Этот мир не нужен больше: негде нам с тобой играть.
Старый лучше уничтожить, новый лучше воссоздать!
Люди ничего не стоят, монстры в тот же глупый ряд:
Их тела для нас — помеха, а их души — слабый яд.
Стёр прогал меж сном и явью извращённый ум дитя.
And these wonderful people are you and I
20 декабря 1985 года. Приют Вула. В дверь кабинета миссис Коул громко постучали, затем бесцеремонно дернули дверную ручку. Одновременно с уже бесполезным «Войдите!» от директрисы, порог грузно переступила миссис Джонс, ювенальный инспектор — слишком частый гость в приюте Вула, чтобы соблюдать формальности. Ее расстроенное лицо не предвещало ничего хорошего. — Здравствуй, Амелия, — сухо улыбнулась миссис Коул. — Чем обязана? — У меня плохие новости, Глэдис, — вздохнула инспектор. — Присяду? — Разумеется, — директриса кивнула на миниатюрное кресло, которое жалобно скрипнуло под весом инспектора. — Чаю? — Нет, спасибо, — мотнула головой женщина. — Дурсли подписали отказ. — Дурсли? — миссис Коул на мгновение замялась, копаясь в памяти. — А, родственники Поттера. Стой, отказались от усыновления? Как? Они же были готовы забрать его еще до конца года! — Вот так, — хмыкнула миссис Джонс. — Они долго пытались завести второго ребенка, а несколько дней назад миссис Дурсль обнаружила, что беременна. Они подумали и решили, что три ребенка это уже моветон, поэтому искренне надеются, что королевство не бросит их племянника на произвол судьбы, а они — увольте, ничем помочь не могут. Как земля таких носит, а? — Жалко мальчика, — задумчиво покачала головой директриса. — Ему уже пообещали, что дядя с тетей скоро его заберут… — Как он вообще, адаптировался? С этим ненормальным, Реддлом, ладят? — Более чем, — усмехнулась миссис Коул. — Никогда бы не подумала, что Реддл по доброй воле хоть с кем-то из детей дольше минуты проведет, а от этого не отлипает. Кружит вокруг, как коршун, никого не подпускает к «своему Гарри». Постоянно о чем-то шушукаются. Поттер стал улыбаться, уже не такой худющий — даже щечки появились, Том заставляет его съедать все, что дают и еще свое отдает, что повкуснее. Читать его учит. Вещи его стирать порывается, прачка еле отбирает. Я слышала, как Реддл смеется, Амелия! Смеется! — Боже, — ахнула инспектор. — Не верится даже. — Сама бы не поверила, если бы не увидела! Даже жестоко их разлучать как-то. Как два братика. Но маленькому Поттеру в приюте все равно не место, слишком домашний ребенок, а Тому прямая дорога в лечебницу, — покачала она головой. — Ну, — задумчиво пожевала губу миссис Джонс. — У Гарри, в целом, неплохие шансы на усыновление: маленький, симпатичный, британец. Полностью здоров. Я внесу его в базу и постараюсь как-то ускорить процесс поиска подходящих кандидатур. Думаю, надолго у вас не задержится, Глэдис. — Дай-то бог, Амелия, — вздохнула миссис Коул. — Дай-то бог.***
20 мая 1986 года. Приют Вула. — Гарри? Тебя же зовут Гарри, милый? — щебетала красивая светловолосая женщина. От нее шел приятный аромат, Гарри пытался вспомнить, как пахла его мама — так же сладко, будто полевыми цветами в сахаре. Высокий плечистый мужчина стоял рядом и тепло улыбался хорошенькому маленькому мальчику, насуплено смотрящему на молодую пару. — Гарри, милый, не дичись, — ласково сказала миссис Коул. — Мистер и миссис Купер хотят познакомиться с тобой поближе. — Зачем? — равнодушно спросил мальчик. — Я не хочу ни с кем знакомиться. Можно я уже пойду? Мы с Томом собирались поискать полевок. — Ты любишь животных, малыш? — воодушевилась миссис Купер. — У нас есть кошечка, ее зовут Тори. Она тебе непременно понравится. Или ты больше любишь собачек? — Мы с Томом любим змей, — оживился Гарри. — Вы знали, что взрослый питон может легко сожрать крупного кота? Женщина поморщилась, но ее лицо быстро приняло прежнее дружелюбное выражение. — Не знала, Гарри. Расскажешь мне об этом побольше? — А кто такой Том, твой друг? — спросил мистер Купер. — Нет, — помотал головой Гарри. — Он мой Лодсозтатель, — с трудом произнес он. — Кто? — пара одновременно бросила недоуменный взгляд на миссис Коул, та тяжело вздохнула и пояснила: — Он хотел сказать «Лорд-Создатель». Том Реддл — его сосед по комнате. Они оба очень любят играть во всякое фентези. Дети есть дети. — Я тоже люблю фентези! — согласно кивнул мистер Купер и склонился над мальчиком, пытаясь поймать его взгляд. — Ты читал «Властелин Колец»? Хотя, ты еще маловат для Толкина. Но я могу почитать тебе, вслух, — он заговорщически подмигнул. — Хочешь? — Нет, — снова замотал головой Гарри. — Я люблю «Томми Мирора». И мне уже Том читает. — Гарри, давай начистоту, — ласково сказала женщина. — У нас большой дом и в нем очень не хватает такого славного маленького мальчика, как ты. Мы были бы рады… — Вы хотите взять меня себе? — перебил ее Гарри. — Насовсем? — Если ты захочешь, конечно, — улыбнулась миссис Купер. — Посмотришь дом, познакомишься с Тори, я приготовлю что-нибудь вкусненькое. А там, может, и на ночь останешься. У нас для тебя есть уютная красивая комнатка, думаю, тебе понравится, но если захочешь что-то поменять, то выберешь все сам. Как тебе такой план? Мальчик на мгновение задумался, потом робко спросил: — А Тома вы тоже возьмете? Пара переглянулась, мужчина покачал головой. — Малыш, боюсь, что только тебя одного… — начала оправдываться женщина. — Юридически Том не подлежит усыновлению, — прервала ее директриса. — И… группа здоровья — третья. — Не, тогда не выйдет, — решительно сказал Гарри. — Без Тома не получится. — Мы могли бы навещать Тома, солнышко, — начала уговаривать миссис Купер. — Мы понимаем, что дружба это очень важно. — Не, Том не согласится. Он залезет к вам в дом и разрежет вам животы и все сожжет, а меня заколдует так, что нос отвалится и никакая семья на меня больше не посмотрит, — спокойно объяснил мальчик. — Я пойду, хорошо? Пока, — и он решительно направился к двери, пораженные Куперы не стали его останавливать. — Черт возьми, третья пара за полгода, — обреченно пробормотала под нос миссис Коул.***
25 мая 1986 года. Приют Вула. — Я не понимаю, в чем проблема, — искаженный динамиком громкой связи телефона, но все еще ощутимо раздраженный, мужской голос вызвал у директрисы легкую тошноту и мушки в глазах — неизменные признаки наступающей мигрени. — Я мало вам плачу, чтобы вы меня не трогали? Гораций месяц назад сказал, что оснований для того, чтобы признать Тома невменяемым нет, вот пускай он и продолжает жить у вас. — Но… Том и этот мальчик… Том отказывается есть, пока ему не пообещают, что Гарри уберут из базы для усыновления! Мы неделю не можем его заставить проглотить ни крошки! — Да что с вами не так! Глэдис, давайте перейдем на понятный вам язык — вы с миссис Джонс обустраиваете все так, что этот Поттер остается с моим сы… с Томом, раз уж он единственный, кто способен его хоть как-то утихомирить, а приют Вула получает новый спортзал. Пойдет? — Вы понимаете, о чем просите, мистер Реддл? Это должностное преступление! — Дело ваше, не хотите — я заберу и Тома, и Поттера, и материальное обеспечение и отправлю их в другое место, где персонал будет более благодарным и сговорчивым. — Я посмотрю, что мы сможем сделать, мистер Реддл, — сухо сказала миссис Коул. — Уж постарайтесь. И, пожалуйста, раньше, чем этот маленький псих помрет от голода, — фыркнул Реддл-старший и бросил трубку. Директриса прижала пальцы к вискам и обратилась к сидящей рядом миссис Джонс — так близко, что она наверняка услышала каждое слово из разговора с мужчиной: — Амелия, что думаешь? Слышала, что он несет? — Да уж, — хмыкнула миссис Джонс. — Задачка. Но, в целом, ничего невыполнимого. Подключим Горация, нарисуем Поттеру пару диагнозов, получит третью группу здоровья, а там уже и охотников будет мало. Жалко мальчишку, но и связываться с Реддлами совсем не хочется. — Почему он просто не откажется от Тома? — жалобно спросила директриса. — Сын ему очевидно не нужен, иначе засунул бы в частную школу. — В частной школе мальчишку бы терпеть не стали, сама понимаешь. С его-то заскоками. А отказываться он не будет — держит про запас, как козырь. — Козырь? — Гораций как-то проболтался — только тсcc, ты же знаешь, что он вхож к родителям Реддла… Короче, не все так просто было с мамой младшего Тома. В общем, после того, как эээ… все случилось, она ему там все откочерыжила. Тому-старшему, имею в виду. Или среднему, черт знает, его отца же тоже Томом зовут. — Что?! — Ну да, у них в семье все первенцы — Томы. Сплошная путаница. — Да я не про это, Амелия! Что значит «откочерыжила»?! — Как сказать… Краник оставила, а бубенчики буквально с мясом выдрала. Чуть ли не зубами отгрызла. В общем, Том теперь бесплоден. И с огромным удовольствием потешается над двоюродной сестрицей, что она в очереди на наследство аккурат после сына косоглазой Меропы, которую та в детстве как-то закидала коровьим дерьмом и после этого называла не иначе как «Дерьмопа». Вроде как, это сестрица тогда, шутки ради, помогла этой сумасшедшей затащить полу-бессознательного Тома в сарай. Подумала, весело будет наутро дразнить братца, мол, трахнул Дерьмопу. Кто же знал, что так выйдет… А Том-младший у Меропы родился уже в психушке, когда ее таблетками пичкали по уши. Может, еще и поэтому такой странный. — Ужасная история, — содрогнулась директриса. — Впрочем, у нас тут веселых и не бывает. Ладно, надо бы позвонить Горацию, чтобы придумал, что делать с Поттером.***
31 июля 1986 года. Приют Вула. — Хэ-эй, — сидящий на полу Том легонько подул на челку мирно спавшего мальчика, черные прядки разметались по сторонам, открывая небольшой шрамик в виде молнии. — Просыпайся, Осколочек. — Что такое, Том? — сонно спросил Гарри, приоткрывая один глаз. — Я спать хочу. — А день рождения ты не хочешь? — хитрую улыбку старшего мальчика было видно даже в неярком лунном свете. — Уже полночь, Гарри. — День рождения?! — младший моментально подскочил на кровати, сна не было больше ни в одном глазу. — Ура!!! — Не кричи так, — Том приложил палец ко рту. — У меня для тебя есть сюрприз. Спускайся сюда, — и Том, заговорщически подмигнув, пополз в импровизированную палатку из натянутых между двумя кроватями старых простыней. Гарри полез следом. На полу, лампочкой вверх, стоял небольшой фонарик, но он был не единственным источником света — Том как раз зажигал маленькие свечки на небольшом пироге. Рядом стояла бутылка лимонада и две чашки. Гарри восхищенно ахнул. — Ну-ка, пересчитай свечки, — приказал Том. Гарри посмотрел на пирог и воскликнул: — Шесть! Это потому что мне шесть лет, Том! Я ж не совсем дулак, — фыркнул он. — «Не дулак», — передразнил старший мальчик. — Давай, загадай желание и задувай. Поттер на секунду задумался и набрал полную грудь воздуха, а потом старательно дунул на торт. Том, видя, что его усилия никак не затронули одну часть пирога, подстраховал, тоже задув тайком пару свечек. Как только все огоньки потухли, Гарри полез обниматься, да так рьяно, что повалил Тома на пол, отчего сам же и рассмеялся во весь голос. — Да тише ты! — с трудом сдерживая улыбку, сурово осадил его Том, аккуратно снимая с себя младшего. — Всех перебудишь! Лучше открой свой подарок, — он достал из кармана небольшой сверток — перевязанная ленточкой цветная бумажка, обернутая вокруг чего-то маленького и круглого. Гарри с предвкушением взял таинственный подарок и под строгим взглядом Тома не стал рвать бумагу, аккуратно потянул за ленточку, обнаруживая внутри свертка небольшой камень с неровными, отливающими металлом краями. — Это палласит, — с легким благоговением в голосе объявил Том. Гарри непонимающе посмотрел на него. — Метеорит. Камень из космоса, Гарри. Осколок звезды для моего Осколочка. Нравится? — Да-а… — мальчик завороженно смотрел на камешек на своей ладошке, едва дыша, будто боясь, что метеорит рассыпется звездной пылью от малейшего дуновения ветра. — Откуда он у тебя, Том? — Спер из школы, — хмыкнул Реддл. — Если хочешь, просверлим в нем дырочку и будешь носить на шее. — Не хочу сверлить, — испугался Гарри. — Не надо! — Тогда сделаем кабошон из проволоки, — легко согласился Том. — Как захочешь. Он теперь твой. Гарри, крепко сжимая свое сокровище, потянулся к Реддлу с неуклюжим, но искренним поцелуем в щеку: — Спасибо, Том, спасибо! — Пожалуйста, — довольно ответил Том. — А теперь давай есть пирог. Ты же любишь с клубникой?***
31 октября 1986 года. Приют Вула. Занятия у младших классов заканчивались раньше, чем в средней школе, поэтому когда Том вернулся в комнату, Гарри уже был там — лежал прямо в одежде на заправленной кровати, уткнувшись носом в стенку. Том подавил приступ раздражения — мальчик-кукла даже ботинки не снял! — и, тихо подойдя, легонько потормошил Гарри по плечу. — Ты плохо себя чувствуешь? — ласково спросил он. — Осколочек? Мальчик не ответил, и Реддл потянул его за плечо, переворачивая на спину. Зареванное лицо говорило само за себя — что-то случилось. Том почувствовал острый приступ бешенства — он ненавидел, когда его Осколочек плакал. Разумеется, он злился не на самого малыша, а на потенциальных обидчиков. — Ну что такое, глупыш? — с трудом удерживая тон мягким, спросил старший. — Что-то случилось в школе? Мальчик помотал головой и снова разревелся. Том достал из кармана носовой платок и протянул ему, заставил высморкаться и сесть, прижал к себе. — Давай, плакса, рассказывай, — потребовал Реддл. — Кто тебя обидел? — Сегодня Х-хэллоуин, — всхлипнул Гарри. — Самайн, — поправил Том. — И что? — и сам догадался, что случилось, прежде, чем получил ответ. — М-мои родители-и-и… Миссис Коул сказала, что сегодня год, как они… «Ебаная миссис Коул», — в бешенстве подумал Том. — «Да и сам хорош, надо было как-то подготовиться». Он крепче прижал к себе Осколочка, судорожно соображая. — Малыш, давай я расскажу тебе одну историю, которую еще никому не рассказывал. — Какую? — спросил Гарри, подняв на Тома заплаканные глаза. — Когда эта физическая оболочка была совсем маленькой, — он указал на себя. — Еще меньше, чем ты сейчас, она заболела. Сильно заболела, почти умирала. Я воспользовался возможностью и занял ее тогда. Ты же это знаешь? Знаешь, кто я? — Ты Лодсозатель Волдеморт, — серьезно сказал Гарри, шмыгая носом. — Почти правильно, — похвалил его Том. — Так вот, котенок, я не рассказал тебе, что было перед этим, в моем Застенном мире. Там было очень-очень страшно, и я сидел там целую вечность, а потом — увидел тебя. — Меня?! — удивился младший. — Я там был? — Нет, это было как… видение будущего. Пророчество. Я видел, как ты родился, как рос. И… родителей твоих тоже видел. И то, что с ними случится. И… твою смерть. — Мою? Но я же не умер, Том, — забеспокоился Гарри. — Не умер ведь? — Нет, Осколочек. Я спас тебя. Я должен был, потому что спасение твоей жизни помогло мне разорвать оболочку миров и вырваться из Застенья. Я спас тебя… а ты спас меня. Поэтому ни один из нас не может жить без другого. — Не может, — вторил ему Гарри. — А моих родителей ты не мог спасти? Том грустно покачал головой. — Нет, милый. Они должны были умереть, чтобы мы могли жить. Чтобы мы смогли встретиться. Но… Гарри, это еще не все. Мне снились твои родители, ровно год назад. Их Лили и Джеймс звали, верно? — Д-да, а откуда ты знаешь? — Они мне сами сказали, Осколочек. А еще они сказали — позаботься о нашем маленьком Гарри, Лорд-Создатель. Не оставь его. И я пообещал им, что всегда буду рядом с тобой, что бы ни случилось. А ты меня никогда не оставишь, Гарри? Ты всегда будешь меня любить, как хотели твои родители? — Да, Том, — младший по-кошачьи потерся щекой о плечо старшего мальчика. — Всегда-всегда. — Тогда вытри слезки и пойдем, напугаем Билли Стаббса и его компашку, — усмехнулся Том. — Самайн же.***
31 декабря 1986 года. Приют Вула. — Я тоже приготовил тебе подарок! — возбужденно скакал Гарри, зажав в руке новый йо-йо, украденный Реддлом у одного из раззяв в школе. — Вот! Том бережно развернул листок бумаги с рисунком. На нем был он сам, в мантии со звездами, а рядом — Гарри. Оба, улыбаясь беззубыми ртами, подняли в воздух волшебные палочки, с кончиков которых сыпятся искры — зеленые у Тома и красные у его Осколочка. — Здорово, — сказал старший мальчик, не покривив душой — рисунок ему и правда понравился. Не говоря о том, что это его первый в жизни подарок — не считая того однотипного барахла от меценатов, что оставляют под елкой на Рождество. — Спасибо, Осколочек. Они сбежали с праздника, устроенного приютом, и проводили вечер вместе. На шее Тома мирно свернулся ужик, Гарри с аппетитом поедал утянутое с праздничного стола печенье, все хорошо, но Реддл чувствовал смутную тоску. — Кстати, у меня сегодня день рождения, — подумав, сказал он. — У этой оболочки, то есть. — Ничего себе, — удивился Гарри. — Ой, а я ведь только один подарок тебе приготовил, — расстроился он. — На Новый год, а на день рождения ничего… И торта нет… — Неважно, — отмахнулся Том. — Я все равно не праздную. Хотя… Есть кое-что, что ты можешь для меня сделать. — Да? Я все-все-все сделаю, — обрадовался младший. — Помнишь, как я подарил тебе кусочек своей души, Осколочек? — спросил Реддл, и радость слетела с лица Гарри. Он помнил, как было страшно и какой противный привкус крови потом был во рту. — Я расту, и этому кусочку тоже надо расти. А как ему расти, если его не кормить? — А что он ест? — растерянно спросил Гарри. — Он питается кровью, — объяснил Том. — Его надо подкармливать тем же, из чего он и был создан. Нам придется повторить ритуал. Сделаешь это для меня? — А он не может есть… ну, например, шоколад? — робко спросил младший мальчик. — Нет, Гарри, я же сказал — только кровь. Ты хочешь, чтобы он плакал от голода внутри тебя? Или вовсе умер? — строго спросил Реддл. — Нет, нет, ты что! — в ужасе помотал головой Гарри. — Тогда решено, — и Том полез в тайник за ножом и бинтами. После проведенного ритуала Гарри мелко трясся в объятиях довольного, расслабленного Реддла, которого нисколько не смущала кровавая повязка на своей руке. — На следующий год опять придется повторить, — ласково сказал он, чмокая Осколочка в сладко пахнущую лохматую макушку. — Каждый год, даже когда вырастем. — Хорошо, — послушно прошептал Гарри, и Том торжествующе улыбнулся. Своё двенадцатилетие он встретил абсолютно счастливым.