Нарушители спокойствия

Вокруг него гудела толпа пьянчуг, заставляя брезгливо поежиться. Как же он не любил неоправданное праздновствание и кутёж. Рагнарёк буквально на носу, но жители Асгарда в пьяном безделии будто дожидаются его как желанного гостя. Не успеет кто и глазом моргнуть, как с небо посыплется вниз огненными кусками, а земля разверзнется, унося в пучину пустоты все то, что ему так дорого… — Расслабь лицо, Хеймдалль. А то ещё немного и оно треснет пополам. …и во главе всего этот глупый мальчишка. Страж Асгарда зажмурил глаза и через силу вырывал сознание из тревожных дум. Как назло голову, будто всё пьяным весельем вокруг, заволокло чужими мыслями. В висках болезненно запульсировало от их обилия. И все же светлейший не рискнул больше вернуться в свою голову, а остановился в той, что, не считая его самого, находилась тут трезвой. Чужое сознание, после буйства красок эмоций и галдежа мыслей, показалась ему островком спокойствия в бушующем море. Это заставило Хеймдалля облегчённо выдохнуть, что не осталось незамеченным. Его невольный спутник почувствовал облегчение в ответ. Чужое сознание будто фоном разливалось где-то в стороне, пока златозубый окинул веселящуюся толпу взглядом. Теперь со спокойной душой он мог продолжать осуждать всех. Где-то там Тор окатил бедолагу прохладным пивом, на что последний, вместо того чтобы справедливо возмутиться, с радостью его поддержал. Толпа вокруг энергично поддержала галдеж. «Придурки» — беззлобно промелькнуло у Хеймдалля в голове. — Действительно, как смеют они веселиться на празднике. Высшая степень дурости, — нарочито саркастично прозвучало где-то сбоку. Хеймдалль закатил глаза, понял, что ляпнул мысль вслух. В чужой голове же как потоком струились шутки по этому поводу. Ещё не лучше. Локи совсем потерял страх, раз позволяет себе такие мысли рядом с ним. Хотя, не только отсутствие чувства самосохранения привело к этому. Хеймдалль испытывающе взглянул на юношу. — А то я смотрю кому-то даже кружки меда для этого не нужно? — устало и без скачущих интонации ответил ас. Локи прыснул в ответ, а мысли его взорвались радостью. — Не будь занудой, Хейм. Людям полезно иногда выпускать пар. Веселье помогает с этим. Меньше взволнованных людей — больше пользы для окружающих. Логично, не находишь? Порой слишком весёлый настрой Локи выводил его из себя. — Больше распущенных пьяниц на улицах — меньше тех, кто способен держать меч. Логично, не находишь? Йотун обречённо вздохнул. — Да ладно тебе… Неужели ты думаешь, что если позволишь себе расслабиться, беда сразу подбежит к воротам Асгарда? На этот раз обреченно вздохнул ас. — Это моя работа, йотун — не расслабляться. Его поражал сам факт, что йотун даже не позволял себе мыслей о странности их диалога. — И смотри до чего она тебя довела. Тебе всего сотня лет, а на меж бровей уже морщина. Терпение стража потихоньку трескалось. Вся эта непринужденность, с которой говорил Локи. Его мысли и эмоции будто перекинули Хеймдалля через край. — Думаешь, твои шуточки сделают ситуацию лучше? Ты лишь оттягиваешь финал, к которому я уже готов, йотун. Не надо пытаться пудрить мне мозги своими тщедушными попытками втереться в доверие. Йотун спрятал лицо в ладонях. В голове пытался вернуть самообладание, которое пошатнул светлейший своей желчной тирадой. — Вот надо тебе было все портить… — Шепотом пробурчал юнец, — Я не пытаюсь втереться в доверие. Я просто хочу говорить с тобой. Неужели даже в этом ты видишь злой умысел? — Ты причина, по которой Асгард падёт, — опять двадцать пять буркнуло в чужой голове. Мысли йотуна были полны несерьёзности, что пуще выводило Хеймдалля из себя. — Как думаешь, какого отношения от меня ты заслуживаешь? — А ещё я хочу спасти отца, — Локи испытывающе заглянул в его глаза. В словах и мыслях не было и капли лукавства. Только серьезность. — Этого недостаточно для тебя? Хеймдалль цыкнул, будучи крайне раздражен наивностью паренька. — Это ничего не меняет. Одной капли дегтя хватит, чтобы испортить бочку меда. — Спасибо, что считаешь меня медом… — в хилых попытках отшутиться выпалил йотун. — И все же ты не прав, асгадец. Бровь Хеймдалля издевательски изогнулась. Ему в момент стало так интересно послушать жалкие попытки Локи оправдаться, что он не стал лезть тому в голову. — И в чем же? — Все живое соткано из противоречий, ты прекрасней меня это знаешь, — хоть в чем-то несмышленыш был прав. — Однако, если одной подобной мысли достаточно, чтобы ты считал этого человека самым последним придурком, то как же быть тебе, Хеймдалль? — О чем ты? — интерес все не угасал. — Ты тоже придурок, — легко подытожил Локи. — Даже больший из всех тех, кого я знаю. Но не смотря на наше с тобой противостояние... Он не продолжил эту мысль. Хеймдалль даже понял почему. Но не смотря на наше с тобой противостояние, я все равно тебя люблю. Для него чужие мысли всегда были открытой книгой. И эта не стала неожиданностью. Он был давно в курсе чувств йотуна к нему. Вот действительно, юнец — комок противоречий. Хеймдалль даже не знал, хорошо это, либо же плохо. Так или иначе, для аса это было опасно. Он и так в последнее время терял бдительность рядом с юношей. А теплота его чувств так соблазнительно маячила перед ним, подкрепляя сомнения. Никто никогда не любил его так. Не смотря ни на что. Набатом в голове аса звучали слова Всеотца, решая судьбу зародившихся противоречий. Кем же будешь ты, если позволишь себе сомневаться? Но где-то вдали не утихая, и будто сражаясь с авторитетом отца, раздавался тоненький писк. Кем же будешь ты, если позволишь себе сомневаться? Это все разрывало Хеймдаллю голову. Светлейший не нашел, что ответить юноше и просто молча ушел. В след ему тяжело вздохнули с чувством бессилия. Как же хотел Атрей хоть чуточку ему помочь.