Нарушители спокойствия

День Хеймдалля с самого пробуждения начался так себе. Когда открыл глаза, он не обнаружил родную рыжую голову возле себя. Его белая накидка куда-то пропала, отчего он ходил в желтой тунике. Он пролил на себя кипяток по неаккуратности, ударился о дверной косяк и ком снега упал ему на голову. Он только недавно начал замечать, что дар предвидения оказывается играл в его бытовой жизни весомую роль. По крайней мере раньше он не спотыкался, а сейчас собирает телом всякую корягу на пути. Один голубоглазый йотун на это только сдержанно посмеивался и успокаивал его тем, что он привыкнет к этому со временем. Да, сила его дара теперь не настолько велика, как до смерти Всеотца, но чужие мысли для него до сих пор как открытая книга. Хеймдалль рад хотя бы этому, потому что представить себе не мог жизнь, где он бы не слышал мысли Атрея. В дверь постучали. Ас ударился бедром о стол, пока шел до нее. Шипя сквозь зубы и проклиная все на этом свете, он резко распахнул дверь. На пороге стоял Тюр. Его привычка первым делом смотреть в мысли всякого всегда была при нем, чем ас, собственно говоря, и занялся. По крайней мере, его старший братец пришел с добрыми намерениями и с тушей оленя на плечах. — Здравствуй, Хеймдалль. Атрей дома? Он попросил ме… — Йотуна дома нет и вряд ли целый день будет. Давай сюда этого проклятого оленя и проваливай отсюда, — без капли злобы выпалил светлейший. Миролюбивый бог скинул тушу на пол перед златозубым. Тот не был обижен, отнюдь. За то короткое время, что они знали друг друга до рагнарека, между ними не было неприязни. Только ненависть и отвращение после того, как Тюр избрал другой для себя путь, но это было как будто в другой жизни. Сейчас старший, не подавая виду, ловил смешинки внутри себя. — Как идет строительство дома? — без всякой на то причины вдруг спросил Тюр. Хеймдалль фыркнул и отошел от двери, пропуская гостя. Чужие мысли уже подсказали ему, что так просто старший отсюда не уйдет. Перед Тюром предстала прекрасная в своем роде… халупа. Светлейший не удержался и все-таки хохотнул от мыслей брата. Да, тут много есть над чем работать. Атрей в строительстве как оказалось смыслил абсолютное ничего. А Хеймдаллю пока не хватало ловкости, чтобы взять дело в свои руки. Но тот результат, который они имели сейчас был отнюдь не ужаснейшим, а просто ужасным и все. Под чутким руководством светлейшего, Атрей возвел им крышу над головой. Да продувало ее знатно, и иногда она довольно подозрительно шла набекрень, но Хеймдалль был рад даже такому. Это дом в будущем станет домом для него и его семьи. И не такой какая была в Асгарде, а настоящей. Златозубый мечтательно улыбнулся под скрип стен. Тюр это заметил, но не стал комментировать состояние поплывшего младшего вслух. — Как видишь, свежего воздуха и естественного освещения тут достаточно, — вырвавшись из мечтаний, подытожил Хеймдалль. — Мда, не похоже на то, что… — мирный бог обвел все пространство рукой. — …было. Мысли Тюра вернулись во времена, когда они все жили вместе. — А тебе есть с чем сравнивать? — ехидно приметил светлейший. — А то, ложа в Асгарде и темница. Это какой никакой, но опыт, — старший смолчал о прекрасных строениях и разнообразных убранствах, которые успел повидать за время своих странствий. Будто яркими картинками с детских книжек, они промелькнули перед глазами Хеймдалля. Да, их деревянный шалаш с ними всеми и рядом не стоял. Но он был благодарен брату, что тот решил попридержать свои сравнения. — Не могу поспорить, брат. Тюр тепло улыбнулся. Но не от того факта, что его истинное мнение от Хеймдалля не укрылось. — Ты назвал меня братом. Златозубый закатил глаза. — Какие же мы сентиментальные, — Хеймдалль повернулся к старшему оскалил свои зубы. — Братец. Словно теплым воздухом, помещение заполнилось такими же теплыми чувствами. Среди них были те, что принадлежали Тюру. И того, кто дорог его сердцу. Атрей накинул на плечи Хеймдалля его пропажу и нежно поцеловал в щеку.