Боги великие и малые

Был у прекрасной Иштар, в те времена ещё носившей имя Инанна, брат-близнец. Они в детстве проводили мало времени вместе, ибо Инанна более всех любила мать и сестру, а с братом бывать ей было в тягость. Сестры не звали его с ними веселиться, поэтому Уту рос один. Друзьями его верными были магия да лук со стрелами. Потому новое имя он выбрал себе сам, и стал зваться не Уту, а Шамаш. Однажды, охотясь в очередной раз у водоёма, увидал Шамаш молодую антилопу. Эта могла стать достойным трофеем — витые рога отлично украсили бы богатое жилище молодого мага, а мяса хватило бы на несколько дней. Он уже натянул было тетиву лука, но тут к животному подбежал молодой человек. Он шепнул что-о на ухо антилопе, и та мигом сорвалась с места. Шамаш опустил с досадой лук и перевёл взгляд на юношу. Шамашу он больше напомнил дитя Духов Воздуха, нежели Тиамат. Изящным и лёгким был юноша, точно дуновение ветерка, и к тому же отличался чуть ли не женственной красотой. Понравился этот незнакомец магу. Когда Шамаш вышел из своего укрытия, незнакомец попятился. В его глазах проскользнул испуг. — Не бойся. — улыбнулся Шамаш, подходя ближе. — Я не причиню тебе вреда. Как твоё имя? Светловолосый юноша гордо вздёрнул голову. — Я вовсе не боюсь. И зачем тебе знать моё имя? Шамаш усмехнулся. — Ты не такой, как все, кого я видел. Мне интересно. Кто ты? — А кто ты? — вопросом на вопрос ответил незнакомец. — Шамаш, сын Абзу и Тиамат. У меня нет никаких злых намерений. — Ты хотел убить моего друга. Разве это не зло? — Это же просто животное! — пожал плечами Шамаш — Не бывает «просто животных»! Право на жизнь есть у всех! — в гневе ткнул пальцем в грудь Шамаша осмелевший незнакомец. — А ты… Ты… У тебя… Души у тебя нет, вот! — и молодой человек разрыдался, упав на колени в траву. Шамаш никогда раньше не испытывал подобного. Ему хотелось утешить этого странного юношу. Хотелось, чтобы он перестал плакать. Он присел на корточки рядом с ним. — Ну что ты… Не плачь… Ну не надо… Прости, я был не прав. — Шамаш неожиданно для самого себя левой рукой приобнял незнакомца, а правой стёр слёзы с его щеки. — Не плачь, пожалуйста. Как тебя всё же зовут? — Э… Эн… Энлиль. — всхлипывая, сообщил юноша. — Не надо плакать, Энлиль. Всё будет хорошо. Пойдём домой. Ты где живёшь? — Там… В лесу, в пещере. — сказал он, ближе прижавшись к Шамашу и уже немного перестав всхлипывать. Шамаш видел эту пещеру. Там он полчаса назад убил львицу. «Туда мы не пойдём» — подумал он, а вслух сказал: — Не знаю где это, но тут недалеко мой дом. Пойдём ко мне? — Ладно. Пойдём, Шамаш. — в последний раз всхлипнув, согласился Энлиль. За руки взялись они, как братья родные. Великие дела творили вместе. Шамаша стали звать покровителем Солнца и Справедливости. Он нёс в мир свет, тепло и всегда рьяно защищал правду. Энлиль же был прозван Ветром — не только за свою магию, но и за нрав. Он мог пожелать, чтобы была уничтожена целая деревня, чем-то не угодившая ему, и любящие его как брата Шамаш сделал бы это. Но потом в другой деревне Энлиль мог осыпать жителей дарами просто так. Смел, пылок сердцем и упрям был Шамаш. Гордым и нежным был Энлиль. Но однажды братской любви пришёл конец. Увидал Шамаш однажды во дворце своего брата Энки прекрасную Шамхат, и влюбился в неё без памяти. Она была лишь жрицей любви в храме, но вскружила голову уже многим мужчинам. Пленил её Шамаш свей силой и упорством, но больше богатством и славой. Согласилась она стать его женою, войти в его дом и быть матерью его детей. За руку взяла Шамхат воина великого, и пошли они в ногу по дороге жизни. — Ты так прекрасна, Шамхат, что я сон потерял, всё думая о тебе! — заливался соловьём Шамаш, пылающим взором глядя на свою возлюбленную. — Ни минуты не проходит, чтобы я не думал о тебе. Будь моей женой, в тысячный раз прошу тебя! Уже семь дюжин раз по дюжине просил я тебя стать моей, а ты всё отказываешь мне! Шамхат нежно улыбнулась. Она была нежна и румяна, почти как прекрасная Инанна, сестра Шамаша. Но он и не думал ни о ком, кроме своей возлюбленной. — Смелый ты и сильный Шамаш, но как я могу стать твоей? Если ты вдруг не одержишь победы в одной из битв, кто же утешит меня? Кто станет мне опорой? Нет ведь у тебя связей с Матерью или сестрами. — Мой брат, Энлиль, будет скорбеть вместе с тобой, а после позаботится о тебе. Прошу, стань моей! В то время, как вёлся этот разговор и ещё тысяча таких же, за дверями комнаты стоял Энлиль. Больно было ему от того, что брат совсем позабыл его. На радостно от того, что тот нашёл свою любовь. Всё же уверен был маг, что не откажет Шамхат его брату, и будут они счастливы вместе. Отступил Энлиль с их пути, за друга радуясь. Отступил, оставив за спиной свою к нему любовь, о которой так и не решился рассказать. Давно уж, чуть ли не самого знакомства, мечтал Энлиль об этом. И всё же бесстрашный остроглазый Шамаш не замечал того, что было у него в руках, и продолжал любить Энлиля любовью лишь только братскою. Но недолго длилось счастье Шамаша, недолго шёл он рука об руку со своей любимой. Шамхат предала его и влюбилась в другого — сильного и смелого, как лев. Энкиду звали его, и был он другом знаменитого героя Гильгамеша. Шесть дней они провели в одной постели, а на седьмой день вернулась Шамхат к Шамашу. В ярости был он, ибо единственная, кого он так любил, предала его. — Как ты могла, Шамхат! Ты знаешь ведь, что я люблю тебя! Чего со мной тебе не хватало? За что ты так? Чем провинился я? — кричал Шамаш в гневе и отчаянии, вымещая злость свою на утвари дома. — Просто ты наскучил мне. Прощай, Шамаш. — сказал невозмутимая посреди этого хаоса Шамхат и ушла. — Тогда передай этому ублюдку, что я вызываю на бой его! Убью его я или он меня… Нет теперь разницы, потому что предала меня даже та, кого я любил больше жизни! — со слезами на глазах выкрикнул Шамаш вслед той, кого он на протяжении лет звал своей женой. «Нет! Я тебя не предавал никогда!» — хотел было крикнуть ему Энлиль, но промолчал: слишком зол и раздосадован бал сейчас Шамаш. Не стал бы он слушать друга своего. Дал храбрый и безрассудный Шамаш бой своему сопернику. Даже сам Энкиду отговаривал его: не подобает мужчинам драться на смерть из-за одной лишь женщины, которая не пожелала принадлежать одному. Не послушал Шамаш ни его, ни брата своего Энлиля. Вступил он в сражение с тем, кого считал виновником своих страданий. Но ошибся яростный Шамаш. В середине боя подбежала к дерущимся Шамхат, и вонзила нож прямо в сердце своему мужу. Она была причиной страданий Шамаша, а вовсе не Энкиду. Но слишком поздно повелитель Солнца осознал, что тень наползает незаметно. Ушли, держась за руки, Шамхат и Энкиду. Энлиль подбежал к Шамашу и упал возле него на колени. — Нет! Нет, нет, пожалуйста! Не умирай! Но было поздно. Сердце Шамаша уже перестало биться. В отчаянии закричал Энлиль, точно раненый зверь. Он плакал, как в первую их встречу, горько и безутешно. — Великая Тиамат! Матерь, прошу! Если ты слышишь, дай мне лекарство, чтобы исцелить твоего сына! — крикнул он в пустоту неба. И Матерь услышала его. Она предостерегала Энлиля: жизнь его надвое поделена будет. Но не нужна была ему целая жизнь без друга своего. И тогда Мать склонилась перед мольбой, полной боли. Она дала Энлилю цветок, росший на дне моря, в самой тёмной бездне. Укололи шипы цветка белую руку Энлиля, и капнула кровь в рот Шамаша. И в то мгновение между сердцем, что жило, и сердцем, что умерло, протянулась нить. И стало биться сердце Энлиля за двоих. Шамаш медленно открыл глаза. Он увидел голубое небо над собой. И нежные голубые глаза своего друга. — Энлиль, что… Что случилось? Где… — Ты жив! — радостно выдохнул Энлиль и бросился обнимать его. — Демоны! Она ведь… Но как? — Шамаш рывком сел и схватился рукой за то место на груди, куда воткнулся кинжал Шамхат. — Я попросил Матерь, и она спасла тебя. — ответил Энлиль. — А точнее? — прищурившись, спросил Шамаш. — Ну… Она связала наши сердца магией. Теперь моё будет биться за нас обоих. — тихо сказал Энлиль. — Почему? Ты ведь мог жить дальше, без меня. Каждый день кто-то умирает! — крикнул Шамаш. — Потому что… Я не мог представить свою жизнь без тебя. Я люблю тебя, Шамаш. — ещё тише молвил Энлиль. — И я тебя. Но всё-таки, поче… — начал было Шамаш, но остановился, глядя в глаза друга. — Нет. — тихо, но твёрдо молвил тот. — Ты не понимаешь. Никогда не понимал. Я всегда любил тебя, но ты видел во мне лишь брата. Я отрёкся от этих чувств, когда ты встретил Шамхат. Мне было больно, но я хотел, чтобы ты был счастлив. Ты никогда не видел во мне того, кем сам был для меня, Шамаш… А я влюбился в тебя в день нашей первой встречи. — шёпотом добавил он. Шамаш смотрел на Энлиля. На того, кого почти всю жизнь считал братом. И понимал, как же был слеп все эти годы. Не видел того, что было прямо у него под носом, что он держал в руках. И осознавал, что и сам испытывает к Энлилю не только братские чувства. Он вспомнил их первую встречу, свой секундный порыв — обнять, успокоить, утешить. — Я… Я не… Демоны, как сложно… — выдохнул он, подперев голову руками. Энлиль молчал, опустив голову. — Послушай, это, возможно, прозвучит странно… Но ты прав не во всём. — при этих словах Энлиль отнял руки от лица и посмотрел на Шамаша. — Я действительно не видел твоих чувств… Но я не видел и своих. Я тоже любил тебя куда больше, чем брата, с самой первой встречи. — и с этими словами Шамаш, не давая себе времени на раздумья, поцеловал Энлиля в губы. — Если бы одни из нас были смелее, а другие — догадливее… Всё было бы иначе. — молвил Энлиль, когда их с Шамашем губы разомкнулись. — Да. Если бы… — согласился Шамаш. — Пойдём домой? — спросил Энлиль. — Пойдём. — согласился Шамаш. Энлиль встал и подал другу своему руку, чтобы он поднялся. Не забыл никогда Шамаш предательства Шамхат, и не обратил более свою душу к женщине. Навеки разделил он свою жизнь с тем, кто вернул ему сердце.