их последняя возможность увидеться, если ничего не сделать. Влад ей льстит, ничего она не замечала. Даже того, что влюбилась сама. — Погода такая классная была, пошли по набережной гулять, я ей мороженку купил. Ника первая взяла его за руку. Он никак не отреагировал, словно так и должно быть. Гуляли долго, Влад проводил её до дома, но, вместо того, чтоб разойтись, они стояли у подъезда и разговаривали о музыке. — Опёрся на дверь рукой, наклонился немного и поцеловал. А потом бабка вышла котов покормить и я в клумбы короче чуть не улетел, — Влад ржёт. Ника улыбается. Такое и правда даже через два года не забудешь. — Ник, ну ты долго? — мягкий, тянущий гласные голос Кати заставил вынырнуть из воспоминаний. — Мы с девчонками тебя уже полчаса ждём, пойдём уже! — Давай, повеселись, — Влад целует её в щёку и выпускает из объятий. — Слушайте, пацаны, здесь же плойка где-то должна быть?***
— ...Вот знаете, как обидно, а! — буквально минут через двадцать лёгкие разговоры о поступлении и воспоминания о школе переходят в обсуждение отношений. — Да не говори! Все эти пацаны вот... вот ну вообще, ничего не понимают, сделают что, а на душе потом... — Зря вы так, ну всякое бывает, но и хорошего же много! — Очень много. Потратила ты на него пару лет своей жизни, а потом оказывается, что он за твоей спиной с другой мутит, — от этих слов у Ники по коже пробежали холодные мурашки. — Ник, ну я же не про тебя! Ты куда? — Да вы даже не заметите, я быстро, — Ника встаёт с кровати и выходит в коридор. Глупости это всё, причём на пьяную голову. Она просто стрельнет у Влада сигаретку, покурит и придёт к остальным. Ника практически подходит к залу и внезапно слышит голос Влада из-за закрытой двери. Но он не играет с пацанами в плойку, ведь столь же явно слышится приглушённая музыка и томный женский голос. Она резко дёргает дверную ручку. К горлу подступает ком тошноты, моральной, и физической. А он счастливый и улыбающийся, только уже не с ней, а с рыжей из параллельного. Ника замечает, что корсет на её спине уже почти полностью развязан, в разных углах комнаты валяются туфли на высоком каблуке, а с кровати свисает его смятый пиджак, готовый упасть на пол в любую секунду. Она цепенеет, не в силах что-то сказать. Рыжая смотрит на неё с интересом. На её лице лёгкая, победная улыбка. — Ник, — Влад быстро подходит к ней и ровно в этот же момент Ника понимает, что сейчас для неё нет ничего омерзительнее его прикосновения. Влад только легко прикасается к руке, а Нику словно током бьет. Тут же отворачиваясь, она вылетает вперёд, придерживая длинное платье. По пути они чуть не сбивает пару девчонок, идущих навстречу, но понимает это лишь когда оказывается вне стен коттеджа. Уличная прохлада приятнее сердцу. Быстрым движением она поджигает сигарету и делает первую тяжку. Вторую. Третью. Оборачивается Ника лишь когда слышит взрослые знакомые голоса. Катю, поддерживая с обеих сторон, садят в машину её родители. — Подождите, стойте! — резко потушив сигарету, она бежит к ним. Дыхание перехватывает, голова кружится, ноги изнывают от неудобной колодки туфель. — Тёть Марин, увезите меня! Она ничего не говорит и не спрашивает, только молча кивает, но по лицу женщины Нике кажется, что она поняла абсолютно всё. Быстро садясь в машину, Ника поправляет юбку и закрывает дверь. Они едут вперёд. Всю дорогу едут молча. Отец Кати жует то конфеты, то семечки, периодически предлагая и Нике, но сейчас она не в силах даже подумать о еде и просто смотрит в одну точку. Икона-брелок поблёскивает в лунном свете, то и дело качаясь от езды по неровной дороге. Бог соулмейтов, если он существует, знатно над ней подшутил. Прямо в день выпускного. Перед глазами та дверь, комната, её пышные рыжие кудри, разбросанные вещи... И, внезапно, кабинет информатики. В тот день всё ещё было хорошо. Влад посадил её рядом и, вместо того, чтобы делать сайт, показывал, как сводить треки, подробно объяснял про каждую кнопку. Улыбался ей, смотрел только на неё. Всё рухнуло прямо у неё на глазах. Все счастливые воспоминания теперь не имеют никакого значения. Всё это — хуйня, всё — бред. Он выбрал не её, и этого она простить не сможет. Ника моргает и снова обращает внимание на маленькую иконку. Соул, да? Мудак ты, Соул. Самый настоящий.***
Уже дома она чувствует, что сердце до сих пор колотится слишком быстро. Невероятными усилиями удаётся впихнуть в голову мысли про новые релизы, независимый баттл, ещё не сведённые треки. Проспится, опохмелится и обязательно сядет за трек, который ей скидывал Илюха Вононон, за тот куплет Питти, к которому Риф обещал докинуть свой куплет и хук. Разберёт желающих свестись за деньги. Тревожит только одно: вчера был выпускной. Сегодня — конец света. Снимая неудобные туфли, она садится на свою кровать и включает телевизор. Ночной музыкальный чарт. Линкин Парк. Песни крутят самые популярные и заезженные, но всё же цепляющие своей ритмикой, инструменталом. Постепенно она трезвеет и хочется не добавки, а только воды, до которой рукой подать — бутылка предусмотрительно стоит рядом с компом. Ника встаёт с кровати и открывает её медленными и аккуратными движениями, но в последний момент организм вспоминает о степени опьянения. Бутылка вылетает из рук и со звоном падает на пол, разбиваясь на множество мелких осколков. Вода заливает подол платья, которое она так и не сняла. Крышка укатывается далеко под кровать. Несколько осколков долетают до её ног, и Нике не больно, но глаза наполняются слезами, которые оставляют серые дорожки на щеках, смешиваясь с тушью и тональником. Она обессиленно падает на кровать прямо так, в мокром платье. Перед глазами снова проносятся воспоминания о навсегда утерянном счастливом прошлом. Больно, тошно, обидно, грустно. Постепенно слезы оставляют серые пятна и на подушке, из которых вырисовывается клякса из разряда тех, что вставляла психолог в свои тесты, но подумать о значении изображения Ника не успевает — вырубает её быстрее. Просыпается Ника спустя часов девять от громкого стука в дверь. Родители же не могли вернуться так рано... Испуганно хвастаясь за телефон, она читает сообщение от матери, которое та отправила ещё вчера вечером. Должны прийти поверить счётчики. Это по-любому они. Облегчённо вздыхая, Ника откладывает телефон в сторону. — Иду-иду! — громко кричит она прямо из комнаты, устремляясь к зеркалу. Растрёпанные кудри, красные глаза, стёртая помада, помятое платье. Незнакомых людей так не встречают, но и не Оксимирон со Стимом же пришли эту поверку делать. — Сейчас-сейчас! Быстро поправляя волосы и какой-то салфеткой стирая с щёк остатки туши, Ника открывает дверь. Риф. С литром чешского и пачкой тоненьких ментоловых «Гламур».