Тебе Хана

Хани: Ты куда убежал как в попу ужаленный? мы ещё тут стоим, обсуждаем как бы без палева напиться, отметить победы так сказать и провалиться в счастливую алкогольную кому=) Лино: Тут это где? Хани: Ну за левым выходом на сцену помнишь такие комнаты мы там ещё сидели ждали пока нас позовут, ты ещё водой подавился и мой костюм опплевал. Вооот. Мы тут Лино: Замри на мест я сейчас подойду. Не шевелись Хани: А что такое-тоооо? Хён? Выйду на встречу давай, а то вдруг заблудишься Лино: Я же просил оставаться на месте Хани: Поздно, я уже бегу на встречу со своим хëном 😘 Лино: Ой пох, сам найду Хани: Конечно найдешь, я тебя даже уже вижу Хан со счастливой улыбкой остановился прямо посреди шумного и многолюдного коридора, и напечатал своё сообщение, затем поднял глаза чтобы установить зрительный контакт и помахать-позвать Минхо. Но не успел. Его схватили за руку и на гиперскорости потащили куда-то. — Я тебя тоже вижу, Хани – разрезая толпу как ледокол, Минхо уверенно тащил Джисона в одном, известном только ему, направлении. — Вижу что видишь. А куда мы идём-то, Хён? Остальные на другой стороне так то. — Хан послушно бежал за своим хёном как телёнок за бабушкой. — Дошли, сам сейчас увидишь – они свернули в малолюдный коридор, предназначенный скорее для персонала чем для посетителей. Минхо толкнул неприметную дверь, затащил Джисона и запер ее изнутри. Отпустив, наконец, своего пленника, он быстро проверил две кабинки этой крошечной уборной. Пусто. Включив воду, изломанно склонился над небольшой раковиной. Набрав воды ополоснул лицо. — Лино, что происходит? — Хан всё ещё стоял у двери и встревоженно наблюдал за манипуляциями Минхо. — Зачем мы сюда приш.. — поймав отражение хена через зеркало, Хан отсёкся на полуслове. Лино накрывает. Снова. Минхо лихорадило. Зрачки расширены и с трудом фокусируются, лицо мертвенно белое, челюсть сжата до зубного скрежета, прямо за ворот черной рубашки стекают крупные капли воды - видок не для слабонервных. Но Хан стреляный воробей, особенно в плане волнений и паник Лино. Так что Джисон в полете врубил режим заботливой мамочки-самочки и подбежал к своему несчастному другу. Быстро промокнув чужое лицо просто немыслимым количеством одноразовых полотенец (да вообще вот насрать), Джисон распахнул свои объятия: — Прыгай ко мне, котенок, как обниму тебя сильно-сильно и все снова будет хорошо! Красава! Хан прям гордился сегодня собой, отреагировал быстро, не тупил, да даже руки в этот раз не тряслись. Опыт-то растет, опыт-то не пропьешь. Хан был свидетелем практически всех панических атак Минхо. Именно к нему Лино прибегал когда его шарахало после концертов или тяжёлых проектов. Ну или когда Минхо просто не выдерживал тренировки, подготовку, нагрузки. Точнее Лино-то выдерживал. Пахал как машина и был уверен в себе и грациозен как котяра. Не выдерживал кто-то внутри Минхо, какая-то слабая его часть. И эту часть он никому не мог показывать. Никому, кроме Хани. Так уж сложилось. Тот быстро своей заботой и энергией приводил его в норму. Хотя первые разы было все не так радужно. Да, блять, все было капец как плохо. В первый раз Хан не знал толком что делать и сам чуть не впал в истерику пытаясь успокоить обезумевшего после концерта Минхо, который зажал его в какой-то каморке и не давал ни позвать помощь, ни хотя бы позвонить остальным, лишь в полузабытье просил не бросать его и чтобы никто его таким не видел. В тот момент Хан всерьез думал что сойдет там с ума, и когда дверь каморки откроют из-за доносившихся оттуда жутких и противоестественных звуков, из каморки выпадут два истеричных психа с жуткими улыбками. Но пронесло, он чисто на инстинктах гладил, обнимал, шептал как мантру что он рядом, что все будет хорошо, что сейчас отпустит, что это просто реакция на стресс. Наговорил короче на целую книгу-мотивашку. В итоге все получилось, друг перестал дрожать и объяснил что с ним такое бывает. Взял обещание что это все останется в секрете. Хан обещал. И обещания не нарушал. Так что опытная фея Хан самоуверенно думал что сегодня расправиться с ситуацией на раз-два. Как тик-так разжевать. Минхо наконец-то всём телом прижался к своему спасителю. Хан обнял в ответ. —Хён, ты так дрожишь. Тут довольно прохладно, да и мы тонко одеты. — Хан быстро и размашисто гладил спину друга, словно силой трения хотел воспламенить чужую рубашку. Ему отрывисто дышали в шею. — Сейчас-сейчас я тебя согрею. Соски к соскам, теплые обнимашки творят чудеса, Лино, не недооценивай их. —Хани, ты ведь знаешь что это не от холода. Это от страха. — Минхо еле говорил, его заколотило еще сильнее, настолько что его зубы начали мелко стучать, отбивая бодрый ритм. В какой-то момент ноги его не выдержали и он со стоном сполз на колени и уткнулся головой в живот Хана. — Знаю, детка, знаю. Я вроде как разбавляю атмосферу. Отвлекаю тебя что ли. Да блин я тоже волнуюсь, а когда волнуюсь у меня случается словесный понос, ты же знаешь. — Хан нервно рассмеялся, запуская руки в волосы друга, Минхо слабо хмыкнул ему в живот. Он всё так же сильно прижимался к Джисону, схватился руками-клещами за его поясницу, словно боялся что Хан сейчас убежит. Но Хан был не против, он бы никогда не сбежал. Никогда. — Спасибо что ты со мной, Хани. Опять.– Минхо щекотно выдохнул в чужой обтянутый шелком живот. Сверху задрожали и захихикали. — Так я ж не против, ты же знаешь что я всегда рядом и всегда поддержу. — Хан продолжал гладить чужую голову, запуская пальцы в многострадальные, но мягкие волосы. – Слушай, ты так меня прижимаешь словно хочешь полностью вжать себя в мой живот, помнишь как тот монстр мальчика в том американском фильме ужасов поглотил, мы смотрели недавно. Было бы забавно если бы ты так в меня вошёл и растворился. И всё такие, где Минхо, а я такой коварно хихикаю, гладя свой живот и высматриваю следующую жертву. — Никаких следующих Хани, только я. - под пальцами Джисона заметно напряглись. — Только я. — Ащщ! Иногда забываю какой ты невозможный эгоист и собственник, хëн.– Хан вознёс свои глаза куда-то в туалетный потолок или небеса, безмолвно прося ещё немного сил — конечно только ты, мой живот только твой. Я твой личный персональный монстр. Тут Хан, конечно, не ожидал что его рубашку хаотично выдернут из брюк и задерут до самых, блин, сисек и прижмутся горячей щекой к его тёплому животику. Плюс ко всему зудяще холодные руки на спине тоже нырнули под рубашку. Джисун не знал как быть. В голове всплывали надписи Error и кувыркались макаки. Стоп. Он нужен своему другу, тактильная близость успокаивает лучше всего остального. Кожа к коже, душа к душе как говориться. Хан внутренне как за якорь зацепился за единственные здравые мысли и внешне даже бровью не провёл, так же продолжая поглаживать чужую голову и плечи. Точно не известно сколько они вот так вот стояли, может пол часа, а может несколько часов. Телефон на беззвучном режиме лежал где-то возле раковины. По идее он мог бы дотянуться до гаджета, но боялся нарушить "лечебно-успокоительный" режим. Здравым мыслям все больше и больше мешало горячее дыхание, вызывающее мурашки на животе. —Тебе ведь уже лучше? – Хан мягко погладил друга по щеке, тот лишь невнятно что-то пробормотал себе под нос. – Знаешь, эта поза весьма смущающая. Представляешь если кто-то сюда зайдёт и застукает нас так? — Не зайдут, я дверь запер, забыл? И почему смущающая? Мы же ничего такого не делаем – в разрез своим словам он начал пальцами поглаживать чужую поясницу и слегка потëрся щекой о живот Хана. – Мы ещё даже не начинали делать смущающие вещи, Хани. — В тебе умер пошляк и протух. Раз ты уже делаешь жалкие попытки заигрывания, думаю ты приходишь в норму, в своё обычное состояние. Так что отпускай мой бедный животик. Везучий ты, монстр тебя отпускает на все четыре стороны. – Хан убрал руки с волос и положил руки на чужие плечи с намерением мягко отодвинуть друга от себя. — Зато я не отпускаю монстра. – Хватка Минхо на пояснице обратно усилилась. Точнее уже на попе, железные пальцы почти зажимали бедные полупопья Хана. – Я не могу, Хани. Не могу тебя сейчас отпустить. Джисон обдумывал как отреагировать и что вообще делать дальше в этой ситуации, когда весь его скромный мир сложили в холщовый мешочек и долбанули об землю: Минхо начал покрывать его живот лёгкими поцелуями. — Эй, эй, какого хрена, Лино? Прекращай. Это уже не смешно — теперь Хан вырывался всерьёз. Сука, у него проблемы по ходу. Всё пошло через жопу. И объёмы этой жопы он осознал на моменте когда от одного из хаотичных поцелуев ниже пупка, он застонал в голос. Тупое тело с тупыми чувствительными зонами и с тупой и громкой реакцией! Казалось, его стон отрезвил Минхо. Он слегка ослабил хватку и замер. И сейчас бы Хану вырваться и убежать, унестись из этого места, оглашая коридоры криками Доктора Зойдберга из Футурамы. Но он не мог. Бросить Минхо в такой момент? А если тот впадет еще в более плачевное состояние? Только не сейчас. И звать никого он не будет, сколько раз Минхо умолял чтобы никто его в таким не видел. Они это переживут. Обсудят, решат. Потом. Когда-нибудь потом. Хан устало опустился на колени. Теперь он видел лицо друга. Тот сидел с закрытыми глазами и мерно дышал, руки висели плетками вдоль тела. О выглядел расслабленным. Возможно шоковая терапия возымела эффект и все прошло. Он положил руки на щеки Минхо: — Слушай хëн, ты не в себе, слышишь. Это ничего, скоро тебе станет легче. Мы и не с таким справлялись – на этом моменте связь языка с мозгом была окончательно разрушена, поэтому Хан, усмехнувшись продолжил: — Правда, я не ожидал что мой живот сегодня таким вот коварным и варварским способом лишат девственности, ну это мелочи. Это мы тоже обсудим. Нет ничего чего бы мы не решили, Лино. Только боюсь ты теперь передо мной в долгу до конца твоих дней, я буду до старости напоминать тебе об этом. Даже в 90, уссыкаясь в подгузник, я буду тебе напоминать о том как ты поцеловал мою пузяку. Тут Минхо резко открывает глаза и ловит чужой взгляд. — А про как стонал на эти поцелуи тоже будешь мне напоминать? – парень вопросительно выгнул бровь. И тут мечущиеся в черепушке у Хана обезьяны застыли как по команде "замри". Погодите-ка минутку. Этот хер напротив не выглядит как человек на грани истерики, как человек которому плохо или что-то в этом роде. Совершенно обычный Минхо со своим спокойным ехидным взглядом. Следом Хана шарахает осознание: Минхо давно не дрожит. Не не так. МИНХО, БЛЯТЬ, ДАВНО НЕ ДРОЖИТ. Получается Хан со всеми своими мозгокопаниями упустил момент когда друг успокоился. Тогда какого хрена это было? Эти поцелуи? Розыгрыш? Шутка? Почему в ладонях у Джисона расплывается широченная улыбка чеширского кота? Ему, блять, Хана.