Тебе Хана

Хан резко одернул свои ладошки от чужих щек и накрыл свое пылающее лицо. Получалось его развели как лоха, причем жестко так. — Так это был такой розыгрыш? – Джисону резко стало холодно и противно, хотелось, если по честному, расплакаться как первоклашке – И ради чего это всё? Вместе с огромным желанием поплакать соревновалось огромное желание дать себе пару затрещин за свою наивность. Это же не в первый раз и не второй. Эти их игры. Всегда балансировали на грани. На грани безумия, на грани норм морали, на грани приличия или дозволенности. Уже и не вспомнить когда конкретно это все началось. Просто Хан в какой-то момент встретил равного себе по силе, по уму. Такого же рискового, азартного и смелого. Это завлекало - какой-то особый вид адреналина. Их личные голодные игры, их бег по лезвию. И было естественным что Минхо для Хана стал кем-то особенным, выделяемым. Нет, он любил остальных своих парней больше жизни, и сделал бы все для них если бы потребовалось. Но на полочке любви Джисона фигурка Лино давно уже стоит особняком. Этот энергичный и красивый парень давно похитил сердечко бедного бельчонка, стал обожаемым и близким другом. Хан временами ловит себя на мысли что помешан на Лино, и это его пугает до чертовых холодных мурашей на затылке. И ещё Хану иногда кажется что Минхо, скользкая лисья жопа, знает об этом помешательстве и вовсю пользуется для своих целей. Прямо как сейчас. Было обидно. Честно. К этому никогда ведь не привыкнешь. Собрав железные беличьи яйца в кулак, он вскочил и схватил свой телефон - время давать по съебам пришло, сейчас или никогда: — Ты, я смотрю, теперь в полном порядке. Нужно к остальным возвращаться. — он проследил взглядом как Лино встаёт и отряхивает свои затёкшие колени. — Хани, а ты поговорить об этом не хочешь? – Минхо неопределённо повёл руками. Лёгкая улыбка и прищур украшали его лицо. До сих пор играет, сука. Иногда Хан серьезно думал что переоценил свои силы, и что не стоило тягаться силами и мериться пиписками с Лино. Хан откровенно продувал раунд за раундом. Они никогда не устанавливали границ в своих шутках, но именно сейчас Джисон понимал что это, блять, слишком даже для него. А Хан всегда себя считал супер понимающим, толерантным, мягким и адаптирующимся. Тут капец такого масштаба что остается всего два выхода: Забить и просто повысить ставки в их играх и продолжить общаться, либо же пересечь весь подобный юмор и перестать общаться. Хан мудро выбрал третий вариант - послать: — Тебе мало? Да что с тобой не так? Я думал тебе плохо, потакал твоим желаниям, терпел всё. Тебе всё мало? А ты оказывается ищешь повода посмеяться надо мной в очередной раз? – Хан жёстко оттолкнул друга, сейчас он ненавидел этого человека. – Пошёл в жопу и не подходи ко мне больше никогда! У всех и всего есть придел. Сегодня Хан наконец-то достиг своего. Со своим помешательством он как нибудь справиться. Он ведь умный и сообразительный, может с виду так не кажется, но это факт. И со своими обезьяньими тараканами у себя в голове он как-нибудь сладит. Ну а там уже все вместе урезонят глупое сердечко. — Хани, мне было по-настоящему плохо в какой-то момент, честно. И ты мне помог. Слишком быстро помог. Несколько твоих касаний и я как новенький. Если честно это меня даже пугает. Хан перебил: — Поэтому ты решил "Ой, мне полегчало, самое время одурачить глупого Хани? Не сказать "спасибо", не сказать "всё пошли", а продолжить корчить из себя страдальца, выуживая повод для очередных издевательств? Это предел, Минхо. Ты меня обидел, я не знаю значат ли для тебя эти слова хоть что-нибудь, но ты меня очень сильно обидел. — Я ведь знаю что ты меня простишь. Ты не умеешь долго злиться. – Лино уже был не такой весёлый, и сейчас прожигал своими угольками из-под хмурых бровей– Согласен, я пошутил очень грубо и нас далеко занесло в этот раз. Мне жаль. — В одном ты прав, занесло нас так далеко, что оттуда уже нет пути назад. Я устал, Минхо. Прости, но больше общаться с тобой как раньше не буду. Насчёт как будем взаимодействовать на камеру или на сцене поговорим когда я успокоюсь. Он пошёл к выходу из этого ненавистного туалета, чтобы убежать и поплакать где-нибудь спрятавшись на плече у Феликса или Чана или у Чонина, а может у всех троих на коленках поваляется. Скажет что переутомился и слишком переживал, переволновался. В отличие от Минхо он не стеснялся своей слабости при друзьях, и мог использовать в качестве "жилетки для плаканья" буквального любого из друзей. Хан потянул дверь, та не поддавалась. Точно, она же заперта. Слезы почти накатились, сдерживала их только волшебная сила поверхностного натяжения воды. Поэтому он как психованный начал дёргать дебильную защёлку. Надо бежать. — Эй, успокойся, ты же сейчас сломаешь дверь, и мы тут навеки останется вдвоём. – поверх пальцев Хана легли чужие, придерживая и останавливая.– Давай помогу. — Открой уже быстрее, пока я и тебя и дверь не снёс тут к хуям. – Хани сжал зубы. Неожиданно черт сзади оказался слишком близко. Дышит чуть ли не в шею, да что за день такой! Хан хотел отодвинулся, чтобы дать Минхо доступ к двери, но тот просто прижался к нему. Вжал в дверь своим телом. Опять это происходит. — Глупый, глупый Хани. – Лино водил носом по чужим волосам и шептал в самое ухо – от себя ведь не убежишь. Хан дёрнулся вперёд словно одержимый, готовый пробить дверь собой. К счастью, многозадачный Минхо пока шептал гадости успел открыл защёлку. Хани бежал от того кого обожал как от смерти. Умом он понимал что вряд ли Минхо его будет преследовать, но тупая башка не переставая оборачивалась, сердце стучало набатом. Волосы, назад, слезы по щекам не хватает только наушников с песнями "осенний сборник - Подпледье и сопли". День был откровенно too much.