Bad Decisions

      Теодор Нотт никогда не был в числе тех, кто принимает правильные решения.       Была причина, по которой он так и не стал капитаном команды Слизерина по квиддичу; была причина, по которой он предпочитал заниматься зельеварением вместе с Драко, а не открытием своего собственного бизнеса (Мерлин знал, что он может себе это позволить). По правде говоря, он был более чем счастлив следовать за другими, поступая правильно со слов других людей — это был просто лучший образ действий для него. Однако, какими бы плохими ни были его решения в прошлом, Тео был уверен, что он никогда не лажал так сильно, как сегодня.       Ни для кого не было секретом, что Тео питал слабость к Гермионе Грейнджер. Некоторые могут сказать, что эта связь началась во время их восьмого года в Хогвартсе, когда всего несколько студентов вернулись, чтобы закончить учебу. Другие могут сказать, что это было что-то, построенное за годы после того, как Гермиона вышла замуж за Драко. Тем не менее, это были лишь детали того, что он действительно чувствовал к Гермионе.       Он очень уважал Драко Малфоя, лучшего друга детства, с которым он вырос, но он не мог перестать мечтать о его жене.       Прошло множество ночей, когда Теодор лежал в своей постели один, мечтая о том, что чувствовала бы Гермиона рядом с ним: звуки, которые она бы издавала, распадаясь на части из-за него; звуки, когда он заставлял бы её умолять; его имя, срывающееся с её идеальных сочных губ, опухших бы от всего того что, он с ней делал; её извивающееся под ним тело, когда он бы входил в неё и каждый толчок был бы приятнее предыдущего. Тео пытался чувствовать себя виноватым от количества мыслей о её лице, когда он, наконец, доводил бы её до оргазма, но идея была слишком приятной для него, чтобы чувствовать какие-либо угрызения совести.       Сменилось немало партнеров, чтобы выбросить из головы её густые каштановые волосы, но ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем его собственная рука и мысль о её соблазнительном теле рядом с ним.       Поэтому с наступлением дня отъезда Драко в Шотландию для заключения новой сделки с местным аптекарем, Тео был очень рад, что его давний друг уезжает. Он знал, что не будет действовать в соответствии со своими желаниями, знал, что Гермиона проклянет его прежде, чем он даже подумает о том, чтобы действовать в соответствии с ними, но все равно не находил сил, чтобы запретить блуждать своим мыслям.       Он посвятил всю свою пятницу работе над новым зельем в кабинете Драко в поместье Малфоев, что происходило довольно часто, когда они вместе работали над новыми зельями, иногда даже оставаясь на ночь. Тео потратил часы, пытаясь избавиться от любых навязчивых мыслей и отвлечь себя бесполезными загадками, но они не представляли особого труда для него. Когда Нотт, наконец, сдался и покинул кабинет Драко, даже не взглянув на свою работу, он был готов взорваться. Горячая, долгая ванна была идеальна, и мыслей о ночной выпивке было достаточно, чтобы его кожа покалывала. Даже если компании, которую он искал, было недостаточно, чтобы насытить его, это было лучше, чем лежать без сна в собственной постели, всего в паре метров от спальни Гермионы и Драко, и думать о том, как она лежит там одна, в своем греховном нижнем белье, а её руки исследуют своё собственное тело…       Да, гораздо лучше было принять холодный душ и зайти в первый попавшийся паб с открытой дверью и стаканом огневиски наготове.       Прошло не так много времени, прежде чем Тео разделся и забрался в большую медную ванну уже наполненную тёплой водой. Ароматы жасмина и имбиря заполняли комнату. Горячей жидкости было достаточно для его напряженных мышц, чтобы немного расслабиться, но от пара и запахов вокруг него кружилась голова настолько, чтобы перестать прислушиваться к окружающему миру. Настолько, чтобы позволить своему разуму тонуть в запретных мыслях. Достаточно головокружительно для фантазии, как Гермиона пробирается в его личные покои, её тело едва прикрыто чем-то похожим на зелёное нижнее белье и маленькую серебристую мантию. Тео сглотнул при мысли о том, что Гермиона носит что-то настолько греховное, достаточно подходящее, чтобы сделать его твердым, как камень. Неудивительно, что ведьма предпочла расцветку Слизерина после всех этих лет брака с Малфоем, однако в тот момент это было похоже на подарок только для него. Тео тихо застонал, закрыв глаза и ожидая, что её лицо исчезнет, как только он снова их откроет.       Но она осталась там, её руки скользили к шнурку, связывающему её мантию.       — Гермиона? — скрипучий голос Тео звенел вокруг них, голова откинулась на край ванны, а его опущенные глаза не отрывались от ее фигуры. Сцена, если и не безумная, то чисто эротическая. Тео было всё равно, его рука упала на колени и обхватила твёрдый член. Размытый образ Гермионы последовал за движением руки, её дыхание было прерывистым. Без возможности сосредоточиться на том, что происходило, все мысли Тео уносились на юг, туда, где его руки двигались на члене вверх и вниз.       Но там стояла Гермиона, её распущенные волосы падали на обнажённые плечи, маленькая изумрудно-зелёная ночная рубашка оставляла мало места для воображения, а серебряные одежды падали к её ногам, будто луна благословила её только для него. Одного этого зрелища было бы достаточно, чтобы заставить Теодора кончить, если бы образ Гермионы Малфой не прояснился, её хорошо различимое тело плавно приближалось к нему, а карие глаза не отрывались от его.       Рука Тео вообще перестала двигаться, когда Гермиона сделала еще один шаг. Его глаза распахнулись и приняли её.       Она была здесь.       Не видение, не ошеломляющая выдумка его воображения, не ещё один идеальный сон. Гермиона была в нескольких дюймах от него. Блестящая золотистая кожа и горящие карие глаза. Соски проглядывали сквозь атласную изумрудно-зелёную ночную рубашку, несмотря на теплый воздух, а её волосы набирали объем от пара горячей воды, окутывающей тело Тео.       Её приоткрытых розовых губ было достаточно, чтобы заставить его кончить прямо там и тогда, но Тео не смел пошевелиться, боясь напугать великолепное создание перед ним. И даже если бы он хотел двинутся, Нотт не был уверен, что сможет. Не тогда, когда руки Гермионы добрались до тонких бретелек ночной рубашки, снимая её с плеч. Не тогда, когда атлас упал к её ногам, и она переступила через него, а её идеальные груди вздымались от легкого ветерка пробегающего по комнате.       Только когда её руки потянулись к соответствующим изумрудным трусикам, готовым избавиться и от них, Тео пришел в себя, его глаза открылись, а тело дернулось. Проснулось. Часть воды расплескалась, заставив Гермиону отпрыгнуть, испуганную внезапным движением. Тео пыталась игнорировать несколько капель воды, стекающих по её гибкому телу, насмехаясь над ним за прикосновение к тому, чего он жаждал.       — Гермиона? — повторил он, теперь его голос звучал ровно. — Что ты здесь делаешь?       — Что? — она нахмурила брови, глядя на него, надутые губы — ее сочные, розовые губы. Нет, черт. Остановись. — Что ты имеешь в виду?       — Ты не должна быть здесь, — Тео задавался вопросом, как, черт возьми, он был тем, кто пытался быть разумным в такой момент. Он не был до конца уверен, должен ли он проклинать или хвалить себя. — Драко…       — Тео, — она прервала его, её руки снова пробрались к шёлковым трусикам, когда она сделала ещё один шаг к нему. Тео изо всех сил старался не сводить глаз с её лица, но чертова ведьма испытывала его на прочность.       — Сегодня вечером я твоя, — её голос охрип, а глаза осматривали его тело, остановившись на руке, все еще обхватившей его член. — Ты ведь не заставишь меня умолять, правда? — её руки спустили ткань вниз по ее мягким ногам, и рот Тео наполнился слюной при виде этого. Он был уверен, что утонул в этой паршивой ванне и попал на небеса — а если нет, он был уверен, что скоро утонет, если Гермиона окажется всего лишь фрагментом его воображения — или, что ещё хуже, если она действительно была здесь, настоящая, из плоти и крови, но сбежит в ту же секунду, как Тео попытается прикоснуться к её нежной коже.       И, Мерлин, он хотел прикоснуться к ней.       Гермиона, не дожидаясь ответа Тео, сократила расстояние между ними, войдя в ванну и медленно, о, так медленно, села к нему на колени. Член Тео пульсировал у его живота от ощущения ее обнаженного центра, прижатого к его коже. Дымящаяся вода только добавила эротичности зрелищу перед ним, и он едва смог отреагировать, когда Гермиона прижалась к нему, её острые соски коснулись его груди, а мягкие губы нашли его собственные.       Тео потребовалось слишком много времени, чтобы осознать тот факт, что Гермиона действительно целовала его — и что он просто сидел неподвижно. Он даже не потрудился проклинать себя, когда быстро поцеловал её в ответ, прикусив нижнюю губу зубами, заставив её издать тихий стон — звук настолько эротичный, что он чуть не кончил прямо там и тогда.       Прошло совсем немного времени, и язык Гермионы начал исследовать его рот, а её тихие вздохи и стоны превратились в божественную симфонию, играющую только для его ушей. Его руки свободно исследовали ее обнажённое тело, рисуя водяные дорожки вдоль каждого изгиба тела. Тео наслаждался дорожкой мурашек, которая следовала за каждым кончиком его пальца.       Ее бедра качались рядом с его бедрами, половые губы скользили по его члену, заставляя их обоих стонать от ощущения, каждый из которых жаждал их соединения больше, чем другой. Тео мягко оттолкнул её, его губы покрывали поцелуями ее щеку и шею, его язык скользил по чувствительной коже, прежде чем прикусить её. Хныканье Гермионы заставило его содрогнуться в ожидании, его член пульсировал между ними. Ртом нашел её грудь, в то время как левая рука массировала другую. Он начал сосать ее соски, нежно покусывая чувствительную кожу, заставляя Гермиону откинуть голову назад, когда он покусывал розовую плоть.       — Тео, черт, — она застонала, заставив его ухмыльнуться от удовольствия. Реакция её тела на его прикосновения приближала его к раю. В то время как она держалась за него только левой рукой, а тело все ещё было прижато к нему, другая её рука обхватила его член, медленно накачивая его, пока Тео продолжал дразнить её соски. Он застонал от ощущения её руки вокруг него, на мгновение забыв что он черт возьми делал.       Его тело совершенно перестало слушаться его, полностью отдаваясь ей.       Его голова откинулась на край ванны, его тело скользнуло на несколько дюймов вниз, увлекая за собой Гермиону, тихий смешок слетел с её губ, когда она, мягко прижимаясь к нему, атаковала его шею своими пухлыми губами, оставляя за собой следы. Тео было наплевать на всё: на отметки, на то, что он делал и с кем он это делал.       Всё, о чем он мог думать, это обнажённая Гермиона, её идеальное тело, прижимающееся к нему, её маленькая ладонь, сжимающая его член.       Однако её хихиканья было достаточно, чтобы вывести его из транса, и когда его пальцы нашли её клитор, а её рука опустилась от его члена, все, на чем он мог сосредоточиться, это то, как её лицо, казалось, расслабилось, когда его пальцы кружили вокруг клитора, хныканье и стон вырвались из её уст, когда он снова поцеловал её, на этот раз медленнее.       —Ты кончишь со мной, Гермиона? — он укусил её за ухо, заставив наклонить голову в противоположную сторону, когда вздох слетел с её красивых губ.       — Ты позволишь мне доставить тебе удовольствие, милая? — хриплый голос Тео был единственным звуком, кроме чудесных стонов, издаваемых распухшими губами Гермионы, и плеск воды о стенки ванны.       Его пальцы ускорили темп, прежде чем замедлить его; её спина изогнулась, когда эмоции взяли верх. Он чувствовал, насколько она была мокрой, несмотря на воду, окружающую их, но он отказывался трахать её в воде. Нет, он хотел наблюдать за ней, когда войдет в неё, хотел видеть, как его член исчезает между её ног, когда она восхитительно извивается под ним. Одной мысли было достаточно, чтобы заставить его снова ускорить темп своих пальцев, чтобы Гермиона достигла кульминации, тихий стон сорвался с её губ, когда она сжалась вокруг ничего. Он замедлил темп, подняв между ними скользкие пальцы, когда Гермиона медленно открыла глаза.       Тео не мог не ухмыльнуться удовлетворенному выражению её лица; удивлению в её глазах, когда он пробормотал:        — Открой, — и засунул пальцы ей в рот. Ее язык кружился вокруг его пальцев, облизывая их дочиста и отпуская с мягким хлопком. Озорная улыбка играла на её лице, когда она облизывала свои губы.       Черт возьми, эта ведьма.       Она приподнялась на несколько дюймов, обхватив его руками за шею, чтобы притянуться ближе, но Тео удержал её бедра на месте, глубоко поцеловав, прежде чем пробормотать в её припухшие губы:        — Не здесь, Гермиона. Я хочу видеть тебя всю, когда ты возьмешь меня, — и он снова поцеловал её, лишая её каких-либо жалоб. Его руки нашли путь к её ягодицам, слегка сжимая, её веки затрепетали в ответ.       Интересно.       Он медленно поднял их обоих из ванны, с них капала вода. Гермиона притянула его ближе для медленного поцелуя после того, как он вышел из ванны, языки играли в грязном, небрежном поцелуе. Несмотря на мягкую силу Тео, держащего её за бедра, Гермиона качалась рядом с ним, её теперь более влажный цент терся о его твердый член. Он на мгновение замер, прежде чем подойти к стене, отделяющей комнату от ванной.       Спина Гермионы с мягким стуком ударилась о стену. Он сжал её задницу, прежде чем убрать одну из своих рук и мягко схватил её за шею, заставляя смотреть ему в глаза, своим умоляющим взглядом — Тео упивался мыслью о её мольбе, что, судя по выражению её лица, она была близка к тому, чтобы сделать. Он лизнул её нижнюю губу, прежде чем крепко поцеловать, его член коснулся её центра. Она захныкала, схватив его за спину и притянув ближе к своему телу.       —Не нежничай со мной, — прошептала она, её голос был слабым и умоляющим.       И он этого не сделал.       Тео обхватил ствол своего члена и направил его в сочащуюся вульву Гермионы, медленно потирая его о неё. Они оба застонали от удовольствия, и прежде чем Гермиона смогла даже открыть глаза, он был внутри, глубоко, растягивая её по всей длине. Она ахнула, а Тео перестал дышать, сосредоточив все свои силы на том, чтобы не кончить в неё прямо здесь и сейчас. Месяцы мечтаний, фантазий, желаний привели к этому, и он не мог поверить своей удаче, когда руки Гермионы Малфой схватили его за бедра, отталкивая и снова притягивая обратно.       Одной рукой Теодор, схватил её руку и прижал к стене, в то время как другой держался за её бедро, чтобы удержать их обоих, пока он продолжал входить в неё, медленно, мучительно, восхитительно. Восхитительное ощущение её бархата вокруг его члена заставило его задуматься, что он сделал в предыдущей жизни, чтобы заслужить это, но эта мысль быстро исчезла, когда Гермиона свободной рукой оцарапала его спину, её голова откинулась назад, и стон сорвался с губ.       — Чёрт, жёстче, пожалуйста, — её голова упала ему на плечо, и Тео с радостью подчинился её нуждающейся команде. Он вошел в неё, его темп усилился, когда она продолжала царапать его кожу. Он мог сказать, что она была близка, в полном восторге от того, как её влагалище сжималось вокруг его члена.       —Я хочу, чтобы ты умоляла за меня, ведьма.       Он снова замедлил темп, оттягивая член назад в мучительно медленном ритме.       — Скажи мне, чего ты хочешь, — он прошептал ей на ухо, прикусив мочку: Она крепко сжалась вокруг него, заставляя его бороться со всеми своими инстинктами, которые говорили ему: "Просто. Продолжать. Трахать. Её"       —Тео       —Прошу…       Он жестко вошёл в неё, заставляя кричать от удовольствия.       — Скажи мне, Гермиона. Скажи мне, чего ты хочешь       —Т-ты, — заикнулась она, но Тео остановился, заставив её открыть глаза и посмотреть на него сквозь полуприкрытые веки.       — Я хочу тебя, Тео, — она взяла его лицо в ладони, её губы целовали его щеку, нос, подбородок. — Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить, — прошептала она. Отчаяние было написано на ее лице.       — Пожалуйста.       Тео поцеловал её в губы, прежде чем войти в неё сильнее, создавая ритм, который, он знал, ей понравится. И звуки, которые она издавала, то, как её влагалище трепетало вокруг его члена, то, как её руки отчаянно царапали его кожу, он знал, что ей нравится. Он просунул одну руку между их телами, его пальцы медленно поглаживали её нежные складки. Она вскрикнула, одной рукой схватившись за грудь, массируя. Тео не смог не сосать её сосок, заставляя её биться головой о стену.       — Чёрт, чёрт, чёрт, — она стонала, отмечая каждый жёсткий удар.       — Ты кончишь со мной, милая?— он чувствовал, как пот выступил у него на лбу, но ему было все равно. Его мир теперь начинался и закончился с одной женщины вокруг его члена.       — Ты так хорошо смотришься на моем члене, ведьма, — он слизал пот, стекающий по её груди, шее. Это должно быть отвратительно, но её вкус на языке ощущался как ответ на молитву.       Ему пришлось бороться с желанием войти в неё, когда она достигла своего пика: он был далек от того, чтобы закончить с ней. Он почувствовал, как она сжалась вокруг него, её стоны удовольствия эхом разнеслись по ванной комнате. Она тяжело дышала, её губы приоткрылись, когда Тео оттащил их обоих от стены, его губы столкнулись с её.       Они оба застонали от потери контакта, когда он мягко опустил Гермиону на пол, быстро схватив её за руку. Она посмотрела на него с довольной улыбкой на лице, когда посмотрела вниз на его все еще твердый член и снова в его темные глаза. Если она и сожалела о том, что только что произошло, это никак не отразилось на ее лице.       Теодор задавался вопросом, думала ли она о своем муже, но это исчезло из его головы, когда она подошла ближе к нему, её язык прошелся по его соску, прежде чем она медленно прикусила его.       — Мы ещё не закончили, Тео, — она поцеловала его в грудь, прежде чем отойти и направиться в свою спальню. Тео на коленях умолял бы трахнуть ее снова, если бы пришлось, но, видимо, эта ведьма была слишком щедрой.       Он пробрался в её комнату, и ощущение, что он входит в спальню своего друга, было таким же греховным, как голая ведьма, стоящая на коленях на матрасе, с озорным блеском в глазах. Она дважды похлопала по матрасу рядом с собой, и Тео внезапно сел рядом с ней. Он собирался снова схватить её за бедра, но она оттолкнула его руки.       — Сядь выше, — приказала она, облизывая губы. Тео мог только сглотнуть, когда подчинился, не упуская из виду тот факт, что ее сочное тело последовало за ним, расположившись между его раздвинутых ног.       — Закрой глаза, — прошептала она, прижимаясь к нему бедрами.       Он неохотно закрыл глаза, боясь, что больше не сможет себя контролировать. Он почувствовал, как она медленно откинулась назад, её руки оставили следы на его обнаженной коже. Ощущения близости Гермионы к его члену, её теплого дыхания, покрывающего его, было достаточно, чтобы заставить его бедра дернуться.       — Чёрт, — простонал он.       — Ты не… — но прежде чем он смог сказать еще хоть слово, все его чувства отключились, когда он почувствовал, как её мягкий рот обхватил его член. Она отстранилась, целуя кончик, её язык скользнул по его стволу, прежде чем снова полностью взять его в рот.       Тео ничего не мог поделать, кроме как лечь на спину и закрыть глаза, полностью отдаваясь её дерзкому рту. Мягкий кончик её языка ласкал его головку, в то время как её рука скользила вверх и вниз по всей длине. Мысль о том, что Гермиона пробует себя на его члене, заставила его бедра дернуться к ее горлу, заставляя её задыхаться. Прежде чем он смог пробормотать извинения, он почувствовал, как её рот охватил всю его длину, её горло сжалось вокруг него, прежде чем она полностью приняла его в свое горло. Черт возьми, эта ведьма собиралась убить его сегодня вечером.       Открыв глаза, он наблюдал зрелище, которое не мог представить даже в самых смелых мечтах: Гермиона с его членом глубоко во рту, её горло сжимается вокруг него. Каштановые локоны подпрыгивали вверх и вниз, когда она равномерно сосала его, заставляя его глаза закатываться. Он должен трахнуть её, или он умрёт — он был уверен, что умрёт. Ощущения её рта и её ногтей, оставляющих соблазнительные узоры на его торсе, было достаточно, чтобы свести с ума самого здравомыслящего мужчину.       — Гермиона, — его голос был умоляющим, но он не мог заботиться об этом. Всё, чего он хотел, было прямо перед ним, отсасывая ему, как чертова богиня. — Мне нужно быть внутри тебя.       Тео не был уверен, чего он ожидал, но ухмылка, нарисованная на распухших губах, была не такой, как и её дразнящий тон, когда она сказала:       — Я думала, ты никогда не попросишь.       Она подползла к нему, заставляя его сесть, его рука инстинктивно схватила её за грудь и ощупала каждый изгиб её тела. Если бы его повергли Круцио за то, что он делал, он бы мучился, думая об ощущениях её груди в его руках, и её влагалища вокруг его члена.       — Я уже начала думать, что ты хочешь, чтобы я сама сделала всю работу, — поддразнила она его, обнимая за плечи, её ногти мягко очерчивали проторенные дорожки. Тео пристально посмотрел на ведьму, сидящую у него на коленях, медленно приподнимая губы, когда улыбка сползла с её лица.       — Ты этого хочешь, Малфой? — он слишком долго мечтал об этом моменте и знал, что его следующих слов может быть достаточно, чтобы Гермиона ушла. Но он также знал свою ведьму, знал, что она чувствовала, когда кончала на его члене, поэтому он сомневался, что она собирается сбегать в ближайшее время.       — Чтобы тебя трахнули за спиной твоего мужа? — он опустил её тело на несколько дюймов, ровно настолько, чтобы её влажный вход почувствовал его пульсирующий член. — Как долго ты мечтала об этом, Гермиона? — спросил он, приподнимая бёдра так, что его кончик дразнил её вход.       — Скажи мне, — он схватил её волосы в кулак, откинул их назад и обнажил её шею. Он впился в неё зубами, заставив её издать нуждающийся стон.       — Слишком долго, — это было всё, что она сказала, и это было всё, что ему было нужно.       Он снова вошел в неё, и это чувство почему-то стало ещё более божественным, чем в первый раз. Она была необычайно мокрой и готовой для него, хныканье срывалось с её губ, когда он прижался к ней бедрами. Когда Гермиона оседлала его, он смог добраться до самых её глубин. Его пальцы нашли путь к ее гладким складкам, потирая их, когда её влагалище сжалось вокруг него.        — Ты хотя бы представляешь… — он завладел её губами, а затем мягко прикусил шею. — … сколько раз… — она обхватила его ногами за талию, заставляя их обоих стонать, когда его член погружался все глубже в нее. — Я мечтал оказаться внутри тебя? — его бедра двигались длинными, скользящими движениями, её мягкие руки нашли опору в его груди, ногти царапали кожу.       Он снова схватил её за бёдра, поднимая их так, что только его кончик был окутан её теплом, позволяя гравитации опускать её вниз, снова, и снова, и снова. Каждый жёсткий удар был напоминанием о том, что это было по-настоящему, что он трахал Гермиону, что Драко никогда не узнает и что она вся его — по крайней мере, на эту ночь.       Его рука сжала её грудь, а язык умело лизал сосок, посасывая и покусывая. Она дрожала вокруг него, но он не останавливался. Другой рукой он продолжал кружить по клитору, мягко обводя его, пока она скакала на нём, придерживаясь за его плечи. Её собственные ноги дрожали, всхлипы срывались с её губ, как у богини. Он поддерживал темп своих пальцев, пока она двигалась на его члене быстрее, её грудь подпрыгивала с каждым толчком.       — Ты так хорошо смотришься на моём члене, — простонал он дрожащим голосом.       — Тебе нравится быть шлюхой? Трахать меня до бесчувствия, пока твой муж в отъезде? — он царапал зубами чувствительное место на шее, входя в неё, когда почувствовал, как влагалище трепещет вокруг него. Тео схватил девушку, снимая со своих колен, но прежде чем она успела воспротивиться потере контакта, он прижал её к матрасу, накрыв фигуру своей. Её ноги снова оказались вокруг его бедер, руки взлетели за спину, когда Теодор, снова вошел в неё, безжалостно погружаясь.       — Ты думала обо мне, когда он трахал тебя, Гермиона? — он продолжал вгонять в неё свой член.       — Ты представляла мой член, когда он входил в тебя?— он уронил голову ей на грудь, покусывая её сосок.       И это было всё, что потребовалось Гермионе, чтобы громко закричать, достаточно громко, чтобы все Поместье и его эльфы смогли услышать. Её влагалище сжимало его член достаточно сильно, чтобы заставить его видеть звезды. Тео сильнее толкнулся в неё, мир вокруг них исчез, когда он вошел в неё с прерывистым дыханием, бедра сильно прижались к её бедрам, когда его семя покрыло её изнутри. Теодор продолжал входить в неё, медленно, пока они оба достигали своего пика, Гермиона бормотала бессвязные фразы. Маленькая слезинка скатилась по лицу Гермионы, и Тео рухнул на неё сверху, чувствуя себя обессиленным. Пока они оба лежали неподвижно, его член размягчался внутри нее, их соки вытекали из её влагалища.       Гермиона не сделала ни малейшего движения, чтобы выбраться. Её пальцы рисовали круги на его спине, когда Теодор спустился с высоты. Когда он попытался встать, Гермиона обняла его и целовала до бесчувствия, схватив за волосы и прижимая его бедра ближе к своим, заставляя его стонать, когда он снова начал твердеть внутри неё.       — Не уходи.       Она умоляла. Тео перекатил их обоих, его член оставил её тепло, когда она легла на него сверху. Он начал расчесывать волосы Гермионы пальцами, их прерывистое дыхание было единственным звуком в комнате. Ему пришлось бороться с желанием развернуть её и трахнуть снова, когда он почувствовал, как её дыхание замедлилось, становясь всё ровнее и медленнее.       Она уснула у него на груди, оба они были покрыты потом и спермой. И всё, о чем мог думать Теодор, это о том, как ему повезло.       И как бы ему было хреново.